- Никак нет! - браво гаркнул Тёмный. - Не будем приставать к уважаемому господину проводнику.
- Молодец, старлей.
- Э-э-э, - замялся Лёха. - Тут такое дело. М-м-м...
- Не продолжай, Алекс, - вальяжно отмахнулся генерал-лейтенант. - Размычался тут, понимаешь, деятель белобрысый, словно бычок-двухлетка, симпатичную тёлочку возжелавший. Гы-гы-гы.... Небось, хочешь встретиться и поболтать со своей медноволосой австрийско-прибалтийской наядой? Не вопрос. Я же не зверь какой. Встречайтесь. Подошлю её к гаражу, так и быть. Воркуйте на здоровье. Не жалко.... Но о деле - ни-ни! Ни словечка.
- Так точно!
- Всё, свободны. По выполнению задания - незамедлительно выйти на связь и доложиться. Удачи на охоте, беркуты...
Покинув "генеральский домик", они - в среднем темпе - зашагали к "корпусному" гаражу.
- Горыныч, морда со шрамом, понятное дело, сглазил, - негромко резюмировал Тёмный. - Всё каркал и каркал, как заведённый, мол: - "Ничего не происходит. Скучно - до изжоги хронической. Постарел наш Виталий Палыч, не иначе...". Вот тебе и постарел. Ха-ха-ха. Что ни день - новости, мать его.... Как тебе, Алекс, новое задание?
- Серьёзное, ничего не скажешь, - уважительно покивал головой Лёха. - Не отнять и не прибавить. А главное, что сугубо профильное. Чему и учили в своё время. Справимся, не вопрос.
- Справимся, согласен.... Жаль только, что численный состав противника не известен. Даже приблизительно.
- Не известен. Да и эта мутноватая фраза Палыча, мол: - "С неприятелем поступить по своему усмотрению...". Смотри-ка, а около "корпусного" гаража сегодня безлюдно. А обычно - не протолкнуться от всяких и разных бездельников. Не иначе, это наши мудрые и предусмотрительные генералы подсуетились...
Возле сборно-щитового гаража стоял одинокий грузовик. А рядом с его задними колёсами были беспорядочно свалены в кучу несколько ящиков, коробок и рюкзаков.
- Бардак какой-то непонятный, - тут же принялся ворчать известный аккуратист Белов. - Словно не воинская часть, а какая-то насквозь-штатская шарага. Чёрт знает, что такое...
- Неблагодарность чёрная, - объявил хриплый и чуть надтреснутый голос, и из-за пятнистого тента появилась смуглая физиономия, украшенная глубокими морщинами и светло-бежевой чалмой.
"Обычная берберская физиономия. Или же почти обычная", - машинально отметил Петров. - "Если бы не прозрачные намёки Палыча, то и внимания не обратил бы.... Нос у Маххамада "другой". Не как у всех природных арабов. Маленький и чуть-чуть курносый.... Хм. Почему-то мне сразу пришла в голову мысль о Горной Тыве. Интересное кино. Впрочем, к делу это не относится. По крайней мере, напрямую...".
- И в чём же упомянутая тобой неблагодарность выражается? - поинтересовался Тёмный. - Кстати, привет, Маххамад.
- Привет, русские. Долгих лет - стоять вам на посту.... В чём - выражается? Ну, как же. Сперва пришлось одному тащиться в столицу. Не ближний свет. Замучаешься баранку крутить-вертеть. Потом - одному же - загружаться всяким барахлом. После этого, без сна и толком не поев, обратно ехать и разгружаться на базе. Устал. Поэтому хмур и недоволен.... Дадите закурить?
- Держи, приятель, - протянул сигаретную пачку и зажигалку Лёха. - Бери сразу несколько штук. Заслужил, - про себя же он подумал следующее: - "Говорят, что Маххамаду недавно исполнилось шестьдесят пять лет. В хорошей физической форме находится дедуля, надо признать. Ловко сиганул из кузова. С чётко-выраженной звериной грацией.... Что можно сказать относительно его речевых особенностей? Да, нормально всё. Говорит, как и все здешние жители. То бишь, на вычурной смеси арабского, английского и французского языков...".
- Спасибо, служивые.
- А что из столицы-то привёз?
- Всё для вас, господа офицеры, - со вкусом затягиваясь предложенной сигаретой, усмехнулся пожилой бербер. - Вы же у нас нынче - канадцы? Вот, всё канадское и привёз: трусы, носки, майки, ботинки, блокноты, шариковые ручки, часы, носовые платки, перочинные ножики, сигареты, зажигалки, презервативы, одноразовые носовые платки, таблетки от головной боли и бессонницы, два охотничьих ружья, клетки для ливийских шакалов, разные научные причиндалы, ну, и так далее. Всего не перечесть.... Как говорит Ветер: - "В серьёзных делах мелочей не бывает...".
- Какой ещё - ветер? - непонимающе нахмурился Белов.
- Генерал Ветер. Так в здешних краях величают мистера Громофф. Он же непредсказуемый. То спокойный и ласковый. То порывистый и холодный. То что-то вкрадчиво нашептывает. То разрушает всё, что встретится у него на пути, ничего и никого не жалея.... Ветер. Иначе и не скажешь.... Всё, русские, хватит разговоров. Дела ждут. Вот - ваши рюкзаки. Пока пустые. Заполняйте их - по своему усмотрению - канадскими вещами. Не ленитесь. Лень, по утверждению Великого Пророка, является страшным смертным грехом.... Всё понятно?
- Чай, не тупее тупых, - дежурно отреагировал Петров. - Уложимся в лучшем виде.... Подожди, старина. Трусы-носки-футболки-презервативы это, конечно, хорошо. Не возражаю.... А где же штаны и куртки? Канадского производства, я имею в виду?
- Они вам не потребуются.
- Почему?
- Потому, - продолжил излучать абсолютную невозмутимость Маххамад-младший. - Все зарубежные бо.... бот...
- Ботаны? - любезно подсказал Тёмный.
- Да. Спасибо. Все зарубежные ботаны - после недельного пребывания в нашей Сахаре - обязательно переодеваются в арабские одежды. Так было. Так есть. Так и будет. Ботаны, они очень умные люди. Р..., ра..., рациональные. Вот.... В двух крайних картонных коробках лежат ваши походные одежды. Во-первых, тонкие и широкие холщовые подштанники. Во-вторых, длинные просторные балахоны-джуббы нужных расцветок. В-третьих, шешемы - головные уборы пустынных туарегов. В-четвёртых, берберские плетёные сандалии.... Э-э, переоденетесь уже на опорной точке. Ветер не велел - привлекать внимание. Что-то о вреде каких-то "шоу" толковал.... Занимайтесь, русские, вещами. И рюкзаками...
Через некоторое время у гаража появилась Ванда. Только подходить к машине не стала, остановилась в шестидесяти-семидесяти метрах от неё.
- Иди уже, чудик влюблённый, к зазнобе сердечной, - ворчливо усмехнулся Белов. - Тут я и один управлюсь.
Лёха подошёл. Девушка закинула свои руки ему за шею. Поцелуй длился и длился, лишая ощущения реальности и парализуя волю...
"Какие же у неё тёплые, мягкие и нежные губы", - бились в голове бестолковые и обрывочные мысли. - "Нежные и одновременно жадные - до полного и окончательного безумия. И спина. Очень сильная и податливая спина.... А это что такое - безумно-упругое? Попа...".
В его грудь упёрлись острые кулачки.
- На сегодня, пожалуй, хватит, - неохотно отстраняясь и с трудом восстанавливая сбившееся дыхание, заявила Ванда. - Иначе я за себя не ручаюсь.... Значит, важная служебная командировка? Практически месячная?
- Местная, рядовая и насквозь обычная, - отводя глаза в сторону, уточнил Петров. - Думаю, за две недели управимся. Может, даже за полторы. Не вопрос.... Улетишь на свой Шпицберген?
- Здесь останусь. До твоего возвращения.
- Зачем? Почему?
- Сама толком не знаю. Предчувствия одолевают. Мол, обязательно надо дождаться твоего возвращения. Обязательно.
- Хорошо, дождись.... А фотоаппарат? Палыч его тебе отдал?
- Ага. Любезно вернул.
- Конечно же, пустой? То есть, со стёртыми снимками, сделанными в Запретной зоне?
- Нет, не угадал, - неуверенно улыбнулась девушка. - Почему-то один снимок остался. Очень важный.... Может, случайно?
- У генерал-лейтенанта Громова не бывает случайностей. Никогда. Знать, так надо.... И что - на сохранившемся снимке?
- Низкое-низкое небо, по которому ползут рваные тёмно-серые облака. У самого горизонта угрожающе застыли пухлые тёмно-синие тучи. Свинцовые волны неизвестного морского залива размеренно и упрямо бьются о буро-жёлтые скалы. На высоком-высоком обрыве, по-хозяйски нависая над морем и серо-жёлтыми скалами, расположился солидный средневековый замок, разрушенный местами. Нижний ярус крепостного сооружения сложен из светло-серых разноразмерных валунов, а верхний - из желтоватых каменных блоков и красно-бурого кирпича.... Глядя на снимок, создаётся устойчивое впечатление, что данный замок - в первую очередь - является крепостью, контролирующей вход в полукруглую уютную бухту, в которой наблюдается несколько заякорённых морских судов. Непонятные такие кораблики. Парусные. Неуклюжие и допотопные...
- Ерунда какая-то, - непонимающе передёрнув плечами, засомневался Лёха. - Причём, полная, отвязанная, неожиданная и непонятная.... Ну, не было там никакого морского залива. Тем более, с допотопными парусными корабликами. Честное слово, не было.... Солидный средневековый замок был, врать не буду. Серо-жёлтые пески были. И пятнистые танки. И длиннющий верблюжий караван. А, вот, никакого моря не было. Как и малейшего намёка на его присутствие.... Откуда, спрашивается, на фотографии взялся морской порт? А, амазонка прибалтийская? Палыч для чего-то подменил снимки? Для чего?
- Не было никакой подмены, - усмехнулась Ванда. - Да и быть не могло. Не та, милый, ситуация.... Просто хитроумные линзы моего японского фотоаппарата добросовестно выполнили свою функцию. Такое бывает. Это общеизвестные факты, зафиксированные и в двадцать первом веке, и в двадцатом, и даже в конце девятнадцатого, когда на сделанных фотографиях, вдруг, "всплывает" нечто. Следы неизвестных фантомов, например. Или же каких-то странных нездешних субстанций. Очень похоже, что и мы столкнулись с чем-то аналогичным.
- С чем конкретно?
- Не знаю....
- А версии? Посмотри, наяда медноволосая, мне в глаза.... Ещё. Ещё.... Вот, сама улыбнулась.... Значит, есть дельные соображения?
- Портал.
- Что - портал?
- Средневековый замок - это Портал. Причём, именно с "большой" буквы.... Он, скорее всего, связывает наш Мир с одним из Параллельных Миров. Поэтому и с морским заливом наблюдается такая штуковина: у нас его нет, сплошные зыбучие пески, а "там" он есть. То бишь, успешно нависает над всей местностью, эффективно контролируя вход-выход в удобную морскую бухту...
- Значит, Портал? - озабоченно нахмурился Лёха.
- Ага.... А что тут такого?
- Ну, не знаю.
- Тогда - поцелуй меня. Пожалуйста...
Тёмный забрался под пятнистый брезентовый тент, а Петров устроился в кабине, рядом с пожилым бербером.
Машина завелась и плавно тронулась с места. Вскоре "ооновский" лагерь остался позади.
Вокруг, насколько хватало взгляда, простирались лишь светло-жёлтые покатые дюны и тёмно-рыжие длинные барханы.
На западе уверенно разгорался тёмно-янтарный закат.
- Сахара - пустыня замечательная, - ловко управляясь с автомобильной баранкой, неожиданно заявил на чистейшем русском языке Маххамад-младший. - Она словно бы живая, со своим особым характером: сильным, непреклонным, но - в то же время - и игривым. Ну, как у молодой, красивой и уверенной в себе женщины.... Сахара, она будто затягивает в свой бескрайний Мир, выстроенный по особым жизненным правилам и законам. И каждая местная песчинка - как целая Вселенная. Пусть и самая-самая крохотная песчинка.... Я здесь уже почти тридцать девять лет обитаю, а по-настоящему привыкнуть так и не смог: всё удивляюсь, удивляюсь и удивляюсь. Вот, сейчас мы едем по песчаной пустыне. А вскоре предстоит посетить и каменную и соляную.... А здешние охренительные миражи? Что скажешь, боец?
- Откровенно внушают, - улыбнулся Лёха. - Спора нет.
- Видишь, трёхмачтовый фрегат с северной стороны горизонта?
- Вижу.
- Никакой это и не фрегат, а с десяток одичавших верблюдов бредут к ближайшему солончаку. У меня глаз намётанный.... Всё, разговор закончен. Больше ни слова по-русски. И, вообще...
- Я уже забыл, уважаемый и заслуженный бербер, об этом мимолётном дорожном разговоре.
- Приятно иметь дело с понятливым человеком, - перешёл на привычную арабо-франко-английскую языковую "смесь" Маххамад-младший. - Пусть всё остаётся по-старому. Я - хмурый и ворчливый арабский проводник. Вы - отвязанные русские головорезы...
А потом вокруг внезапно стало темно. Солнце садится в Сахаре не просто быстро, а моментально. Раз, и всё...
- Ничего себе, - восхищённо пробормотал Петров. - Словно бы кто-то Всемогущий лампочку выключил. Так его и растак...
Глава двенадцатая
Один плен, второй плен
Они ехали по ночной пустыне всю ночь напролёт. Петров даже - по совету Маххамада-младшего - немного вздремнул. Вернее, не смотря на приличную качку-болтанку, полноценно поспал около трёх с половиной часов: учили - в своё время - засыпать в любых условиях, мол, для полноценного восстановления сил и быстрого пополнения запасов жизненной энергии.
Проснулся он из-за двух вещей. Во-первых, вследствие полной и звенящей тишины. Во-вторых, из-за наглого и приставучего солнечного зайчика, надоедливо ползающего по лицу.
Проснулся, громко чихнул несколько раз подряд, а после этого открыл глаза.
Машина стояла среди каких-то неказистых бело-серо-жёлтых строений под плоскими крышами, а в кабину - через приоткрытую дверку - поступал свежий и живительный утренний воздух.
Солнечный зайчик? А это Белов - с помощью маленького прямоугольного зеркальца - развлекался.
- До чего же некоторые господа старшие лейтенанты озабочены своей внешностью, - сладко потягиваясь, язвительно проворчал Лёха. - Мол, как же можно - обходиться без зеркала? А, вдруг, гадкий прыщик выскочит на румяной щеке? Кошмар. Как с ним, гадёнышем, без зеркальца разобраться? Пижон в погонах.... Апчхи! Апчхи! Апчхи...
Он выбрался из автомобиля, с десяток раз присел, сделал несколько ленивых махов руками и ногами, посмотрел в одну сторону, в другую, а после этого констатировал:
- Какая-то заброшенная и забытая Аллахом берберская деревушка. Слегка напоминает среднестатистический современный киргизский кишлак. А также узбекский, туркменский, таджикский и афганский. И народа, что характерно, не видно. Типа - все откочевали, куда глаза глядят. Или же вымерли от неизвестного и коварного вируса. Бывает. И запах здесь, мать его растак, соответствующий...
- Ио-йо-йо! Ио-йо-йо! - оглушительно заголосил кто-то, находившийся сзади. - Йо-йо-хо! Гы-гы-гы! Йо! Ши-ши-ши....
- Верблюды, блин. Куда же без них? - резко обернувшись, пробормотал Лёха. - Чего и следовало, судя по запаху, ожидать.... Европейские и американские туристы на своих сайтах утверждают, что верблюды, мол, совсем не пахнут. Ну, да. В пустыне, куда их подводят на встречу с иностранцами на час-другой. А здесь, так сказать, стационарный берберский лагерь. Вон длиннющие полосы верблюжьего навоза выложены - по южному склону ближайшей дюны - на просушку. В качестве будущего идеального топлива, понятное дело...
- Всё верно понимаешь, русский, - на его плечо легла смуглая рука Маххамада-младшего. - Пошли знакомиться с будущими товарищами по путешествию. Пошли-пошли.... Верблюды - звери с характером. Очень гордые, независимые и капризные. Если не повезёт, то могут испортить вам всю поездку. Как - могут испортить? Просто опустятся на песок и дальше не пойдут. К ним надо обращаться очень уважительно и - сугубо - по именам. Иначе ничего хорошего не будет. Кроме сплошных неприятностей, неожиданных сюрпризов и гадких казусов, понятное дело...
Метрах в тридцати-сорока от полуразрушенных строений, сложенных из светлой глины и верблюжьего навоза, был выстроен - из выбеленных на солнце стволов и веток пустынной акации - просторный загон, в котором содержались светло-рыжие облезлые верблюды. Пятеро беззаботно дремали, лёжа на серо-жёлтом песочке, а шестой, горделиво задрав массивную голову, неторопливо и важно разгуливал вдоль жердей изгороди. Правда, одобрительно и преданно посматривая на Маххамада-младшего, больше дурным голосом не орал.
"Спят, прямо как домашние кошки, смешно подогнув-подсунув передние и задние ноги под корпус и спрятав бархатистые носы "под мышку", - отметил Петров. - "А этот рослый и самовлюблённый, которому не спится. Презрительные гримасы, безостановочно перебирая мясистыми блёкло-розовыми губами, понимаешь, строит. Задиристо и нагло косит, что называется, лиловым глазом. Вожак, понятное дело. Фишку, морда губастая, отрабатывает...".