Снаружи заведение выглядело пустым, ни в одном окне не горел свет, словно все сотрудники давно разошлись по домам. Даже Себастьяну почти не верилось, что там, внутри, на импровизированной кровати лежит Анарх Пик, и уж доктор-то Сайн за ним присматривает.
— Просто потрясающе, — сказала Энн Фишер, прижимаясь к Себастьяну всем своим гибким телом. — Холодно, прямо дрожь пробирает, скорее бы попасть в помещение. Мне не терпится его увидеть; ты и представить себе не можешь, как я тебе благодарна, что ты меня взял.
— Только мы совсем ненадолго, — предупредил Себастьян, берясь за ручку двери.
Дверь распахнулась, и в них уперся ствол пистолета. Пистолет был в руке Боба Линди, по-совиному моргавшего на свет и бдительного уж всяко не меньше совы.
— Это я, — сказал Себастьян; хотя он на мгновение и испугался, но был рад, что его сотрудники несут постоянную стражу. — И одна знакомая.
Войдя следом за Энн, он закрыл за собою и запер дверь.
— Я очень боюсь всяких пистолетов, — нервно сказала Энн Фишер.
— Да убери ты эту штуку, Боб, — сказал Себастьян, — все равно ею никого не остановишь.
— А может, и остановишь, — возразил Боб Линди, направляясь в дальний угол приемной. Из распахнутой двери служебного помещения хлынул поток света. — Он заметно окреп и принялся диктовать свои воспоминания, Черил едва успевает записывать. А это кто?
Он окинул Энн Фишер критическим взглядом.
— Покупательница на миссис Тилли М. Бентон, — объяснил Себастьян, направляясь к кровати; Энн Фишер шла следом, едва не на цыпочках. — Ваше Могущество, — поклонился он. — Говорят, вам значительно лучше.
— Я столько всего хочу записать, — сказал Анарх заметно окрепшим голосом. — Ну почему у вас нет магнитофона? В любом случае я глубоко благодарен мисс Вейл за то, что она любезно согласилась за мною записывать. Как и за все ваше гостеприимство и за то внимание, которым я здесь окружен.
— А вы правда Анарх Пик? — спросила Энн Фишер дрожащим от волнения голосом. — Это сколько же минуло времени… вы ощущали, как оно течет?
— Я только знаю, — сказал Анарх, будто снова уходя в воспоминания, — что мне представилась бесценная возможность. Бог позволил мне — и многим другим — увидеть значительно больше того, что видел Павел. Я обязательно должен все это записать. Мистер Гермес, — взглянул он на Себастьяна, — вы не могли бы достать мне магнитофон? Я уже начинаю забывать… все словно растворяется, неудержимо уходит.
Он судорожно сжал кулаки.
— У нас же был магнитофон, — повернулся Себастьян к Бобу Линди. — Куда он вдруг подевался?
— Протяжка стала заедать. — В голосе Линди слышалось что-то вроде вины. — Вот и отнесли его в гарантийку.
— Это было полгода назад, — резко бросила Черил Вейл.
— Да как-то все было не съездить, — объяснил Боб Линди. — Завтра прямо с утра и заберем.
— Но ведь все уходит, испаряется, — почти простонал Анарх. — Неужели так ничего и не сделать?
— У меня есть дома магнитофон, — вмешалась Энн Фишер. — Только не слишком хороший.
— Для записи речи, — сказал Себастьян, — качество не так уж и важно. А нельзя ли тебя попросить, — повернулся он к Энн, — слетать домой и привезти его сюда?
— И не забудьте прихватить побольше пленки, — вступил Линди. — Этак с дюжину семидюймовых бобин.
— Вы даже себе не представляете, какая это мне радость. — Глаза Энн Фишер расширились от возбуждения. — Помочь в таком потрясающем… — Она порывисто сжала руку Себастьяна и метнулась к двери. — Я вернусь буквально через секунду, ты, главное, впусти, когда я постучу.
— Нам это будет очень кстати, — сказал Боб Линди и повернулся к Себастьяну. — Старикан чешет с такой скоростью, что Черил за ним не поспевает. Совсем не похоже на прежних, — добавил он недоуменно. — Обычно они позаикаются немного и тут же бросают это дело.
— Он хочет, чтобы до нас дошло, — сказал Себастьян.
«Ведь это он хочет, — подумал он, — сделать то, что хотел сделать я, и что для меня, как и для всех остальных, оказалось непосильным делом. И он от нас просто не отстанет, пока мы что-нибудь не придумаем». На Себастьяна это произвело большое впечатление. Судя по блеску в глазах Энн Фишер, когда он открывал ей дверь, увиденное во «Флаконе Гермеса» произвело впечатление и на нее.
— Вернусь через полчаса, — пообещала она.
Шпильки Энн зацокали по мостовой; Себастьян увидел, как она машет рукой пролетавшему мимо такси, а затем захлопнул и запер дверь.
— Не могу понять, с какой такой радости ты притащил сюда эту девицу, — сказал доктор Сайн, присевший на минуту отдохнуть.
— Девять месяцев назад, — объяснил Себастьян, — эта девушка инкорпорировала младенца, а сегодня затащила меня в постель. Она принесет нам магнитофон, тут же уйдет, и мы вряд ли когда-нибудь снова ее увидим.
Раздался звонок видеофона.
Рука Себастьяна рванулась к трубке. Возможно, это звонила Лотта.
— Гуд бай, — сказал он с надеждой в голосе.
На экране нарисовалось незнакомое мужское лицо.
— Мистер Гермес? — Незнакомый субъект говорил спокойно и предельно отчетливо. — Я не стану представляться, потому что это не является необходимым. Мы с другом сидим в укрытии прямо напротив вашего витария — и наблюдаем.
— Да? — удивился Себастьян, стараясь говорить по возможности беспечно. — Ну и?
— Когда вы входили в дверь с этой девушкой, мы успели ее сфотографировать, — продолжил незнакомец. — С той, которая только что отбыла на такси. Мы передали снимок в Рим и проверили по нашим архивам. И вот мне пришел ответ. — Он взял со стола лист бумаги и пробежал его глазами. — Это Энн Магайр, дочь Мэвис Магайр, заведующей Тематической публичной библиотекой. Искоры время от времени прибегают к ее услугам.
— Понятно, — пробубнил Себастьян, его язык вдруг стал толстым и неповоротливым.
— Так что они до вас добрались, — закончил незнакомец. — Нужно сейчас же переправить Анарха в какое-нибудь надежное место, пока в вашем витарии не появились они. Я имею в виду искоров. Вы согласны со мною, мистер Гермес?
— Согласен, — кивнул Себастьян и положил трубку.
Несколько секунд все молчали.
— Может, ко мне, — предложил доктор Сайн; в его голосе звучало сомнение.
— А может, все это совсем безнадежно, — сказал Себастьян.
— Тащим скорей старика в машину, у нас их на крыше целых три штуки, — сказал Боб Линди, напряженно слушавший разговор Себастьяна с незнакомцем. — Все равно куда, лишь бы отсюда. Да не сидите вы как неживые! — Его голос сорвался на крик.
— Да вези куда хочешь, — сказал Себастьян пустым механическим голосом.
Доктор Сайн и Боб Линди исчезли в служебном помещении; безвольно стоявший Себастьян слышал, как они поднимают Анарха с кровати, как протестует при этом Анарх — он не хотел прекращать диктовку, — как открыли они дверь на лестницу и как потащили его на крышу.
Звук запущенного двигателя. И снова тишина.
В приемной появилась Черил Вейл.
— Улетели. И его с собой взяли. Как ты думаешь…
— Я думаю, — сказал Себастьян, — что я трепло и подонок.
— И ты ведь женатый, — добавила Черил. — И Лотта такая прелестная девочка.
— Этот итальянский покупатель, — сказал Себастьян, словно ее не слыша. — Джакометти. Думаю, мы остановим наш выбор на нем.
— Да, ты в долгу перед ними.
«А ведь она была со мною в постели, — подумал Себастьян, — какой-то час тому назад. Ну как же такое можно? Так использовать свое тело?»
— Теперь сама видишь, — сказал он, — почему Лотта ушла от меня.
Он чувствовал себя полным ничтожеством. И потерпевшим разгромное поражение. Не поражение в обычном смысле слова, а какое-то интимное, личное, уходившее вглубь; он был разгромлен как мужчина и как человек.
«Я когда-нибудь встречусь с ней снова, — сказал он себе. — И что-нибудь с ней сделаю, чтобы поквитаться».
— Иди домой, — сказал он Черил.
— Я так и собиралась.
Она взяла свой плащ и сумочку, открыла дверь и растворилась в ночной темноте. Себастьян остался один.
«В один и тот же день, — подумал он, — эти сволочи добрались до нас обоих, сперва до Лотты, а потом и до меня».
Он покопался в углах и ящиках, нашел забытый Линди пистолет и сел за секретарский стол, откуда было видно входную дверь. Время текло удивительно медленно. «Так вот для чего я вернулся из смерти, — мелькнуло у него в голове. — Чтобы причинить конечному миру бесконечный вред».
Двадцать минут спустя в дверь осторожно постучали. Себастьян встал, сунул пистолет в карман плаща и пошел открывать.
— Пока, — сказала запыхавшаяся Энн Фишер и протиснулась в приемную с руками, занятыми магнитофоном и коробкой бобин. — Отнести это внутрь? — спросила она.
— Неси, — сказал Себастьян и сел обратно за стол.
Энн Фишер прошла мимо него, волоча свой груз, но он не стал ей помогать, даже не шелохнулся. Просто сидел и ждал, как делал это прежде.
Через пару секунд она вернулась и молча встала за его плечом, высокая и гибкая. Он остро, буквально кожей ощущал, что она там стоит.
— Его увезли, — сказала Энн после долгой, томительной паузы.
— Его никогда здесь и не было. Все это был спектакль. Для твоего удовольствия.
Себастьяну приходилось импровизировать. Странно, но он ощущал страх. Страх и полное бессилие.
— Не понимаю, — сказала Энн.
— Нам тут позвонили, — сказал Себастьян. — И много про тебя рассказали.
— О? — Ее голос кардинально изменился, стал резким и настойчивым. — И что же ваши информаторы имели про меня сказать? — Себастьян молчал. — Я была бы глубоко благодарна, если бы ты ответил. Анонимная информация — имею же я право знать. — Себастьян опять ничего не ответил. — Ну что ж, — сказала она наконец, — ты, похоже, не нуждаешься в моем магнитофоне. Как и во мне. Ты мне совсем не доверяешь.
— Что твоя мать сделала с ней сегодня в Библиотеке? — спросил он, не поворачиваясь и не поднимая головы.
— Да ничего особенного, — пожала плечами Энн.
Она обошла стол, села в одно из клиентских кресел, положила ногу на ногу, достала пачку сигаретных окурков, закурила и стала втягивать дым.
— Этого хватило, — сказал Себастьян, — чтобы она от меня ушла.
— О, они очень перепугались, и она, и этот коп, ее дружок. Только ушла она от тебя совсем не из-за чего-то, что сделала с ней моя мать; этот коп уже много месяцев пытался затащить ее в постель. Мы прекрасно знаем, где они спрятались. В одном мотеле в районе Сан-Фернандо.
— Вроде как мы с тобой, — сказал Себастьян. — И совсем ведь недавно.
Это Энн не стала комментировать; она продолжала курить, и сигарета быстро удлинялась.
— Ну и что же теперь? — спросила Энн, когда сигарета догорела и потухла. — Ты его спрятал, мы его найдем. Есть лишь конечное количество мест, куда его могли увезти. И мы следили за этой машиной, которая отсюда взлетела; думаю на ней его и увезли.
— И не было никакого Арнольда Окснарда Форда, — сказал Себастьян. — Или ты скажешь, что был?
— В каком-то смысле, да. Так звали моего первого мужа. Он бросил меня год назад.
Энн говорила легко и свободно, словно все, что тут происходит, не имело особого значения. Да пожалуй, она была и права. Себастьян встал из-за стола и подошел к ней.
— Ну и что теперь? — вскинула глаза Энн.
— Выметайся отсюда.
— Послушай, — сказала Энн, — будь ты разумным человеком. Мы являемся серьезным покупателем. Мы хотим получить возможность искоренить все, что он наговорит, ничего другого нам не надо… мы отнюдь не собираемся причинять ему боль или вред. Нам это совсем не нужно, это ваш дружок-коп размахивает всюду пистолетом, и этот ваш техник. Кстати, а где его пистолет?
— У меня в кармане, — сказал Себастьян. — А теперь выметайся.
Он распахнул наружную дверь и начал молча ждать.
— Все-таки трудно с тобой говорить, — вздохнула Энн. — Я не вижу, чтобы что-то препятствовало нашим с тобой отношениям. Лотта пилится с другим, ты остался в одиночестве. Я тоже одинока. Так в чем же проблема? Мы не сделали ничего незаконного, твоя жена фобический ребенок, боящийся всего вокруг; ты делаешь большую ошибку, воспринимая ее невротические страхи со всей серьезностью, ты должен бы сказать ей: «Разбирайся во всем сама, выплывешь или утонешь». Лично я так бы и сделала. — Она закурила новый окурок. — Тебе бы следовало заняться этим копом, этим Джо Тинбейном. Неужели тебе не обидно, что он спит с твоей женой? Вот бы о чем тебе сейчас подумать, а не злиться тут на меня.
Она его обвиняла, но совершенно холодно, без малейшей ярости и страсти. Просто нейтральная констатация фактов. «Ужас, — подумал Себастьян. — Я долго этого не выдержу. Это совсем не та женщина, с которой я спал, никто не может так измениться».
— Думаю, — сказала Энн, — нам с тобой нужно забыть про эту ссору. Ничего же в ней хорошего ни для тебя, ни для меня. Ну а затем… — Она пожала плечами. — Начать с того самого места, на котором мы остановились. У нас были с тобой прекрасные, весьма здоровые отношения. Даже несмотря на твой возраст.
Он безжалостно, изо всех сил ударил ее ладонью по губам.
Энн не вскочила, не закричала, а просто нагнулась, чтобы поднять упавшую сигарету; руки ее, однако, тряслись.
— С твоим браком, — продолжила она, — покончено навсегда, уж нравится это тебе или нет. Твоя прежняя жизнь закончилась, а новая…
— С тобой?
— Вполне возможно. Я нахожу тебя привлекательным, в некотором роде. Если только нам удастся разрешить эту проблему с Анархом… — Она развела руками. — Я не вижу, что тогда будет мешать полезным и весьма удачным отношениям между тобою и мной. Если не считать этой единственной проблемы, проблемы Анарха, которая вызвала в тебе столько враждебности и недоверия, у нас все же было хорошее начало. Хотя ты меня и ударил. Я могу об этом забыть, ведь это совсем на тебя не похоже, ты же совсем не такой.
Зазвонил видеофон.
— Ты что, не собираешься брать трубку? — спросила Энн.
— Нет.
Энн пожала плечами и взяла трубку.
— Витарий «Флакон Гермеса», — сказала она с секретарской ноткой в голосе. — У нас уже закрыто, вы не могли бы позвонить завтра утром?
Из трубки забормотал какой-то мужской голос, совершенно Себастьяну незнакомый. Себастьян слышал лишь интонации, но не слова. Он сидел, придавленный своим отчаянием, мысли его разбегались.
«Не Лотта, — думал он. — А главное, эта стерва права, с моим браком покончено — потому что, если ей захочется его поломать, это для нее раз плюнуть. Всего-то и надо, что найти Лотту и все ей рассказать. И ведь она еще сумеет, как сумела минуту назад, разрисовать это как начало неких прочных отношений.
За один вечер эта девица, считай что, разрушила и мой бизнес, и всю мою жизнь. Еще вчера я бы в это не поверил».
— Это мистер Карл Гантрикс, — повернулась к нему Энн Фишер.
— Я таких не знаю, — отрезал Себастьян.
Энн прикрыла трубку рукой и стала торопливо шептать:
— Он знает, что вы здесь откопали Анарха Пика, потому и звонит. Думаю, он намерен стать вашим клиентом. Вполне перспективный клиент.
Она протянула Себастьяну трубку. Выбора не было. Он встал, подошел и взял трубку.
— Гуд бай. — Голос Себастьяна звучал совершенно равнодушно.
— Мистер Гермес, — сказал Гантрикс, — очень приятно с вами познакомиться.
— Аналогично.
— Я звоню вам официально, — сказал Гантрикс, — по поручению Его Могущества Рэя Робертса, который в данный момент, как я счастлив вам сообщить, совершает паломничество в ЗСШ; его самолет должен приземлиться в Лос-Анджелесе через десять минут.
Себастьян ничего не ответил. Он только слушал.
— Мистер Гермес, — сказал Гантрикс, — я звоню в такой неурочный час на случай, если вдруг вы еще не покинули помещение фирмы. Правду говоря, я склонен предположить, что вы очень заняты работой по оживлению Анарха и уходу за ним; я не ошибаюсь в этом отношении?
— А кто сказал вам, что Анарх у нас?
— Пусть это останется временно тайной. — Лицо Гантрикса приобрело хитрое выражение.