Из сумки извлекается еще один пакетик.
Финн кладет его рядом с остальными:
– Желаю скорейшего выздоровления!
Встает со стула, сумка откидывается на спину. Устремляется к выходу. Настолько быстро, что не успеваю опомниться.
– Стой! – неожиданно выкрикиваю я. Кто тянет за язык?
Ааро замирает перед дверью. Выжидающе смотрю на него.
Финн медленно разворачивается ко мне.
– Давай попробуем, как ты сказал.
Зачем открываю рот?
– Вдруг получится, – неуверенно продолжаю я, взгляд отводится, – не желаю болеть, очень хочется выздороветь поскорее.
Лицо Ааро озаряет добрая улыбка. Шагает обратно к кровати. Сумка летит на пол. Финн присаживается рядом.
– Хорошо, – говорит парень – Ложись на спину, закрывай глаза. Руки и ноги не перекрещивай, оставайся в расслабленном состоянии.
Делаю, как велено. Прикрываю веки. Несколько секунд вокруг полная тишина. Чувствую, как рука лекаря бережно снимает полотенце со лба. На мгновение замираю. Непонятно, что будет дальше. Слушаю собственный учащенный пульс. Руки подрагивают. Волнение вновь подступает слишком близко. Не двигаюсь несколько секунд. Вдруг ощущаю, как кисти Ааро нежно обхватывают лицо. Указательные пальцы касаются ушей. Остальные финн запускает в волосы. Сердце замирает.
Господи! Какая дура! Лечение предложено специально, чтобы соблазнить меня. Я на кровати, беззащитная и больная, веки прикрыты. Парень спокойно поднесет свои губы к моим, а я даже не смогу оттолкнуть его. Мысль о поцелуе заставляет сердце биться как ненормальное. Шумно вдыхаю. Глаза резко открываются.
На удивление не вижу перед собой мужских губ. Лицо Ааро по-прежнему на довольно большом расстоянии. Руки полностью вытянуты, финн продолжает держать мою голову.
– Не открывай глаза, – тихо просит мой лекарь. Голос тёплый. Щеки розовеют. Смущаюсь собственного воображения. Финн даже не думал о поцелуе. Слишком много фантазирую. Глаза прикрываются. Вспыхиваю ярче. Хорошо, что Ааро не умеет читать мысли, иначе было бы стыдно в два раза больше. Делаю глубокий вдох и выдох. Нужно расслабиться и не мешать ему. Какая самонадеянная. Парень действительно пришел лечить, а не флиртовать, но мне почему-то грустно.
– Хорошо, – шепчет Ааро, – теперь начну. Не беспокойся, больно не будет.
Еще раз вздыхаю, глаза остаются закрытыми. Я готова к лечению. Кожа на руках парня мягкая. Приятно чувствовать нежные прикосновения, но откровенная мысль вгоняет в краску. Тотчас выкидываю ее из головы, чтобы сосредоточиться на процессе.
Несколько секунд ничего не происходит. Ааро держит мою голову, руки обхватывают лицо. Начинаю ощущать легкое покалывание в тех местах, где финн касается кожи. Мой лекарь перемещает кисти вокруг головы. Вначале запускает пальцы в волосы, и те соприкасаются на затылке. Пара мгновений – и возвращаются в исходное положение. Ааро ведёт руки выше. В итоге те оказываются на лбу.
Чувствую легкое покалывание на участках, к которым прикасается шаман.
Финн задерживает кисти на макушке. Около минуты пребываю в странном ощущении: будто множество маленьких иголок покалывают кожу. Удивительно. У парня нет специальных приспособлений. Просто руки. Начинаю верить, что Ааро действительно способен на чудо. Головная боль постепенно проходит.
Наконец отнимает кисти от головы. Полагаю, сеанс окончен. Не терпится распахнуть глаза, но едва начинаю, длинные пальцы нежно касаются век, и Ааро говорит:
– Нет, пока не открывай. Полежи еще немного.
Слегка киваю, и финн отнимает руки. Несколько минут слушаю тишину. Удивительно, но голова больше не болит и температуры нет. Тело не трясётся, озноб уходит. Не понимаю, что шаман сотворил со мной. Как у него получилось?
– Теперь можно открыть глаза. – Голос звучит издалека.
Делаю, как сказано. Вижу Ааро возле двери, сумка висит через плечо.
– На всякий случай оставлю растения Луукаса, – парень указывает на прикроватную тумбочку, – вдруг пригодятся.
– Нет, мне намного лучше, – говорю удивительно расслабленным голосом.
Тело приподнимается, спина опирается на подушку. Снова перевожу взгляд на Ааро. Финн топчется у двери.
– Уходишь?
– Да, пора ехать, – бормочет, а его глаза разглядывают пол.
Минуту назад никуда не торопился, а теперь жаждет уехать.
Складывается впечатление, что у шамана страх предо мной. Желает скорее убежать, но непонятно почему.
– Пожалуйста, не уходи, – сама не знаю, зачем произношу неуместные слова, но хочется сказать их.
Ааро резко поднимает взгляд на меня, тело на секунду цепенеет. Белые брови ползут наверх.
– Мне нужно идти! – выпаливает финн.
Пикнуть не успеваю, как Ааро вылетает из комнаты. Входная дверь захлопывается.
– Спасибо, – тихо произношу я, хотя понимаю, что не слышит.
Со двора доносится звук заведенного мотоцикла. Мой лекарь уезжает.
Тотчас наваливается необъяснимое чувство безысходности. Не в состоянии осмыслить события, происходившие ночью с того самого момента, как проснулась в поту. Не знаю, почему вела себя с Ааро так странно, и по какой причине парень испугался моих слов. Но еще больше не понимаю, как финн умудрился вылечить денге за несколько минут, если обычно на выздоровление уходит до двух недель.
Обидно, что парень уехал впопыхах. Не осталось возможности попрощаться. Даже не успела поблагодарить за чудесное исцеление. С одной стороны, неприятно, что сбежал, но с другой, понимаю, что не имею права обижаться. Финн приехал посреди ночи, чтобы вылечить меня, хотя совсем не обязан был срываться по первому зову. Забираюсь под простыню-одеяло, надо спать дальше, но с изумлением понимаю, что состояние бодрее некуда и сна ни в одном глазу.
Остаюсь в постели до самого рассвета. Воспроизвожу ночные события. Поражаюсь чудесному исцелению от рук Ааро. Кожа до сих пор помнит мягкие прикосновения. Никуда не деться от памяти об удивительных ощущениях, да и не хочется забывать.
Подозрительно.
Неужели финн приглянулся? Нет, нет… Подальше откидываю глупую мысль. Как может понравиться странный парень? Да, Ааро шаман и лекарь, но приподнятое настроение совсем не значит, что я влюблена. Думаю, таким образом проявляется благодарность за исцеление и за то, что Ааро приехал на помощь посреди ночи.
Наступает рассвет. Больше нет смысла пролеживать постель. Уснуть все равно не получится. Поднимаюсь с кровати.
Растения Луукаса остаются на тумбочке. Понимаю, что больше не нужны. Чувствую себя еще лучше и бодрее, чем до болезни.
Со стаканом воды выхожу на веранду. На улице тишина. Наблюдаю за рассветом.
Пространство вокруг постепенно оживает. Слышу пение птиц. Ветер шуршит листьями. Лучи все ярче освещают двор. Ощущение, что ночью я тоже родилась заново. Около часа проходят в тишине и легкой медитации. Наслаждаюсь красками рассвета, проникающими сквозь верхушки пальм, растущих напротив.
Слышу, как дверь соседнего дома открывается. Выходят Глеб с Мирой, за ними Альбина. Ребята видят, что я на веранде, и быстрым шагом направляются в мою сторону. Разумеется, Мира успела рассказать всем, что ночью я заболела тропической лихорадкой.
– Как ты, Аня? – Альбина первой вбегает на веранду. – Почему не в кровати? Обычно больным денге тяжело стоять.
– Нет, прекрасно себя чувствую, – спокойно отвечаю я, на лице легкая улыбка.
От удивления подруга приоткрывает рот. Следом за ней на веранду поднимаются Мира и Глеб.
– Неужели растения Луукаса настолько быстро подняли на ноги? – Мира вскидывает брови. – Как правило, лечение занимает двое суток.
– Да, – вру я.
По неизвестной причине совсем не хочется докладывать о том, что в выздоровлении помогли не растения Луукаса, а его брат. Даже если рассказать, в помощи Ааро нет ничего необычного, ведь ребята знают, что финн лечит руками. Но то, что случилось ночью, выглядит настолько интимным, что я принимаю решение молчать.
– Ого! – восклицает Глеб. – Ребята молодцы! Надо будет пригласить братьев в гости, чтобы сказать спасибо еще раз.
– Да, как раз планирую встречу с ними, – говорит Мира.
– Если подруга отлично себя чувствует, – Глеб обращается ко мне с улыбкой, – то самое время отвезти ее в местную сауну. После болезни не помешает пропариться. Выйдут токсины.
– Вечером собираемся в баню, – сообщает Мира. – Поедешь с нами?
– А кто – мы?
– Я, Глеб и Альбина. – Мира удивлённо хлопает глазами.
Не знаю, почему спрашиваю. Будто хочу, чтобы пошел кто-то еще.
– Хорошо, конечно, – соглашаюсь я.
– Отлично! – Альбина обнимает меня. – Очень рада, что выздоровление прошло так быстро! Ох уж эти финны! Превзошли сами себя!
Киваю, лицо краснеет. Мира замечает странное поведение, и я опускаю глаза. Подруга смотрит озадаченно, но ничего не говорит.
– Выезжаем в семь вечера, – предупреждает Альбина, – поедешь со мной.
– Хорошо, – с улыбкой отвечаю я. До того прекрасное настроение, что не закрадывается даже мысли, что ездить с гонщицей опасно.
Глеб чувствует позитивный настрой, его лицо расцветает. Губы Миры тоже расплываются в улыбке, но по выражению лица понятно, что девушка видит меня насквозь и ей ведомо то, чего не в силах уловить я.
Глава 5
Альбина заходит за мной после заката. Вместе с Мирой и Глебом отправляемся в сауну, что в северо-западной части острова. Проезжаем деревню Шритану, дальше дорога ведет через джунгли. Освещение ослабевает. Редкие фонари попадаются на пути. Никто не проносится по встречной полосе. Лишь две фары байков освещают темноту. Тишину нарушают двигатели да громкое стрекотание цикад, доносящееся из джунглей.
Доезжаем до самодельного деревянного знака у обочины, на нем по-английски написано «Сауна». Сворачиваем на песчаную дорогу.
По дороге Аля успевает рассказать, что баней владеет американец в возрасте по имени Джон. В молодости мужчина приехал на Панган в качестве туриста, но судьба свела его с тайской женщиной. Джон женился на ней. Бизнес в Америке был продан, а мужчина остался жить на острове.
Байки проезжают сто метров по песчаной дороге. Мы у деревенской стоянки. На ней припарковано несколько мопедов. Свои оставляем рядом. Приближаемся ко входу в сауну, и я понимаю, что местное заведение отличается от моих представлений о стандартной городской бане в России, как правило, находящейся в кирпичном помещении, со стенами и крышей. Впрочем, не ожидаю увидеть на Пангане подобное здание.
Заведение Джона представляет собой небольшую поляну. Из сооружений, установленных на ней, лишь сама турецкая сауна – хаммам в виде небольшого круглого домика из бетона, по форме напоминающего купол, да деревянная постройка, где работает обслуживающий персонал. Остальное место занимают бамбуковые беседки, обрамляющие поляну по кругу.
В центре горит костер, обложенный кольцом камней. Хозяин сауны лично поддерживает непрерывное пламя. Из джунглей периодически приносится сухая древесина. Вокруг костра – циновки, разложенные в несколько рядов, чтобы после парилки на них могли устроиться люди, сидя или лёжа, кому как удобнее. Между циновками невысокие бамбуковые столики.
Поляна подсвечена большим количеством электрических гирлянд с маленькими разноцветными лампочками. Огоньки сияют на деревянной постройке и на каждой из беседок. Гирлянды висят даже на ветках многочисленных деревьев, обступающих поляну со всех сторон. На бамбуковых столиках горят свечи в стекле. Создается волшебное, мистическое ощущение, будто в окружающей темноте сверкает огромное количество звезд.
Подходим к деревянной постройке. Светловолосая женщина встречает приветливой улыбкой. Говорит по-английски, очень гостеприимная. Платим за вход в сауну, взамен выдают саронги и полотенца. Женщина предлагает чай и нарезанные фрукты. Мы с Альбиной выбираем красный чай каркаде, Мира и Глеб берут с собой две тарелки арбуза.
Занимаем беседку неподалеку. Раздевалки в сауне нет. Глеб переоблачается на месте. Мы с девочками по очереди посещаем туалет. Одежда меняется на саронги.
После того как все готовы, пересекаем поляну в сторону небольшого купола сауны.
Баня маленькая, поместиться может от силы человек восемь. Нагревается с помощью газового баллона. Под боком два уличных душа и объемный коричневый котел для обливания холодной водой.
По очереди споласкиваемся в душе. Але не терпится зайти. Забираемся в сауну вслед за ней. Мира заходит последней, прикрывает дверь. Внутри темно. На стене небольшое окно, но света, проходящего сквозь него, недостаточно, чтобы видеть хоть самую малость, пока глаза не привыкнут к темноте. Дополнительного освещения нет. Приходится пробираться на ощупь.
Присаживаемся на бетонную скамейку, что тянется вдоль круглой стены. Понемногу осваиваюсь в темноте. Глаза различают, что, кроме нас, в сауне никого нет. Привыкла к тому, что хаммам – не очень горячая баня, во всяком случае, по сравнению с финской. Но должна признать, что внутри сауны у Джона температура весьма высока. Может быть, на ощущениях сказывается то, что я успела прогреться в уличной духоте. Проводим в парилке несколько минут. Никто из ребят не роняет ни слова. Как же скучно находиться в тишине. Делаю попытку заговорить, но Глеб одергивает.
– В бане нельзя болтать, лучше медитируй, – шепотом советует друг.
После странного предупреждения не решаюсь разговаривать вслух до тех пор, пока не выходим.
– Почему нельзя говорить в хаммаме? – спрашиваю у Миры, пока охлаждаемся под душем.
– В отдельных странах не принято разговаривать в парилке, – объясняет Мира, пока струи воды смывают пот. – Сауну Джона посещают люди из разных стран, и появилось негласное правило, что внутри следует сохранять молчание, чтобы не мешать другим отдыхать. Потому никто не разговаривает. Даже мы с Глебом за годы, прожитые на острове, привыкли к соблюдению тишины.
Понимающе киваю. Подставляю голову под холодные струи. Смываю пот, мокрый саронг накидываю сверху. При выходе на поляну опускаюсь на циновку, поближе к костру. Ко мне присоединяется Альбина. Напротив, по другую сторону пламени, Мира и Глеб. Кроме нас, у костра никого нет, но замечаю любовную пару возле одного из невысоких столиков. Молодые люди увлеченно разговаривают между собой на английском языке, их внимание направлено сугубо друг на друга.
– Еще рано, потому так скучно. – Альбина видит, что я смотрю на парочку. – Подожди немного, скоро народ подтянется.
Киваю, хотя не хочу, чтобы на поляну приехала толпа. Нравится отдыхать возле костра с друзьями. Не горю желанием оказаться в шумной компании незнакомых людей.
Из большой колонки, установленной на выходе из деревянного помещения, звучит расслабляющая музыка. Оказывает убаюкивающее воздействие, особенно после посещения сауны. Даже вводит в небольшой транс. Мысли постепенно успокаиваются. Упираюсь взглядом в пламя костра, играющее оранжевыми лепестками. Изредка перевожу глаза на Миру и Глеба. Ребята тихо переговариваются, на лицах мелькают улыбки.
Через пару минут Аля встает с циновки. Поднимаю голову, чтобы проследить за подругой. Отходит к беседке. Возвращается с чайником и двумя небольшими чашками, ставит их рядом со мной. В каждую наливает красный каркаде, одна подаётся мне.
– Спасибо!
Делаю небольшой глоток. Чай слегка кисловатый на вкус, но приятный и ароматный.
Проводим возле костра несколько минут. Замечаю, что на поляну начинает подъезжать обещанный подругой народ. Половина беседок занята.
– Ну что, еще один заход? – предлагает Глеб с другой стороны костра.
– Да, – кивает Альбина.
Поднимаюсь с циновки. Снова заходим в хаммам. Температура в сауне выше, чем в первый раз. Успела прогреться, пока мы отдыхали. На выходе из парилки решаю облиться холодной водой из чугунного котла. С водными процедурами покончено, возвращаюсь к костру. Ребята за мной. Занимаем прежние места.
Количество людей увеличилось. Почти все беседки заняты. К нам с Альбиной направляется молодая пара. Усаживаются рядом, почти вплотную к подруге.