– В лабораториях… – выбрал самый нейтральный ответ Снежок, найдя в памяти Ильи подтверждение, что он там тоже когда-то был. – Я не хочу об этом вспоминать…
– Вот же… Этих танарцев я когда-нибудь самих засуну в лаборатории и буду проводить над ними опыты, пока они все до единого не сдохнут в адских муках. – И правильно, не вспоминай. Все позади, я больше никому не дам тебя в обиду. Ты ведь останешься со мной?
– Да. Мне некуда идти. Только меня, наверное, ищут.
– Не волнуйся, не найдут. Мы сможем хоть сейчас прыгнуть в корабль и улететь так далеко, как позволит нам вселенная. Вдвоем - только ты и я. И еще… Имир женился…
– Счастья ему, – ответил клон и поискал в памяти то, что было у Ильи и Миром, чтобы не попасть в неловкое положение, ляпнув что-то не так.
– Я это к тому, что вы с ним встречались перед твоим очередным похищением. И может, тебе больно об этом слышать, но ты должен об этом знать.
– Все в порядке. Раз он счастлив, то кто я такой, чтобы мешать его счастью? Мы с тобой радоваться должны за него.
– Вот и славно. Я к тому, что теперь ты можешь начать встречаться только со мной. Понимаю, что я не Имир, но все же… Ты дашь мне шанс? Станешь со мной встречаться?
– Давай попробуем. Ты не подумай, что я такой ветреный: сегодня встречаюсь с одним из вас, а завтра с другим… У меня было время подумать, – Снежок старался выглядеть убедительным, сопоставляя воспоминания настоящего Ильи со своими словами и поступками. – В этом мире у меня есть только вы с братом, Слава да Юра. Но они далеко, а ты тут рядышком. Такой теплый и настоящий. Я устал, честно, устал. Бояться, убегать, попадать в неприятности, и тоже хочу немного тепла, заботы и любви. Вряд ли такое возможно… Меня ищут все, кому не лень… Но ты обещаешь, что будешь защищать, помогать во всем, даже готов ради меня бросить свою планету и улететь со мной?..
– Ты не ветреный, а испуганный, настрадавшийся котенок. Естественно, что ты хочешь немного тишины, покоя и счастья. Но прошлая жизнь дает о себе знать. Ты боишься, нет, тебя держат предрассудки прошлого, поэтому ты осторожничаешь, борешься сам с собой. Осторожно ступаешь, оглядываешься назад и боишься сделать шаг навстречу новым, до сих пор неизведанным отношениям с мужчиной. Я тебя понимаю и не тороплю. Смириться и сломать себя ой как не просто. Но в нашем мире все бисексуальны, пойми, тебя никто не осудит, не будет преследовать, и оскорблять за такие отношения. Здесь не ваша Земля…
– Знаю. Поэтому и решился попробовать… С Миром у нас так и не было ничего… Я, если признаться честно, даже минет делать не умею. Вообще ничего не умею…
– Глупый. Разве это важно? У нас вся жизнь впереди. Мы вместе научимся всему и не сразу, постепенно, осторожно… Главное, что ты будешь со мной, – попробовал успокоить испуганного и девственного котенка Тирэн.
– Спасибо за твое терпение и понимание. Но я готов, правда, готов начать все с чистого листа с тобой. И не хочу больше возвращаться в лаборатории танарцев, – громко всхлипнул клон и разрыдался, вспоминая свою жизнь подопытной крысы и боясь, что выдал себя с потрохами, согласившись спать с мужчиной, что противоречило моральным принципам настоящего Ильи. Выдал себя тем, что прямо признался, что хочет использовать Тирэна, его защиту и любовь к настоящему котенку для себя такой ценой. Но у него не было другого выхода, и, осознав это, он разрыдался еще громче. Признаться, что не Илья, а его клон, тоже не мог. Неизвестно, как отреагирует Тир на такое признание и что сделает с самозванцем, посягнувшим на его чистые чувства к иномирцу. Даже подумать боялся, что произойдет, если правда выплывет наружу…
Тирэн был так счастлив ответом Ильи, что мало на что обращал внимание и тем более на такие тонкости и несоответствия в поведении любимого. В тот момент он просто решил, что парень сдался и принял их мир и самого себя таким, каким есть. Осознал свою бисексуальность, и это осознание далось ему нелегко. Ведь прошлая жизнь землянина выжгла как клеймо в душе прежние предрассудки, одурманив разум, и внутри теперь всё заживало долго и медленно, даже в другом мире не хотело уйти и отпустить.
– Я счастлив. И сделал меня счастливым ты. Все остальное не важно. Главное, мы теперь вместе, – ответил лже-любимому Тирэн и осторожно поцеловал, нежно и аккуратно прижав к себе. Не торопясь и сдерживая свою страсть, борясь с собой, стараясь своим напором не спугнуть собственное счастье.
А тем временем Имир, ни о чем не подозревая, наслаждался своим счастьем с Валери. Быть женатым на любимым казалось чем-то сказочным, но в то же время он все равно был напряженным, и какое-то внутреннее предчувствие подсказывало ему, что в скором времени произойдет что-то, что отберет это с таким трудом и прорвой времени обретенное счастье. Ему казалось, что Вал передумает, снова начнет упрекать Киссой и там, в регслужбе, скажет: «нет». Но любимый согласился, и все вышло так, как мечтал Имир.
Они вышли оттуда оба счастливые и радостные. Уверенные в том, что никто и никогда их больше не разлучит. Ведь когда любишь, становишься таким глупым и счастливым и поступаешь так, как никогда бы не поступил, опираясь на логику и мораль повседневности. Миру даже вспомнились чьи-то умные слова: «У любви законов нет. Доказать любовь не может ни ученый, ни поэт». Она просто есть, и с ней хорошо, а без нее плохо и тоскливо, одиноко. Пусто и грустно. Еще она окрыляет и заставляет широко улыбаться, идя по улице, заполненной горожанами, крепко держа за руку любимого.
– Я люблю тебя, – сказал Имир Валери и, никого не стесняясь на улице, поцеловал.
– И я тебя люблю, – ответил Вал, когда они разорвали поцелуй.
– Давай зайдем к Тирэну и вместе отпразднуем нашу свадьбу. Мы с братом всегда были очень близки, и я этот торжественный для нас с тобой день хочу разделить с ним. Ни с родителями, ни с друзьями, а именно с ним. Заодно прогуляемся. Давно мы просто не гуляли по улице и не вели себя как подростки. Будем держаться за руки, целоваться у всех на виду и посылать подальше всех прохожих, которым это будет не нравиться. Пусть все знают, как я тебя люблю. Не прячу свои чувства, не скрываю, а громко на весь мир говорю: «Я люблю тебя!»
– Давай! Я заслужил это счастье. Ты долго и упорно меня не замечал, а теперь весь мой. Никому тебя не отдам, даже тени из прошлого, слышишь? Буду бороться за тебя даже с призраками, которые ты так долго не желал отпускать. Мучая и себя, и меня потерянной во вселенной любовью. Я не дам даже воспоминаниям отобрать тебя у меня.
– Ты все еще не веришь? – испугался Имир, что этот день иллюзия, и любое неосторожное слово может разрушить то, к чему он так долго шел.
– Верю. Но все равно боюсь… Боюсь, что ОН вернется, и все разрушится, сломается, рухнет как карточный домик…
– Любимый, доверься мне и своим чувствам, – сказал Мир, когда они уже подходили к дому брата.
Вдруг его сердце ухнуло куда-то вниз… Тудум – громко выстелило в груди, замерло, испугалось и почти остановилось… Там, в саду у брата, стоял тот, кого Имир никак не ожидал увидеть сегодня. И вообще не ожидал увидеть, смирившись, что Илья не вернется. Никогда-никогда не вернется. Воздуха стало не хватать, мир поплыл перед глазами и рухнул… Любовь, что сидела где-то глубоко-глубоко внутри, громко ухнула очередным «тудум»… Он удержался на ногах, побледнел и попытался выдохнуть. Тудум… Воздуха катастрофически не хватало… Сердце словно жило собственной жизнью, не слушало разум и билось, как хотело, прострелив ужасной болью грудную клетку. Тудум… Мир перевернулся еще раз, и голова закружилась, ноги стали ватными и так и норовили подогнуться и уронить тело на землю. Имир держался из последних сил на ногах. Шок, стресс - все и сразу навалилось на бедного парня. Тудум…
Он был таким счастливым еще утром, верил, что Вал смысл его жизни, и вдруг все рухнуло, было сильнее его, больнее сжало сердце, и оно забилось часто-часто. Тудум-тудум-тудум. Казалось, вот-вот выпрыгнет из груди и помчится навстречу котенку.
Имир не готов… не готов к таким резким переменам. Он только-только вступил в новую счастливую жизнь, и вот оно, прошлое… слишком глубоко въевшееся в душу и сердце, и как оказалось, вырвать его из груди и мыслей навсегда невозможно. И еще предательство брата и Ильи. Они не сказали, не предупредили. Вели себя так, словно насмехались над ним, стоя там, в саду… Тудум… Больно и обидно за обман и просто за сокрытие факта возвращения котенка.
– Мир, что с тобой? Тебе плохо? Ты побледнел, посерел и вот-вот рухнешь на землю, – испугался за состояние любимого Валери. – Может, вызвать врача?
Имиру пришлось взять себя в руки, пытаясь успокоить Вала. К его счастью, муж не успел заметить Киссана, тот ушел в дом Тирэна.
«Пути назад нет. Я не могу обмануть Вала. Он так долго и нежно за мной ухаживал, после того как Иль в очередной раз потерялся. Был рядом, дарил нежность и любовь и не заслужил такого. Мы теперь вместе, мы семья. Я никогда не разобью ему сердце. Никогда не отплачу предательством за любовь. Да, мне будет больно, но я справлюсь. После встречи с прошлым будет намного сложнее забыть мечту, но я постараюсь и однажды окончательно вырву прежнюю любовь к Илье из своего сердца и души», – подумал Имир.
– Все хорошо. Просто переволновался, – успокоил Вала Мир. – Наверное… празднование нашей свадьбы с братом придется отложить… У меня от счастья что-то начала кружиться голова. Пойдем домой, пожалуйста. Сначала позвоним Тиру и пригласим его в ресторан, обговорим дату. Сейчас нам лучше побыть вдвоем…
– Как хочешь, любимый. Ты меня напугал, так побледнев. Словно настоящего призрака увидел. Давай вызовем прогулочный катер и вернемся домой. День, и правда, был волнительным для нас обоих. Лучше отдохнуть сегодня и тебе, и мне. Тем более ночью мы почти не спали, я тоже устал.
«Фух, пронесло. Выкрутился. И почти взял себя в руки. Валу нельзя встречаться с Киссаном ни сегодня, ни когда-либо. Это разобьет ему сердце. Он начнет меня подозревать, усомнится в моих чувствах, начнутся ссоры и скандалы даже на пустом месте. Ведь изменять Валери я не собираюсь. Никогда не опущусь до подобной низости перед таким чистым и открытым ристанцем», – думал Имир, когда они с мужем вернулись домой.
Парни решили отдохнуть и выспаться после бессонной ночи и всех переживаний, вызванных регистрацией брака. Миру это было на руку. Вал почти сразу заснул, доверчиво прижавшись к мужу, а Имиру не спалось. Сегодня был для него тяжелый день, столько всего и сразу, именно это и не давало ему заснуть. Как только закрывал глаза, видел Киссана, который так открыто и искренне улыбался там, в саду, не ему, а брату.
«Тир тоже хорош! Ничего не сказал. Не предупредил, даже не позвонил. Как он мог?! Я и то утром перед регистрацией с Валом первым делом ему позвонил, поделился радостью и счастьем, а он…? Это самое настоящее предательство. Мог сказать, мог… Не захотел? Почему? Хотел оставить котенка только для себя? Или боялся разрушить мое счастье с Валом? Одни вопросы. Нужно ему позвонить и спросить. Пусть признается, что впервые в жизни хотел украсть что-то очень дорогое и ценное у меня. Тирэн знал, что мы с Ильей встречались, я любил его больше жизни, а тут такое! Как брат мог так со мной поступить?!» – думал Мир, ворочаясь по кровати и пытаясь заснуть.
Потом понял, что не уснёт, встал, боясь разбудить Вала, и тихонько вышел в другую комнату. Позвонил Тирэну, чтобы все прояснить.
– Тир, как ты мог? – вот так, без предисловий, выпалил он брату, как только тот ответил на звонок.
– Мир, ты о чем? Что-то произошло в регслужбе? Вы с Валом не заключили брак?
– Не прикидывайся, что не знаешь, о чем я! Ты меня предал, украл то, что принадлежит мне. И молчал. Я видел ЕГО. Видел вас обоих у тебя в саду. Твоя жена, наверное, вне себя от свалившегося на нее счастья в виде Киссана.
– Вот ты о чем. У тебя сегодня такой торжественный день, я не хотел сорвать твою свадьбу. Ты бы разволновался, запаниковал и все отменил. Хотел… правда, хотел тебе все потом рассказать. Тем более мне надо опять лететь, заодно хотел попрощаться, – сказал правду Тирэн. Он был действительно рад за брата и за его обретенное счастье. – Поздравляю.
– Засунь свои поздравления, знаешь куда, предатель? Знаешь. Если бы ты мне сказал, что Иль вернулся, я бы не женился…
– Как? Не ты ли еще сегодня утром пел о своей любви к Валу и о том, как ты с ним счастлив? Обманывал? Только когда - утром или сейчас? Если ты, правда, полюбил Валери, тогда зачем тебе котенок? – разозлился на противоречивость брата Тир.
– Я запутался, брат. Еще утром в регслужбе не было никого счастливее меня. Поверь, я не вру. Но возле твоего дома все изменилось. Сердце чуть не остановилось, когда увидел Его, и едва не выпрыгнуло из груди, когда я понял, что сам, собственными руками, разрушил свою жизнь, пойдя именно сегодня в регслужбу. Помоги мне, брат. Скажи, что делать? Без вас двоих я точно умру… Не бросайте меня, пожалуйста.
– Какой ты еще, в сущности, ребенок, Мир. Слабый и беспомощный, раз даже в собственных чувствах разобраться не можешь. Ты ведь любишь Вала. Любишь, не отрицай, я знаю. А Киссу не можешь отпустить лишь потому, что он тебе дорог. Мы втроем столько всего пережили, срослись, как не срастаются даже самые подходящие органы в чужом теле для пересадки. После того как ты вновь после стольких лет влюбился, смирившись и отпустив свою первую любовь, ты не можешь, просто не имеешь права все это новое и хрупкое разрушить. Ты этого не переживешь и точно так же будешь страдать без Валери, как страдал без Ильи все эти годы. Потому что любишь теперь его, а не котенка. Прирос к нему, впустил в свое сердце и душу. Подумай об этом! Хорошенько подумай, прежде чем рушить все то, что ты так долго и тщательно заново выстраивал. Реши, наконец, кто для тебя важнее в этой жизни? Вал или Иль? Помни, пути назад не будет, ты сожжешь и без того хрупкий мост к Валери… А если не получится вернуть прежнюю первую любовь? Что будешь делать тогда? Выть? И снова мне жаловаться на несчастную судьбу?
– Я не знаю. Ничего не знаю. Но как увидел Его, мир перевернулся, и все, что было раньше, стало таким важным и дорогим. Но Вала я люблю и не хочу терять. Он дорог мне так же, как и Киссан…
– Мы улетаем через два дня, брат, – сказал правду Тир брату. – Киссану нельзя оставаться в Империи, да и танарцы опять его ищут.
– Понимаю. Тебя не отпустит отец. Ты ведь наследник Ристаны и его правая рука.
– Уже нет. Я завтра пойду и откажусь от титула в пользу своего сына. Никто силой меня не сможет заставить остаться кронпринцем. Все условия отца я выполнил – рассчитался с долгами и перед ним, и перед Ристаной. Женился, как он хотел. Родил наследников. Теперь ему есть из кого воспитывать настоящих аристократов, а я умываю руки.
– Я полечу с тобой… с вами, – огорошил своим решением брата Имир. – Мы всегда были вместе, не спорь. Я не смогу жить без тебя и котенка, а ты без моих толковых советов в тупиковых ситуациях. Мы нужны друг другу.
– Мир, ты уверен? Не стоит бросаться в крайности… А как же Вал? Одумайся, брат.
– Он полетит с нами.
– Миричка, с тобой можно сойти с ума. Ты знаешь об этом?
– Не называй меня так. Я только матушке позволяю так коверкать свое имя. И с ума не сойдешь – ты сильный. Будем как прежде вместе бороздить просторы вселенной как одна большая семья.
– Вал сойдет с ума от ревности, если я раньше не сойду от твоих решений.
– Я не собираюсь ему изменять с Киссаном. Но хочу, чтобы вы оба были рядом со мной всегда. Ты как брат, Кисса как друг, – подтвердил Имир брату свои ранее принятые решения. – Вал перебесится и примет все как есть. Рано или поздно поймет, что я буду верен ему, и смирится, что мы одна большая и дружная семья.
– Ладно, если так. В любом случае у тебя два дня. Обдумай все еще раз хорошенько. Поговори с мужем, объясни доходчиво. Чтобы потом на корабле не было никаких склок, криков и драк.
Но Мир так не смог поговорить с мужем о главном за эти два дня, оставшиеся до их отлета с Ристаны. Только сказал: