- Дейв, не начинай снова. Ты мне сам ее к чилл-ауту прикатил, ту смуглую с сиськами.
Все почему-то посмотрели на Тома, который только усмехнулся:
- Когда-нибудь очередная неучтенная телка тебе писюн откусит, чтобы не совал его в рот кому попало.
- Парни, вы мои кумиры, – вдруг громко засмеялся Густав.
- Билл, – Дэвид был серьезен. – Вы с Томом пересмотрели свои отношения?
- Отношения? – хором удивились близнецы.
В комнате наступила тишина, прерываемая лишь всхлипами пытающегося сдержать смех Густава. Георг молча пялился на друзей.
- Что ты имеешь в виду под словом «отношения»? – наконец, поинтересовался Билл.
- Секс, любовная связь, или как вы это для себя обозначаете, – расшифровал продюсер.
Том уронил в тарелку кусок лазаньи и вытаращился на невозмутимого мужчину.
- Дэвид, – ласково выговорил Билл. – Ты хорошо себя чувствуешь? Мы вообще-то братья.
У Дэвида Йоста имелся богатый опыт общения с молодыми нахалами, поэтому он никак не отреагировал на наглое замечание.
- Я хорошо себя чувствую. А вот как вы себя чувствовали, когда все это затевали – большой вопрос.
Близнецы переглянулись.
- Мне срочно нужно выпить, – сказал Билл.
- И мне, – согласился Том.
Отрепетированным движением братья сунулись в холодильник, вытащили лоток со льдом и пару бутылок. Том набил два стакана крупными прозрачными кубиками, Билл ловко плеснул в один мартини, подставил брату. Себе налил столько же виски. Близнецы сделали по глотку, одинаково задержали дыхание, посмотрели на наблюдающих всю сцену друзей и продюсера.
Билл закурил.
- Я, конечно, люблю экстравагантные выходки, но изображать инцест, да еще с таким противным братом – это как-то слишком даже для меня, – пробормотал Том и протянул «противному» бокал. – Налей еще.
- Поверь, мы бы рады увидеть в ваших телодвижениях игру, – серьезно отозвался Дэвид. – И у меня сначала тоже возникла мысль, что это изысканный пиар для стимулирования интереса фанатов.
- Ага, как же, – угрюмо вставил Георг. – Мы такого насмотрелись в гримерках и отелях, что не ошибешься. Вы, парни, в последнее время совсем слетели с катушек.
- Скрывать становится все сложнее, – продолжил Йост. – Ваши небратские отношения заметны не только ближайшему окружению. Фанатов в расчет не беру – они готовы поизвращаться на этот счет и без повода. Но вы так работаете на фотосессиях и интервью, что посторонние люди интересуются, не сексуальные ли партнеры близнецы Каулитц. А отвечать на вопросы приходится мне, потому что тебя, Билл, малейший намек на эту тему приводит к долгой и неприятной истерике.
Близнецы переглянулись и недоверчиво уставились на продюсера раскосыми карими глазищами.
- И давно у нас… так? – вкрадчиво спросил Билл.
- С тех пор, как ты написал «In die Nacht», – просветил Билла Георг.
- А чего я там такого написал? – удивился Том.
- Дело не в том, что ты написал, а то, как Билл это пел на сцене.
Том и Билл весело рассмеялись.
- Я так и думал, что они где-нибудь собьются, – радовался Том. – Розыгрыш раскрыт! Ну когда же такое было, чтобы Билл солировал?
Густав покашлял, привлекая к себе внимание.
- А когда Билл НЕ солировал? Он у нас фронтмен.
Том залпом допил мартини.
- Не смешно уже, хватит.
- Как угодно, – Йост встал из-за стола, заботливо собрал тарелки, сунул в микроволновку. – Предлагаю Гео и Густу сходить в клуб, а близнецам – поспать или кино посмотреть. Уверен, вы нуждаетесь в отдыхе.
- Отъебись, папочка, – чуть слышно проворчал все еще недоумевающий Билл.
По дому громко топал Густав, разыскивая потерянные кроссовки. Йост раздавал советы, как получше одеться для тусовки в модном клубе. Георг нервно выпрямлял волосы и вспоминал добрым словом гримера Натали, которая быстро и ловко приводила его растрепанную шевелюру к состоянию шелкового водопада.
Билл прокрался в комнату брата с ноутбуком в руках. Том натягивал многострадальные леопардовые леггинсы.
- Ты куда? – удивился старший брат, заметив цветные резиночки в косичках и накрашенные глаза младшего.
- Я тоже хочу в клуб, – заявил Том. – Мне все надоело. У меня от несовпадений голова болит. Я хочу потусить и развлечься.
Билл потряс ноутбуком.
- А я собирался найти и пересмотреть ту злополучную «In die Nacht». Не хотелось бы, чтобы Йост и парни говорили всерьез.
Том присел рядом с братом на свою постель.
- Мы ушли! – заорал из коридора продюсер.
Но близнецы его не услышали. Одинаково раскрыв рты, они смотрели загрузившийся ролик. Билл двухгодичной давности, с колыхающейся львиной гривой и сползающих на тощие бедра джинсах, пел на сцене. Том, в дредах и с гитарой, сосредоточенно перебирал струны.
- Что это за концерт, Билл? – прошептал Том. – Почему ты поешь? Почему я играю?
Билл никогда не чувствовал себя таким растерянным. В голову не приходило ничего авторитетного и внятного, чем можно было бы успокоить младшего брата.
- Может, пародия? – с надеждой вопросил близнец.
Билл пробежал пальцами по клавиатуре. Ютуб радостно выдавал записи разных лет и концертов, интервью и документальные съемки, но одно было стабильно – состав группы «Токио отель», фронтмен Билл и гитарист Том.
С выражением недоумения на лицах близнецы просмотрели знаменитый «Монсун» – клип, с которого началось их триумфальное шествие по чартам. Билл помнил дни съемок, словно это произошло вчера – свое нервное состояние, смех без причин, и как потом гудели пальцы от баррэ. Как они вдвоем поутру красили глаза – Билл черным, погуще, как и положено начинающему рок-гитаристу, а Том – бежевыми мерцающими тенями, и ресницы – темно-бронзовой тушью, украденной у мамы. Как они сообща колдовали над Биллиным начесом, вылили целый флакон лака с супер-фиксацией, волосы потом долго торчали и кололись. Как Том аккуратно раскладывал дреды по плечам и по ходу съемок регулярно требовал зеркало, чтобы убедиться в идеальности прически.
Билл прикусил нижнюю губу. В клипе они выглядели примерно так, как и осталось в его памяти. Только поменялись местами. Билл никогда не пел своим хрипловатым неокрепшим голосом в составе группы «Токио отель». Он был соло-гитаристом, и место его находилось справа от Тома, фронтмена и младшего брата. Это Том сочинил тот давний текст. Это Том привлек своим чистым нежным тембром и андрогинным образом огромную аудиторию влюбленных девочек и мальчиков. Это Том стоял тогда с микрофоном в руках.
- Ты неплохо бы выглядел, – потерянно отозвался Том на его мысли.
Билл покосился на младшего брата. Для создавшейся ситуации тот слишком хорошо держался.
- Значит, соврал тогда Хоффман, когда сказал, что твой голос «мальчика с хронической ангиной» не будет продаваться, – кивнув в ноутбук, закончил мысль Том и потянулся к ополовиненной бутылке мартини.
Целый час близнецы смотрели видео. Потом кончился алкоголь.
- Наверное, мы все-таки сошли с ума, – печально резюмировал Том и снял леггинсы. В клуб уже не хотелось.
- Что мы имеем, – попытался сделать вывод слегка окосевший от виски Билл. – Я пою в твоих шмотках и с намеком на твой имидж, а ты в моих штанах и с моей любимой гитарой претендуешь на славу лучшего гитариста.
- Поешь ты своим голосом, – задумчиво заметил Том.
- Я пою своим голосом, а ты играешь своими пальцами, – согласился Билл.
Близнецы посмотрели друг на друга и пьяно заржали. Смех быстро превратился в истерические всхлипы – все-таки потрясение оказалось сильным.
- Господи, что же получается, – Том стер со щек мутные разводы от туши, – а потом мы, значит, занимаемся с тобой сексом?
- Даже не мечтай, – Билл погрозил брату пальцем. – Я догадывался, ты давно на меня засматриваешься, на красавца-мачо!
- По нынешней версии красавец-мачо – это я, – усмехнулся Том и недоуменно потряс косичками. – Может, мы с тобой впали в кому? Я четко помню, как пел в Мехико!
Билл снова защелкал по клавишам и широко раскрыл глаза. По монитору замелькали кадры с недавнего концерта.
- Это просто невозможно! – потрясенно прошептал Билл, машинально отгораживая плечом младшего брата от мерцающего экрана.
В три часа ночи загулявшая компания вернулась домой. Из спальни Тома доносилась музыка, дверь была приоткрыта. Вся троица заинтересованно сунулась в комнату.
Лежащий на полу ноутбук показывал отрывки из отыгранного тура «Гуманоид-сити».
Близнецы сладко спали в одной постели, с разных сторон, одетые, не касаясь друг друга. И это показалось Дэвиду Йосту неправильным.
====== Часть 3 ======
По своему обыкновению, Билл проснулся рано, выпустил собак резвиться по территории виллы, закупил в ближайшем кафе свежих круассанов и загрузил кофемашину. На бодрящий запах из спальни выполз сонный Том. Уселся на стул, почесал нос и взялся аккуратно разбирать свои тонкие косички.
- Что нам теперь делать? – задал младший брат актуальный вопрос, продолжая вчерашнюю бурную дискуссию.
К тому времени, как Густав, Георг и Дэвид изволили проснуться и появиться из гостевых спален, близнецы уже составили план выяснения обстоятельств.
Братья подождали, когда друзья насытятся выпечкой и тостами с джемом. Билл принес гитару, а Том вытащил на середину кухни-столовой два барных стула и объявил:
- «In die Nacht».
Билл привычно брал аккорды, с первым звуком полностью отстранившись от мира. Струны души вдруг отозвались щемяще и сладко, реагировали на каждое слово, на каждую интонацию высокого чистого голоса брата. Билл едва заметно улыбался – оказывается, люди думают, что между ними секс. Какие глупости! У них двоих есть намного больше, чем секс. Содружество и единение с самого начала, невозможность существования друг без друга, несмотря на ссоры и несогласия, это ощущение звенело где-то внутри, на клеточном уровне – вместе, вместе всегда. Знакомая песня вдруг обрела иной смысл.
- «Ты – все, что я есть. Ты все, что течет в моих венах…» – тихо пропел Том.
Над столом повисло тяжелое молчание. Глаза Георга походили на светло-зеленые стеклянные пуговицы. Густав нервно жевал круассаны из тарелки Йоста. Сам Дэвид задумчиво смотрел в потолок.
- Так… – наконец сказал он.
Том, опустивший было ногу на пол, подтянул ее обратно на перекладину высокого стула.
Продюсер придирчиво осмотрел близнецов.
- Кто из вас кто? – задал тот самый, первый вопрос, который прозвучал при знакомстве с ребятами восемь лет назад.
- Я Билл, – усмехнулся Билл.
- Я Том, – повинился Том.
- Кто из вас старший?
- Я, – отозвался Билл. Том молча ткнул пальцем в близнеца.
- Так... – повторил Йост. В нем внезапно проснулся профессионал. – Если я правильно понял данный перформанс, то Билл – гитарист, а Том – вокалист?
Братья кивнули. Густав нервно допил кофе из кружки продюсера. Георг неверяще щурился и плел косу из собранных в хвост волос.
- Кто пел на концертах «Гуманоида»? – вкрадчиво поинтересовался Дэвид.
- Я, – застенчиво признался Том и подергал языком подковку пирсинга в нижней губе. – И в «Шрай», и в «Циммере», и в «Гуманоиде». Только совсем осип в Мехико, поэтому и расстроился. И в баре потом один сидел, пока Бильке с телками игрался. И все было как всегда… А утром началась фигня. Сначала ты нас насильно переодел, потом интервью то странное…
- Я вас насильно переодел… – задумчиво повторил Йост и встрепенулся. – Вот что. Даю двадцать минут, чтобы вы привели себя в привычные концертные образы. Я должен это увидеть.
Близнецы выскочили из кухни. Георг посмотрел на продюсера.
- Не нравится мне все это, – озвучил он общую мысль.
В комнате Тома братья лихорадочно наносили макияж. Билл, обладающий лучшим глазомером и более собранный, справился первым и успокаивающе погладил близнеца по обтянутому тонкой джинсой колену.
- Давай помогу?
Том кивнул. Старший брат частенько следил за работой гримера Натали и знал технологию нанесения концертного макияжа. Отстраненное наблюдение за тем, как преображалось идеальное лицо близнеца даже помогало гитаристу сосредоточиться для последующих выступлений. Вскоре Билл развернул Тома к зеркалу.
- Красавец?
Младший брат раскрыл глаза и улыбнулся. Уверенные касания тонких пальцев, скольжение пушистых кисточек по лицу и собственное потрясающее отражение привели Тома в состояние спокойной готовности.
Вся компания шумно выдохнула, едва принаряженные братья вышли на кухню. Билл усмехнулся – его шикарный ирокез и гротескный образ не особенно привлекли внимание, лишь Густав удивленно царапнул взглядом по длинной футболке и широким штанам. Том же, как всегда, поражал воображение. Билл постарался с макияжем: ярко-карие глаза брата по-кошачьи сверкали, чистая кожа сияла, а правильные черты заострились до идеальности. Том был похож на языческое божество и весьма этим гордился. Красоты добавляли живописные тонкие брейды, белая короткая курточка в облипочку с яркими прошивками, очень узкие джинсы и высоко шнурованные ботинки на платформах.
- А у Томше, однако… ноги… – растерянно выдал Густав, протирая внезапно запотевшие очки.
- И лицо, – холодно заметил Георг.
- Мда… – Йост оценивающе переводил взгляд с одного близнеца на другого. – Ну Билл, пожалуй, только одежду сменил… А Том меня удивил. Пойдемте-ка в студию.
- Чую я спинным мозгом, ждет нас сильное потрясение, – пробормотал Густав.
В небольшой домашней студии Том привычно встал к микрофону, а Билл обнял гитару.
Честно говоря, «Automatic» не удался. Ударник лажал в ритме, постоянно отвлекался на маячившую перед взором обтянутую белым денимом выразительную задницу Тома. Георг испуганно таращился на подступавшего к нему с сольными гитарными партиями Билла, пятился и сбивался.
- Ужас, – резюмировал Йост и скрестил руки на груди.
Музыканты понурились. Они и сами чувствовали раздражающую несыгранность.
- Детский сад на утреннике. Для вашего нынешнего уровня просто позор. Но, – продюсер важно поднял палец, – идея очень неплоха, да. И как мы раньше не использовали твой вокал, Том? У тебя прекрасный голос. А Билл оказывается, виртуозно врал все время, что не владеет игрой на инструментах…
- Я помню, как он коряво пытался играть на фортепьяно, – заметил Георг.
- Коряво? – удивился Билл. – Я нормально играю. Мы вообще-то с Томше музыкальную школу закончили.
Неожиданно все зашумели, что-то выясняя между собой. Наконец, уставший продюсер похлопал в ладоши.
- Мальчики, успокойтесь. Я понимаю, произошло нечто чрезвычайно странное. Но, кроме фантастической ситуации, меня сейчас волнует одна большая проблема. Ты, – он ткнул в Тома, – бери гитару. А ты, Билл – к микрофону.
Близнецы переглянулись.
- Я давно не пел, – внезапно смутился Билл.
- А я не играл со школы, – прошептал Том.
Дэвид всплеснул руками.
- Ну попробуйте, хотя бы тот же «Automatic»!
Они попробовали. Йост отстраненно смотрел в потолок. Густав бросил палочки и ткнулся лбом в свой самый большой барабан. Раздался глухой бум.
- Я до последнего надеялся, что это неудачная шутка, – сказал Георг, снимая с плеча ремень баса.
- Так плохо, да? – Билл посмотрел на сжимавшие гриф гитары тонкие пальцы Тома. С непривычки саднило горло.
Дэвид поднялся с кресла.
- Я не знаю как, но через две недели в Японии должна выступать та группа, к которой привыкла наша аудитория, без вариантов. Завтра приеду с педагогом по вокалу. Раз у вас за плечами музыкальная школа, то освоить десяток аккордов для Тома не будет непосильной задачей. Относительно Билла решим по факту. И разберитесь, что за двойное затмение на вас нашло!
За продюсером хлопнула дверь.
- Хорошо, что тур закончился, – вовремя сказал Георг.
Густав прикрыл глаза.
- Том, прошу, умой рожу. Твой вид как обещание скорого провала.
Билл ловко перехватил бросившегося к ударнику брата поперек талии.
- Давайте все успокоимся, – уворачиваясь от брыкучих ног, пропыхтел он. – Боюсь, парни, нам придется больше репетировать.