– Ничего не бойтесь! - пожелал им Эдоардо. Девочка Шестой Луны, стерев с губ мягчайшую зеленую пену, покрывавшую ее с головы до ног, крикнула в ответ:
– А что будет с вами, когда мы уйдем? Вы даже не знаете, где находится Акуэо Профундис... К тому же без Кольца Дыма вы не смо-жете попасть в нее!
– Ты забыла, девочка, что мы призраки и способны попадать, куда нам надо?! - с теплотой в голосе крикнула ей Камостилла. - Думай не о нас, а о Золотом Числе и испытаниях, которые вас ждут. Ты запомнишь их на всю жизнь! - Она еще раз нажала на глаза-кнопки древнего Талдома, и сфера из тончайшей пленки поглотила покрытых пеной ребят. Еще одно мгновение, и в комнате наступила полная тишина: ребята исчезли, уносясь, прочь внутри прозрачного шара.
Тибериозо требовательно заржал, и рыцарь, подхватив коня под уздцы, повел его к выходу.
– Как ты думаешь, у них получится? - спросила Камостилла.
– Они должны сделать это! Должны! - ответил Эдоардо, уверенный в результате.
Когда все трое проходили через комнату, которая принадлежала профессору Мише, благородная дама восхищенно воскликнула:
– Ах, какой аромат! А кровать с балдахином! Я поспала бы на ней с большим удовольствием!
Рыцарь в тяжелых доспехах, выйдя в коридор первым, уступил дорогу Тибериозо:
– Вперед, конь! Тебя ждет спуск по винтовой лестнице!
Камостилла улыбнулась шутке, спрятала Талдом и книгу обратно в магическую пряжку и вернула ее на свое место на туфле. Затем подобрала длинную юбку, уселась на перила лестницы и - фьють! - пулей пролетев по спирали, довольная собой, соскочила с них на первом этаже. Тибериозо, засияв бирюзовыми глазами, как уважающий себя призрак, в один миг перенесся прямо к двери Зала Дожа, ожидая, когда к нему присоединится его хозяин. Эдоардо со шлемом под мышкой, позвякивая доспехами, медленно, с достоинством сошел по ступенькам.
Заслышав непонятные шумы, из кухни вышла Люба в надежде увидеть Нину и Ческо. В руках у нее была большая глиняная миска, полная сливок для торта.
Как только она увидела Камостиллу, лихо соскакивающую с лестничных перил, ржущего коня и Эдоардо в сверкающих доспехах, она закричала от испуга, уронив миску на пол, которая тысячами осколков, перемешанных со сливками, разлетелась по всему холлу.
– Вы... вы кто?! - вскричала несчастная Люба, замерев от ужаса.
Конь нервно встряхнул уздечкой, а Эдоардо схватился за рукоятку меча. Правильнее всех среагировала благородная дама.
– Все в порядке, синьора, - с улыбкой обратилась она к русской няне. - Мы гости Нины Де Нобили. Простите, если мы, не желая того, напугали вас.
Люба отметила элегантность дамы и красоту ее длинного голубого платья с золотой вышивкой.
– Гости Нины? Она не предупреждала меня о вашем приезде. Как вы сюда вошли?
Рыцарь отвесил Любе галантный поклон:
– Уважаемая барышня, я могу помочь вам собрать осколки?
– Я не барышня! Я - Люба, управительница этого дома! А вы... почему вы в доспехах? Откуда вы прибыли? И еще этот белый конь! Мы не пускаем на виллу таких крупных животных! - Няня не понимала, как ей реагировать на слова таких вежливых и воспитанных гостей Нины, которые в голос принялись убеждать ее, что белый конь не доставит никому и ничему никаких неприятностей. Неожиданно в холл вбежал Красавчик и, завидев коня, залился звонким лаем.
– Молодец! Хороший сторож, - погладила дога по голове Камостилла. - Но лаять не надо. Тибериозо - друг Нины. Такой же, как ты.
От ласкового прикосновения руки знатной дамы Красавчик замолчал и уселся на ковер, с любопытством разглядывая коня.
– А сейчас нам надо войти в Зал Дожа... Вы ведь нам разрешите, не так ли? - спросил Эдоардо, любезно улыбаясь Любе.
Русская няня, тяжело вздохнув, махнула рукой.
– Делайте все, что хотите. Я умываю руки. Я уже ко всему привыкла. Думаю, очень скоро Нина отправит меня в сумасшедший дом, -пробормотала Люба и начала собирать с пола глиняные осколки.
Первым в зал вошел конь, за ним новые гости. Расстроенная, безутешная Люба осталась сидеть посреди ошметков взбитых сливок, которые с большим удовольствием слизывал с пола Красавчик.
– Нина, Нина... Что ты опять затеваешь? Куда ты пропала? Скорее бы возвращались твои родители. Я слишком устала, чтобы сердиться, и слишком встревожена, чтобы не думать о том, чем кончатся твои фокусы, - ворчала она, собирая осколки в кучку.
К счастью для русской няни, она не могла знать, что девочка Шестой Луны собралась противостоять самому трудному вызову, брошенному ей князем Карконом!
И это полное ужаса и жестокости противостояние должно было вот-вот начаться!
Глава пятая
Ливио и Эликсир Жизни
Атмосфера зала Пыток замечательно подходила для разработки новой стратегии борьбы с Ниной Де Нобили.
С циничной улыбкой, погрузив руки в ржавую кастрюлю с гниющими потрохами, под позвякивание цепей, движимых тянувшим из оконных щелей сквозняком, Ливио Борио, выполняя приказ Каркона, готовил алхимическое средство, которое, по задумке князя, могло помочь юноше полностью овладеть алхимическим могуществом Голоса Убеждения. Сам же Ливио вовсе не был уверен, что именно этим ему надо сейчас заниматься. Ужасная смерть отца жгла его душу сильнее огня, пылающего рядом с ним в большом камине. Но не только это будоражило мысли юного призрака. Было и нечто другое. Чем больше он думал о девочке Шестой Луны, тем сильнее было его желание взять власть над ней. Он ощущал себя голодным зверем, готовым вцепиться зубами в свою жертву.
Решения, принимаемые Карконом, несомненно, являлись плодом его несравненного многовекового опыта, но в реальности все они оборачивались поражениями: Нине удалось отнять у князя две цифры золотого Числа, уничтожив при этом каменных Воинов, которые их охраняли, из-за чего Алхимия Тьмы теряла силы, и нужно было найти способ остановить хитрую внучку профессора Миши, иначе будут обнаружены и выкрадены остальные цифры. Если такое случится, Дверь Каоса навсегда потеряет энергию, которая управляла НИЧЕМ!
Ливио вынул заляпанные кровью руки из кастрюли, вытер их грязной тряпкой и со злорадством закрыл кастрюлю крышкой. Он понял, что должен сделать! Он должен овладеть могуществом не меньшим, чем у Каркона! «Нет никакого смысла уподобляться Голосу Убеждения, как того хочет князь. Возиться с потрохами и алхимическими элементами дурацкая трата времени! Голос Убеждения все равно не может быть возвращен к жизни, вот и пусть навсегда остается заключенным в каменную вазу! - думал Ливио с горящими глазами. - Я уже давно превосхожу его способности и сыт по горло стратегией Каркона. С моей техникой Обольщения я смогу убедить. девчонку полюбить меня и подчиняться моей воле. Все получится, потому что этого требует кровь моего древнего рода алхимиков Тьмы, текущая в моих венах. Я стану могущественнее Каркона!» Молодой алхимик уже был во власти страстного желания добиться задуманной цели, несмотря на то что это могло плохо для него кончиться. И он знал, как это сделать!
Перед его внутренним взором возник образ Нины, ее синие, как небо, глаза, мягкие блестящие волосы. «Как она красива! И как сильно мне нравится, хотя и мой враг! И я ей тоже ей нравлюсь, я это знаю!» Коварная ухмылка обезобразила его лицо. Он схватил каменную вазу с заключенным в ней Голосом Убеждения и с силой бросил на пол, разбив на мелкие кусочки. К потолку поднялось облачко черного дыма, и голубоватые осколки разлетелись по всему залу. Это было все, что осталось от любимого творения Каркона - монаха без лица и тени.
– Одним соперником меньше! Я завоюю весь мир! Всю Вселенную! Вечность! - вскричал юноша, потрясая кулаками.
Ливио смотрел на дым, который расползался по комнате, не мешая его амбициозным мыслям. Запахнув плащ, он решительным шагом вышел во двор дворца, бросил взгляд на окна Изолятора, отметив, что Вишиоло, который расставлял по полкам сосуды и банки с алхимическими субстанциями, не сможет увидеть, как он вышел. Затем проверил, что дверь в Зал Планет плотно закрыта.
«Близнецы следят за Дверью Каоса и тоже меня не видят, - подумал он удовлетворенно. Потом уверенно взбежал по ступенькам, ведущим в небольшой коридор, в который выходила дверь комнаты Каркона. - Я должен делать все очень быстро. Князь заперся с двумя новыми призраками в подземной лаборатории. Их встреча наверняка затянется надолго. Интересно бы узнать, кто они такие. Мне не нужны соперники. Но это после, сейчас у меня дела поважнее!» - подумал он весело.
Когда Ливио открыл дверь комнаты, пламя факелов, укрепленных в стенах, отразилось в его черных глазах. Поспешив к столу Каркона, юноша принялся рыться в его ящиках, не замечая тени, которая следовала за ним по пятам и теперь следила за его действиями.
Воздух в комнате был полон тошнотворными запахами алхимических смесей, но это нисколько не раздражало Ливио, чувствовавшего себя в нем уютно. Он знал, что ему надо взять, так же как знал, что нарушает вековое правило Алхимии Тьмы, и это могло стоить ему очень дорого. Покрывшись потом, он на мгновение замер над заветным ларцом Каркона, затем
решительно открыл его и дрожащей рукой схватил пузырек с Эликсиром Жизни!
«Здесь их четыре, надеюсь, Каркон не заметит пропажи. - Не в силах противиться соблазну, юноша открыл пузырек и вылил на язык две капли мощнейшего алхимического препарата. - Каркон живет уже несколько веков только благодаря секретной формуле Эликсира Жизни. Теперь не только он может выпить его, но и я! Я хочу стать бессмертным! Я хочу такой же власти! Я знаю, что рискую головой и могу исчезнуть как призрак, но я рискну, хотя бы чтобы добиться того, чего желаю больше всего на свете, - Нину!» - подумал Ливио, смакуя вкус эликсира.
Горькая, густая, похожая на желчь жидкость потекла по горлу. Достигнув желудка, она обожгла его с такой силой, что спазм боли переломил юношу пополам. Закашлявшись, он попытался безуспешно выплюнуть жидкость. Его глаза побелели, зрачки, прежде большие и черные, сузились и налились кровью. Едва переставляя враз потяжелевшие ноги, он поплелся из комнаты, пряча драгоценный пузырек в карман плаща. Короткий коридор показался ему длиной в несколько километров. Тяжело дыша, в холодном поту, почти теряя сознание, держась за покрытые плесенью стены, Ливио с огромным трудом доковылял до лестницы. Ее ступени волнами качались под его ногами.
Непонятный шорох за спиной вывел его из полуобморочного состояния. Он медленно обернулся, но не увидел ничего, что могло быть источником звука. Следовавшая за ним тень словно испарилась. Спустившись по лестнице во двор дворца, Ливио из послед-них сил ускорил шаг, стараясь идти уверенной походкой. Свернул за угол, открыл дверь зала Пыток и сразу же за порогом рухнул на сырой грязный пол.
На некоторое время тело Ливио стало совсем прозрачным, затем вновь постепенно обрело плоть. Его раздувшиеся руки и ноги, которые походили сейчас на слоновьи лапы, подергивались, полярная стужа сковала его мысли, и каждую клеточку его кожи терзала такая нестерпимая боль, что он не смог сдержать крика. Крепко сжал зубы, боль немного утихла, и он со стонами пополз к камину, чтобы согреться. Действие эликсира оказалось таким ужасающим, что Ливио был готов молить о смерти. Но при этом он ни на секунду не жалел о том, что преступил важнейший закон алхимии Тьмы. Закрыв глаза, с трудом дыша, Ливио отдался на волю судьбы, оставшись лежать перед пылающим камином, завернувшись в плащ. В полуобмороке он не услышал скрип двери, которую так неосмотрительно забыл запереть за собой.
Тщедушная фигурка неуверенными шажками прошла в комнату. Увидев осколки вазы, в которой содержался Голос Убеждения, она вздрогнула. Переведя взгляд на камин, фигурка затряслась и поспешила к лежавшему неподвижно Ливио.
Дотронувшись холодной рукой до плаща, фигурка спросила:
– Тебе плохо? Что случилось?
Несмотря на шум в ушах, Ливио узнал голос Барбессы. Это она, сестра Алвиза, заметила, как Ливио тайком входил в комнату Каркона. Это она была тенью, которая следовала за ним по пятам.
Юный призрак свернулся клубком и, пряча пузырек с Эликсиром Жизни, собрав последние силы, прохрипел:
– Уходи. Я хочу побыть один.
Барбесса склонилась над ним и робко погладила по плечу:
– Я могу тебе чем-то помочь? Почему ты меня гонишь?
Ливио медленно повернул к ней искаженное страданием лицо с потухшими глазами:
– Мне ничего не надо. Оставь меня в покое.
Но девочка не уходила, больше того, она попыталась помочь Ливио подняться. С усилием сев, он с ненавистью посмотрел на нее:
– Не прикасайся ко мне! Ты мне противна!
Оскорбленная в своих лучших чувствах, Барбесса толкнула юношу, отчего тот снова растянулся на полу. Падая, он выронил бес-ценный пузырек, который покатился по полу к самому камину.
Юная сообщница Каркона сразу узнала пузырек:
– Эликсир! Ты украл пузырек у нашего Магистра! Вот для чего ты пробрался в его комнату! Неужели ты выпил его? Если ты это сделал, то ты безумец! - Барбесса побледнела от ужаса и негодования и попыталась схватить пузырек, но Ливио, несмотря на то что у него не было сил даже подняться, успел поймать ее за ногу. Девочка потеряла равновесие, упала головой прямо в пламя камина и заверещала от боли словно сирена.
Не отпуская ногу Барбессы, нечеловеческим усилием Ливио удалось подползти к пузырьку и взять его свободной рукой. Барбесса извивалась ужом, стараясь вытащить голову из огня. Призрак поднялся на ноги и сильным пинком послал ненавистного андроидн в огонь целиком.
– Мерзкая шпионка! Чтоб ты сгорела! - прошептал он злобно.
Вспыхнув как факел, Барбесса издала душераздирающий вопль, и Ливио ощутил, как все его тело наливается неведомой прежде силой: действие жидкости вечности продолжалось, не убив его!
Он покрутил шеей, поиграл пальцами рук:
– Все работает! Эликсир действует и на меня тоже! Я выдержал испытание! Я стану могущественнее Каркона!
Ликуя от восторга и захватывающих дух новых возможностях, Ливио взмахнул полами плаща и исчез, оставив после себя лишь эхо своей безграничной ярости. И ни капли угрызений по поводу несчастной Барбессы.
Цинизм, которым был отмечен его характер, возрос стократно. Никакой жалости к чему или кому бы то ни было. Только три вещи занимали в эту минуту его мозг: помешгать отыскать цифры 6 и 8 золотого Числа, достичь максимального могущества и подчинить своей воле Нину!
Именно это явилось причиной невидимого глазу перемещения Ливио в Секретузию. Юный призрак был уверен, что в подземной комнате базилики Сан-Марко он обязательно встретит девочку Шестой Луны. А уж теперь-то он сумеет убедить ее порвать с Алхимией Света и заставит вернуть ему две цифры золотого Числа, которые она отняла у Каркона.
А пока всполохи огня развеивали полумрак зала Пыток: огонь жадно пожирал тщедушное тельце Барбессы. Несмотря на то что она умирала, ей удалось совершить последний жест отчаяния. С обгоревшими волосами и наполовину расплавленным лицом, она сумела взять из камина кусок обугленного дерева и вывести сажей на полу всего одно слово - ЭЛИКСИР. Язык пламени пробежал по телу, и едкий запах пожираемой огнем искусственной кожи наполнил комнату.
В лаборатории дворца Ка д'Оро громоподобный голос Каркона сотрясал изъеденные сыростью стены:
– Болваны! Пара никчемных дармоедов! Как я мог довериться вам!
Аббат Сикурио Фасторио, дрожа от страха, сидел с опущенной головой. Рядом с ним на коленях в виноватой позе стоял марка Амберо Колис Новис.
– Давайте объясняйте мне, как такое могло случиться с вами! - орал на них князь, размахивая полами фиолетового плаща.
Закончив рассказ о том, как Додо и Фьоре с помощью двух андроидов обвели его вокруг пальца, аббат осмелился поднять глаза, чтобы увидеть реакцию Магистра Магикум.
– И куда подевалась твоя хитрость? - Каркон плюнул ему в лицо. - Где твоя логика шахматиста, если ты позволил одурачить себя двум соплякам и механическим роботам!
– Признаю, недооценил их. - Аббат вытер с лица плевок. - Но я могу все исправить. У андроидов имеется ценная книга. Называет-ся «Книга Березы». В ней записано много секретных формул Алхимии Света. Ее написал некий Тадино Де Джорджис, умерший много исков назад. Роботы охраняют лабораторию, чтобы никто не смог добраться до изобретений Тадино. А эту книгу они стерегут пуще глаза. Я бы постарался отнять ее у них.