Все хохочут. Толик бросается к Генке.
— Ну я тебе сейчас покажу!
К а т я спешит на помощь. Они вдвоем, смеясь, обрушиваются на Генку. Пленка рвется. Все хохочут. Сева зажигает свет. Ася смеется.
Ночная электричка. Сева и Ася сидят в пустом вагоне. Только у двери в тамбур дремлет пожилой мужчина в железнодорожной форме.
— Я уверен, — говорит Сева, — каждый человек о чем-то мечтает. Только у одного мечта — пошел в магазин и купил. А у другого такая — всей жизни не хватит. А еще бывает — человек о чем-то думает, чего-то хочет, а сам этого понять не может.
— Это плохо? — спросила Ася.
— Нет, — говорит Сева. — Значит, человек что-то ищет в себе, ему что-то надо, большое… важное…
Ася и Сева идут мимо сруба, подходят к Асиному дому.
— Когда плывешь кролем, — объясняет Сева, — ноги работают ножницами. Движения резкие, быстрые. Воздух набрал — голова в воду, выдох. А рука…
Ася остановилась.
— Пришли? — спрашивает Сева.
— Да.
Из калитки выбежал Шарик, бросился к Асе, запрыгал, тихонько завизжал.
— До свидания, — говорит Ася, протягивая Севе руку.
Сева пожал ее руку, задержал.
— Ася, — говорит он взволнованно. — Я с первого раза, как только увидел вас тогда, в электричке… и потом… Ася, я все время думаю о вас. Думаю… нет, это не то… Я понял, что я…
Ася вырвала руку.
— Не надо, Сева.
Ася побежала к калитке.
— Шарик, домой! — из-за забора позвала Ася.
Шарик побежал к дому.
Летний вечер. Еще светло. Новый район Москвы невдалеке от завода. Светлые восьмиэтажные корпуса, облицованные керамической плиткой. Широкие полосы витрин просторных магазинов. Кинотеатр с фасадом, выложенным мозаикой. Небольшой зеленый массив парка.
Возле кинотеатра толпятся зрители, ожидающие сеанса, прохожие. Задрав голову, смотрят, как по карнизу пятого этажа дома напротив идет котенок. Он испуган, кажется, вот-вот сорвется. Павел в нарядном светлом костюме, покуривая, наблюдает за котенком.
— Не убьется. Кошки живучие, — говорит полный мужчина в шляпе.
— Это же котенок, — с тревогой возражает маленькая девочка с портфелем.
— А котенок — не кошка? — смеется продавщица, высунувшись из табачного киоска.
Котенок судорожно пытается удержаться на узком карнизе, делает неловкое движение, срывается, но в последнее мгновение цепляется передними лапами за карниз.
— Ой! — вскрикнула девочка с портфелем.
Павел оглянулся. К нему подошла Тоня. Павел удивленно посмотрел на нее.
— Не жди. Ася не придет.
— Где она?
— Уехала домой.
— Опекаешь?
— Оставь Аську.
Павел посмотрел на котенка. Пугливо прижимаясь к стене, котенок смотрит вниз.
— Тонечка, — говорит Павел. — Это касается только меня и ее. И больше никого. Поняла?!
Он бросил папиросу и быстро пошел по улице. Прибавляет шаг, идет, задевая прохожих, бежит…
Платформа «Заводская». Павел по лестнице вбегает на платформу. Платформа пуста. Только на дальней скамейке сидит Ася. Павел подходит к ней.
— Не уехала? — хрипловато спросил Павел.
Ася поднялась, посмотрела на Павла, беспомощно улыбнулась.
— Нет.
— Пошли.
— Куда?
— Идем! — Павел взял Асю под руку.
Комната Инны. Настежь распахнут платяной шкаф. Павел торопливо перебирает на вешалках Инкины платья. Инна растерянно смотрит на стоящую посреди комнаты Асю.
— У тебя было какое-то голубое? — спрашивает Павел.
— Продала.
Павел снял с вешалки платье из тафты и протянул Асе.
— Померяй.
Ася с платьем в руках вышла из комнаты…
Инка опустилась на колени и вытащила из-под тахты несколько пар туфель.
— Это все?
— Все, — неуверенно говорит Инна.
— А черные на гвоздиках, которые Славке нравятся?
— Они совсем новые.
— Давай, давай, — улыбается Павел.
Инна становится на стул и достает со шкафа коробку с туфлями.
Входит Ася. Черное платье ей очень идет. Инна восхищенно разглядывает Асю, поворачивает ее.
— Туфли надень.
Павел ставит на пол туфли на тонких каблуках.
Зал ресторана. Танцующие пары. Ася в модном платье и в туфлях на гвоздиках танцует со Славиком. Толстый одноглазый барабанщик, покачиваясь в такт музыке, подмигивает Асе. Ася смеется и оглядывается на Павла, сидящего за столиком возле Инны.
— Нет, ты погляди на нее, — возбужденно говорит Павел. — Ты погляди на всех, а потом — на нее! Ну с кем, с кем ее сравнишь?! Утонул, Инка, пропадаю, дышать без нее не могу. Ты девчонка. Научи. Что для нее сделать?
— Женись, — хохочет Инка.
— Да разве в этом дело!.. Нет, погляди на нее, погляди какая! Принцесса!
Кончилась музыка. Ася и Славка подошли к столику. Павел вскочил, усадил Асю.
Славка восторженно смотрит на Асю.
— Ты, Павел, в сорочке родился. Друг ты мне, а то бы отбил, честное слово!
Инна ущипнула Славку.
— Думай, чего говоришь.
— Ну, Асенька, чего еще хочешь? — спрашивает Павел. — Говори. Чего ни захочешь — все тебе будет. Чего тебе?
Ася засмеялась, посмотрела на стол, заставленный закусками, фруктами, бутылками с вином и шампанским.
— Леденцов, — смеется Ася.
По Садовому кольцу идет такси. Чуть позади — на мотоцикле Славка везет Инну.
На заднем сиденье в такси Павел и Ася. Ася держит на коленях большую коробку с шоколадными конфетами. Навстречу с воем сирен проносится несколько пожарных машин.
Павел обнимает Асю, притягивает к себе, целует.
— Павлик, — тихо говорит Ася. — Я тебя очень боялась… Я и сейчас боюсь…
— Боишься? — Павел погладил Асину руку.
— Да. О тебе так говорят…
— Тонька?
— И Тоня тоже.
— А ты веришь?
— И верю и не верю.
— Правду говорят. Всякое было, хвастаться нечем. Если бы тебя не встретил… э, да что там говорить, лучше не вспоминать… да и вспоминать нечего — одна мякина, пустота… Если бы ты понимала, что́ ты для меня такое есть… Ты для меня как звездочка ясная… Асенька, маленькая…
Павел притягивает Асю к себе, целует.
Такси, а вслед за ним мотоцикл останавливаются возле подъезда нового дома. Павел помогает Асе выйти из машины.
— Учись, как люди ухаживают, — говорит Инна Славику.
— Подумаешь, наука.
Павел и Ася подошли к ним. Ася переодела туфли, положила в мешочек, протянула Инне.
— А платье завтра принесу.
— Спасибо за вечерок, — говорит Славка.
— Пока, — прощается Павел. Он похлопал по плечу Инну. — Спасибо, мать!
Павел взял под руку Асю, и они пошли к подъезду.
Славка провел рукой по рулю мотоцикла.
— К тебе поедем? — лениво спросил он.
— А куда же?
— Скучно, — вздохнул Славка.
— Это тебе со мной скучно?! — возмутилась Инна.
— Да нет, я так говорю. Абстрактно… Вот мечта была — мотоцикл купить. Два года деньги собирал. Ну и что? Никакой особенной радости.
Инна ударила Славку кулаком в спину.
— А кто говорил — поженимся?!
— Ну поженимся. А что изменится? Ничего не изменится…
Инна взглянула наверх. В окне пятого этажа загорелся свет.
Павел обнимает Асю, гладит ее волосы. Ася прижалась к Павлу, заглядывает в глаза.
— Мне до сих пор не верится, что ты меня любишь, — шепчет Ася.
Павел целует ее.
Ася стоит перед начальником отдела кадров.
— Прошло три месяца, — горячо говорит она. — А меня до сих пор не ставят к станку.
— Не ставят? — улыбается начальник. — Ай-ай-ай…
— А что вы улыбаетесь? Сами сказали — месячишко… Обещали.
— Как фамилия?
— Богданова Ася.
— Цех?
— Инструментальный. — Ася улыбнулась.
— Вот теперь я тебя вспомнил, — засмеялся начальник. — Придется подождать. У вас в цеху ничего подходящего нет. Так что потерпи, Асенька.
Он взял Асино заявление, проглядел его, посмотрел на Асю. Ася улыбнулась.
— Да. Три месяца назад — совсем детский сад была, а теперь ничего не скажешь — рабочий класс.
Начальник пишет резолюцию.
— Что вы пишете?
— В штамповку пойдешь. На прессе работать.
— Я не хочу… в штамповку, — расстроилась Ася.
— Иди, иди. Понравится. Лучший цех завода. Красное знамя держит.
Штамповочный цех. Ася идет вдоль длинного ряда прессов. В цеху шумно, но в этом шуме отчетливо выделяются голоса разных станков, их своеобразный ритм.
— Ася! — слышит она чей-то голос и, обернувшись, видит Севу. Сева подходит к ней.
— Меня перевели к вам в цех, — говорит Ася.
Она оглядела цех.
— Шумно. У вас уши не болят?
— Привык, — засмеялся Сева. — Да и какой шум. Вы послушайте. Слышите — басы. Это вон те большие пресса — тра-та, тра-та, тра-та. Слышите?
Ася прислушалась.
— А вон те — поменьше. У них другой голос — тра-та-та-та, тра-та-та-та, тра-та-та-та. — Сева усмехнулся. — Тенора. А на той стороне — новые автоматы — та-та-ти-та, та-та-ти-та, та-та-ти-та. Вас, наверно, к ним поставят. Слышите — та-та-ти-та, та-та-ти-та…
Ася засмеялась.
— Придумали.
— А вы послушайте.
Сева очень музыкально напевает какую-то странную мелодию. И постепенно из нестройного шума возникает для Аси отчетливая единая песня цеха.
Ася невольно улыбнулась.
— Слышите, да? — радуется Сева.
— Слышу, — серьезно говорит Ася.
— А пройдет время, и здесь будет тихо, как в читалке, — говорит Сева.
— Почему? — разочарованно спрашивает Ася.
— Потому, что я окончу станкостроительный институт! — важно произнес Сева.
— Ну и что же? — недоумевает Ася.
— Станки должны быть бесшумными, Ася. И тогда я, наверно, с грустью буду вспоминать эту «музыку».
Павел и Ася обедают в заводской столовой.
— Тра-та, тра-та, тра-та, — увлеченно напевает Ася. — Это большие пресса, а которые поменьше — тра-та-та-та, тра-та-та-та. А все вместе… — Ася напевает мелодию, услышанную от Севы.
— Да, шумно у вас, — говорит Павел, отставляя пустую тарелку.
— У нас в цехе, — продолжает Ася, — двадцать семь процентов учатся в школе рабочей молодежи.
— Это здорово, — улыбается Павел, накладывая горчицу.
— Тридцать два процента — в техникумах.
— Молодцы ребята, — одобрительно посмеивается Павел.
— А двадцать два с половиной учатся в институтах.
— А за половину кто идет — девка или парень? — усмехнулся Павел, прожевывая котлету.
— Это так говорится, в процентах, — объясняет Ася. — Одиннадцать человек, понимаешь?
— Понимаю, маленькая, — говорит Павел, ласково погладив Асину руку.
— Ты знаешь, Павлик, я сегодня… домой поеду, — говорит Ася.
— А чего тебе дома делать?
— Заниматься надо. Сева говорит… чтобы год зря не терять…
— Я завтра в вечернюю выхожу. Вот и подзаймешься.
— Сева говорит…
Павел положил вилку.
— Ты бы лучше своему Севе почаще рассказывала, что я тебе говорю.
— А что ты говоришь? — недоуменно спросила Ася.
— А то, чтобы перестал лезть куда не надо! — раздраженно буркнул Павел.
— Павлик, что ты?! Ой, да он же просто… товарищ…
Молодежь штамповочного цеха вышла на субботник по уборке территории завода. На заднем дворе разбирают сваленные в кучи железные прутья, старые моторы, проржавевшие части станков. Лом стаскивают к машинам, грузят в кузова. Севка с Генкой на лебедке волокут чугунную станину какого-то старого станка. Катя, Толик и Ася разбирают один из завалов.
— Смотрите, что я нашла! — кричит Ася, извлекая из кучи хлама старую помятую фанфару. — Трубу!
Подошел Сева.
— Эх вы, знатоки. Фанфара это. Дай сюда.
Сева вытер трубу, продул ее, почистил мундштук носовым платком и приложил к губам.
Раздались хриплые звуки, и все засмеялись. Вокруг Севы столпились ребята.
— Откуда это?
— Пионеры металлолом собирали, вот и притащили.
Сева возится с фанфарой и снова прикладывает мундштук к губам.
Хрипловато, но вполне ясно звучит сигнал сбора.
Все улыбаясь смотрят на Севу.
— Ребята, машина ждет, — крикнул кто-то.
Все разошлись.
К Асе подошел Павел. Вся перемазанная ржавчиной, с выбившимися из-под платка волосами, счастливая, она ласково смотрит на Павла.
— Я билеты в кино взял. Пошли.
— Не могу, Павлик, — шепчет Ася. — Все работают…
— Охота вам с этим хламом возиться.
— Здесь будут деревья и цветник. Дорожки сделаем, скамейки поставим.
— И оркестр музыку играть будет, — смеется Павел. — Пошли!
Ася, как бы извиняясь, посмотрела на Павла. Павел пошел. Ася поглядела ему вслед, догнала его, взяла под руку. Павел идет, не глядя на нее.
Сева смотрит им вслед, опустив фанфару.
Платформа «Заводская».
По перрону ходят Сева и Генка. К платформе подошел поезд. Ярко освещены окна пустых вагонов. Лишь кое-где одинокие пассажиры. Сева и Генка входят в вагон, останавливаются в тамбуре. Электричка набирает скорость. Генка вытащил сигареты, протянул Севе. Закурили. Чуть покачивается вагон. Бегут навстречу придорожные огоньки, внизу промелькнула наземная станция метро, проходящий состав метрополитена. Сева подошел к двери, заглянул в вагон.
На единственной занятой скамейке сидят Павел и Ася. Они сидят прижавшись друг к другу, о чем-то разговаривают, смеются.
Сева смотрит на них.
Голос за кадром:
— Генка смотрит на меня и, наверно, думает, как я буду реагировать, а я никак не буду реагировать. Это все, как говорится, пройденный этап… Все ясно, как дважды два. Конечно, она и сейчас мне нравится… но вывести меня из равновесия никому не удастся.
Огоньками мелькнула за окном Асина платформа.
Электричка затормозила. Сева выглянул в окно. На платформу вышли Павел и Ася. Павел взял под руку Асю, и они прошли совсем рядом. Сева бросился в тамбур.
— Куда, черт?! — крикнул Генка.
Сева спрыгнул на платформу.
Электричка помчалась в темноту. Сева стоит освещенный ровным светом молочно-белых шаров фонаря.
Мимо проходят Ася и Павел. Павел на ходу чиркнул спичкой, закурил. Сева отступил в темноту.
Павел и Ася идут через железнодорожный переезд, подлезают под опущенный шлагбаум.
По пустынной платформе ходит Сева. Он останавливается под навесом у расписания, опять уходит на платформу.
Под навес входит Павел, рассматривает расписание, идет на противоположную платформу, откуда идут поезда в Москву.
Двое — Павел и Сева — ходят по платформам, разделенные полотном железной дороги — четырьмя поблескивающими в темноте рельсами.
Насвистывает какую-то веселую мелодию Павел.
Мрачно ходит Сева.
Голос за кадром:
— Все. С этим покончено. Навсегда… Нет. Чем чаще я ее вижу… В общем, тот самый случай неразделенной любви… Но почему он? Что она в нем нашла? Что? Что-то хорошее, чего я не вижу? Полюбила… Полюбила — и все.
Зажужжал зуммер у переезда, и сразу с двух сторон мощные прожектора электричек осветили платформы. С двух сторон с пронзительным воем подходят электрички.
Стихло все. Только равномерно постукивают на стоянке моторы. И, неторопливо свистнув, трогается один, а за ним и другой поезд. В разные стороны уходят с Асиной станции две электрички.
Улица возле проходной. Кончилась смена. Выходят рабочие, они идут сплошным потоком. Все они проходят мимо Аси, которая стоит чуть в стороне, ожидая Павла. Двое молодых ребят остановились возле нее, поглядели, закурили, смеются.
— Не дождешься.
— У него другая завелась.
Ася смеется.
— Дождусь.
Она отходит от ребят.
И снова:
— Пошли в кино. Лишний билетик есть, — заигрывает с Асей парень в клетчатом пиджаке.
Прошла Тоня.