На этот раз драка затянулась. Том с молчаливым удовлетворением принял приглашение на поединок. Обмениваясь тумаками, Билл отмечал упрямое выражение лица близнеца, азартный блеск глаз и резкие линии скул. Старший совсем не принял во внимание, что за недолгое время Том подкачался в тренажерном зале и теперь по силе едва ли уступал брату. И совершенно не желал сдаваться, отвечая весомыми ударами на удар, отступая лишь для создания ложного впечатления. Билл едва успел отшатнуться от летящего кулака и получил смазанную оплеуху. В голове загудело, ярость вспыхнула под ребрами, помогла собраться, сосредоточься, обострила слух, отточила движения. Билл быстро загнал не успевшего переключиться Тома сначала вглубь номера, потом в спальню. На пути встретилась кровать, младший не заметил ее сзади, упал на спину, перевернулся, чтобы вскочить, но Билл ловко прыгнул сверху, не слыша вскрика брата, получившего острыми коленками в бок. Том больно бил пятками, пытался скинуть жилистое тело. Билл не понял, когда холодная ярость боя сменилась пьяным возбуждением и стремлением подчинить совсем в другой области. Парень сдавил длинную шею, другой рукой рывком сдирая с брата свободные штаны вместе с трусами. Том дернул бедрами и чуть не свалил близнеца на кровать. Билл сжал его ноги своими коленками, будто укрощая норовистого жеребца, сгреб косички, потянул на себя. Том застонал, откидывая голову. Билл увидел сверкающие карие глаза, сбитые в кровь губы, на секунду замешкался, любуясь красотой момента. Ловкий Том воспользовался паузой, ударил локтем поддых и чуть было не вырвался на свободу. Помешали те же штаны, запутавшиеся на щиколотках.
Сквозь пелену ярости Билл увидел свою ладонь, звонко наотмашь бьющую близнеца по лицу.
Длинная нитка слюны достигла потемневшего члена, прижатого к окаменевшему от возбуждения прессу. Билл навалился сверху на влажную от драки спину, глубоко вдохнул запах пота, прижал плечами плечи, сильно толкнулся бедрами. Остервенело втиснул твердый член в сжимающегося брата. Резкая боль – Том вцепился зубами в ладонь, удерживающую его запястье.
«Что же я делаю?!» – вдруг вспыхнуло маревом в перевернутом сознании. Билл внезапно вернул себя в реальность – мокрого, с саднящим синяками телом и донельзя напряженным пахом. Рваные движения, так тесно и узко. Горячее тело под ним. Капли пота на висках. Длинная шея с выразительной жилкой. Том мычал в ладонь, с силой прикусывая чужие пальцы. В ужасе Билл попытался прервать преступное действо, сбился с ритма, приподнялся на руках, давая Тому свободу. Потянул член из тугого захвата. Том потянулся следом, становясь на колени. Билл с удивлением уставился в лицо близнеца – с распухшими окровавленными губами и содранной скулой, с полузакрытыми глазами, озаренное отстраненным экстазом. Старший подхватил брата под живот и ощутил твердый, мокрый от выделяемой смазки член. Каким-то непостижимым образом Том кайфовал от ситуации.
- Извращенец! – прошипел Билл, добавляя слюны на свой орган.
От смены позы двигаться стало легче, Том расслабил мышцы, дернулся бедрами навстречу. Билл почти ласково погладил длинную спину, останавливаясь на пояснице. От осознания почти случившегося насилия кружилась голова и нехорошо подташнивало, но Том страстно выгибался, тяжело дышал, капал с члена вязкими каплями, сам ускорял темп, вынуждал близнеца толкаться глубже и быстрее. Билл внутренне содрогался от ядерной смеси, ощущение неправильности своего поведения замешивалось на сумасводящем возбуждении от явного мазохистского удовольствия Тома. Физически же это выглядело настолько пошло, грязно, с потом и кровавыми следами, что Билл актерски чувствовал себя исполняющим некую тарантиновскую роль. Том уже напрягал руки и бедра, сжимался, часто выдыхал в преддверии скорой разрядки. Старший брат умело заскользил ладонью по его набухшему члену, а Том сильно обхватил внутренними мышцами двигающийся глубоко орган, застонал, мотая черными брейдами. Удовольствие промчалось по нервам, поторопило, заставило догнать, вскрикнуть в сладком финале. Билл едва успел выдернуть член, испачкать семенем насквозь влажную, еще недавно белую футболку Тома.
Через пятнадцать минут, после наскоро принятого совместного душа, Том повалился на развороченную постель. Билл притащил из холодильника целый пакет ледяных кубиков и первым делом приложил замотанный в льняную салфетку морозный компресс к покрасневшему отверстию брата. Том ойкнул, но позволил ухаживать за собой. Склонив голову с длинными косичками, наблюдал за близнецом.
- Лицо в норме, – заметил с одобрением. – Скула немножко синяя, но это Натали тональником поправит.
Билл иронично осмотрел себя и брата – красавцы, ничего не скажешь. Синяки и ссадины по всему телу, особенно на ребрах, на руках и бедрах. И как раз накануне выступления! Том прижал ледяную крошку к ранке на губе. Кровь остановилась быстро, щека же наливалась багровым.
- До завтра пройдет, – высказался старший брат, лишь бы не молчать.
Том посмотрел с иронией.
- Ты получил ответ на свой вопрос?
Билл надавил ледяным свертком Тому между ягодиц. Младший зашикал и засмеялся:
- Ты ведь не просто так спровоцировал драку. Ты хотел подраться.
- А ты? – Биллу было необходимо услышать искренний ответ.
- И я. Устроить потасовку, чтобы понять – мы еще братья или уже только любовники…
- Подраться, как раньше, чтобы все стало просто и понятно, – пробормотал Билл. – Кому набили морду, тот проиграл. Все-таки мы еще братья…
- Ты очень доходчиво доказал мне, что не только брат, – Том лукаво поморщился. – Я так сильно тебя ощущал… Невозможно было не подчиниться.
Билл приложил мокрые холодные ладони к своим горячим щекам. Он искренне собрался оправдываться, ведь по трезвому соображению, сегодняшний секс оказался сродни насилию. Но Том вдруг встряхнул брейдами и серьезно посмотрел в глаза близнеца.
- Ты заметил, Бильке, что я стал сильным? Раньше как-то не приходило в голову по-настоящему тебе противостоять. А сегодня я дрался с удовольствием, и только случайность помогла тебе справиться. Как ты думаешь, что бы сделал я, оказавшись сверху?
Потеплевшая капля сорвалась с подбородка, упала на ключицу. Билл ощутил ее след на коже, медленно переваривая фразу младшего брата. Том довольно улыбнулся, лизнул близнеца в шею, погладил тонкими пальцами покрасневшие и опухшие следы зубов на изящной кисти Билла.
- Придется завтра перчатки надевать, – шаловливо склонив голову на плечо, умильным тоном заявил Том и перевел взгляд на багровую царапину на боку, – и шубку.
Билл закрыл глаза, решив проигнорировать странное высказывание близнеца о приобретенной силе. Он подумает об этом позже. И… пожалуй, надо будет ненавязчиво ограничить занятия Тома на тренажерах.
*Цитата из романа А.Грина «Алые паруса»
====== Часть 8 ======
- Что-то давно продюсеры не дергали нас за нервные окончания, – заметил Том в один из тихих калифорнийских вечеров, когда братья выгуливали по обширному пляжу радостных собак. – Не к добру.
И оказался прав. На следующий же день Дэвид Йост предупредил парней, что завтра прибудет для серьезного разговора – с близнецами лично, с Густавом и Георгом, находящимися в Германии – по скайпу.
Предчувствие опасности от сеанса международных переговоров накрыло не только Билла с Томом, но и Густава, у которого близнецы попытались выведать возможные причины визита продюсера. Ударник приглашение на скайп-общение от Йоста получил, но относительно темы оказался не в курсе, и неожиданно насторожился. У Георга ничего прояснить не удалось, парень спешно решал проблемы с университетом, где осваивал экономическую специальность, и от посторонних разговоров отмахивался.
Поздним утром охрана виллы пропустила продюсера на территорию близнецов. Билл и Том лениво пили капучино и ковыряли вилками недавно доставленную горячую пепперони прямо из картонной упаковки.
- Ты рано, – зевнул Билл, приветствуя мужчину.
Дэвид Йост выглядел свежим и собранным.
- В Берлине вечер, – объяснил он, кивком поблагодарил Тома за чашку кофе, придвинутую из вежливости.
Братья хотели продолжить свою неторопливую трапезу, но продюсер быстро свернул завтрак и отправил парней за ноутбуком.
Пока Дэвид отвечал на незапланированный звонок по мобильному, Билл быстро наладил скайп-связь с Германией. Ударник и басист их рок-банды собрались у Георга дома. Густав отстраненно пил пиво, Йорки красовался в новых модных очечках, что близнецы тут же заметили вслух – славный парень имел слабость к очкам, менял их каждый сезон и уже обзавелся внушительной коллекцией. Георг заулыбался, сияя ямочками на щеках.
Продюсер нарушил идиллию, мрачно посмотрев на команду не обещающим райского удовольствия взглядом. Том подавился очередной незатейливой шуткой. Билл насупился – непонятные моральные приготовления Дэвида настраивали на грядущую порку, только вот Билл искренне не понимал, по какому поводу – ничего криминального они в последнее время не совершали, а за все прошлое уже получили сполна. Но продюсер сразу задал вопрос, которого никто из парней не ожидал:
- Скажите-ка мне, дорогие коллеги, кто из вас хоть раз читал подписанный каждым несколько лет назад контракт с продюсерской группой под руководством херра Хоффмана?
Близнецы переглянулись. Густав нахмурился. Георг робко отозвался:
- Ну… я читал.
- Не сомневаюсь. Ты уже тогда демонстрировал все задатки отличного финансиста. Итак, до какого года действует ваш контракт?
- До конца 2012-го, – напряг память Георг. – Если, конечно, у нас четверых проставлена одна дата.
- До конца 2012-го, – повторил Дэвид с неясной интонацией, не соглашаясь и не отрицая. – У меня есть утвержденный план вашей деятельности до этой даты. В декабре текущего года выпустить сборник «Best of». В следующем году – тур.
В столовой повисла недобрая пауза.
- С каким материалом тур? – Том озвучил вслух тут же пришедший Биллу в голову вопрос.
- С тем самым, который войдет в сборник, дорогой, – неприятным тоном сказал Дэвид. – Вы ведь уже давно ничего нового не написали. Поедете с тем, что есть.
- Это значит, – решился на вывод Густав, – что по истечении срока контракт не будет продлен?
- У нас вообще чертовски невыгодные соглашения с этими хмырями, прости Дэвид, к тебе это не относится! – вдруг вскинулся Георг и сверкнул зеленым взглядом. – Но тогда мы были мелкими и глупыми, а они, видимо, стандартно так работают. Через полтора года мы просто получим свободу.
Дэвид покачал головой.
- Не все так просто. Вернее, все просто, если вы согласны существовать как «Токио отель» только до начала 2013-го.
- Хоффман слишком много на себя берет, – процедил Билл. – Будем мы группой или нет – это наше решение.
- Ошибаешься, – грустно улыбнулся продюсер. – Неужели ты не знаешь, что название «Токио отель» принадлежит продюсерскому составу? Пока мы в тандеме, вы имеете право на его использование на выгодных условиях, но если контракт утратит силу – будете платить серьезные проценты.
Том нецензурно выругался, выражая общее мнение.
- Ты хочешь сказать, что деятельность под лейблом «Токио отель», но без контракта с продюсерами обернется нам неслабыми отчислениями? – на всякий случай переспросил Густав.
Дэвид усмехнулся и подтвердил:
- Грабительскими отчислениями. Но у меня встречный вопрос – планируете ли вы вообще дальнейшую совместную работу как группа? Когда Билл в последний раз писал песни?
Парни молчали.
- Вы выдохлись, ребята, – мужчина заметил, что близнецы одновременно привстали с барных стульев, и остановил их точным жестом. – Выросли из «Токио отель», как из старых детских джинсов. Вам уже не интересен тот образ жизни и та музыка, что бурлила пять лет назад. Это закономерно. Никто не думал, что вас хватит так надолго. Теперь к проблеме – Билл, руководство сильно обеспокоено твоими метаниями, выходками и играми с образом, которые сложно предугадать. Это плохо. Кое-кто из менеджмента уже спросил вслух, а надо ли ждать до истечения контракта, когда фронтмен неуправляем, а группа творчески бездействует. Там есть пункты о досрочном разрыве отношений – если кто-то из вас попадет под судебные разбирательства, другая сторона может или наложить штрафные санкции на артиста или прервать контракт на выгодных для себя условиях.
- Мы уже оказывались в поле зрения правоохранительных органов, – заметил Густав. – Том как-то чокнутым телкам врезал. Да и у меня был неприятные эпизод… – парень потер незаметный шрам, оставшийся после драки в клубе.
- Тогда вы отделались легким испугом, – отмахнулся Дэвид. – Сейчас же малейшее нарушение закона станет достаточным поводом, чтобы поднять в прессе шум для своей же пользы. Поэтому, на всякий случай, я хочу предупредить об осторожном поведении – Густаву и Георгу не ввязываться ни в какие подозрительные финансовые операции. А вам, дорогие близнецы – вести себя на территории Германии как братья… Иначе кто знает, какой ушлый папарацци вас заснимет, совершенно случайно, конечно же. И никто не выкупит снимки, как прежде, а скорее всего, дело дойдет до огласки. Чтобы у кое-кого оказался весомый повод… Я ясно намекнул?
- Яснее некуда… – яростно полыхая глазами, выдохнул Билл. Том под столом сжимал его ногу, впиваясь ногтями в тонкий деним.
- К сожалению, я должен сказать то, о чем говорил в начале нашей работы – не доверяйте никому, только друг другу. Любой новый знакомый может стать потенциальным источником получения компромата. Я сам рискую из-за этого разговора, но я тоже продюсер, поэтому – не доверяйте и мне.
Дэвид сделал паузу и поморщился.
- А Рия? – вдруг вспомнил Билл. – Она на контракте у Хоффмана.
- С ней смешно получилось, – оживился Йост. – Я слышал, как Ротт ругался – видите ли, показала стерва наманикюренным пальчиком в свой контракт, где значился пункт о неразглашении личной информации, и заявила, что если от нее хоть что-то просочится в прессу, то больше никто на работу не возьмет. Она, конечно, права.
- Профессионал, – улыбнулся Билл.
- Но, тем не менее, Рия тоже человек со своими слабостями, на нее можно надавить, заплатить… припугнуть. Так-то, мальчики, – Йост посмотрел на притихших близнецов и, проигнорировав напряженные лица Густава и Георга, вышел из дома.
- Значит, продюсеры подготавливают нам уход, и теперь от нашего поведения зависит, будет он тихим и спокойным или скандальным и позорным… – подытожил итог встречи Густав. Он выглядел невозмутимым, но с силой сжимавшие горлышко бутылки побелевшие пальцы выдавали настроение.
- Они думают… – наливаясь черной злобой, прошипел Билл, – что собрали нас по принципу паршивого бойз-бенда? Четверку шлюховатых мальчиков для усмирения гормональной бури подростков обоего пола?! Да мы были группой еще до появления их похотливых рож на нашем горизонте! Будем группой и без них!
Билл вскочил, не сдерживая себя, и заметался по обширной столовой.
Георг с Томом молча переваривали информацию, давая фронтмену выпустить первые эмоции.
- Продюсеры пишут музыку, как договоры на продажу бананов и ананасов, в рамках рабочего времени! И удивляются нашему творческому кризису, болваны! Умные дядьки от шоубиза все за нас знают – что петь, как выглядеть и когда уходить со сцены!
- Самое серьезное – это принадлежность банде Хоффмана названия «Токио отель», – обронил Георг.
Том взмахнул руками.
- А нам это так важно? Будем называться снова «Devilish»… или… – он потер нос, – какой-нибудь «Багдад-сарай», что в принципе то же самое.
Билл остановился посередине столовой, крутанулся на одной ноге и вдруг начал импровизировать:
- Надо сыграть на опережение – красиво обставить разрыв со старыми пидарасами, подготовить элиенс заранее… Под это можно писать совсем другую музыку и сменить, наконец, имидж. Мне осточертело красить глаза и выглядеть, как андрогинная малолетка!
- Нужны песни… – задумался Том.
- Вот что, парни, – Густав отставил бутылку, поднялся с места и приблизил лицо к монитору. – Мы с Йорком летим к вам. Пока не прибудем – сидите тихо. Такие вопросы надо обсуждать в реале и не на трезвую голову.