Елена закатила глаза.
- Мать связывает это с переходным возрастом. А отец считает, что я употребляю наркотики. Раньше я хотела сдохнуть, а теперь я хочу жить! Что в этом плохого?
Деймон прищурился и, улыбнувшись, откинулся на спинку кресла. Елена оценила его улыбку. Кроме того, шатенка оглядела необычный цвет глаз, идеальные пропорции лица, шею. Мускулистые руки можно было наблюдать даже через белую рубашку. В этом противном воздухе царил запах одеколона мужчины и его собственный запах. Елена почувствовала, как в ее животе стало сводить мышцы и это новое ощущение нравилось. Более того, Гилберт стремилась удовлетворить потребность, которой пока еще не нашла объяснения.
Сальваторе вновь взглянул на Гилберт.
- А что же твоя сестра?
- Недавно мы с ней пережили некий момент… И она все еще переживает по этому поводу, а я решила выбивать клин катализаторами - тем, что отвлекает.
- Интересная теория.
- Ага…
Елена взглянула на его шею, ей хотелось заглянуть под рубашку, но она понимала, что никогда не сможет насладиться этим мужчиной.
- Ты не любишь своих родителей?
- Любить – это относительное понятие. И я не знаю, что это значит. Нет, я понимаю, что значит любить противоположный пол. Но любить родителей… Думаю, что мне они нужны! Но когда человек нужен, это не значит, что ты его любишь. Просто чувство необходимости, просто привыкание… А любовь… Не знаю.
Этот монолог заставил Деймона проявить к этой особе некое уважение. Ведь сейчас мало найдется ее сверстников, которые способны размышлять на подобную тематику. И если Елена способна так глубоко думать, то что же ее заставило в корне так поменяться? Изменить не только стиль одежды, но и свое поведение, свои принципы и убеждения? Ответа у Сальваторе пока не было.
- Знаете, чего я хотела? – произнесла она, уже с изменившимся голосом и в этом тоне проскальзывало нечто игривое и зловещее. – Вспороть глотки своим одноклассникам и смотреть, как они задыхаются! Это напоминало мне ту картину, когда если бы рыбу достать из воды и смотреть, как раскрываются ее жабры! А потом сдохнуть самой! – она улыбнулась, демонстрируя свои маленькие, но острые клыки. – Но теперь я хочу жить и наслаждаться! Не волнуйтесь, я не собираюсь убивать себя и остаток дней проводить в тюрьме – тоже нет.
Когда слышишь подобные речи, то хочешь вызывать скорую помощь. Но в Сальваторе такого не было. Многие подростки склонны к суициду. Деймон выдохнул.
- Ладно. Можешь звать Кэтрин.
- Но если дело коснется моей сестры, если какой-нибудь ублюдок тронет ее – я преступлю все принципы.
На секунду их глаза встретились. Волосы девушки были необыкновенно покрашены. Проступали черные пряди, и это предавало некий шарм. Но в ее глазах было что-то иное. Будто смотрела не Елена, а какая-то внутренняя сущность, иное существо. И Деймон испытал даже некий страх. Всего на секунду. Затем он расслабился, когда Елена поднялась и направилась к выходу, пропуская Кэтрин.
Разговор с Кэтрин был обычным, и девушка спокойно отвечала на вопросы. Она не изменила своего имиджа и взглядов. Отсюда Деймон делал вывод, что Елена подверглась каким-то крупным внутренним изменениям. Что-то было в ее жизни, что ее так изменило. Они были неразлучны с сестрой, но Елена, видимо, пережила это обстоятельство сама, поскольку Кэтрин осталась собой. Сальваторе лишь напрягся. Значит, нужно было уделять больше времени Елене, а не Кэтрин. Новое амплуа одной из сестер Гилберт было необъяснимым и эта необъяснимость пугала.
После разговора, Кэтрин отправилась на поиски сестры.
Позавчера на нее напала какая-то зверюга, а сегодня Гилберт чувствует себя вполне нормальной и даже позволяет себе проявлять агрессию, демонстрировать свою сексуальность. Кэтрин понимала, что ей необходимо защитить сестру… от ее же самой.
Она нашла Елену возле школы. Кэтрин слышала какие-то пошлые изречения Майклсона, но пропускала их мимо ушей. Ей было плевать на то, что говорят эти ублюдки. Кэтрин застала Елену возле машины. Она целовалась с Тайлером возле автомобиля, из которого доносилась громкая музыка. И в этом единении было столько грязи и пошлости, что Кэтрин почувствовала отвращение не только к Локвуду, но и к своей сестре. Руки этого подонка изучали тело сестры, и Кэтрин почувствовала острое желание ввязаться в драку. Но теперь стало ясно, кто из двух сестер занял позицию лидера.
- Елена? – коснувшись плеча, Кэтрин обратила внимание своей сестры на себя.
- Да? – как можно спокойнее промолвила девушка, но было видно, что ей тяжело дается собственное спокойствие.
- Что ты делаешь? Нам пора домой.
- Заводи, - произнесла Елена, взглянув на Локвуда, а после обратилась к сестре: - я буду дома поздно. Не жди.
- Елена, остановись! Ты изменилась.
- И опять двадцать пять! Мне каждый второй говорит, что я изменилась. И что? Ты предлагаешь мне снова стать никем?
- Я предлагаю не становиться той, кого ты когда-то презирала.
Тайлер окликнул, Елена усмехнулась и открыла дверь автомобиля. Она взглянула на сестру.
- Я хочу жить. Ярко. Пусть не очень праведно, но ярко!
Она села в машину, захлопнув дверь. Тайлер завел автомобиль, и пара скрылась. Кэтрин осталась одна, смотря в то место, где исчезла машина. Ощущение пустоты родилось в душе девушки и сейчас ей больше всего хотелось вернуть прежнюю сестру, такую, какой она была до сегодняшнего дня.
* “slow move” перевод. “замедленная съемка”
========== День 5. ==========
Елена стояла в ванной перед зеркалом в одном нижнем белье. Она собиралась в школу. Сегодня суббота, а значит, два дня выходных пройдут безупречно и великолепно. Гилберт уже предвкушала весь праздник и тот всплеск эмоций, который она получит. Черных прядей на волосах становилось все больше и Елене нравилось это «мелирование». Правда, было бы классно, если бы все волосы стали такого цвета.
Дверь открылась и в ванную вошла Кэт.
- Твою мать! – недовольно проговорила Елена. – Тебя учили стучать?
- Что это?
- Кэт, выйди отсюда!!!
Но сестра, вопреки всем просьбам, закрыла дверь на замок и вошла внутрь комнаты. Елена чувствовала подступающую агрессию и то, что ей хочется вышвырнуть собственную сестру и наговорить ей кучу гадостей. Но шатенка приближалась, пристально осматривая рану на плече.
- Что это?
В голосе было много заботы и переживания. Елена почувствовала себя дрянью. Все-таки, рядом с Кэтрин, Гилберт ощущала себя собой. И внутренняя сущность, та, что желает неистовствовать и буйствовать, на время заперлась в клетке.
Кэтрин дотронулась до укусов на плече. Эти две точки растянулись, слившись в одну полоску. Это место было покрасневшим. Кэт дотронулась до раны, но Елена сказала, что она не чувствует боли.
- Может, изменения твоего поведения зависят от этой штуки? – предположила Кэт, взглянув на сестру.
- Забудь про это нападение. Ведь со мной все в порядке.
- Нет, не в порядке.
- Успокойся, Кэт! – шаткое равновесие вновь потеряло свою мощь. Прежняя нежность и благодарность испарились в мгновение ока. – Со мной все в порядке. Вообще, мне порой кажется, что тебе просто необходимо о ком-то заботиться! Я куплю тебе зверушку!
- Ты же знаешь, что я их терпеть не могу! – злобно проговорила Кэт. – Прекрати вести себя, как сука! Ты вернулась в два ночи домой!
Елена закатила глаза и, небрежно скинув руку сестры со своего плеча, открыла дверь и прошла в комнату. Она стала собираться, надевая новую, короткую юбку.
- Елена, - сестра села на свою кровать. – Ты была с Локвудом?
- Да, я переспала с ним, только отвяжись от меня! Все, пошли в школу.
Погода была той же, что и вчера. Какая-то пасмурная, отвратительная атмосфера. В воздухе царил неизменный запах гниющих листьев и прочего смрада.
Теперь Елена стала одной из популярных и востребованных девушек школы. Она общалась с парнями и, смеясь, что-то обсуждала с одноклассниками. Кэтрин стояла в стороне, понимая, что прежняя Елена навсегда потеряна. Кэтрин была уверена – это после того нападения поведение сестры так изменилось. Другого объяснения не находилось. И если прежнюю Елену не вернуть, то новую надо, во что бы то ни стало, как-то сдерживать. Кэтрин пошла дальше по коридорам, обдумывая ход своих дальнейших действий. Прозвенел звонок. Гилберт заглянула в приоткрытую дверь одного из кабинетов. В голове поселилось чувство, что ее сюда что-то привело. Наплевав на урок, Кэт открыла дверь и вошла внутрь.
- Мне нужна ваша помощь, - промолвила она, проходя и садясь на стул, как раз напротив Сальваторе.
- Сейчас урок.
- Дело касается Елены.
Встав, Гилберт закрыла дверь и вернулась на место. Все внимание Сальваторе было сосредоточено на девушке. Кэт понимала, что сейчас она совершит предательство, но выхода не оставалось. Сказать родителям? Если сообщат их матери, то тут будет ссора с Еленой, а отец вряд ли поймет. Оставался только Деймон. Он психолог и, наверное, способен совершать искусные шаги или предпринимать какие-то решения.
- Поведение Елены меняется, - начала Кэтрин. – Она… она переспала с Тайлером, но даже это можно оправдать… Сколько я нас помню, она всегда была лучше меня, и три дня назад директор сказал мне ровняться на ее поведение. Сейчас все изменилось. Чувство, что нас подменили. Она дерзкая, вызывающая, грубая и агрессивная. Ее внешность меняется, как и ее мировоззрение.
- Это я заметил.
- И мне кажется, я знаю причину.
Это было как раз то, что нужно было Деймону. Он придвинулся вперед и приготовился слушать.
- Два дня назад с Еленой приключилось страшное…
- Да, вчера она говорила о каком-то событии… Но заявила, что ее это больше не волнует, в отличие от тебя.
- Ее пригласили на вечеринку. Она, естественно, не пошла, но решила прогуляться. В парке на нее напал какой-то зверь. Она пришла вся в крови… в ужасном состоянии. Было множество царапин и два сильных укуса: на ноге, и в области плеча. Это было просто ужасно. Она… она… Ее глаза были безумными. Но раны стали затягиваться. Это-то и заставило нас держать нападение в тайне. На следующий день она стала чувствовать себя еще дерьмовей, а вчера превратилась в иного человека. Она запирается в ванной. Вчера я увидела, что рана на плече стала удлиняться. Это как инфекция. Я не верю в рассказы об оборотнях и прочую ересь, но только после того нападения моя сестра изменяется.
Кэтрин взглянула на психолога. Но она не увидела насмешки, недоверия или чего-то похожего. Деймон отнесся к этому совершенно спокойно, и Кэтрин почувствовала уверенность.
- Она стала более быстрой, гибкой…Она стала не собой.
Деймон вспомнил взгляд этой особы. Да, у него создалось чувство, что на него смотрит не Елена, а кто-то иной. И этот кто-то желает вырваться на свободу. И этот кто-то лишает разума, подчиняет волю, дает силу, а эта сила, в свою очередь, по огромному куску вырывает человечность.
- Может, это какое-то бешенство. Инфекция. Я не знаю.
Деймон опустил взгляд. Он сам не знал, что делать в подобных ситуациях. Ему нельзя было говорить напрямую об этом с ней – это подставит Кэтрин. Задавать наводящие вопросы, и Елена тоже раскусит. Решения проблемы не было. Как и не было идей, что же делать дальше.
- Хорошо, - вымолвил он, наконец. - Я с ней сегодня поговорю, постараюсь не выдать тебя… Иди.
Кэт кивнула в знак благодарности и вышла из кабинета. Ее тут же кто-то схватил за руку и затащил в соседний кабинет. Гилберт прижали к стене, и она снова испытала это непонятное ощущение. Свет зажгли. Перед ней стояла ее сестра, взгляд которой был злобным и агрессивным.
- Ты ему все сказала.
- Нет.
- Не ври мне, - сквозь зубы процедила Елена. – Я слышала.
Слышала? Но дверь была закрыта, а шагов не было слышно. Или это все относится к ее обретенным способностям?
- Да, я сказала, - рявкнула сестра. – И, если хочешь, разберись со мной так же, как и с Кэролайн. Вот только я не намерена смотреть, как ты превращаешься в циничную, аморальную суку и проститутку!
- И откуда в тебе столько этой гребанной нежности? Ты говоришь, что я стала той, кого презирала, а сама ничем не лучше меня.
- По крайней мере, я ни с кем не трахаюсь и не срываю уроки каждый день!
Елена усмехнулась и, приблизившись к сестре, прошептала ей над самым ухом:
- Ты боишься меня?
Но сердцебиение Кэтрин было ровным. Она не могла терпеть новое поведение Елены, от которой исходила угроза всему, что помешало бы исполнению ее желаний или потребностей, но страха не было. И обе девушки понимали это.
- Черт с тобой. Пусть Сальваторе тоже знает. Когда я превращусь в хвостатую псину – сожру его первым.
Елена открыла дверь и вышла из кабинета. Она направилась прямиком к Сальваторе, решив расставить все точки над «i». Солгать вряд ли получится. Оставалось только разъяснить все акценты. Шатенка вошла в кабинет, захлопнув дверь, и стремительным шагом подошла к Сальваторе, который, стоя возле стеллажа, разбирал какие-то бумаги. Он взглянул на Елену, которая смотрела на него со злобой и презрением, но потом снова перевел взгляд на бумаги.
- Вы все знаете, ведь так? Моя сестренка все рассказала.
- Думаешь, я ей поверил?
Деймон поверил, но это был особый шаг. Он положил бумаги на полку шкафа и вернулся к своему рабочему столу. Шатенка последовала за ним. Она положила сумку на стол и приблизилась практически вплотную.
- Я почему-то уверена в этом. Вы не умеете лгать.
- Ты решила и относительно меня применить силу? – совершено спокойно произнес он.
Именно это непробиваемое спокойствие заставило Елену вновь испытать смену чувств. Вся агрессия исчезла в мгновение ока. Осталось лишь то чувство, которое она испытывала вчера. А именно, возбуждение. Гилберт сходила с ума от его запаха, абсолютной холодности его голоса и этого взгляда голубых глаз. Она подошла еще ближе, четко понимая, что Локвуд просто жалок, по сравнению с этим мужчиной.
- Ты причиняешь боль своей сестре.
Елена быстро взглянула на мужчину, но, ничего не ответив, вышла вон из кабинета.
В то время как Елена отправилась к Сальваторе, Кэтрин направилась к задней площадке двора. Возвращаться на уроки не очень-то и хотелось. Здесь девушка достала сигареты и спокойно закурила, стараясь думать о чем-то отвлеченном. Это выходило плохо. Все мысли снова сводились к сестре, которая просто теряет себя, теряет то, что так уважала в себе – свою человечность.
Кэтрин выпустила дым и тут же услышала шаги позади. Обернуться ей не позволили. Грубо схватили, закрыв рот рукой, и потащили куда-то в неизвестном направлении. Сигарета выпала из рук, а Кэтрин лишь старательно выбивалась. Она не могла разглядеть лица противников, да и их голосов она тоже не слышала. Ее крепко держали, закрыв рот рукой. Кэтрин прикладывала бешеную силу, но хватка была стальной, мертвой. Открыли дверь и шатенку вбросили в какой-то фургон. Кэтрин больно ударилась головой, и координация движений притупилась. Шатенка оперлась локтями о пол, старясь не отключаться. В фургон автомобиля вошли еще два человека. Здесь было полно дыму, и воздух был отвратительным и тяжелым. Тусклое освещение позволило Кэт разглядеть лица обидчиков. Это были Кэролайн и Тайлер.
- Какого?
Но вместо этого Кэтрин получила пощечину от Кэролайн. Руки заломили за спину, и Тайлер крепко держал их.
- Дай руку, - рявкнула Кэролайн.
Тай крепко держал руки шатенки. Кэролайн стала нащупывать вену, и в ее пальцах Кэтрин увидела шприц. Гилберт отчаянно запротестовала, стала брыкаться и сопротивляться. Но Локвуд был силен и крепок. Кэролайн прорезала кожу иглой и ввела наркотик. Кэтрин тут же почувствовала себя спокойной и невозмутимой. Тело стало ватным и изображение перед глазами стало расплываться. А затем Кэтрин ничего не чувствовала. Кто-то сильно избивал ее, но наркотики притуплял боль. А потом Гилберт отключилась.
Сон Кэтрин нарушило то, что кто-то стал ее тормошить. Она открыла глаза, но тут же закрыла их от яркого света. Стали слышны приглушенные голоса и среди них Кэтрин узнала родной, знакомый. Это была Елена. Девушка снова открыла глаза. Изображение еле-еле получилось сфокусировать. Она приподнялась и обнаружила себя в кабинете медсестры. Голова сильно болела.
- Кэтрин, ты слышишь меня?
Она кивнула. Изображение Елены было размытым, но зрение восстанавливалось. Потом снова медсестры заставили выпить какие-то таблетки и стали накладывать повязки. Все эти процедуры заняли около десяти минут. Сестры вышли из кабинета медсестры под пристальные взоры одноклассников. Елена придерживала Кэтрин, которая шла медленно и неуверенно. Девушки сели на лавочку в холле школы.