Тот давний совет подходил и для нынешней брачной ночи, поэтому Илона проявляла покорность и терпение, но поступать так пришлось совсем по другим причинам.
Нынешний супруг, конечно, знал, как обращаться с женщинами. Никакими тайными недугами, отнимающими у мужчины силу, этот человек не страдал. К тому же, за минувшие дневные часы он не позволил себе сильно опьянеть и не наедался. Значит, длительность брачной ночи зависела только от его решения, а оно заключалось в том, чтобы растянуть себе удовольствие, и вот это Илоне не нравилось. Новобрачная предпочла бы, чтобы всё закончилось быстро, потому что хотела спать, но ей ничего не оставалось, кроме как проявлять покорность и терпение, терпение и покорность.
Супруг, который был в полтора раза старше Илоны, показывал почти юношеский пыл, и это заставило её поверить, что она - первая женщина, которую Ладислав Дракула узнал после тринадцати лет воздержания. Правда, это обстоятельство нисколько Илоне не льстило, ведь получалось, что даже если она попросит отложить долгие утехи до другого раза, муж вряд ли согласится. Он мог бы даже рассердиться, а сердить Ладислава Дракулу не следовало. Это было то самое, о чём предупреждала тётя Эржебет: "Не отказывай без веской причины", - а усталость после свадебного торжества, конечно, не причина.
Меж тем утехи длились и длились. Илоне казалось, что её заставляют карабкаться на невообразимо высокую гору, и только на самой вершине возможен отдых. Уже нет сил, ты задыхаешься, но тебя всё подгоняют и подгоняют. Зажжённая свеча, стоявшая на туалетном столике, давно догорела, и только поэтому Ладислав Дракула не видел, что на лице его жены временами появляется выражение крайней неприязни.
Илона с благодарностью вспоминала прежнего мужа, ведь с ним всё было иначе. Если случалось, что их желания не совпадали, то есть Илона хотела спать, а Вацлав - нет, то это решалось довольно просто. Он умел стать незаметным для своей супруги, так что она, закрыв глаза и уже начиная дремать, чувствовала лишь то, как по телу распространяется приятное тепло, а затем проваливалась в сон.
Почему же нынешний муж не мог сделать так!? Он будто нарочно старался, чтобы она не спала и принимала осознанное участие в том, что совершается. Зачем!? Неужели, Ладислав Дракула полагал, что если он за минувшие тринадцать лет соскучился по постельным утехам, то Илона за пять лет своего вдовства тоже соскучилась? Да с чего он это взял!?
Увы, сказать такое вслух новобрачная не могла. Приходилось терпеть, поэтому, когда всё, наконец-то, завершилось, она облегчённо вздохнула и непритворно обрадовалась. "И почему я боялась, что в одной постели с новым мужем буду слишком взволнована, чтобы уснуть? - думала Илона. - Я так устала, что даже если бы меня сейчас заперли в одной клетке с медведем, уснула бы и там".
* * *
Увы, мучения новобрачной не закончились даже тогда, когда муж, тяжело дыша, повалился рядом навзничь. Вот он немного перевёл дух, а затем, судя по всему, перелёг на бок лицом к ней. Илона поняла это, когда супруг нащупал в темноте её руку, но так и не отпустил, а задумчиво поглаживал пальцами.
Илона попыталась осторожно высвободиться, но ей не позволили, а затем она услышала:
- До свадьбы мы с тобой говорили так мало, и почти всё время были на людях, поэтому я не успел спросить... Почему ты вышла за меня?
Илона растерялась. Она не понимала, почему муж спрашивал её об этом. Ведь речь шла о договорном браке, где каждая из сторон действует ради выгоды - своей собственной или ради выгоды своей семьи. Однако ласковый голос мужа подсказывал, что совсем не такой ответ следует дать.
Новобрачной снова вспомнилось наставление матери, данное семнадцать лет назад совсем не для брака с Ладиславом Дракулой, но, кажется, этот совет подходил и для нынешнего случая: "Ответь, что ты счастлива". Хороший совет, но как его исполнить?
Илона никогда не умела искусно лгать и к тому же полагала, что добродетельной христианке это умение не нужно, а сейчас пришлось бы именно солгать. Жена Дракулы отнюдь не чувствовала себя счастливой. Более того - она и не хотела быть счастливой, потому что стать счастливой означало предать Вацлава. Но ведь не скажешь же об этом новому мужу!
- Я... - Илона никак не могла сосредоточиться.
Все мысли сбежали из головы, как мыши из кладовки. Вот ты подходишь к кладовой, слышишь писк и то, как эти грызуны скребутся, резко открываешь дверь, а там ни одной мышки. Именно так чувствовала себя новобрачная, надеясь поймать хоть одну сбежавшую мысль за хвостик.
- Просто... - Илона по-прежнему не могла ничего придумать, поэтому начала рассказывать предысторию помолвки, ничего не объясняя: - Матьяш сказал мне, что у него есть для меня жених на примете. Я сначала удивилась, когда услышала твоё имя, но Матьяш уверил меня, что принимать в расчёт молву не нужно, а нужно думать о тебе так, как будто ты просто дальний родственник семьи Гуньяди. Матьяш показал мне твой портрет и сказал, что я должна решить сама, без подсказки родственников. Я поразмыслила... и согласилась.
- Увидела мой портрет и согласилась? - переспросил муж. - Получается, я понравился тебе?
- Да, - быстро ответила Илона.
А что она должна была ответить? Признаться, что человек, изображённый на портрете, показался ей злым из-за прямых и острых черт лица? Конечно, нет. И уж тем более она не могла признаться, что вообще не хочет, чтобы новый супруг ей нравился, потому что хочет любить прежнего. Разве об этом скажешь!
Илона сказала "да", ведь ничего другого не оставалось, но Ладислав Дракула, услышав это короткое слово, тихо рассмеялся и, очевидно, остался доволен. Новобрачная вдруг почувствовала, что её рука, по-прежнему покоившаяся в руке мужа, сжата сильнее.
"Почему ему не всё равно, из-за чего я согласилась на брак? - спрашивала себя Илона. - Что это? Мужское тщеславие?"
Меж тем муж поднёс её ладонь к губам и поцеловал. Больше ощущалось прикосновение его жёстких усов, чем сам поцелуй.
- Знаешь, кто ты? - спросил он. - Ты - Иляна Косынзяна, принцесса из сказки.
- Кто?
- У влахов о ней много сказок, но чаще рассказывают такую, где Иляна помогает витязю, который ей понравился. Помогает просто так, а после выходит за него замуж, и это весьма удивительно, ведь она - завидная невеста: красивая, богатая. Всякий рад был бы взять её в жёны, но она выбирает витязя, который вечно в беде и вечно жалуется Иляне на судьбу. От свадьбы с таким женихом никакой выгоды, но принцесса выбирает именно его.
- Я не принцесса, - смущённо ответила Илона. - Принцессой называется дочь короля, а мой отец - не король.
- Ну, так и я не Фэт-Фрумос, - хмыкнул муж.
- Кто?
- Прекрасный витязь, который в сказках женится на Иляне Косынзяне, - он снова хмыкнул. - И всё-таки я тебе понравился.
Наконец, жена Дракулы отважилась спросить:
- Может быть, настало время для сна? Я очень устала.
По правде говоря, она не рассчитывала получить согласие, но услышала:
- Конечно, спи.
Ладислав Дракула натянул на неё одеяло чуть повыше, а вот сам он, судя по голосу, совсем не хотел спать.
III
Прошло довольно мало времени, и Илона почувствовала, что её вырывают из сна поцелуями. Когда глаза невольно приоткрылись, стало видно, что вокруг уже не очень темно. Наверное, начало светать, но она не хотела, чтобы её будили так рано, нарочно зажмурилась, даже попыталась отбиваться. В полусне все попытки отбиться были очень вялы и потому вызвали лишь смех того, кто будил.
Муж что-то сказал, но Илона не расслышала, зато почувствовала, что он сомкнул её руки в кольцо вокруг своей шеи, да и в дальнейшем сам придавал её телу нужное положение, обходился своими силами. Супруге Дракулы, как и в прошлый раз, следовало просто смириться с происходящим. Она лишь подумала: "Завтра скажу, чтобы брился с вечера, если хочет провести со мной ночь. А то эта щетина такая жёсткая. Будто трёшься щекой о кирпичную стену".
Илона не помнила, как её оставили в покое и позволили снова погрузиться в глубокий сон, а настоящее пробуждение случилось, когда солнце уже было высоко. Услышав стук, не слишком громкий, но настойчивый, она открыла глаза и вполне осмысленным взглядом оглядела комнату.
Всё те же цветы в вазах, расставленные повсюду и ещё не увядшие. Всё та же спальня, убранная с особой тщательностью. Лишь на кресле и на ковре в беспорядке лежит одежда - мужская одежда. Илона перевела взгляд на соседнюю половину кровати и поймала вопросительный взгляд мужа:
- Что им надо? - спросил Ладислав Дракула, кивком указывая на большую дверь. Ведь стучали именно в неё.
- Мы слышали! Он скоро выйдет! - громко сказала Илона, после чего стук прекратился, а она пояснила, обращаясь к своему супругу: - Тебе сейчас нужно одеться и покинуть мою спальню. С той стороны ждут слуги, которые отведут тебя в другую комнату и помогут принять надлежащий вид для празднеств, которые ожидаются сегодня. А сюда в это время придут служанки, чтобы я тоже могла подготовиться к празднествам.
- Хорошо, - ответил муж и тут же покинул кровать.
Это произошло настолько стремительно, что Илона, ещё немного сонная, не успела вовремя отвернуться, а ведь супруг был полностью обнажён. Она разом увидела всё, что так не хотела видеть вчера даже при свете свечи. Она и сегодня ничего этого видеть не хотела. Но увидела. И теперь досадовала из-за того, что приобрела знание, которое не хотела приобретать.
Конечно, Илона отвернулась и потупилась сразу, как осознала свою оплошность, но уже ничего нельзя было исправить. Полученного знания ей с лихвой хватило, чтобы даже сейчас, уставившись в одеяло и слыша лишь звук шагов по ковру, а также шорохи, мысленным взором видеть, как муж, нисколько не смущаясь своего вида, ходит возле кровати, собирает свою одежду, а затем неторопливо одевается.
Вот он положил перед супругой её скомканную рубашку, поднятую с пола.
- Благодарю, - сказала Илона, расправляя рубашку, чтобы надеть.
Наконец, муж ушёл, поцеловав жену на прощание и произнеся многозначительно:
- До встречи.
"И теперь мне придётся проводить с ним много времени? - думала Илона. - Ох, надеюсь, тётушка не откажется от своих слов о том, что я не обязана жить с мужем, и могу жить отдельно". Пусть не произошло решительно ничего плохого или страшного, но жена Дракулы сейчас испытывала почти неодолимое желание вернуть всё к тому состоянию, которое было до помолвки. "Я не хочу! Не хочу! Ничего этого не хочу!" - готова была закричать Илона, несмотря на то, что никаких причин для недовольства у неё не было. Ну, подумаешь, слегка не выспалась!
* * *
Сразу же, как муж вышел, в комнате появились служанки во главе с Йерне. Они несли небольшую деревянную бадью, нагретую воду в вёдрах, кувшин, полотенца и ещё что-то. Йерне сочувственно поглядела на госпожу, но ничего не сказала, а Илона, тоже не сказав ни слова, вылезла из кровати и пошла за ширму к бадье - мыться.
Вот на дно бадьи постелили простынь, вот Илона встала туда обеими ногами, сняла рубашку, убрала волосы под специальный чепчик и уже готова была почувствовать, как на спину льётся вода, но тут в спальню явились мать и старшая сестра. Конечно же, они нарочно пришли чуть позже, чтобы случайно не встретиться в коридоре со своим новым родственником.
- Ну, что? Как? - настороженно спросила Агота, подходя к ширме и будто пытаясь заглянуть через неё туда, где стояла младшая дочь.
Илоне стало неловко:
- Что "как"? - спросила она, будто не понимая.
Маргит пояснила:
- Как прошла ночь?
- Ничего страшного не случилось. - Илона пожала плечами и сделала знак одной из служанок лить воду, но тут мать решительным шагом обогнула ограждение и начала пристально разглядывать дочь. - Матушка, что вы делаете!? - Илона схватила рубашку, висевшую на углу ширмы, и попыталась прикрыться, а мать вдруг ахнула и указала рукой на левое бедро младшей дочки:
- Вот! Я так и знала!
Маргит тоже подошла, чтобы взглянуть, а Илона проследила за материнской рукой и улыбнулась - настолько необоснованными оказались крики.
На бедре возле ягодицы виднелись два круглых синячка, расположенные совсем рядом и уже успевшие стать светло-лиловыми. Они появились после минувшей ночи, и пусть Илона не помнила точно, что стало причиной их появления, но, наверное, муж сжал жене ляжку и не рассчитал силу - кончики среднего и безымянного пальцев вдавились в кожу.
Маргит, судя по выражению лица, тоже не видела в этом ничего особенного, поэтому Илона решилась возразить матери:
- Пустяк. Всё очень скоро пройдёт.
- Как это "пройдёт"! - негодовала Агота. - У тебя после брачной ночи синяки! Нет, это чудовище больше к тебе не притронется!
- Матушка, если вы скажете это во всеуслышание, ведь двор будет смеяться над нашей семьёй, - сказала Илона и удивилась сама себе. Только что она тяготилась ролью замужней женщины, а теперь, когда появился случай под благовидным предлогом избежать совместной жизни, использовать случай не хотелось.
Жена Дракулы думала об этом и после того, как, одевшись в новое платье, отправилась завтракать в пиршественную залу, где уже собрались все, кто присутствовал на празднике вчера, ну а когда собравшиеся подкрепились немного, состоялась церемония, которую нарочно придумал король Матьяш.
По традиции на следующий день после свадьбы новобрачным полагалось преподнести друг другу подарки, но гости, находившиеся во дворце, слишком хорошо знали, что Ладислав Дракула лишь недавно освобождён из тюрьмы, и у него нет ничего. Вот почему Матьяш вместо церемонии обмена подарками, которая стала бы просто формальностью, решил устроить нечто более значительное и произнести слова, которых многие ждали.
В ту неделю как раз пришло известие, что турки захватили ещё одно христианское государство - Мангуп. И пусть оно было небольшое, и там жили христиане восточной ветви, но новость всё равно вызвала при дворе тревогу. К тому же союзник Матьяша, молдавский князь, настоятельно просил, чтобы Его Величество скорее прислал ему войско в помощь против турецких орд, и чтобы армию возглавил именно Дракула, а послы других христианских государств, находящиеся при венгерском дворе, ожидали, что эта просьба будет удовлетворена.