Трактирщик достал из-под замызганного фартука сверток карты города. Я с первого взгляда оценил размах - за такую не жалко и пары десятков золотых отстегнуть.
Толстый палец Искандера меж тем уткнулся в малоприметный дом на окраине.
- Вот здесь живет один хороший человек. Навестишь его, скажешь, что пришел от меня.
Я кивнул, запоминая маршрут - суть вещей, конечно, раскрасит нужный дом, но надеяться только на чудо - не по-нашему.
- Спасибо, - отправив третий золотой в руку трактирщика, я встал из-за стола. - Кстати, моя подруга там, - ткнул пальцем в потолок, - просит ее не беспокоить.
- Разумеется, - кивнул Искандер. - Никто не зайдет, никто не узнает. Приютить эльфийку в наше время опасно. А раз она сидит тихо и в зал не сует носа - по мне, так даже лучше.
Ну да, жрица - девка приметная, подумал я, уже выходя на по-зимнему морозный воздух. Солнце все сильнее резало тучную серость облаков, как мечник в исступлении пронзает тело врага.
Тряхнув головой, сбежал по ступеням, двинулся в сторону указанного дома, на ходу раздумывая, что делать дальше. Примкнуть к еретикам, разумеется, можно. Но, положа руку на сердце, не очень-то верю в их искренность. Предавший раз - предаст и во второй, тут и к гадалке не ходи.
А раз они отступились от собственной веры, не человека - веры! - ждать добра от подобных людей - глупость. А глупость ведет к смерти.
Свернув в переулок, скривился, угодив ногой в зловонно-жидкую кучу нечистот.
- Твою ж... - отряхивая сапог, пробормотал я, задирая голову - ленивая баба, вылившая ведро из окна, поспешила скрыться из виду. - Что б тебя так муж любил, как ты дерьмо убираешь, - проворчал, вытирая обувь.
Стоило закончить, за спиной послышалось шипение вынимаемого из ножен клинка. Обернувшись, сам выдернул меч, готовый начать бой.
Инквизитор пятого ранга в черной рясе с кроваво-красным крестом на груди и уже знакомый мне паладин седьмого, стояли в ожидании моих действий.
- Доброго дня, уважаемые, - мирным тоном проговорил, не спеша убирать оружие. - Я чем-то могу помочь?
- Можешь, - кивнул Инквизитор. - И будет лучше, если уберешь оружие и спокойно последуешь с нами.
Я кивнул и последовал совету. К человеку, указанному Искандером, вернуться успею - все же, как бы ни было страшно помирать под пытками, но я бессмертный.
Паладин, так и не убравший клинка, следовал за моей спиной, в то время как Инквизитор, сложив руки в молитвенном жесте, неспешно семенил вперед. Толпа горожан расступалась перед ним, как льды перед кораблем северных варваров.
Путь через весь город окончился у стен уже знакомого мне дома. Забитые окна при свете дня казались меткой рассадника чумы. На крыльце уже не было тела Пса, но кровавые пятна, затвердевшие на морозце до корки, отчетливо выделялись на фоне серого грязного камня.
- Идем, - велел Инквизитор, бодро взбегая по ступеням.
Делать нечего, я прошел следом. Паладин остался стоять на входе. И здесь я впервые подумал, что он не клирика от меня бережет.
- Перейдем к делу, - остановившись напротив входа в комнату, где я видел того старика, Инквизитор обернулся ко мне.
- Слушаю.
- Сегодня ночью, - медленно заговорил он, - наши отцы увидели, как явился Святой Дух. Мы знаем точно, что он был именно здесь, - ткнул пальцем в проем. - Детей наверху уже допросили, ты - единственный, кто мог получить послание.
- А как же Псы?
- Они мертвы, с них не спросишь, - пожал плечами Инквизитор. - Но ты - явно знаешь, что было сказано.
- И это все?
Он усмехнулся.
- Ты хоть понимаешь, что это для нас значит, наемник? В городе, осажденном темными силами, является Дух Святой. Да не кому-то из святых отцов, а вшивому наемнику!
- Бессмертному вшивому наемнику, - не отказал себе в удовольствии подразнить я. - Но я прекрасно понимаю вашу обеспокоенность, святой отец...
- Брат, - машинально поправил Инквизитор. - Брат Томас.
- Так вот, брат Томас, - кивнул я, - он сказал следующее...
Глава 4
- Проснуться, говоришь? - брат Томас нахмурил лоб. - Странно это все. Впрочем, вижу, что не врешь, наемник. Но у меня есть еще вопросы. И тебе придется пройти со мной в храм.
Я пожал плечами - не вырываться же сейчас, когда они явно ждут нападения. Да и сложно сломать бессмертного. Пыток я, скорее всего, долго не выдержу, а там - воскресну.
- Ведите, - развел руками, всем видом показывая, что сопротивляться не собираюсь.
Инквизитор указал рукой на выход, я пошел первым. Интересно, с детьми-то что будет? Оставит их Церковь по-прежнему торчать в доме беспризорника или приберет к рукам?
Задав вопрос брату Томасу, отметил, как тот выпучил глаза.
- Конечно, они уже в храме, наемник. Мы - не звери и всегда протягиваем руку помощи.
Ну да, ага, видел, как эти протянутые руки лишили сжигаемых заживо душ. И как брат Константин поднял себе ранги за их счет. Нет, конечно, вероятно, Инквизиция права и те люди на самом деле служили злу, но когда хорошие люди действуют методами Зла - такое ли после этого они Добро?
Мне сложно судить, мой меч продается за деньги. И хотя могу отказать, если заказчик - то еще дерьмо, не факт, что могу распознать, где в этом безумном мире Добро, где Зло. А уж в Проклятых Землях - тем более. Если даже паладины выступают с такой Инквизицией рука об руку, чего уж говорить обо мне? Не моего ума вопросы.
Вместе вышли на крыльцо, где нас встретил лысый паладин. Он кивнул брату Томасу, после чего, демонстративно положив широкую ладонь на рукоять, пошел вперед, буквально раздвигая толпу плечами.
За время, проведенное в доме беспризорника, улицы наполнились народом. И снова я подивился количеству мирных жителей в осажденном городе.
- Многие сбежали из своих деревень под защиту стен Хелмгарда, - пояснил Инквизитор, заметив мой взгляд. - Ничего удивительного, что в такое время много всякого народа собирается. Торговля процветает.
- Как и палачи, - не раздумывая, кивнул я. - Ведь обязательно найдется парочка тех, кого можно отправить на костер за ведьмовство, связь с нелюдями или, - окинул фигуру брата Томаса оценивающим взглядом, - ересь.
Тот лишь пожал плечами.
- Верно мыслишь, наемник. Иногда враг входит в твой дом под личиной мирного соседа. Иногда - ты живешь с ним бок о бок, даже не подозревая, какое Зло творится в его душе. Да что там, большинство мужей не знают, если жена - ведьма.
Я хмыкнул.
- Думаю, большая часть как-раз-таки уверена в этом.
Брат Томас опустил капюшон на лицо, чтобы солнце не светило в глаза. Черты лица Инквизитора сразу же разгладились, видимо, привык больше к полутемным подвалам, где можно истязать жертв в свете костра под дыбой, чем ходить при ярком солнце.
- Нет нужды путать обычное нежелание уживаться с настоящими ведьмами. Поверь, спрятавшая заначку с выпивкой жена - ничто в сравнении с ведьмой, по ночам отдающей тело Дьяволу в обмен на мощные заклинания и заговоры, - без тени улыбки сообщил он. - Невежество - основная проблема населения, Алекс. Люди глупы и не хотят получать даже минимальное образование. В приходских школах все меньше детей.
- Думаю, причина в том, что всем нужны рабочие руки в полях, на грядках, да даже просто с малышней сидеть.
Брат Томас сокрушенно покачал головой, тяжело вздыхая.
- Невежество рождает неверие, Алекс. А от неверия до ереси и язычества - всего крохотный шажок. Ты, судя по всему, постранствовал, неужели не заметил эту закономерность?
Я пожал плечами. Признаться, Инквизитор совершенно меня разоружил - я уже не видел в нем врага, да и суть вещей подсвечивала его ровным белым сиянием. Даже паладин, топающий впереди, как заправский служака, светился розоватым, как утреннее небо.
- Признаться, никогда не думал об этом, - честно ответил после короткого молчания. - Мое дело гораздо проще, брат Томас, - хлопнул по рукояти. - Есть меч, есть золото. И чаще всего мне приходится работать одним, чтобы получить второе. О высоких материях я не привык размышлять, если уж откровенно.
- Вот в этом и есть основная проблема, - с готовностью кивнул, пряча руки в рукавах, Инквизитор. - Люди думают, нет, они верят, что есть нечто гораздо важнее, чем вера. Но только вера отделяет низменного зверя в человеке от духовного начала, той искры, что вдохнул в нас Господь.
Я пожал плечами.
- Возможно, и так. Но я - бессмертен, что само по себе нарушает немного ваши представления о бытие, не так ли?
Брат Томас улыбнулся.
- Открою тебе секрет, Алекс.
От его голоса возникло неприятное ощущение, будто теперь, после этих слов я точно не выйду из застенков Инквизиции, сколько раз бы не перерождался.
- Господь не раз и не два давал своим детям такие испытания, вынести которые обычный человек бы не смог. Но Он так же дал нам и силы, чтобы справиться с любой, пусть и невероятной на первый взгляд, проблемой. И ваше бессмертие - всего лишь уравновешивание весов.
Да, примерно то же самое говорил и отец Генрих. Но тогда почему именно местные церковники вписаны в Дневник как еретики? В чем крамольное отличие, если не могу уловить разницы?
Впрочем, эти вопросы я решил отложить на потом - мы пришли к церкви. Здание угрожающе бросило тень на улицу, откуда нас вывел паладин.
Я ожидал, что пройдем в подвал, но вместо этого брат Томас направился к центральным дверям. Толкнув тяжелую створку, пригласил войти внутрь. У меня даже появилась скромная мысль, что все же выйду из этих стен живым, но постарался задушить ее в зародыше - пока не ясны причины моего пришествия сюда, лучше предполагать самое худшее.
Сотник всегда говорил, жизнь имеет всех, так что всегда нужно быть готовым оказаться в самой заднице. Тогда и будут поводы порадоваться, если этой самой задницы не случилось. А вот если ты ожидаешь благоприятного исхода - разочарований не избежать. И, надо признать, его философия мне близка.
Внутри каменного коридора, украшенного витражами, царили прохлада и полумрак. Проводив вырвавшееся изо рта облачко пара, шагнул вперед. Двери за спиной с громким стуком закрылись, отрезая от мира. Все, обратной дороги не будет, подумал я, по привычке ощупывая меч. Эх, а ведь у Асхана амуницию заказал. Пропадет теперь моя награда в чьих-то чужих руках. Да и Альисьяра не получит обновок. Сколько планов - и все псу под хвост.
В центральном нефе было пусто. Ни прихожан, ни служителей. Только тишина, солнце из цветных стекол да ощущение довлеющей мощи, исходящей от креста, вырезанного из цельного куска мрамора.
Я остановился лишь перед алтарем, покрытым алой парчой. Вокруг пахло ладаном, воском и восточными маслами. Расставленные по всему периметру свечи сейчас были потушены, но я прекрасно представлял, как специальный служка ходит вокруг, разжигая огонь на каждой из тысячи. Интересно, их этому учат или сразу выдают спички, и ходи себе по кругу?
Усмехнувшись, повел глазами по сторонам. Неприметная дверь в исповедальню была приоткрыта. Небольшое свечение в соседнем окошке, предназначенном для священника - там горела тихая лампада. Что ж, судя по всему, мне туда.
Оглянувшись в последний раз, отметил, что брат Томас куда-то испарился, хотя вроде как заходили вместе. Впрочем, так даже лучше - если со мной действительно просто поговорят, ничего страшного не случится. Тоже умение видеть ложь не страшно - мне нечего скрывать даже от еретиков. Я - наемник, мое дело рубить головы, а не плести подковерные интриги. Да и все равно же не понимаю, в чем их разница.
Осторожно прикрыв за собой створку, опустился на жалобно скрипящую лавку. Мягкое сидение давно продавили тысячи других исповедующихся. Впрочем, Церковь в целом призывает к аскезе, так что хорошо, что подкладка все же хоть какая-то есть. Или это специально, чтобы прихожанин, так сказать, не задерживался?
- Здравствуй, сын мой, - заговорил надтреснутый старческий голос по ту сторону окошка.
- Здравствуйте, святой отец.
- Давно ли ты исповедовался?
Я машинально покачал головой.
- Честно говоря, не помню. Но если можно счесть за исповедь рассказ о нескольких убийствах нежити да разбойников - вроде бы не так уж и давно.
Некоторое время священник молчал. Мне даже показалось, меня попросту разглядывают сквозь мелкое решето окна. Впрочем, пусть смотрит, мне не жалко.
- Бессмертный наемник, - заговорил старик. - Однако ты выбрал интересную профессию, сын мой.
Я пожал плечами.
- Когда привыкаешь умирать, заработок мечом становится самим собой разумеющимся.
- И как много раз ты возвращался с того света?
И в самом деле, сколько же? Помню первую смерть, скорее, как свершившийся факт. С тех пор минуло тридцать лет, память у меня не плохая, но столько воды утекло.
- Не помню, святой отец. Да и не считал никогда.
- Понимаю, неприятные мысли всегда тяжелее всего воспринимать не только умом, но и сердцем, а оно чаще говорит нам, что верно, что неверно. И, судя по всему, твое решило, что помнить о своей гибели - лишнее.
Я пожал плечами.
- Может быть, святой отец. Брат Томас сказал, у вас есть какие-то вопросы ко мне. Не хочу показаться неучтивым, но у меня есть дела, которые нужно решать, так что если мы просто поболтать о пустяках...
- Души твоя - пустяк? - усмехнулся старик за окном. - В таком случае не стану тебя задерживать, сын мой. Ты слишком молод, горяч, наивен и глуп, чтобы понять меня.
- Моя душа - не пустяк, она же моя. Это чужие души для меня - все равно, что не существующие. Но пока я не вижу, чем мы могли бы друг другу помочь, святой отец.
- Все просто, наемник. Тебе нужна работа, у Церкви есть, что тебе предложить.
Хм, странно, зачем тогда столько таинственности?
- Осада города? В таком случае смею вас заверить - ваши паладины неплохо справляются с обороной.
Снова молчание в ответ. Я поерзал на скамейке - все же сидеть на ней действительно крайне неудобно.
- Я знаю, что ты был на площади в момент казни, - медленно заговорил священник. - И, подозреваю, не совсем согласен с нашими методами.
- Отбирать чужие души ради собственного усиления - это не совсем похоже на работу слуг Господа, - пошел я в открытую. - Возможно, я ошибаюсь, но каждая душа после смерти должна отправиться в Чистилище, где будет ждать Судного Дня.
Вот интересно, я его не вижу, и суть вещей никак не дает определить собеседника. Удобно придумано! Так я никогда не смогу даже сказать, с кем общался. Полная анонимность для служителей культа.
- Но ведь и твоя не стала дожидаться, а вернулась в тело, не так ли? - мне показалось, священник улыбнулся. - Да, мы принимаем их души. Но лишь для того, чтобы выпустить в нужный момент. Ты пока еще не осознал, сколь многое решает вера людей.
- Поясните, - почесав заросшую щетиной щеку, попросил я.
- Если человек обладает достаточной силой веры, он сможет в нужный момент высвободить чужую душу. При этом мощь Господа освещает некоторую площадь вокруг такого человека.
- Вы выпускаете души, забравшись в ряды нежити?
- Не всегда, сын мой. Не всегда. К сожалению, враг человеческий имеет сотни обличий. Не все из них восстали из мертвых. Некоторые из этих масок никогда и не умирали, а живут с нами под одним небом.
- Почти то же самое мне сказал брат Томас, - кивнул я. - Но это нисколько не приближает меня к пониманию, чего же вы хотите лично от меня?
- Все просто, сын мой. Ты верно заметил - паладины превосходно сдерживают нежить, не давая ей прорваться за стены. Но, увы, их силы слабеют снаружи.
- Почему?
- Паладин имеет свою силу веры, но в большинстве случаев их питает святилище. Эта церковь, например. Поэтому паладинов не так уж и много на свете. Да и то - большая часть ушла на север. Я же хочу, чтобы ты не защищал город, а пошел вглубь Проклятых Земель, сын мой.
- Но без благословения, как я понял, против нежити выстоять достаточно сложно. Даже с моим опытом.
- Я понимаю, благословение данное церковью защищает лишь временно. Это зависит от силы самого священника, его основной службы.