- Поняли уже, – Густав вылез из-за установки. – Пойдем, Йорки, пива попьем. Ждут нас тяжелые дни.
Близнецов накрыло ночью, после почти суточного просмотра клипов, концертов, тх-эпизодов. Том рыдал и хватался за брейды.
- Почему я веду себя, как дебилоид? – трагично вопрошал он мироздание и тыкал пальцем в записанное год назад интервью. – Откуда эти дурацкие шутки? У «того меня» проблемы с сексом? Какие группис, какие оргии? Почему я называю тебя девственником? Почему издеваюсь над Георгом, я его ненавижу, ревную или влюблен?!
- Кажется, у нас обоих проблемы, – морщась, отозвался Билл. – Тебя устраивает наличие такого брата?
Том проследил за взглядом близнеца. Экранный Билл, в изысканных тонких дредах и французском макияже, в томовских узких шмотках, жеманясь, рассказывал что-то о планах на будущее. Младший вздрогнул – представить себе старшего в данном образе казалось невообразимым кошмаром.
Билл нервно кусал губы – на него вдруг свалилась реальность, в которой они с братом странно поменялись ролями.
- Ты выглядишь, как гей, – подлил масла в огонь Том.
Биллу не было нужды думать о своей ориентации. Не то, чтобы ему совсем не нравились парни, просто вокруг крутилось слишком много красивых и влюбленных женщин, готовых на секс, не требующих ухаживаний и усилий. Те мужчины, что оказывали Биллу внимание с эротическим подтекстом, были влиятельными и состоявшимися. Свободолюбивый Билл не желал даже предполагать сложных или неравных отношений. К тому же, чего уж отрицать, рядом находился Том – изящный, флиртующий, кокетливый. При сравнении Билл явно проигрывал младшему брату, и потенциальные ухажеры быстро обращали благосклонные взгляды на известного фронтмена. И только Билл знал – его близнец, такой раскрепощенный в высказываниях и публичных поступках – невероятный трусишка, у которого до сих пор не случилось ни одного настоящего романа. Том боялся огласки, предательства, своих эмоций и много всего надуманного. Билла смешили страхи младшего, но он не спешил давать близнецу уроки храбрости. Целее будет.
Том тем временем принялся стирать с лица потекший от слез макияж, смотрясь в ручное зеркальце – это его успокаивало.
- Что же, теперь мне придется скакать по сцене с гитарой наперевес и идиотским выражением лица?
- Это не идиотское выражение, а творческий экстаз, – подсказал Билл.
- Вас слегка бьет током, вот и весь экстаз, – заметил Том и увернулся от запущенной старшим братом подушки.
- Ты же давно ноешь, что горло болит ужасно и связки не выдерживают, и лучше бы ты вообще играл на гитаре… Вот тебе вариант! – выговорил Билл и внезапно насторожился, словно услышал верное звучание давно искомой музыкальной фразы.
Том застыл.
- Я говорил совсем недавно, что теряю голос… Кто заменит меня на сцене...
Из его рук выскользнуло маленькое зеркальце. Оба вздрогнули от звука упавшего стекла.
- Я разбил зеркало… – медленно выговорил Том. – Разбил зеркало там, в Мехико, где все было нормально.
- А потом мы проснулись. Уже здесь, – закончил братскую мысль Билл.
Близнецы долго смотрели друг на друга.
- Я чувствовал, что какая-то мистическая фигня произошла, уж слишком все вокруг причудливо изменилось, – прошептал Том.
- Не будем пока думать на эту тему, – предложил Билл. – Иначе надумаем лишнего. А ближайшую задачу нам Йост поставил. Разберемся по ходу дела и с остальными проблемами.
Билл собирался пожелать братишке сладких снов и отправиться в свою спальню, но младший по-детски схватился за длинную футболку.
- Билл, – в карих глазах появилась тревога. – Останься со мной.
- Ну что ты, – Билл обнял близнеца. Сердце стремительно наполнилось непонятной нежностью.
- Я боюсь, – Том прикусил уголок нижней губы с пирсингом. – Вдруг ты уйдешь, а утром я увижу того странного парня из ноутбука…
- Обещаю, – старший улыбнулся, – ни при каких обстоятельствах на того парня я похож не буду.
Цветочный запах лосьона для брейдов показался сегодня Биллу особенно приятным, когда младший брат доверчиво уткнулся носом в его шею.
Густав и Георг, проснувшиеся с похмельной головной болью, застали друзей-близнецов в домашней студии. Парни увлеченно осваивали гитару – вернее, осваивал Том, а Билл терпеливо устанавливал непослушные пальцы брата на гриф. Но звучала гитара уже сносно. Басист и ударник переглянулись, вздохнули и отправились на поиски лекарства от чрезмерного употребления алкоголя.
К обеду приехал Йост с немолодым картавым дядечкой, который оказался самым крутым в Голливуде педагогом по вокалу. Продюсер выдал педагогу Билла для пробы голоса, а сам потребовал от оставшихся музыкантов песни. Том сегодня оделся в соответствии с пройденным накануне материалом – в свободные брюки и белую простую футболку, на голове красовалась бандана, да и руки сжимали гитару уверенно. Парни бодро отыграли «Automatic». Утренняя репетиция не прошла даром, Дэвид довольно улыбнулся.
- Ну вот, другое дело, – заметил он и открыл протянутую банку пива. – Пожалуй, все образуется.
Вскоре в студии появился специалист, ведя за собой Билла, и сразу заговорил с продюсером на непонятном парням профессиональном языке.
Билл закурил.
- У меня сложилось впечатление, что этот плешивый поставил мне смертельный диагноз, – тихо заметил он Тому.
Младший брат нервно прикусил пирсу в губе. Приблизившиеся Георг и Густав были настроены миролюбиво. Видимо, сегодня близнецы их не удивляли.
Дэвид Йост с вежливыми поклонами проводил педагога до дверей и вернулся к музыкантам с удрученным выражением лица.
- Пациент скорее мертв, чем жив? – поинтересовался Билл, стараясь за ухмылкой скрыть тревогу.
- Шимон категорически заявил, что твой голос не готов к живым выступлениям.
Билл отставил сигарету.
- Я никогда не занимался вокалом.
- Ты два месяца провел с педагогом в Германии после операции на связках, – встрял Георг.
Дэвид устало потер лоб.
- Догадываюсь, что по версии близнецов, операцию на связках пережил Том.
- Я больше не собираюсь петь, – огрызнулся Том. – Хотя бы потому, что окончательно хрипну после третьей песни.
- Шимон позанимается с Биллом, чтобы голос окреп и приблизился к привычному вокалу, сейчас отличия слишком заметны. В крайнем случае, отыграете в Японии под фонограмму.
Густав поморщился. Билл упрямо поджал губы.
- Я справлюсь. Если Том освоит гитару, то уж я и подавно смогу выступить. Я все песни знаю.
- Вот за что люблю Каулитцев, так за редкую работоспособность и уверенность в собственных силах, – рассмеялся Йост, поднимаясь с места. – Инструменты вам в руки!
Героизма близнецов хватило едва на час. Потом Том прервал спонтанную репетицию, раскапризничался, сунул Биллу гитару и выбежал из студии, размахивая руками.
- Чего это с ним? – удивился Георг и заправил за ухо прядь волос.
- Батарейки сели, – улыбнулся Билл.
В глубине души он обрадовался, что Том сдался первым. У самого Билла нестерпимо саднило горло, а признаться было стыдно.
С коробками китайской лапши Густав и Гео отправились к полюбившемуся бассейну.
В просторной светлой кухне появился Том, уселся напротив брата и надул губы. Билл задумчиво грел руки о кружку с горячим ромашковым чаем.
- У меня пальцы ломит, – пожаловался Том и потряс ладонями. – Струнами натрудил. Ни о чем больше думать не могу.
Билл хотел отмахнуться от очередных мелких проблем младшего брата, но вдруг ощутил покалывания в собственных пальцах, и вспышкой боли пришло понимание, как, действительно, ныли чувствительные руки близнеца от непривычной игры на гитаре. Сам Билл перед репетициями всегда перематывал пальцы пластырем. Том об этом, конечно, не подумал, а Билл не вспомнил, и теперь несчастный младший страдал от последствий первых музыкальных уроков. Старший брат ощутил приступ вины и отправился на поиски обезболивающего. В домашней аптечке ничего подходящего не оказалось. Зато внезапно, вытряхнув содержимое своей походной сумки, Билл обнаружил сбоку потайной карман, где хранился запас презервативов, какие-то лубриканты и очень кстати – мазь с обезболивающим и заживляющим эффектом. Жмурясь от понимания, Билл быстро засунул компрометирующий ассортимент обратно в сумку. Думать о том, как все это предполагалось использовать, он сейчас не хотел.
Том печально сидел над лапшой. Билл взял брата за руку. Как в детстве, заботливо подул на каждый пальчик, прежде чем намазать пахнущей прохладной мятой субстанцией:
- У медведя болИ, у волка болИ, а у Томми заживи…
Том улыбнулся и часто заморгал.
Вечером снова приехал Дэвид Йост.
- Нет никакого покоя даже на отдыхе, – проворчал Билл, когда продюсер, в новых джинсах, чистой модной футболке и свежей прическе вломился в гостиную, где парни разложили пиво, орешки и чипсы, намереваясь посмотреть незатейливый американский блокбастер.
- Совместим приятное с полезным, некогда расслабляться, – заявил Йост и уселся напротив близнецов. – Я принес расписание мероприятий в Японии. Вам необходимо не только нормально выглядеть на сцене, но и общаться так, чтобы никто не заметил странностей. Так что смотрите кино, а я в роли журналиста начну задавать дежурные вопросы.
Парни кивнули. Такие прогоны были обычной практикой перед промо. Георг поправил волосы и красиво вытянул ноги. Дэвид изображал ведущего-«рубаху-парня», и Билл веселился от души, отвечая на ехидные подколы.
- Билл, – вдруг попросил продюсер. – Ты мог бы не ржать так оглушительно, не хамить, не растопыривать ноги и вообще, вести себя немного… элегантнее? Вот так, например.
Дэвид потянулся всем телом, закинул одну ногу на другую. Расправил плечи, словно сразу стал выше и тоньше, чуть подался вперед и обольстительно улыбнулся.
- Класс! – восхищенно выдохнул Густав.
Георг молча одарил продюсера жгучим взглядом зеленых глаз.
- А ты не сиди, как деревенская девица на выданье, сделай рожу кирпичом, выдай пару примитивных приколов, – обратился в это время Дэвид к Тому.
- Я не могу так шутить, это глупо, – фыркнул парень.
- Ты у нас гитарист, а значит – простой парень и бабник, – заметил Густав.
Том поджал губы и страдальчески возвел карие очи к потолку.
- Если он так сделает на интервью, я подам в отставку, – предупредил группу про.
Том потерянно сидел на краю кровати и прятал лицо в ладонях. Вся его поза говорила об отчаянии. Билл тихо присел рядом.
- Я не понимаю, как и что делать, – глухо пробормотал Том. – И надолго ли эта неправильная жизнь. Ты веришь в мистику, Билл?
Билл прислонился к плечу брата, словно желая поддержать.
- Я думаю, что в мире есть место всему. Даже тому, что мы не в силах объяснить.
- Не умничай, – вдруг нелогично окрысился Том. – Скажи, как нам с тобой держаться на людях? Через две недели промо, нас же раскроют, мы совсем другие! Мы какие-то… наоборот!
- Томше... – Билл вдруг сообразил, что решение совсем рядом, и размашисто обнял брата. – Ты сам понял, что сказал?! Все просто – мы должны играть друг друга! Помнишь, как в детстве притворялись, что я – это ты, а ты – это я?!
Том поднял взгляд на брата. Карие глаза Билла сияли.
На следующее утро Том, в широченных рэперских штанах и драной майке, вразвалочку вышел к бассейну, почесал голову, громко зевнул и вытянул из рук удивленного Густава бутылку холодного пива.
- Чо это вы бухаете с утра? – сделав глоток, спросил он друзей.
- С возвращением, – отсалютовал своим пивом Георг и прищурился. – А то мы соскучились.
В открытых дверях появился Билл – в узких джинсах, белой брендовой футболке и стильных диоровских очках. Мокрые волосы были зачесаны назад.
- Привет, – парень красиво закурил. – Кто-нибудь пиццу заказал?
Посмеиваясь, братья наблюдали, как забегали и захлопотали друзья.
- Кажется, мы на верном пути, – ухмыльнулся Билл.
- Кстати, тебе чертовски идет моя одежда, – заметил Том.
Дневная репетиция прошла оживленно. Братья вели себя по оговоренному ночью сценарию, но постоянно срывались, хохоча и обвиняя друг друга в злоупотреблении и обезьянничании. Густав и Георг ничего не понимали, просто радовались знакомому поведению близнецов. То, что Том отчаянно врал в своих партиях, а Билл только кривлялся перед большим зеркалом, принимая эффектные позы, вполне вписывалось в рабочую обстановку.
Вечером Густав соблазнил всех сходить в знакомый клуб. Ночь прошла быстро и пьяно.
Ближе к полудню следующего дня прикатил Йост и устроил громкую побудку. Густав очнулся первым, выполз в длинных цветастых трусах на крик и стук. Следом из своей комнаты высунулся одетый в пижамку Георг, с заплетенными в две косички волосами.
- Где хозяева? – поинтересовался продюсер.
- Вернулись вроде вместе, – зевнул Густав.
Из спальни Тома выглянул заспанный Билл.
- Доброе утро, – сердито сказал он, прижимая пальцы к вискам. – Что-то случилось? Почему без приглашения?
- А ты нахал! – Дэвид потряс большим бумажным пакетом. – Я вам завтрак привез!
- Жратва – это хорошо, – из той же комнаты выпал полуголый Том. – Заходи, дорогой продюсер! Пакет оставь, а собачек выпусти, пожалуйста, на улицу погулять и покакать!
Густав и Георг хрипло засмеялись, Билл ласково погладил брата по голове, а Дэвид покраснел от возмущения, а потом вдруг широко улыбнулся.
- Оклемались, значит.
День обещал пройти чрезвычайно удачно. Парни весело приступили к «Dark side of the sun» – Том подлаживался к Георгу, неожиданно увлекшись новым для себя амплуа. К Биллу приехал педагог, и они заперлись в белой гостиной с роялем. Дэвид рассказывал Густаву, как самому ответственному, о плане мероприятий в Японии.
Точно отыграв соло, Том бережно отложил гитару и расправил плечи.
- Почему она такая тяжелая? – пожаловался, кивая на инструмент.
Георг рассмеялся.
- Ну ты и дохляк! В доме шикарный тренажерный зал, а ты ноешь! Пойдем, покачаемся?
Обиженный на «дохляка» Том кивнул.
Через час освободившийся Билла заглянул в студию и застал мирно беседующих о компьютерных новинках продюсера и Густава.
- А где парни? – поинтересовался Билл.
- В качалке, – махнул рукой Густ.
Билл вытаращил накрашенные ради имиджа глаза и исчез за дверью. Близнецы никогда не занимались спортом, единственная физическая нагрузка, которую выдерживали их хлипкие организмы – это концерты. Братья легко переносили гастрольную жизнь со всеми невзгодами и трудностями, перелеты в разные часовые пояса и климат, бодрствование по несколько суток подряд, саундчеки и выступления, но заставить их целенаправленно выполнять упражнения было невозможно. Сочетание «Том» и «тренажерный зал» показалось Биллу особенно изощренным извращением. Впрочем, спустя полчаса в гостиной появились довольные брат и Георг, с влажными после душа волосами, возбужденные и громкие. Набросились на приготовленную продюсером пасту с креветками, словно не ели трое суток. Басист увлеченно рассказывал про своего немецкого друга Филиппа, тренера по фитнесу, и его чудесные программы. Дэвид напрягся и постарался свернуть беседу с неизвестного тренера на ближайшие задачи.
Билл ковырялся в тарелке и удивленно посматривал на близнеца, который быстро слопал большую порцию спагетти с жирным соусом и теперь с аппетитом наворачивал вторую. Пожалуй, старший даже не мог вспомнить, когда видел такой энтузиазм Тома при виде еды. В прошлом году, когда наступил кризис творчества и проблемы с голосом, Том совсем отказался есть, кормить порой приходилось насильно. В результате младший стал совсем прозрачным, и продюсерская группа отправила близнецов на Мальдивы, чтобы хоть как-то привести фронтмена в норму перед изнурительным концертным туром.
Дэвид Йост с улыбкой доброй няни положил Тому в тарелку еще креветок.
- Кушай, Томачо, что-то ты совсем отощал, – прокомментировал Густав и подвинул парню стакан с соком.
Отяжелевший Том еле добрался до спальни, свалился на кровать и блаженно прикрыл глаза. Сквозь задернутые шторы мягко светило полуденное солнце.
- Совсем тебя разморило, – засмеялся Билл. Том сонно похлопал ресницами и зевнул.
Проснувшись через два часа, младший брат долго бродил по дому вялой мухой, цепляясь ко всем с придирками, а потом притащил Билла в спальню и скорчил жалостливую мордашку.