– Возможно, Субэтей слишком рассчитывает на мощь своей армии и на высокие стены своих городов, – сказал Балор. – Или он безумен. Как бы там ни было, для нас это ничего не меняет. Нам придется драться в одиночку.
– Или не драться, – заметил Счетовод. – У Ложи есть корабли, мы можем сесть на них и покинуть Север. Отправиться на острова.
– И что ждет нас на островах?
– Жизнь.
– Райская, спокойная жизнь дикарей, – сказал Балор. – Жизнь скота. Если Север выстоит без нас, мы никогда не сможем вернуться.
– Без нас Север не выстоит.
– Тогда нам просто некуда будет возвращаться. Сила ад-Саббаха растет. Если мы не остановим его сейчас, то потом его уже никто не остановит.
– Вероятность этого исхода весьма велика, – признал Счетовод.
– Мы в отчаянном положении, – сказал Балор. – Мы потеряли контроль над югом, слишком долго не придавали значения тому, что там творится, пытаясь навести порядок у себя дома. Мы позволили Льву Пустыни стать тем, кем он стал, и теперь я готов принять любую помощь, заключить любые союзы… Но после того, как Субэтей ответил отказом, нам больше некого попросить о помощи.
– Значит, Ложа вступит в войну?
– Ложа всегда воюет, пусть и не столь явно, – сказал Балор. – Но нынешняя война – это хаос и смерть, это железо и кровь на улицах наших городов. Мир, каким мы его знали, сильно изменится. А мир, каким мы хотели его видеть, может никогда и не наступить.
Глава пятнадцатая. К сердцу пустыни.
За те долгие минуты, что они вглядывались во тьму, в голове Плачущего промелькнуло много мыслей, и каждая следующая была мрачнее предыдущей. Он читал много древних магических гримуаров и сейчас в спешном порядке вспоминал всех описанных там чудовищ, прикидывая, кто из них мог оказаться в подвалах под дворцом правителя Рияда. А в том, что в подвале кто-то был, не осталось никаких сомнений. Плачущий не обладал ночным зрением Ланса, но слышал он хорошо.
И характерное шуршание, доносящееся откуда-то из темноты, не слышать просто не мог.
– Там что-то довольно большое и ползающее, – заметил Ланс. – У тебя есть какие-то идеи?
– Думаю, это трупный червь, – сказал Плачущий.
– Э…?
– Гигантский трупный червь. По сведениям магистра Иллура такие обитают на юге в местах массовых захоронений. Питается разлагающейся плотью, но не брезгует и свежим мясом, если таковое к нему попадает. Живет преимущественно по землей, потому зрения у него нет, но запахи и вибрации чувствует очень хорошо. Отдельные экземпляры могут достигать до тридцати метров в длину и до трех метров в обхвате. Ротовое отверстие снабжено четырьмя радами зубов, которыми он может перегрызть любую кость. Последнее упоминание этой твари датируется чуть ли не столетие назад, однако, я не вижу, что же это еще может быть. И кстати, гули, для которых он является прямым конкурентом в пищевой нише, боятся его, как огня.
– Понятно, – сказал Ланс. – Что ж, пожалуй, я видел достаточно. Уходим.
– Как?- изумился Плачущий. – Разве мы не должны его убить?
– А мы должны? – в свою очередь удивился Ланс. – А зачем?
– Ну, это же чудовище, питающееся человеческой плотью…
– Думаю, этим людям уже все равно, – сказал Ланс. – И потом, если мы его убьем, даже если он там один, то их плотью придут полакомиться гули. Впрочем, если ты хочешь его убивать, валяй, действуй. Я подожду тебя снаружи.
– Ну…
– Я так и думал, – сказал Ланс, поворачиваясь к подвалу с обитавшим в нем червем спиной и начиная подниматься по лестнице. – Наша задача – ликвидировать Джемаля ад-Саббаха, а не всех тварей, которых он призвал к жизни или которым он жизнь здорово облегчает. Если в городе когда-нибудь появятся новые жители, это будет их проблема. А если не появятся, то кто-нибудь из вашей Ложи напишет новый путеводитель по заброшенным местам, в которых обитают разные чудовища.
– Возможно, ты прав.
– Конечно же, я прав, – они уже добрались до выбитых Лансом дверей. – Лучше расскажи мне про всю эту некромантию, с которой нам придется иметь дело.
– Некротику, – поправил его Плачущий. – Или некромагию. Но уж никак не некромантию.
– А есть какая-то разница?
– Да, и принципиальная, – сказал Плачущий. – Некротика – это есть магия смерти, изучающая некромир и его проявления, а также поясняющая, как именно с ними можно взаимодействовать. Некромагия применяет энергию смерти для уничтожения жизненных связей. Многие путают это с некромантией, особенно люди, далекие от волшебства и не дающие себе труда хотя бы немного разобраться в терминологии. А на самом деле там нет ничего общего.
– Занятно, – сказал Ланс. – Я всегда считал, что это синонимы. Не считая «некротики», ибо это слово я вообще слышу в первый раз.
– Строго говоря, некромантия – это предсказание грядущих событий при помощи мертвых. Путем вскрытия мертвых тел, внутренностей умерших животных, сжтгания праха и костей и суждение по думы от погребальных костров. Некоторые шаманы метают кости и видят будущее в зависимости от того, как они упали. И я, конечно, сейчас вовсе не игральные кости имею в виду. Иными словами, некромантия – это гадания и предсказания, а иногда – способ получения информации при помощи мертвых, подающих сигналы с того света. Это вообще не искусство, это примитивное шаманство, а чаще всего, обычное жульничество. Поэтому в обществе волшебников тебе не стоит демонстрировать свое невежество, путая эти понятия.
– Хорошо, я запомню, – пообещал Ланс. – И теперь, после лекции о том, что к делу не относится, мне хотелось бы услышать рассказ о вещах, более насущных. Например о том, с чем мы можем столкнуться, если продолжим свою охоту на Джемаля ад-Саббаха.
– Магия смерти – это наука, работающая не с мертвыми, но с самой смертью, как со стихией, питающей тебя энергией. Умение вызывать смерть и причинять страдания, работа с негативной энергией на фатальном уровне.
– А ты не мог бы изъясняться более человеческим языком? – поинтересовался Ланс. Они как раз вышли из дворца и Ланс замер на месте, определяя направление. Затем он решительным шагом двинулся в сторону, противоположную той, откуда они явились. Не к морю, отметил Плачущий. Возвращаться мы не собираемся.
– Некротика – это набор ритуалов, энвольтирование и нанесение негатива с использованием энергии смерти, – сказал он. – Сама же некромагия использует смерть, как стихийный набор векторов. Смерть для некромага – это стихия, доминанта, еще одна сила, подчиняющая себе все остальные элементы. Магия крови и все такое прочее. В отличие от некротики, тут не нужны ни катализаторы, ни особые ритуалы. Смерть, как источник энергии.
– И что это означает в практическом плане?
– Человеческим языком? – уточнил Плачущий.
– Именно.
– Главная практическая проблема некромагии – это невосполняемость энергетического ресурса, – сказал Плачущий. – То есть, ты убиваешь человека и в момент его смерти получаешь несколько единиц энергии. Потом ты тратишь эту энергию на какие-то магические действия и новой порции тебе взять просто неоткуда. До следующего убийства, я имею в виду. Поэтому тот, кто решает стать некромагом, вынужден идти по дороге, полной трупов.
– Как мы видим, Джемаля ад-Саббаха это обстоятельство не смутило.
– Кроме того, одна смерть дает слишком мало магической энергии, – продолжал Плачущий. – Поэтому активно действующему магу убивать приходится много и часто, что сразу привлекает к его персоне повышенное внимание.
– Эту проблему ему тоже удалось разрешить.
– Э… да. Судя по тому, что мы видели во дворце, он использует сочетание некротики и некромагии, – сказал Плачущий. – Черпает энергию из смерти, при этом убивает уже не собственноручно. Думаю, что место для его трона было выбрано не случайно, а руны на стенах служат чем-то вроде катализатора.
– Ну и насколько он силен?
– Сложно оценивать чей-то потенциал, не видя результатов его работы, – сказал Плачущий. – Однако, судя по количеству мертвых тел и исходя из того факта, что это были далеко не единственные смерти в этой войне, он должен быть очень силен. По меньшей мере, не слабее тебя. Но…
– Скорее всего, он намного сильнее меня, да?
– Скорее всего.
– Ложа знала об источниках его силы?
– Не могу говорить за всю Ложу. Я не знал. Балор, вероятно, что-то знает, но он редко делится информацией с теми, кого считает ниже себя и кого это напрямую не касается.
– То есть, он практически ни с кем ей не делится, – сказал Ланс. – Мне знаком этот стиль руководства, но я никогда не считал его удачным. К тому же, он не рассказал об этом мне, а меня это как раз очень даже касается.
– Видимо, он не посчитал, что это важно.
– Ага, – сказал Ланс. – Знаешь, мне тут в голову пришла одна мысль. Джемаль ад-Саббах черпает энергию в смерти, так? При этом убивать людей собственноручно ему вроде бы необязательно.
– Похоже на то.
– Он идет на север войной, а война – это очень много смертей, – сказал Ланс. – И если все так, как мы думаем, то от битвы к битве он будет становиться все сильнее.
– Если сможет направить всю энергию в одно русло… Да, такое возможно.
– Интересная перспектива, – сказал Ланс. – Ну почему я узнаю обо всем в самый последний момент?
Все произошло очень быстро.
Две белые точки, появившиеся на горизонте, стремительно увеличивались в размерах, и уже через час команда «Индевора» опознала в этих громадинах корабли военного флота Каганата. Даже не особо сведущий в морских делах Ринальдо сразу понял, что уйти от них не удастся – на судах было вдое больше парусов, и казалось, что они не плывут, а летят над волнами.
На драку тоже рассчитывать не стоило – каждый корабль был вдвое больше «Индевора» и их команды не были потрепаны недавней схваткой с гулями. Капитан Мактиг решил не демонстрировать лишнего геройства и приказал спустить паруса, а оружие сложить на палубе. При таком соотношении сил ему оставалось надеяться только на милость подданных Субэтея.
Ринальдо оценил мудрость этой идеи, когда один из кораблей подошел ближе. Воины в легких кожаных доспехах стояли на его палубе так плотно, что между ними и карлику было не проскользнуть. Этот десант мог бы изрубить всю команду «Индевора» в фарш минут за десять, из которых девять бы заняло сближение кораблей и возня с мостками и абордажными крючьями.
Когда корабль подошел еще ближе, Ринальдо отметил, что его борт возвышается над палубой «Индевора» метра на три. Пожалуй, это был самый большой из кораблей, которые Ринальдо видел когда-либо в своей жизни. Его корпус по длине вдвое превосходил корпус «Индевора», на нем крепились четыре мачты, каждая из которых была в полтора раза выше мачт «Индевора» и несла в полтора раза больше парусов.
Хорошо, что я так и не решил, что мне делать с моим будущим, подумал Ринальдо. Потому что если бы мне удалось придумать хоть какой-нибудь план, сейчас бы он полетел к чертям.
Капитан Мактиг затейливо выругался, по рядам матросов пронесся испуганный шепот. Ринальдо поискал глазами леди Катрин, но она, по всей видимости, больше не выходила из своей каюты.
Абордажные крючья все-таки пошли в ход. Они впились в борта железными когтями, и десяток тросов подтянул «Индевор» почти вплотную к борту захватчика.
Видимо, сейчас начнется резня, подумал карлик. По идее, сейчас мне должно стать очень страшно, но, почему-то, не становится. Неужели именно так чувствуют себя люди, которым уже нечего терять?
А потом на палубу «Индевора» спрыгнул человек. Не было ни мостка, ни веревочной лестницы, он просто спрыгнул с трехметровой высоты, в момент соприкосновения с палубой его ноги слегка спружинили и он взмахнул руками, восстанавливая равновесие. Матросы, не делая резких движений, постарались отодвинуться от него, как можно дальше.
Выглядел этот человек вполне обычно. В легкой кожаной броне, надетой на алую тунику, в сандалиях, с коротким мечом на поясе. У человека было гладкое лицо, орлиный нос, темные волосы и смуглая кожа. Словом, он был обычным южанином, если бы не одна странностью. На его лбу красовалась татуировка. То ли древняя руна, то ли буква какого-то местного языка, выполненная ярким синим цветом. Тем не менее, на заклейменного раба он похож не был. Скорее, он был похож на того, кто такими рабами торгует.
Причем не поштучно, а крупным оптом.
– Кто тут капитан? – на общем языке Севера он говорил почти без акцента.
– Я, – Мактиг сделал шаг вперед.
– Ваш корабль – больше не ваш корабль, – заявил заклейменный. – Он захвачен военный флотом великого Субэтея, да продлится его правление на века.
– По какому праву? – спокойно поинтересовался Мактиг.
– По праву сильного, – осклабился заклейменный. – Кроме того, я подозреваю, что ваше судно перевозит контрабанду.
– Наши трюмы пусты, – возразил Мактиг.
– Так это еще подозрительнее. Значит, вы не контрабандисты, а шпионы. Куда вы направлялись?
– В Лонгхилл.
– Который находится значительно севернее, – заклейменный издал короткий смешок. – Давайте? расскажите мне, что вы оказались в эти водах совершенно случайно.
– Шторм сбил нас с курса.
– И вы думаете, я поверю, что вы настолько не разбираетесь в навигации?
– Мы думали зайти в Рияд, чтобы пополнить запасы воды.
– Вы лжете довольно неумело. Ни один северный капитан, находящийся в своем уме, не пошел бы в Рияд, зная, что город контролирует Джемаль ад-Саббах.
– Уже не контролирует.
– Но вы-то не могли этого знать, – заметил заклейменный. – Последние отряды его армии покинули город всего неделю назад.
– У нас не было выбора…
– Достаточно лжи, – сказал заклейменный. – Ваш корабль отныне принадлежит Великому Каганату, а вы сами являетесь нашими пленниками и будете доставлены в столицу, где и решится ваша дальнейшая судьба. Вы можете принять это, как данность, или можете начать сопротивляться, и в таком случае ваша дальнейшая судьба решится прямо сейчас.
На ночлег они устроились в небольшом домике на самой окраине города, откуда открывался прекрасный вид на крепостную стену. Главным критерием, благодаря которому выбор Ланса пал именно на это жилище, была массивная деревянная дверь. И хотя для надежности Ланс подпер ее тяжелой скамьей, Плачущий все равно не чувствовал себя в безопасности. Тем более, что на улице стремительно темнело, и гули снова завели свои невеселые песни.
Убедившись, что жилище относительно безопасно, и какой-нибудь одинокий гуль не коротает время в соседней комнате, Ланс скинул сапоги и улегся на хозяйскую постель и слушал, как Плачущий гремит ящиками и скрипит дверцами шкафов.
– Еды нет, – доложил маркиз Тилсберри, появляясь в дверях спальни. В правой руке он держал глиняный кувшин. – Фрукты сгнили, мясо протухло. Есть немного масла и муки, но я не представляю, что из этого можно приготовить.
– Я не голоден, – сказал Ланс.
– Я тоже, – сказал Плачущий. – Но я думаю о будущем. Например о том, что утром нам захочется позавтракать. Ну, если мы доживем до утра и все такое.
– В кувшине масло? – осведомился Ланс.
– Нет, я нашел немного вина и теперь думаю, можно ли его пить, – Плачущий понюхал горлышко кувшина. – Пахнет нормально.
– А воды нет?
– Нет. К тому же, я слышал, что местная вода может быть небезопасна. Опытные путешественники рекомендуют воздерживаться от питья воды в чужих краях.
– Тогда выпей вина.
Плачущий с сомнением посмотрел на кувшин в своей руке.
– Я не уверен, что и это безопасно.
Ланс сел на кровати, забрал кувшин у маркиза Тилсберри, тоже понюхал содержимое, а потом сделал большой глоток.
– Вполне сносное, – вынес он вердикт. – Слабое, но чтобы утолить жажду, вполне пойдет.
– Угу, – Плачущий подождал, пока Ланс напьется, потом вернул себе кувшин и тоже основательно к нему приложился. -Ну, хорошо. Давай подведем промежуточные итоги нашей миссии. Корабль отчалил без нас. Рияд полон гулей, дворец его правителя полон трупов и кое-чего похуже. Джемаль ад-Саббах ушел из города вместе со своей армией и сейчас пересекает пустыню, дабы обрушиться своей яростью на северные королевства. А мы остались тут, без транспорта, без запаса еды и воды, и ничего не можем сделать. По-моему, все очень здорово получилось. То есть, оно, конечно, могло быть и хуже, и, по крайней мере, мы оба все еще живы, но…