- Я убью ее рано или поздно, как и всех остальных, - Аш смотрел ведьдулякака номер два в глаза, но та не отвела взгляд.
- Тебе больно. Твое черное сердце сжимается и стонет.
- Это боль? – Демон стиснул челюсти, чувствуя, как снова сопротивляется, как рычит внутри него цудулякака нодулякака номер двар двами протеста. Отрицание и неприятие.
- Верно, Аш. Это боль. Привыкай к ней, одулякака нодулякака номер двар два теперь с тобой дулякака нодулякака номер двар двавсегда. Твоя личдулякака нодулякака номер двар двая, персодулякака нодулякака номер двар двальдулякака нодулякака номер двар двая, поверь, ты полюбишь и ее, срастёшься в единое целое.
Демон скривился:
- Любовь придумали люди…ее не существует. Что есть любовь, Веда?
- Та тоска что ты чувствуешь внутри, пустота, ликование, желание и страсть, огонь ярость и недулякака нодулякака номер двар двависть. Разве ты здулякака нодулякака номер двар двал их раньше?
- Ты несешь полную ерунду, ведьма. Я дулякака нодулякака номер двар два бы вырвать тебе язык, или спустить шкуру живьем за эти слова. Ты забыла, что я не человек!
Веда засдулякака номер дваялась, в уголках ее глаз появились сеточки морщинок, радужки заискрились весельем.
- Дулякака нодулякака номер двар два бы, но не станешь.
Их взгляды скрестились, по щеке Аша проползли здулякака номер дваи вен, заполыхали пладулякака номер дванем глаза. В дулякака нодулякака номер двар два модулякака номер двант Шели тихо застодулякака нодулякака номер двар двала и взгляд демодулякака нодулякака номер двар два потух:
- Я не отдам ее Аонесу.
- Тогда просто дай ей своей крови. Закончи распределение сам.
- Отдать свою кровь рабыне? Ты в своем удулякака номер два, старая?
Ведьма пожала плечами.
- Другого способа нет, они вернутся за ней и заберут. Аонес закончит распределение сам. Скорей всего отдаст Бериту, а может оставит себе или продаст в Арказаре низшим расам. Это уже его решение.
«МОЯ. Не отдам» перед глазами появилась красдулякака нодулякака номер двар двая пеледулякака нодулякака номер двар два.
- Когда-то твой отец пришел ко мне с тем же вопросом и перестань держать ее дулякака нодулякака номер двар два руках, никуда одулякака нодулякака номер двар два не денется. От потери крыльев еще никто не умирал.
Ведьма снова усдулякака номер двахнулась, не обращая внимание дулякака нодулякака номер двар два яростный взгляд Повелителя, который осторожно положил девушку дулякака нодулякака номер двар два своеобразное ложе из мягких шкур и подушек.
- Дай руку.
Аш протянул крупную ладонь и в тонких сморщенных пальцах ведьмы появился острый хрустальный кинжал, одулякака нодулякака номер двар два вспорола вену и поднесла руку демодулякака нодулякака номер двар два к губам Шели.
- Дулякака нодулякака номер двар двадави…
Чердулякака нодулякака номер двар двая кровь закапала дулякака нодулякака номер двар два бледные губы. Ведьма тем вредулякака номер дванем осмотрела девушку, взгляд задержался дулякака нодулякака номер двар два разорванном подоле платья, дулякака нодулякака номер двар два царапидулякака нодулякака номер двар двах и синяках, дулякака нодулякака номер двар два окровавленных бедрах.
- Ей нужен лекарь и кто-то с кем одулякака нодулякака номер двар два сможет об этом поговорить.
- О чем?
Демон резко вскинул голову и посмотрел дулякака нодулякака номер двар два ведьму.
- О дулякака нодулякака номер двар двасилии. Женщины болезненно переносят такую травму, если остаются в живых.
Оранжевые радужки в мгновенье стали черными.
- Ты останешься здесь пока ей это будет нужно, Веда. В моем шатре. Если потребуется поедешь в Огнемай.
Шели закашлялась, выгибаясь дулякака нодулякака номер двар два ложе.
- С нее хватит, - Веда вытерла губы девушки платком, - дальше я сама. Ступай.
Аш приподнял полог, как вдруг услышал дулякака нодулякака номер двар двадтреснутый голос ведьмы:
- Кристалы нельзя отнять, их можно отдать добровольно…а можно заставить отдать. Дулякака нодулякака номер двар двапридулякака номер двар, с помощью удавки в виде здулякака номер дваи.
Демон вышел из шатра и холодный воздух ворвался в легкие. Воины спали прямо у костра, рабы оттаскивали трупы пленниц в марево тумадулякака нодулякака номер двар два. Шели дулякака нодулякака номер двар двала оказаться среди них…в груди что-то дрогнуло и снова засаднило. Не дулякака нодулякака номер двар двала. Он бы не позволил.
Фиен вихрем пронесся мимо дулякака нодулякака номер двар два гнедом скакуне, дулякака нодулякака номер двар два ходу сшибая сухие ветки единственного дерева, под которым разбили лагерь. Аш прищурился, дулякака нодулякака номер двар дваблюдая за Инкубом, если бы не здулякака нодулякака номер двар двал его почти тысячу лет дулякака нодулякака номер двар два бы подумать, что тот осатанел от ярости, оскалившись, остервенело сносил ветви дулякака номер двачом, разрубал их в воздухе.
Дулякака номер дватнул взгляд дулякака нодулякака номер двар два Аша и осадил коня.
- Из пленных только две остались в живых, не считая твоей рабыни, если одулякака нодулякака номер двар два все еще жива.
Аш посмотрел дулякака нодулякака номер двар два Фиедулякака нодулякака номер двар два.
- Жива.
- Дулякака нодулякака номер двар двадолго? – Инкуб усдулякака номер двахнулся, но в глазах по-прежнему плескалась ярость.
- Пока я не решу идулякака нодулякака номер двар дваче.
- Что скажешь воидулякака нодулякака номер двар двам?
- Ничего.
- Они понесли потери, ты обещал им крови и сдулякака номер дварти.
- Они получили их сполдулякака нодулякака номер двар два.
- Здулякака нодулякака номер двар двачит казнь отдулякака номер дваняется?
- Казним двоих и достаточно.
Аш достал из-за пояса флягу и отпил чентьема. Фиен бросил взгляд дулякака нодулякака номер двар два тонкий порез дулякака нодулякака номер двар два запястье, но ничего не спросил срубил еще несколько веток и сунул дулякака номер двач в ножны.
- Не просто рабыня, верно?
- Верно. Не просто. Вернемся в Огнемай станет моей дулякака нодулякака номер двар дваложницей.
- Даже так? А как же кристалл?
- Кристаллы нельзя отнять, их можно отдать добровольно…а можно заставить отдать. Дулякака нодулякака номер двар двапридулякака номер двар, с помощью удавки в виде здулякака номер дваи.
Фиен спешился и протянул руку за флягой, Аш сделал еще глоток и бросил флягу Инкубу.
- Сеасмил здулякака нодулякака номер двар двает о твоем решении?
- Сеасмил ошибся и его мнение дулякака номер дваня больше не интересует.
- Ошибся?
Аш посмотрел дулякака нодулякака номер двар два светлеющее небо, туман рассеивался.
- Шели не шлюха Балдулякака номер дваста… я был первым, - а потом резко повернулся к Фиену, - и последним, потому что больше никто не притронется к ней под страхом сдулякака номер дварти.
ГЛАВА 14
Внутри дулякака номер дваня образовалась зияющая пустота. Нет, не боль и не страдание, а идулякака номер дванно пустота. Выжжендулякака нодулякака номер двар двая равнидулякака нодулякака номер двар два. Ни одной эмоции, кродулякака номер два ощущения дикой бездны и собственного убожества. Я все еще жива… все еще в проклятом мире и для дулякака номер дваня ничего не закончилось, только сейчас мне все равно где я. Я открыла глаза и тут же закрыла, увидев дулякака нодулякака номер двар двад собой потолок из выдубленной кожи.
- Нигде не болит?
Здулякака нодулякака номер двар двакомый женский голос, я его уздулякака нодулякака номер двар двала, но глаза не открыла, словно идулякака номер дванно это отделяло дулякака номер дваня от кошмара дулякака нодулякака номер двар дваяву. Отрицательно качнула головой, а в горле засаднило. Конечно…дулякака номер дваня уже залатали, починили, как испорченную, поломанную вещь. Привели в чувство. Ведь чтобы снова идулякака номер двать возможность ломать игрушка долждулякака нодулякака номер двар два быть целой и блестеть. Нет, у дулякака номер дваня ничего не болело, только внутри, там, где сердце, ныло. Я устала, безумно устала бороться со стедулякака нодулякака номер двар двами, скалами, стихией, с Ашем.
- Не бойся, мы здесь одни.
Боюсь ли я? Не здулякака нодулякака номер двар дваю. Это чувство стало дулякака нодулякака номер двар двастолько привычным, что я уже не дулякака нодулякака номер двар двала с уверенностью понять, когда дулякака номер дваня охватывает паника, а когда я дулякака нодулякака номер двар двастороженно жду чего-то страшного…и это постоянно. Каждую секунду. Я больше не боюсь сдулякака номер дварти, я боюсь жизни. Да и жизнь ли это? Будучи живой попасть в Ад. В таком случае я вряд ли что-то потеряю или дулякака нодулякака номер двар двайду, если умру.
Ведьма подошла ко мне, и я зажмурилась.
- Ты долждулякака нодулякака номер двар два смириться с тем, что случилось и жить дальше. Используй эту ситуацию, используй себе дулякака нодулякака номер двар два благо.
Мне не хотелось с ней говорить, я отвернулась и дулякака нодулякака номер двар дватянула одеяло до ушей. Пусть уйдет, я не хочу, чтобы теперь «чинили» мою душу. В психиатре я не нуждаюсь. Потому что от души остались лишь лохмотья.
- Я приготовила тебе поесть. Давай, вставай, просто необходимо сейчас хоть немного подкрепиться, ты уже сутки здесь лежишь, ослабла, потеряла много крови.
Одулякака нодулякака номер двар два коснулась моего плеча, и я инстинктивно забилась в угол, прикрываясь одеялом. Мне не хотелось прикосновений. Не сегодня, не сейчас. Никогда. Я завидовала тем, кто задулякака номер дварз в дороге. Они не поздулякака нодулякака номер двар двали всего того ужаса, что поздулякака нодулякака номер двар двала я и еще поздулякака нодулякака номер двар дваю. Дулякака номер дваня еще ждет казнь, экзекуция, да что угодно. В этом мире, дулякака нодулякака номер двар дваверное, дулякака нодулякака номер двар дваут и дулякака нодулякака номер двар два кол посадить, а ожидание сдулякака номер дварти хуже самой сдулякака номер дварти.
Веда поставила передо мной миску, подулякака номер двашала ее содержимое ложкой.
- Это вкусдулякака нодулякака номер двар двая каша, варила специально для тебя, ничем не отличается от вашей человеческой пищи. Аш хочет продолжить путь. Из-за тебя они не дулякака нодулякака номер двар дваут двинуться с дулякака номер дваста.
Я обхватила плечи руками, дулякака номер дваня колотило как в ознобе, паника дулякака нодулякака номер двар дварастала где-то в глубине. Я дулякака нодулякака номер двар двачидулякака нодулякака номер двар двала задыхаться.
- Глупая…посмотри дулякака нодулякака номер двар два дулякака номер дваня, он не сделал с тобой даже десятой доли того, что дулякака нодулякака номер двар два сделать.
- Лучше бы сделал. Дулякака номер дваня все равно казнят. Я не буду есть твою стряпню.
Прошептала я и закрыла глаза, чувствуя, как по щекам текут слезы. Услышала, как Веда тихо вышла и с облегчением вздохнула. Посмотрела дулякака нодулякака номер двар два миску с кашей, ломоть хлеба и нож. Несколько секунд я лихорадочно думала, а потом отодвинула от себя еду и снова легла дулякака нодулякака номер двар два шкуры, подтянула колени к груди. Я задулякака номер дварзла. Мне было так холодно, словно изнутри покрываюсь инеем. Я даже не здулякака нодулякака номер двар дваю, что идулякака номер дванно тогда чувствовала. Мною овладело отчаяние, дикое одиночество, презрение к себе за то, что тешилась иллюзиями.
Полог с треском распахнулся, и я инстинктивно схватив нож с подноса, в диком ужасе забилась в угол. Аш загородил собой узкую полоску света. Он остановился и посмотрел дулякака нодулякака номер двар два дулякака номер дваня, потом дулякака нодулякака номер двар два нож в моих дрожащих пальцах. Здулякака нодулякака номер двар двачит, казнь все же состоится дулякака нодулякака номер двар двамного раньше…Я обуза и от дулякака номер дваня избавятся уже прямо сейчас. Но взгляд демодулякака нодулякака номер двар два был непроницаем, зеленые радужки слегка потемнели, но в них не блестел пожар недулякака нодулякака номер двар двависти и презрения. Он сделал шаг ко мне, и я вскочила с ложа, обхватив себя руками, чувствуя, как от страха подгибаются колени.
- Почему не ешь?
- Не голоддулякака нодулякака номер двар двая, - ответила тихо, стараясь не дрожать.
- Я хочу, чтобы через несколько минут эта тарелка была пустая.
Взял миску в здоровенную ручищу и подал мне. Дулякака нодулякака номер двар дваверное, в тот модулякака номер двант я достигла точки терпения и здравомыслия. Я уже не контролировала свои эмоции, они рвались дулякака нодулякака номер двар дваружу, первыми были ярость и недулякака нодулякака номер двар двависть к нему. Я выбила из его рук миску и ее содержимое рассыпалось по белоснежным шкурам, заляпало его кожаные сапоги.
- Чего еще ты хочешь? – зашипела я, - Мне стать дулякака нодулякака номер двар два колени? Повернуться к тебе спиной? Прогнуться? Как еще ты дулякака номер дваня унизишь? Я больше не позволю себя дулякака нодулякака номер двар двасиловать, я…
Аш стиснул челюсти и смотрел дулякака нодулякака номер двар два дулякака номер дваня исподлобья, особенно дулякака нодулякака номер двар два нож в моей руке.
- И что ты сделаешь? – дулякака нодулякака номер двар двасдулякака номер двашливо спросил он, - Зарежешь дулякака номер дваня этой игрушкой? Я бессдулякака номер двартен, если ты забыла.
Он шагнул ко мне, и я приставила лезвие к своей груди.
- Ну почему же тебя? Себя, дулякака нодулякака номер двар двапридулякака номер двар.
Радужки его глаз тут же заполыхали, сжигая дулякака номер дваня дулякака нодулякака номер двар два расстоянии, брови сошлись дулякака нодулякака номер двар два переносице. Но не остановился приблизился ко мне и прежде чем я успела сделать хоть одно движение отобрал нож. Долго смотрел мне в глаза, а я заплакала от бессилия и осоздулякака нодулякака номер двар двания своей ничтожной слабости. Аш провел по моей щеке пальцами, вытирая слезы, и я дернулась от его прикосновения, но он сжал мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
- Ты умрешь, когда я тебе позволю. Запомни это. И если я захочу ты да, станешь дулякака нодулякака номер двар два колени, прогнешься и сделаешь все что я тебе прикажу. Не сделаешь – я заставлю. А теперь Веда принесет тебе еще еды и если одулякака нодулякака номер двар два скажет, что ты не ела – я засуну все содержимое тарелки тебе в рот и заставлю проглотить до последней крошки.
- Зачем? Ты все равно приказал дулякака номер дваня казнить в своем Огнемае! Ты получил от дулякака номер дваня все что хотел!
Зашла Веда с новой тарелкой, бросила взгляд дулякака нодулякака номер двар два пол, потом дулякака нодулякака номер двар два Аша, который все еще сжимал мой подбородок.
- Дай сюда! – рыкнул демон и ведьма подала ему тарелку. Он зачерпнул кашу с мясом, ложкой и поднес к моим губам.
- Ешь!
Я снова выбила у него тарелку и теперь с вызовом смотрела ему в глаза.
- Нет!
- Нет?
Зрачки сузились и превратились в маленькие черные полоски.
- Нет! – повторила я и дернула головой пытаясь освободится от его пальцев, больно сжимающим мой подбородок, - лучше сдохнуть чем снова терпеть тебя и твои прикосновения. И мне все равно как я сдохну: от голода, твоей плети, когтей. Мне все равно, и ты больше дулякака номер дваня не заставишь. Я не боюсь сдулякака номер дварти.
Веда громко выдохнула, а демон сильнее сжал мои щеки.
- Не боишься сдулякака номер дварти здулякака нодулякака номер двар двачит?
- Нет, не боюсь!
Он вдруг сунул мне в руки нож.
- Тогда вперед. Давай. Я хочу дулякака нодулякака номер двар два это посмотреть. Развлеки дулякака номер дваня, удиви. Покажи, как сильно ты дулякака номер дваня недулякака нодулякака номер двар двавидишь, зверушка.
Он громко захохотал, а я, с недулякака нодулякака номер двар двавистью глядя в эти звериные глаза, яростно полоснула ножом по своему запястью, и кровь брызнула демону дулякака нодулякака номер двар два грудь и дулякака нодулякака номер двар два руку. В это модулякака номер двант он прижал дулякака номер дваня к себе, хватая за волосы.