Костюм вызывал непроизвольное желание закрыть глаза и помолчать. Больше всего он был похож на наряд индейского вождя – полосы, геометрические фигуры, сочетание белого, красного и черного, и все это – на свободной шелковой рубахе а-ля пончо, полностью открывающей руки и бока. К счастью, внутри угадывалась белая майка. Штаны были из той же ткани и заправлялись в привычные любимые красные кроссовки. Растрепанные волосы и отпущенная борода дополняли красочный образ.
Георгу впервые за время знакомства было нечего сказать. Густав поправил очки, тщетно пытаясь отвести глаза от необычного костюмчика.
- Ты, блять, как шаман племени майя! – наконец, блеснул сравнением Георг и тоже полез за очками. – Бубен бы тебе в руки!
Хищной походкой леопарда Билл подкрался к брату. Том, уже не так уверенно, ждал приговора.
- Да вы и правда близнецы! – засмеялась-таки гримерша, переводя взгляд с одного эпатажного костюма на другой.
Густав быстро вывел женщину из небольшого помещения, от греха подальше.
Первое шоу тура было отыграно с удовольствием. Билл быстро впал в эйфорию от вида беснующегося зала, от слаженного пения, от качественного звука и световых эффектов. От громких выкриков на немецком и на немецком же – исполнения фанатами старого хита «Durch den Monsun». Парни, конечно, робко рассчитывали на преданность своих элиенс, но почувствовать это так близко… Билл едва сдерживал счастливые слезы, готовые пролиться во время кратких монологов. Том с серьезным лицом метался между инструментами, действительно, похожий на языческого шамана в творческом экстазе, Георг отдавался музыке, как не отдавался, наверное, никому в своей жизни, Густав превратился в сгусток чистой энергии, божество четкого ритма.
После удачно отыгранного концерта, когда исходящий восторгом клубный зал еле отпустил своих кумиров, тур-менеджер притащил на последующий «Meet&Greet» шампанского и пива, на выбор, и предложил совместить приятное с полезным. Первую бутыль шампанского распили тесной компанией, потихоньку отходя от эйфории шоу. Потом пришли фанатки, сразу показавшиеся парням чертовски привлекательными. Смущенные бурным приемом и косясь на выпивку, воодушевленные девчонки робко расселись по указанным местам. Билл никак не мог выключить счастливую улыбку, а Том – отойти от аккордов. Георг с видом местного донжуана предлагал девушкам бокалы под шампанское и пиво. Густав незаметно для себя отстукивал ритм по подлокотникам кресла. Аарон, как новичок, держался на расстоянии. Фанатки быстро просекли, что им обломится больше, чем просто выпить с любимой группой и зажглись, как фонари на вечерних улицах Парижа. Через пять минут атмосфера уже зашкалила за супердружескую. Вопросы казались остроумными, ответы вызывали раскаты смеха, юные создания лезли обниматься и целоваться, и каждый из группы в душе посетовал на строжайший запрет тур-менеджера устраивать оргию после первого же концерта. Оператора быстро вытолкали за дверь, чтобы не мешался, а телефоны девчонки демонстративно убрали сами, ибо так можно было добиться от кумиров намного больше.
Билл давно уже столько не целовался с представительницами прекрасного пола, с самых съемок клипа «LWLYB». И очень давно – так искренне и с удовольствием. Сразу ощущалась колоссальная разница – между обожающими девушками после концерта и профессиональной массовкой на съемках. Менеджеру пришлось несколько раз заглянуть в помещение, где тусовались музыканты, и даже злобно цыкнуть на Георга, под шумок серьезно засосавшего белокурую красотку, пока парни не опомнились и не свернули удачную встречу.
Том не знал, зачем он отказался от отличного душа в клубе, тогда как все воспользовались любезно предоставленным администрацией помещением, а закрылся в мизерной душевой кабинке тур-автобуса. Распустил волосы, включил горячую воду. Маленькое пространство моментально наполнилось паром. Том никогда ранее не находился в таком ограниченном месте и сейчас чувствовал себя, словно в капсуле космического челнока. Остатки адреналина еще играли в крови. Наверное, Том потому и обособился от всех, включая перевозбужденного близнеца, чтобы пережить одному сладкое послевкусие первого шоу. Натруженные струнами пальцы гудели. В ногах и спине чувствовалась приятная ломота. Горячая вода струилась по усталому телу. Так, как Том любил – почти кипяток.
Мимолетный холодок за спиной заставил Тома вздрогнуть. В невероятно тесную душевую кабинку протиснулся Билл. Голый. Это Том сразу ощутил своей разгоряченной спиной, когда брат коснулся его прохладными плечами и грудью. И возбужденный – знакомый твердый член прижался к бедру. Том бы негодующе взмахнул руками, но тут руки девать было некуда. Только обтекаемые стены, круглые поручни и хромированная трубка душа. Билл игриво лизнул Тома по щеке, по родинке, которую обожал.
- Вообще-то я хотел ммм… уединиться! – заметил Том, ощущая, как ловкая рука младшего прошлась по животу вниз и смело подхватила яички.
- Совсем-совсем один? – пропел в ухо Билл с блядскими интонациями, несильно сжимая и разжимая пальцы, обалденно чувствительно стимулируя эрогенную зону.
- О да, - отозвался Том то ли на поставленный вопрос, то ли в ответ на умелую ласку.
- И зачем было спорить? У кого в руках яйца, тот и король, - немедленно послышалось от брата.
Билл перешел на шею, целуя, слегка прихватывая губами нежную кожу. Том вздохнул, уже слабо контролируя нарастающее возбуждение. Только не шею… хотя к кому он обращался? Ведь именно Билл все про него давно знал. Младший тем временем вдруг схватил Тома за мокрые отросшие волосы, забрал в хвост и жестко зафиксировал в кулаке.
- Какого черта? - поняв, что с ним обращаются, как со шлюхой, дернулся старший близнец.
Ловкие пальцы с яиц переместились на напрягшийся член, заскользили по всей длине, будто радуясь твердости объекта. Билл за намотанные волосы вынудил Тома запрокинуть голову и как вампир прикусил зубами тонкую кожу прямо над бьющейся венкой. Том замычал, исключительно из соображений гордости пытаясь отвоевать свободу, уж слишком ловко управлялся с ним этот… обольститель, словно почувствовал то, что только сейчас понял сам Том - что он на пределе, что хочет – вот так, где нет лишнего воздуха и пространства, без слов, выплеснуть остатки агрессии и концертного кайфа… Близнец точно услышал его мысли, потому что выпустил из руки член, заставив Тома разочарованно выдохнуть, а в следующую минуту - раскрыть глаза и сжать губы. Длинные пальцы брата втиснулись в его узкую неразогретую дырку, вынуждая привстать на цыпочки. Пальцы были скользкие и умелые, быстро нашли бугорок управления острым удовольствием. Том не заметил, как выгнулся поясницей, ловя яркие искорки наслаждения по всему телу. Сильная татуированная кисть, больно стягивающая волосы в хвосте, казалась дополнительным стимулятором.
Впрочем, заорать Тому пришлось, когда приятные движения пальцами заменил вполне объемный и твердый член, который Билл без церемонии запихнул в разомлевшего близнеца почти целиком. Словно тысячи мелких иголочек ударили в кожу головы, когда Том дернулся из захвата, натянул темный хвост, на секунду отвлекаясь от боли внизу.
- Это не «Толль», а самый настоящий «Биом», - мстительно прошипел прямо в ухо младший брат, вытаскивая из напряженного тела член и снова погружая, заставляя Тома тихо простонать, поднять лицо навстречу горячим струям - по скулам, по мокрым ресницам. Сильно. Больно. Так больно, что Том приподнялся, напрягая руки, и сам насадился по полной амплитуде. Назло. Билл хмыкнул. Вид брата, подчиняющегося поневоле, заводил нестерпимо. Хотелось всаживать резко и глубоко, ловить вдохи-стоны. Пальцами Билл прошелся по возбужденному члену близнеца. Том вошел в ритм, почти на грани восприятия подавался навстречу, постанывал, сжимал кулаками круглые поручни душевой кабины. Билл отпустил его волосы, которые тут же тяжелой мокрой волной упали на рельефные плечи. Так красиво. Так сексуально. Билл вздрогнул и нарушил свой же темп. Ущипнул за попавшийся под пальцы твердый сосок. Вдох-выдох. Том откинул голову, жмурясь и ловя губами горячие капли. Он все-таки наслаждался и чуть заметно морщился от особенно резких движений. Билл еще несколько раз сильно качнул бедрами, загоняя готовый взорваться член поглубже и, не пережив молча ослепительного удовольствия от разрядки, застонал на одной низкой ноте. Том ощутил напряжение и поток внутри себя – по оголенным нервам, по натертому движением узкому каналу. А через несколько мгновений, будто получив силу от оргазма, медленно выдыхая, Билл умело заскользил по напряженному органу брата своей рукой, сжимая и надавливая где нужно так правильно, что Том зашипел, нервно дергаясь, только бы достичь, вот-вот – яркими электрическими всполохами по позвоночнику, сумасводящими горячими струями наружу. Кричал, закусывая свои губы и ловя другие, родные, припухшие, с привкусом золотых колечек.
Том глубоко дышал, опустив голову. Тупо смотрел, как под ногами крутился разорванный фантик от мини-упаковки со смазкой. «Мятной», - отметило подсознание. Билл еще раз провел по его шее губами и неслышно исчез, полоснув по спине прохладой.
- Ты почему такой красный? – не удержался от заботливого вопроса пиарщик, когда едва приведший себя в порядок Том появился на первом этаже турбаса, перед всей компанией.
Билл сидел у окна, сосредоточенно грызя ноготь. Георг и Густав в четыре руки гладили Пумбу. Томовский курцхаар, нахально положивший морду на колени пиар-менеджера, лениво приоткрыл один глаз и сонно посмотрел на хозяина.
- Вода, блять, в душе была горячая! Ащ! – не удержался от гневного взгляда на брата Том, неудобно присев на край кожаного диванчика.
Том злился, что позволил так цинично выебать себя, сердился на младшего, который воспользовался моментом. С другой стороны, претензий к Биллу у него вроде не было, и удовольствие от импровизации оказалось хоть и непривычным, но от этого особенно сильным. Обычно, когда они переходили за грань “братских отношений”, Билл не торопился, словно смаковал близнеца как редкое вино, заставляя извиваться от нетерпения, и Тому хотелось, а иногда и вырывалось - чтобы побыстрее, порезче. Ну вот - Билл практически воплотил в жизнь его желания. Тогда почему старший злился? Том вспомнил, как он стонал - как сучка - пока Билл жестко драл его в душе, и покраснел еще сильнее.
- Значит так, - провел менеджер рукой по идеально чистому столу. – Том, Билл, больше никаких намеков на инцест. Одно дело – списать все на бушующие гормоны и мальчишеские заигрывания, и совсем другое – сейчас, когда вам по двадцать пять.
- Так мы и говорили недавно, что у нас без секса, - не сдержался Том и осекся под быстрым взглядом пиарщика. Непроизвольно опустил голову, вспомнив, что за то «без секса» он уже получил громких и неприятных пистонов.
- Я могу рассказать про квартиру в Нью, - разглядывая свежий маникюр, бесцветно заметил Билл. – Что типа перееду в следующем году.
- А я озвучу свою мечту поездить по миру на мотоцикле, - угрюмо добавил Том.
Менеджер кивнул.
- И позови свою куклу силиконовую. Пускай посветится.
- Рия не кукла, а красивая женщина. Моя законная, между прочим, - на волне неостывшей ярости вдруг оскалился Том.
Пиарщик повернулся к странно косящему на брата Билла.
- Билл, а ты не забыл, что тебя недавно предала и бросила любимая девушка? И ты до сих пор страдаешь?
Билл вздрогнул.
- Обязательно девушка?
- Потерпи еще немного. Публику надо шокировать постепенно, - расплываясь улыбкой гиены, отозвался менеджер.
Билл вздохнул и посмотрел в темное окно.
- Теперь ты, херр Листинг.
Георг расправил плечи.
- Что у тебя с личной жизнью?
- Будет, если надо, - кратко отозвался басист.
- Вы оба меня радуете, - переводя взгляд с Георга на Густава, подытожил пиарщик.
- Нам надо кое-что обсудить. Наедине, - пытаясь поймать взгляд брата, выговорил Билл.
Менеджер кивнул, полностью отвлекшись на вдруг разговорившегося Густава. Билл за рукав поволок слабо упирающегося Тома снова наверх.
- Отцепись от меня! – прошипел Том, едва они очутились в тишине и относительной темноте.
Билл вдруг приник к брату всем своим жарким телом, обвил руками за талию, подышал в ухо.
- Прости меня, - выговорил едва слышно. – Я разозлился и увлекся.
Мягкие губы коснулись родинки на щеке.
- Прости, - повторил Билл в губы брату, проводя по ним своей припухшей нижней, с симметричными золотыми колечками.
Том молчал, позволяя близнецу целовать сначала легко и нежно, потом все настойчивее, щекотно проводя кончиком языка. Все эфемерные претензии испарились без следа. Билл подхватил брата под руку, как барышню, и потащил в конец турбаса. Остановился в отдельном блоке с широкой постелью, дернул дверь и защелкнул внутренний замочек.
- Мы у Густава, - предположил Том, оглядываясь в темноте.
- Без разницы, - отозвался Билл, заваливая близнеца на кровать.
Том почувствовал, как потянули вниз его трикотажные спортивные штаны, под которые он чисто случайно не надел белья. И там, где еще недавно, в горячем душе, были руки брата, теперь оказались его губы. Билл поцеловал подкачанный плоский живот, опустился вдоль темной дорожки волос к паху, быстро прикоснулся губами к члену – еще не открытому, но уже приподнятому… Том даже удивился своей быстрой реакции на происходящее и решил держаться отстраненно, но как только Билл набросился жадным ртом на отмытые до бильярдного блеска яйца, Том не выдержал, глухо простонал и развел колени пошире, предоставляя брату и обзор, и свободу действий. Никто не обращался с его яйцами так, как Билл, и Том был уверен, что брезгливый и разборчивый близнец уж точно не занимался такими упражнениями ни с кем другим. Билл упоенно вылизывал нежную кожу внутренней части бедер, переходил на яйца, с закрытыми от удовольствия глазами то прихватывал губами кожицу, то забирал в рот поочередно упругие шарики, сосал причмокивая, заставляя Тома содрогаться от одних только звуков. Член стоял, как отличник учебы на церемонии награждения, в диком восторге от происходящего и сладостного предвкушения. Вскоре Билл оторвался от яиц и обратил свой томный взгляд на торчащий орган. Приоткрыл рот, облизал губы, и Том тут же понял, что вот сейчас готов простить брата за все оптом и заранее. Лишь бы он сделал это. Билл мазнул по брату темным похотливым взглядом, демонстративно положил свою руку на собственный оттопыренный пах, и медленно коснулся металлическим шариком в языке открытой головки. Провел по щелочке уретры, чуть нажимая. Том непроизвольно закатил глаза от невыносимого блаженства. Билл медленно заглатывал член, обхватывая языком ствол, словно натягивал на руку длинную перчатку. И так же медленно, приноравливаясь к размеру, двинулся обратно. Сжал губами головку, со всех сторон юрко поддевая кончиком языка крайнюю плоть, пощекотал шариком пирсинга. Посасывая, погрузил член в горло больше чем наполовину - уже быстрее, смелее нажимая языком, глубоко дыша. Том просто выпал из реальности, чувствуя лишь жаркие губы, умелый язык и свое безумное, бьющее огненными вспышками от паха, удовольствие. Билл дразнил, не спешил, игнорировал нетерпеливые посылы бедрами.
- Билл… – прошептал обалдевший Том. – Билл, быстрее…
Билл поднял на него взгляд. В мерцающих янтарным цветом раскосых глазах читался вызов. Том отцепил свои руки от скомканного покрывала и положил брату на блондинистый затылок. Длинные ресницы дрогнули. В полном восторге от молчаливого позволения, Том толкнулся в горячий рот. И предсказуемо сорвался. Брат сжимал горло, создавая неимоверную тесноту, делал еще что-то, от чего создавалась вибрация, которая посылала по члену Тома умопомрачительную волну. Том тихо рычал и двигался, загоняя напряженный орган глубже и быстрее, быстрее, пока темнота вокруг не завертелась с космическими картинками, а набухший член не брызнул семенем прямо в глотку. Ошалевший Том хотел вытащить пульсирующий и истекающий орган, но Билл лишь сильнее сжал губы, глотая протеиновую жидкость, с тихими стонами резко сжимал себя через тонкие джинсы.
- Что… - охрипшим голосом выдавил из себя Том, смотря на губы Билла, с которых пошло тянулась вязкая нитка спермы. – Что это было?
Билл хитро улыбнулся, сверкнул довольными карими глазами. Облизнулся.
- Не тормози, мой дорогой брат. Ты ведь уже назвал это «Толль».
========== Часть 2. Наша Раша ==========
Россия оказалась страной контрастов. Невероятные по архитектуре и красоте центры старинных городов и модные клубы в стиле «индастрил», непредсказуемая погода – то солнце на Байкале и зашкаливающе низкое атмосферное давление, дающее стойкое ощущение глубокого опьянения, то теплый дождь в Сибири, то ледяная крошка и обжигающий ветер в Поволжье… Непривычное поведение людей сбивало с толку - суровые насупленные лица моментально преображались при знакомстве, многочисленные косяки организаторов на местах тут же исправлялись с улыбками и детским старанием, а бешеное обожание в выразительных глазах русских элиенс подозрительно кружило головы. А девушки!!! Красивые, яркие, нарядно одетые и при макияже даже в будни, даже на работе. Густав предположил, что это происки ФСБ и попадающиеся на пути красавицы – тщательно отобранные агенты разведки, а все проданные русским ВИП-пакеты включали обязательный фейс-контроль. Парни поржали, но насторожились. Кормили их сытно и необычно, ассистент Майк по двадцать раз переспрашивал шеф-поваров о содержимом тарелок, ибо на вкус определить, из чего состряпаны блюда национальной кухни было невозможно. Дамы из “Treehouse”, Наташа и Настя, весело смеялись над общим офигением парней от России и советовали не расслабляться и много не пить. А они и не пили, по местным меркам. Билл приободрился, наблюдая, как в ресторанах окружающие русские без видимого ущерба для своего здоровья употребляли такое количество алкоголя на одну человеко-единицу, от которого они бы всей бандой блевали и валялись вусмерть пьяные, включая Густава, который до этого считался крепким парнем.