Загаженная лестница изогнулась под хитрым углом, не давая разглядеть, что творится за поворотом. Крадясь по ней, держал трофейный кинжал в руке, готовый швырнуть его во внезапно вынырнувшего противника.
Но пролет был пуст. А вот второй этаж, не имеющий стен, явил мне свой сюрприз - все трое пленителей стояли вокруг небольшого костра спинами к огню. В руках застыли цепи с раскрытыми ошейниками. Согнанных в темный угол детей я заметил чуть позже.
- Ну же, иди сюда, убийца, - прошипел центральный враг, начиная раскручивать свое оружие.
Ну вот и проверим, насколько легко с ними справлюсь, подумал я, разгибая ноги. И не ясно - когда успели меня заметить - явно же ждали, греясь у костра. Но ничего, главное - беречь голову и ноги.
Цепи звенели, раскачиваясь в руках врагов. Ярко-красный отсвет, окружающий троицу, не давал им скрыться в тенях, на что явно рассчитывали двое крайних, стараясь зайти с боков. Я же не отпускал взглядом среднего, выжидая момент для атаки.
И вот он настал.
Левый взмахнул рукой, выбрасывая ошейник вперед. Я резко присел, пропуская цепь над головой, в этот же момент справа и прямо полетели еще цепи.
Кувырок влево, заодно дернув первого врага за его же оружие. Каблуком сапога встретить лицо потерявшего равновесие. Услышать хруст носа и передних зубов, рывком вырвать цепочку из рук противника.
На ноги! В сторону! Слева возле уха щелкает, смыкаясь впустую, ошейник второго врага. Взмах кинжалом - вогнать под подбородок первого, рывок, разрывая кадык до ключиц. В сторону, не давая залить себя кровью.
- Щелк! - сцепился ошейник на распаханном, как бороной, горле.
Рывок к удивленному врагу. Кувырок, руку с кинжалом вверх и вправо. Куртка сдерживает удар, треща по швам, но пленитель уже отвлечен - он отскакивает прочь, выпуская цепь из рук. Отлично, Алекс!
В сторону! Последний враг ударяет рукоятью по плечу, осушая правую руку. Перебросить кинжал, зарычать - громче, Алекс, еще громче! - бросок! Враг отшагивает назад? Втыкай кинжал ему в отставленную ступню!
Вот так! Рывок вверх - вскрыть горло орущему от боли противнику. Тут же кувырок вправо - уйти от удара последнего пленителя, чтобы развернуться и метнуть оружие ему в лицо!
Есть! Бой окончен, Алекс! Ты молодец!
Тяжело дыша, я осел на колени. Голос сотника, звучавший в ушах в горячке боя, отступил. Ноющее плечо словно кто похлопал - как делал сотник после тренировок, когда у нас все же удавалось выполнить его нечеловеческие требования.
Когда все кончится, нужно найти могилу старика и сказать, как благодарен за науку. Она не раз спасала нам, желторотым новобранцам, наши несчастные жизни.
С трудом переведя дыхание, принялся за обыск трупов. Еще три амулета - теперь точно ясно, штамповали по одной печати - один и тот же дефект в виде скола на боку. Вряд ли кто решил портить вещицы намеренно. Три десятка серебром и даже один золотой - неплохой улов.
И помимо этого - четыре кинжала, две примечательных куртки и три пары добротных сапог. Можно, конечно, оставить местным, да только не привык я делиться с теми, кто позволяет самого себя в ошейник загнать.
Оглядев толпу жавшихся друг к другу детей, все же плюнул и бросил добычу на пол - пусть обуваются.
- Трупы уберите, не приведи Господь, начнут искать.
Кто-то из многоликой серолицей толпы закивал, следя за мной взглядом. Я для этих сирот точно такой же - тоже несу смерть и боль. И не важно, что сегодня на их стороне, никто и медяка не поставит, что не вернусь следующей ночью, чтобы вот так же сажать их на цепь.
Передернув плечами - от холода, разумеется, двинулся обратно. Теперь, когда нет нужды таиться, путь продлился всего минуту. И вот - я у каморки, где освободил ту троицу. Интересно, значит, один ошейник принадлежал сторожу. Учтем на будущее - либо он был главным, либо кто-то решил сделать грязную работу за него.
- Алекс!
Я резко обернулся, тут же выдергивая кинжал. Старик в комнате напротив смотрел прямо на меня. Больше он не походил на жертву болезни - обрывки грязной ткани обратились чистейшими белыми одеяниями, на по-старчески сухих ногах сандалии. Такие носили лишь на юге - Проклятые Земли чересчур холодны даже летом для подобной обуви.
- Кто ты такой? - прошептал я, быстро оглядываясь вокруг.
- Я вижу, как ты сидишь за столом, Алекс. Вижу, как женщина колет тебя иглой, и ты падаешь. Вижу, как трое мужчин кладут тебя в светящийся гроб, Алекс. Ты должен проснуться. Слышишь меня? Проснись, Алекс! Срочно проснись!
Он замерцал белым пламенем и, вспыхнув, исчез, распавшись белыми искрами. Я похлопал глазами, приходя в себя. Нет, конечно, я слышал, что пророки с горящими кустами говорили, но никак не припомню, чтобы речь была о пылающих старцах.
Проснуться? Что это значит? И почему мне кажется, что это - действительно важно?
Нужно вернуться в «Хорохорицу», там остались Дневник и Писание. Быть может, книги мне что-то прояснят?
Глава 3
- Шайтаново отродье! - Асхан сплюнул на дорогой ковер, держа амулет пленителя перед глазами. - И сюда добрались, чертово племя!
- Ты их знаешь, - кивнул я, опускаясь на складной стульчик.
Мы снова сидели в каморке за прилавком. Старый Асхан, даже на ночь не сворачивающий торговлю, устало опустился рядом и плеснул вина из кувшина в две глиняных кружки.
- У нас их называют Псами, - вяло махнул он рукой, поднимая кувшин. - Люди всякое говорят, но все сходится к одному - наемники, служат древнему культу. Жертвоприношения, пытки и насилие, опыты на трупах, наркотики - назови любую мерзость, Псы будут с ней связаны. Нет предела их бесчеловечности, - он глотнул прямо из кувшина, позабыв про разлитый напиток. - Не думал, что снова увижу их.
- Снова? - хмыкнул я, поднимая кружку.
Асхан кивнул.
- Когда я еще был счастливым мальцом, они приходили к нам. Искали беглецов с каторжных выработок. К слову сказать, тогда в деревне действительно скрывался один - приютила его сердобольная вдова.
- И что было дальше?
Торговец тяжело вздохнул, оглаживая бороду. Взгляд Асхана затуманился, поплыл.
- Тогда я впервые узнал, как пахнет жареная человечина, Алекс. Кто-то выдал вдову. Их спалили вместе с домом.
- И что же жители? Позволили?
- А кто что мог им сказать? - пожал плечами Асхан. - Когда двадцать пять вооруженных до зубов воинов обнажают оружие, у трех несчастных стражников, привыкших отгонять стаи диких койотов, опускаются руки. Да и умирать из-за чужака? - он махнул рукой. - В общем, дурное дело, дурное, Алекс.
Я хлебнул из кружки, наслаждаясь сладким вкусом. Для себя Асхан держал лучшее. Приятно, что после всего хоть у кого-то в этом городе нашлось ко мне нечто иное, кроме презрения.
- Но ведь здесь Церковь.
- А что Церковь? - всплеснул руками торговец. - Думаешь, им есть дело до отряда наемников, расквартированных в Хелмгарде? Если им платят из аристократского кармана - кого волнует пропажа пары детишек?
Я пожал плечами.
- Если мне не изменяет память - должно волновать. Церковь должна следить за моралью народа. Сдерживать, а не подкармливать в человеке зверя.
Асхан хмыкнул.
- Ты, друг мой, наивен и глуп. Кто пойдет против аристократов, если кормиться с их руки? - чуть понизив голос, проговорил он. - Думаешь, святоши не ведают, что под носом творится? Они за всем следят, все знают. Только наивный северянин, вроде тебя, решит, что они не могут остановить Псов.
Я ухмыльнулся, отставив кружку.
- Так и что ты предлагаешь? Думаю, какими бы извращенными не были Псы, голова у них работает, раз смогли найти приют в стенах богачей. А дальше связать пропажу своих бойцов и тебя - дело пары минут.
Асхан задумчиво кивнул.
- Вот что, - торговец поднялся со стула. - Заходи через пару дней, Алекс. Я наведу справки, поговорю с людьми...
- И что? Они придут за тобой, Асхан.
Бородач покивал, рассматривая кувшин на столе.
- Дети, Алекс. Они воруют детей. Ты понимаешь? Я не против, когда в рабство уводят молодых женщин - сильный должен плодиться, это верно. Я не против, когда убивают мужчин - это наш долг, умирать с оружием в руках. Но дети...
Дети. Можно подумать, они и так не мрут от болезней, голода и собственной слабости. Не верю, что Асхан не думает так же, и в сказки про помощь его отпрыскам - не верю ни на йоту. У хитрого торговца есть зуб на Псов, тут не нужно быть гением, чтобы понять. Не делает старый Асхан ничего просто так.
Я поднялся, ощущая легкость в теле - вино хорошо расслабило, теперь на лицо просилась глупая улыбка, а ноги отказывались стоять ровно.
- И вот еще что, - заговорил он. - Давай мне их амулеты, я заплачу за каждый по золотому. Думаю, придется показывать их знающим людям.
Ну вот, я же говорил! Сперва на Асхана вышли эти «знающие люди», затем торговец связался со мной - все просто!
- По рукам! - я выложил оставшиеся четыре железки на стол. - А вообще хотел бы я посмотреть на твой товар.
- Все на прилавке, - невозмутимо моргнул Асхан.
- Да не тот, что на продажу, - вяло отмахнулся я. - Что-нибудь стоящее.
- Меч? Доспех? Щит?
Я потер острую щетину на подбородке. Меч и щит - это здорово. Доспехи - не мое. Не привык к чему-то тяжелее куртки, больше на скорость надеюсь, чем на крепость защиты.
- Может, для мага что найдется?
Асхан сделал отводящий зло жест - то ли покреститься попытался, то ли еще что изобразить.
- Откуда у меня и магические вещи, старый друг? Что ты такое говоришь, неужто ударили по голове? - с преувеличенной заботой он даже затылок мне потрогал.
- Нужно что-то для жреца не менее второго ранга, Асхан. Если найдется к утру - обещаю еще Псов поискать. Ну и амулеты, естественно, тебе принесу. Бесплатно.
Торговец хмыкнул, поглаживая бороду.
- Приходи утром, старый друг, я посмотрю, что можно сделать.
На том я и покинул его лавку. Откровенно говоря, пальцы горели посмотреть, что написано в отданных отцом Генрихом книгах. Чутье редко обманывает, так что ответы найдутся на страницах, осталось лишь до них добраться.
Меж тем ночь подходила к концу. Занятое серыми тучами небо медленно светлело. Сквозь прорехи грязной ваты проступали розовые капли солнца.
Заспанные горожане брели по своим делам, лишь изредка переговариваясь друг с другом. Внимательно слушая пересуды, я узнал, что по всему Хелмгарду найдены странные люди - спят словно околдованные, повсюду - на ступенях, в подворотнях. Церковники велели всех собрать и привезти в храм - будут разбираться, что за морок навели слуги Малена.
- А одного говорят, даже опознали, - заливисто рассмеялась булочница, высунувшись из окна так, что пышное вымя из квадратного выреза едва не вываливалось на обозрение всего города.
- И что? - отозвалась прачка в черном платье с белым чепчиком, поддерживая корзину белья.
- А то! - взмахнула молочными руками булочница. - Это сам Риттер!
- Да ты что?! - воскликнула собеседница. - Тот самый?!
- Тот самый, - с заговорщицким видом важно кивнула булочница. - Ну, мне пора! Заходи сегодня вечером - посидим, поболтаем...
Дальше я не слушал - неприлично стоять под окном, прислушиваясь к чужим разговорам. К тому же, мимо как раз протопал отряд стражи с недовольными раскрасневшимися лицами - слуги закона явно не успели еще растерять выпитое ночью, отчего ходьба по вверенным улицам доставляла адский дискомфорт.
Стараясь не привлекать внимания, добрался до «Хорохорицы». Протирающий щербатые кружки хозяин кивнул мне, приветствуя. Сапоги простучали по лестнице, вынося к двери комнаты.
Толкнув створку, вошел в снятую конуру и застыл на пороге. Жрица продолжала спать, разметавшись по небольшой кровати. Вряд ли столь долгий сон - последствие пережитых тревог.
Захлопнув дверь, на всякий случай подпер ее, после чего дошел до таза с мутной водой и ополоснул лицо. В голове крутились слова старика, что я должен проснуться.
Распахнув мутное окно, впустил морозный воздух. На кровати тут же зашевелилась эльфийка. Я скосил глаза, наблюдая, как заворачивается в одеяло длинноухая.
Писание показалось из сумки первым. Уже наученный опытом, раскрыл первую страницу.
Наемник Алекс, бессмертный воин пятого ранга.
Имеет освященные крест и меч.
Мечник второго ранга.
Кинжальщик первого ранга.
Убил двух разбойников, пять мародеров, пять пленителей, упокоил 107 умертвий, 2 банши. Епитимья не наложена.
Интересно, если я не причислен больше к Церкви, зачем мне указание про епитимью? На что она будет влиять теперь, среди захваченного еретиками города?
И ведь не явишься к ним с прямым вопросом - Инквизиция тут же под ребро крюк сунет да на стену повесит, как страстный охотник вешает добытый в тяжелой схватке трофей.
Проверив на всякий случай молитвы, отложил книгу в сторону. После боя с Псами появился ранг кинжальщика. Получается, все мои навыки после получения Писания, будут записываться только после первого серьезного применения?
Что любопытно, Дневник, долженствующий вносить ясность в мое будущее, вызывал еще больше вопросов, совершенно не давая ответов.
«Упокоить убитых разбойников».
«Уничтожить нежить в Седых Мхах».
«Спасти Альисьяру из дома Лельлеоса»
«Доставить Альисьяру из дома Лельлеоса к отцу в Форгард» - желтые буквы.
«Добраться до Хелмгарда».
«Остановить еретиков, захвативших власть в Хелмгарде» - горит.
«Узнать, как трактирщик Искандер получил гостиницу «Хорохорица»».
«Найти и остановить отряд Псов, вышедший ночью в дом беспризорника». Тут же появилась приписка: «Явиться за наградой к торговцу Асхану»
«Уничтожить еще один отряд Псов» - светится.
«Узнать подробности «Сонного проклятья»» - горит.
«Поговорить с любым священником о видении «Проснуться», после чего продолжить поиски ответов».
То есть, придется идти к еретикам. Что ж, видимо, неведомая сила, записывающая в Дневник мою судьбу, уверена в необходимости столкнуться-таки с Церковью.
Похоже, придется менять сторону, подумал я, откладывая книгу в сумку. И проклятье сна - тут же вписалось, судя по очередности записей, еще в момент, когда заметил первого спящего.
Подхватив сумку, еще раз оглянулся на спящую эльфийку. Искандер не заглянет сюда еще дня четыре точно. Вряд ли он настолько рачительный хозяин, чтобы полюбопытствовать, какого дьявола постоялица не показывается из комнаты уже несколько дней. Судя по трактирщику - он придерживается единственно верной политики - меньше знаешь, дольше живешь. Мало ли, вдруг я ее здесь на цепи держу и пользую, как и когда заблагорассудится?
Закрыв за собой дверь, сбежал по лестнице. Искандер как раз распекал мальчишку конюшенного.
- Хозяин! - хлопнул я его по плечу. - Тут такое дело, поговорить надо.
И прежде чем Искандер разразится гневной тирадой, сунул в ладонь золотой кругляш. Трактирщик глупцом не был, сразу же сменил злость на милость - ореол вокруг него сменился с бледно-алого на желтый с проблесками зелени.
- Конечно, - пожал он плечами, свободной рукой указывая на стол в углу. - Для хорошего человека - не жалко дать бесплатный совет.
Я усмехнулся, опускаясь на колченогий табурет.
- Дело такое, видел я в городе отряд Псов, - начал я. - А теперь по всему городу собирают жертв какого-то проклятия. Вот и подумал, может быть, ты знаешь, к кому можно обратиться за помощью в таком случае?
Искандер смерил меня взглядом, явно решая, стоит ли откровенничать, но перекочевавшая в ладонь блестящая монета резко перевесила все сомнения.
- Есть такой человек, наемник.
Прав был сотник, люди везде и всегда говорят на одном языке. И этот язык зовется металлом. Кого-то можно разговорить желтым, как солнце, золотом. Кого-то вразумит серая сталь. А для нечисти и нелюдей - всегда найдется серебро.