- Я... будто... - взгляд Роджер больше поднять не пытался. На всякий случай.
Завтра всё будет иначе. Когда кончится эта ночь кошмаров! Она же когда-нибудь кончится?
Он вздрогнул, пытаясь изгнать из памяти... или хоть засунуть в самые дальние ее закоулки...
Огромные фигуры в серых плащах. Капюшоны скрывают лица. В тусклых рыбьих глазах - высохшее равнодушие. Громадные, страшные руки хватают, несут на камни!
Больно!..
Гиганты. Великаны. Всегда молчаливые и неотвратимо безжалостные, как эти камни. Жестокие великаны... нет, великанши!
- Я... я там - ребенок! Мне... - Роджер попытался понять. Честно. - Мне не больше трех лет. А... раньше было еще меньше...
- Трех?!
Глаза Тенмара уже не кажутся потусторонними. И в них больше не горит мрак с древней гравюры. Перед Роджером вновь - только жесткий, непреклонный подполковник эвитанской армии. Но и ему, а не только недавнему непонятному... потомку Тенмарских властителей, сейчас лгать невозможно. Даже нечаянно. Да и незачем уже.
- Трех... Или, может, двух. Но ходить я там умею... и говорить. Сейчас зима... вторая зима моей жизни.
- Роджер, попробуй ответить точно: этот ребенок - мальчик или девочка?
Ревинтер чуть не ошалел от подобного вопроса, но воспоминания оказались сильнее.
Серое платье... Под него так удобно прятать... выбеленную известью игрушку.
Вновь едва не замутило - удержали лишь остатки силы воли. И нежелание предстать перед Тенмаром еще большим слабаком.
- Девочка... - удивленно выговорил Ревинтер.
- Понятно.
Темная амфора - вновь в руках подполковника. Багровое вино льется в две глубокие гладиаторские кружки. Как кровь... сколько ее было там?! Не в жутком мире неведомой девочки, а в жизни самого Роджера!
Багровая, засыхающая кровь на телах и одежде ни в чём не повинных крестьян. Багровое зарево сжигаемых дотла мирных деревень...
"Пусть винят во всём своего лорда", - говорил отец.
Но там, где проходили каратели, уже некому было кого-то винить...
Это он, Роджер, был в числе тех, кто прокладывал путь сквозь Лиар огнем и мечом?! Роджер, что в детстве прочел столько хороших, чистых, благородных книг и дал себе столько бесполезных клятв?!
- Пошли! - встряхнул темными отросшими в Квирине волосами Тенмар.
Здесь любят длинноволосых гладиаторов...
- Куда? - устало выдавил Ревинтер вопрос, не имеющий особого значения.
Если уж на то пошло - сейчас он отправится по приказу Тенмара куда угодно. Хоть добровольно на плаху. А чем эта скамья под статуей Флавиана Первого за плаху не сойдет? Или лучше перетащить к подножию Вареза? Как-никак - языческий бог. Ему положены жертвоприношения...
Анри чуть усмехнулся в полутьме. Будто прочел мысли незадачливого министерского сына:
- Я достаточно пьян, чтобы взяться вас учить.
У самого Роджера уже вовсю шумит в голове. А вот во взгляде Тенмара как раз - ни намека на хмель.
Николс покорно поднялся и потащился за подполковником на середину зала. А оттуда - к противоположной стене. Там развешана целая коллекция оружия - от северных мечей и эвитанских шпаг до кривых ятаганов Востока.
Если Тенмар, наконец, принял решение убить врага... Кто осудит подполковника - когда тот сошлется на крепкое вино и темноту? Ревинтер и сам бы не осудил...
Всего три свечи в линию, между ними расстояние - шаг. Там, в Лиаре, в Амалианском аббатстве, у Роджера тоже был всего шаг - до безвозвратного падения в грязь.
А теперь - куда? В давно и нетерпеливо ждущую Бездну?
Какая холодная рукоять! Роджер едва не вздрогнул вновь. Впрочем, может, в полутьме Тенмар не заметит очередной слабости? Тем более, это давно уже не от страха. Просто по привычке.
Ревинтер-младший давно разучился бояться. И даже сам не понял, когда. Наверное, когда стало почти всё равно - жить или умереть...
А сейчас Тенмар вручил врагу боевое оружие. Значит, себе взял такое же. И значит - убьет.
- Почему сейчас? - хрипло вырвалось у Роджера.
- О чём вы, капитан? - Анри отступил на шаг, принимая боевую стойку.
Как же легко и смертоносно он движется! Не ступает - перетекает... А Роджер еще восхищался Эверратом. Да тот рядом с командиром - неповоротливая черепаха.
Отец говорил, что Анри Тенмар в сравнении с молодым Ральфом - всего лишь рысь против льва. Но лев - давно стар, а крысенышу и когтей рыси более чем достаточно. Одного взмаха хватит...
У Роджера толком никогда не получался ни один прием. И уже не получится...
- Я не выйду отсюда живым, - Ревинтер усилием воли (ее ошметков!) справился с собственным голосом. - Почему вы прямо не говорите мне этого?! Я не заслуживаю даже правды?
- Вы всё-таки боитесь смерти.
Сколько льда в этой усмешке! Отец говорил, что старик Тенмар всегда ухитрялся быть и волком, и змеей, а его сын сам превратил себя в копию прямолинейного вояки Арно Ильдани. Окажись здесь Бертольд Ревинтер - взял бы свои слова обратно. За миг до смерти.
- Я боюсь умереть негодяем, - честно ответил Роджер.
Нет, он все-таки не опустит взгляд. Дрожать - поздно.
- А вы собирались что-то исправлять в этом раскладе?
Хочешь убить - убей. Зачем издеваться? Может, затем, что и в Лиаре убивали быстро - не всех?
Роджер всё-таки уставился в пол. Тот кажется в полумраке серым.
Уставился. И закусил губу, чтобы...
Понял, что делает, лишь когда кровь потекла по подбородку.
- Ладно, подполковник, не будем терять времени? - младший сын Бертольда Ревинтера глубоко вздохнул.
Он уже не увидит рассвета - как и многие там и тогда. А те, кто увидели, - пожалели.
Роджер вполне заслужил закончить свои дни здесь - в мрачном зале, среди языческих статуй. Но хоть не на камнях или в трясине!
- Подполковник, у меня к вам последняя просьба. Не могли бы вы передать моему отцу...
- Капитан Николс, вашего отца я при встрече убью сразу, не вступая с ним в разговоры. Вы готовы?
Роджер обреченно кивнул...
2
Это оказалось даже хуже, чем Роджер ожидал. Он вспомнил не только Эверрата, но и братьев - обоих. И всех, кто за всю его жизнь дрался лучше. А их было много - очень...
Хуже всего, что Анри его даже не ранил. Гонял по всему залу, раз семь или восемь вышибал оружие. И всегда позволял поднять клинок с пола. А однажды - из-под скамьи у статуи Юстиниана Пятого, куда невезучее оружие улетело.
К шестому разу онемела рука. Шпагу пришлось переложить в левую. В полутьме Роджер не всегда видел выражение лица противника. И, наверное, только к лучшему.
Левой Ревинтер фехтовал совсем слабо. Сейчас его с легкостью одолел бы даже Кристиан. Пришлось, намертво сцепив зубы, вновь стиснуть проклятый эфес правой...
Анри терпеливо ждал. А потом резко атаковал. Как всегда - неожиданно.
Кисть потеряла подвижность почти сразу. Каждый выпад отдавался невыносимой болью... Роджер отступал до самого конца зала - пока, споткнувшись, не рухнул на колени.
И смертоносное острие вражеского клинка замерло у самого горла...
Ревинтер отчетливо, как никогда, видел сейчас все дюймов двадцать неотвратимой гибели. Хотя - столько не понадобится. Достаточно росчерка...
Только бы не закрыть глаза! Эйда Таррент всегда зажмуривалась - при виде Роджера Ревинтера. Будто от этого он мог исчезнуть. Будто сейчас куда-то исчезнут Анри Тенмар и его клинок.
Только бы прикончил сразу!
- Убивай... - выговорил Роджер. Слишком тихо. И голос дрогнул.
Змеи! Даже умереть нормально не получилось.
Острие качнулось, отодвигаясь. На дюйм. А вот теперь - глаза уже не закрыть. Как завороженному не следить за пляской своей смерти?
- Вставайте, Николс. Вставайте и продолжайте.
Еще не всё! Роджер проклял себя за нелепую, трусливую надежду. И Тенмара - за то, что ее дал!
- Поднимите оружие, Николс.
Ах, да... Ревинтер потянулся за клинком, каждую долю мига ожидая удара.
Разогнулся.
Анри ждет. Тени от свечей на его лице мешают разглядеть выражение глаз.
- Это бесполезно... - глухо выговорил Роджер. - Вы решили меня убить, значит - убьете.
Бесполезное оружие - вновь в бесполезной руке. Для продолжения бесполезного сопротивления. Мышь против кошки.
Нет. Не мышь - крыса. Против живого вихря танцующей стали.
- Вы можете закричать, - равнодушно бросил Анри. Совершенно трезвым голосом.
Не пьян. Что и требовалось доказать.
- И кто меня услышит? Ваши друзья? Так они, если что - помогут. Вам.
Молчит. И ждет.
- Зачем всё это?! Зачем вы защищали меня? Говорили, что отвечаете за меня, - зачем? Неужели нельзя было просто убить?!
- А вы - просто убийца?
Неуловимое глазу движение - молниеносней прыжка пантеры. И клинок - вновь у горла Роджера. Тот успел-таки шарахнуться назад - и теперь уперся спиной в тогу на вытянутой руке Аврелиана то ли Второго, то ли Третьего. Его можно узнать по носу - родился не в Квирине. И был воином - от Творца или от Темного. Как и Тенмары. Не то что какой-то там Ревинтер...
На сей раз он сумел не зажмуриться. Всё и так сейчас исчезнет. Навсегда.
- Бесполезно, - подтвердил Тенмар. - Однажды я не смог убить человека, сказавшего мне это.
"На арене?" - чуть не вырвалось у Роджера. Но не стоит напоминать о таком - даже врагу. К тому же, на арене Анри Тенмар как раз убить смог. Ну что ж - теперь ему такое будет не впервой. Да и Роджер Ревинтер - не невиновный.
- Это была дуэль? - спросил он.
Непонятно, зачем. Какая разница, кто его более удачливый предшественник? Тот, кому досталась встреча с Тенмаром, еще не способным прикончить более слабого.
Подполковник рассмеялся - коротко и зло. От такого смеха станет страшно и приговоренному. Роджеру - стало.
- Я собирался не убить, а спасти, - объяснил Анри. - А он мне сказал: "Бесполезно". Точнее - она. А убить я ее не смог. Ни ее, ни ее сестру. Как вы думаете, я был тогда прав, капитан?
Трясина... Трясина из крови и грязи - топит, топит, топит!..
Может, и хорошо, что Роджер сегодня умрет. Лучше, чем во сне - захлебнувшись в мерзком ужасе!
- Так вы потому решили убить меня не сразу? - горько усмехнулся Ревинтер. - Чтобы я понял, каково это - быть беспомощным? Ошибаетесь. Мне это и так хорошо знакомо. Могли бы не стараться.
- Сколько тебе лет, Роджер?
На "ты" и по имени. Издевается? Наверняка. И зачем Тенмару ответ, известный и так?
- Двадцать один.
- Тебе не кажется, Роджер, что уже поздно ссылаться на тяжелое детство?
Ревинтер прикусил губу. Глупо объяснять врагу (и не только ему), что такое - быть самым младшим и никчемным из графских сыновей. Игрушкой отца.
Зачем во всё это вникать тому, кто от рождения получил силу, красоту, талант, графский титул? И знание, что в будущем станет герцогом. "И в придачу - отца, ничем не лучше твоего", - услужливо добавила память.
- Что вы с ними сделали, Темный тебя подери, Роджер Ревинтер?! Ты и твой змеиный папаша?
В последний раз Роджер видел Тенмара таким на плацу. В первую квиринскую встречу. Но тогда подполковник сдержался. Ради Кристиана.
А сейчас - сорвался. И это - страшнее, чем представлял Ревинтер. Даже на арене Анри держался. Даже после...
Соленый вкус. Кровь? Ревинтер-младший вновь прокусил губу. И опять не сразу заметил.
Ничего - сейчас здесь крови будет много. Из горла... или из груди. Как Тенмар решит. Еще можно из живота - чтобы подыхал подольше.
Статуя получит-таки жертвоприношение. Он любил при жизни кровь - этот Аврелиан то ли Второй, то ли Третий Великий.
- С младшей - ничего. Правда - ничего. Всеслав Словеонский добился помилования для всей их семьи. Даже для самого лорда. Старшая... Эйда... - Ну, давай, говори, мерзавец! - Нашу помолвку разорвали. Эйду вернули семье...
Стальной холод ушел от горла. А боль обожгла лицо, белым огнем расколола потолок.
Аврелианова тога царапнула спину. А стена добавила по голове - едва не лишила сознания...
Не лишила. Значит - еще не всё.
Роджер открыл глаза. Черные мухи отплясывают хоровод. Тенмара толком не видно - силуэт расплывается.
Первый порыв - ощупать лицо. Но сквозь исчезающий туман смотрят угольные глаза, а из них - непроглядная огненная тьма. И Ревинтер внезапно понял - до стрельнувшей в разбитых губах боли! - что никаких порезов нет. Тенмар ударил кулаком. Левой - наотмашь.
Теперь на губах наверняка останется шрам. Еще один. В компанию к тому, давнему...
- Продолжайте.
Клинок валяется у самых ног. Беспомощный - как и его хозяин.
Зала угрожающе закружилась при первой же попытке встать (двинул бы Керли - хуже б и то не было!). Но не просить же пощады у врага...
Ухватившись за руку надменного Аврелиана, Роджер с трудом поднялся на ноги. Немедленно пошатнувшись.
На сей раз Анри никуда не торопится. И всё равно - скользит. Танец смерти... Южане - прирожденные мастера клинка.
Уходя от удара, Ревинтер вдруг резко развернулся вполоборота - неожиданно для себя. Серж показывал такое раз пятнадцать - и никогда столь удачно не получалось. А тут - инстинктивно. У вконец измотанного, с раскалывающейся головой...
И Тенмар, железный Тенмар тоже этого не ожидал. Иначе с чего открыл левый бок? Роджер вскинул клинок... и отвел удар в сторону. Проклятая боязнь крови подвела и сейчас! Роджер Ревинтер не сможет убить Анри Тенмара - даже защищаясь.
Точнее - Ревинтер смог бы, а Николс - нет. Никогда. Ему и гада последнего - хлеще себя самого! - теперь не заколоть...
Анри неожиданно отступил на шаг назад.
- Всё, Роджер, - в тихом голосе больше нет ненависти. Только смертельная усталость.
Бывший каратель вскинул на противника враз похолодевший взгляд. И лишь тогда осознал, что "всё" - это не "конец тебе, проклятая мразь!", а "бой окончен".
А еще понял, что больше не осталось сил - ни для радости, ни для облегчения. Просто подкосились ноги, и Ревинтер сполз на холодный пол - к ногам мраморного Аврелиана. И теперь непонимающе смотрел на догорающие остовы свечей...
Чернеющие огарки - в первых лучах утренней зари. Самое прекрасное в мире квиринское утро встает над Сантэей, а противники его и не заметили.
Ночь кончилась.
Роджер поднял глаза на подполковника. Судя по ровному дыханию - тот даже не устал. Если не считать взгляда, конечно. И потомок тенмарских драконов уж точно не допустил бы той ошибки. Никогда и ни за что.
- Это была проверка... - Ревинтер поднял на недавнего врага глаза. - Вы ведь не дали бы себя убить, да? Зачем же... - он бы вновь прокусил себе губы, но они и так - все в крови. Почти засохшей.
И вдруг понял:
- Вы проверяли, могу ли я убить? Не соврал ли Сержу?
Вот сейчас Тенмара действительно захотелось убить. За всю эту ночь!
Анри молча забрал у противника оружие, повесил оба клинка обратно на стену:
- Садись.
Ревинтер поплелся назад - к знакомой скамье. Будет поить, бить, гонять по залу, расспрашивать?
- С какого времени ты видишь кошмары?
Требовательные глаза твари из Бездны. Бывает ледяное пламя? Еще как! И жжет сильнее обычного.
- Трясину, где тону - с лета... того лета...
Судя по взгляду - сейчас опять в морду даст!
- Камни двора?
Не дал.
- С Месяца Сердца Осени...
- Уверен?
Полностью. Первый кошмар - ледяные камни. И стекают по лицу струи мерзкого дождя...
Пронизывающий озноб медленно, по капле забирается в кости. Выгрызает из тела остатки тепла. Заменяет тупой, всё усиливающейся болью!
Есть такая пытка на Востоке - бесконечно лить на человека воду. Как они еще не додумались там до выстывших камней - до кучи?
А дождь всё льет - и невозможно отвернуться. Хоть лицо давно превратилось в сплошной комок боли!