- Серьёзно?
- Иногда такое случается. Действительно, нападают, - тревожно передёрнув узкими плечами, подтвердил бербер. - И мясом человека не брезгуют. Ну, как вы - мясом пещерных летучих мышей.... А эти конкретные лобо, похоже, нас стерегут. И настроены они, как я понимаю, весьма серьёзно...
- Не вижу никакой реальной угрозы, - легкомысленно сплюнув под ноги, заявил Лёха. - У тебя, старина, имеется автомат. А у нас с Тёмным - по охотничьему ружью. До этих рыжих волчишек метров четыреста пятьдесят будет, не больше. Сейчас немного поиграем в тир. Подстрелим несколько особей, а остальные, понятное дело, тут же разбегутся. И все дела.
- Нельзя стрелять. Мой автомат старенький, без глушителя. Как рабочая "легенда" и предписывает. Да и на ваших ружьях глушителей нет. Нельзя стрелять.
- Почему - нельзя?
- Грохот будет. Эхо его разнесёт по пустыне.
- Что из того?
- Нам - строгим генеральским приказом - к кому велено попасть в плен? - терпеливо улыбнулся Маххамад-младший.
- Ну, к этим.... Как их там? К хитрым и осторожным идиотам, проживающим в далёком-далёком оазисе.
- Правильно излагаешь, русский. А до оазиса Аль-Дуз, между прочим, ещё с полнедели пути. Зато в пятнадцати-двадцати километрах отсюда кочуют пустынные туаренги-шептуны.... Разве у нас был приказ - попасть в плен к кочевникам?
- Не было, врать не буду.
- И я о том же толкую. От выстрелов поднимется грохот. Лобо, без сомнений, уйдут. Но сюда, благодаря бесстыжему эху, обязательно прикочуют любопытные "шептуны".... Мы - к тому времени - уже отправимся в путь? Безусловно, отправимся. Но что с того? Следы-то на песке останутся. Туаренги, они опытные и знатные следопыты. Да и верблюды у них рослые и очень быстрые. Обязательно вычислят, догонят и возьмут нас в полон. Ради пошлого выкупа, конечно.... Так что, стрелять нам нельзя. Ни в коем случае...
- Значит, предлагаешь оставаться в плену у рыжеватых шакалов? - невесело усмехнулся Петров. - И, понятное дело, дожидаться наступления ночи, когда они решат проявить - на деле - свои каннибальские наклонности? Каннибальские по отношению к нам, я имею в виду?
- Сейчас я прогоню их, - надувшись гордым мыльным пузырём, пообещал Тёмный. - Меня покойный Аль-Кашар научил одной полезной и очень эффективной штуковине. Называется - "вой вечного ужаса". Сейчас-сейчас. Только сперва надо настроиться должным образом, отринув всё мелкое, пафосное и несущественное.
- Я слышал об этом высоком искусстве, - уважительно покачал головой пожилой бербер. - "Вой вечного ужаса", это, конечно, да. Сила.... Только, вот...
- Что ещё?
- Ты, впав в благородный транс, завоешь. Рыжие лобо, познакомившись со смертельной тоской, тут же умчатся прочь. Всё так и будет. Без сомнений.... А наши верблюды?
- Что - верблюды? Они-то здесь причём?
- Притом. Отголоски твоего воя обязательно проникнут в Глубокую пещеру. Берберские "корабли пустыни" (как вы, русские, выражаетесь), они очень и очень чуткие. Тёмный ужас достанет и их мохнатые Души. Достанет и перевернёт. И верблюды, разломав пещерный загон, помчатся, куда глаза глядят, не разбирая дороги.... Или ноги сломают о валуны и скальные обломки. Или же головы разобьют о стены.
- Да, закавыка...
- Мы же нынче - опытные канадские зоологи, - беззаботно хмыкнул никогда неунывающий Лёха. - Причём, на совесть вошедшие в нужный "образ". Следовательно, выкрутимся...
Петров и Тёмный вернулись в Глубокую пещеру, а Маххамад-младший остался у входа - караулить коварных и непредсказуемых лобо.
- А где наш "зоологический" саквояж? - принялся озираться по сторонам Лёха. - Ага, нашёлся. Открываю.... Вот и они, "сонные" таблетки. Читаю инструкцию.... Всё понятно. Две штуки старательно "вдавливаются" в кусок мяса. Через пару минут глупый рыжий пустынный волк, жадно заглотивший данный кусок, крепко-накрепко засыпает. Нормальный вариант...
- Бредовый, - не согласился Белов. - Сколько у тебя таблеток?
- Три упаковки по десять штук.
- Допустим, пятнадцать голодных и доверчивых лобо, позарившись на коварную наживку, уснут. А что, извини, делать с остальными? И куда, кстати, ты планируешь "вдавливать" таблетки? В копчёную летучую мышатину? Ну-ну, деятель...
- Я, собственно, не собираюсь усыплять ливийских шакалов.
- А кого - собираешься?
- Успокойся, не тебя, - склонившись над брезентовым рюкзаком с продовольствием, заверил Петров. - Эге. Да, где же он? Вроде, вчера ещё был...
- Что ищешь-то?
- "Вонючий" канадский сын. Типа - аналог немецкого "Дор блю". Слава богу, нашёл в боковом кармане.... Дело, понимаешь, было в южном Казахстане. У майора Назарова, который на тот момент возглавлял нашу учебную группу, случился день рожденья. Организовали, как и полагается, скромный праздничный стол. Так, совершенно ничего особенного: немного спиртного, шашлыки из молодой баранины, копчёная колбаска, помидоры-огурчики, горбуша холодного копчения, покупной салат "Оливье", чёрный хлебушек. А ещё и упаковка сыра "Дор блю" присутствовала.... И только я вскрыл ту упаковку, как три верблюда, дремавшие метрах в пятидесяти-шестидесяти в сторонке, тут же проснулись, вскочили на ноги и дружно ломанулись к нашему столу. Пришлось отдать им весь "вонючий" сыр. Мол, себе дороже. Лишь бы, морды мохнатые, угомонились.... Итак, верблюд, он гораздо крупнее волка. Следовательно, в каждый кусок сыра будем "вдавливать" по четыре..., нет, по пять таблеток. Пять умножаем на шесть, получаем тридцать. Как раз столько "сонных" таблеток у нас и имеется в наличии. Всё, что называется, в ёлочку...
Как только упаковка с "вонючим" канадским сыром была вскрыта, по подземелью практически тут же (секунд через девять-одиннадцать), разнеслось:
- Йо-йо-йо. Хр-р-р-р.... Йо-хо-хо...
- Жалостливо так вскрикивают, гурманы губастенькие, - обрадовался Тёмный. - С ярко-выраженными просящими нотками. Знать, выгорит. Пошли-ка, попробуем...
Крайним в загоне располагался Володя.
- Хочешь, Вовочка, канадского "Дор блю"? - протягивая к мокрым верблюжьим губам открытую ладонь, на которой лежал ломтик "сонного" сыра, ласковым голосом спросил Лёха. - Кушай, Вольдемар. Кушай. Не жалко.... Вот и молодец. Умница натуральная.
- Йо-йо-йо-йо, - жалобным хором заныли остальные верблюды. - Йо-хо-хо-хо-хо...
Минут через пятнадцать они вышли из пещеры.
Африканское янтарно-жёлтое солнышко, поднявшись над горизонтом, наяривало уже вовсю, обещая очередной знойный денёк. Рыжие лобо находились на прежних местах, только залегли на гребнях барханов, насторожённо вытянув остроухие морды в сторону входа в пещеру.
- Как дела, русские? - поинтересовался Маххамад-младший, сидевший на округлом красно-коричневом валуне и невозмутимо дымивший крепкой французской папиросой "Голтуз". - Придумали что-нибудь?
- А то, - горделиво усмехнулся Петров. - Обижаешь, бродяга пустынный. Конечно, придумали. Иначе и не бывает.... Дрыхнут все наши верблюды. Причём, без задних ног. То бишь, крепко-крепко. И, что характерно, проснутся только часов через пятнадцать-двадцать.
- Понятно. Догадливые.... Тогда, Тёмный, приступай...
Белов сделал несколько шагов к барханам, плавно развернулся в сторону ласкового утреннего солнышка, зажмурил глаза и, чуть-чуть задрав голову, принялся негромко и размеренно произносить цветастые и отрывистые фразы на арабском языке.
"Это не молитва", - прислушавшись, решил Лёха. - "И вообще, на первый взгляд, полная бессмыслица. Правда, достаточно певучая и однозначно-приятная для слуха. Наверное, некий древний код. Или же что-то аналогичное...".
Тёмный замолчал, а потом, поднеся ко рту сложенные рупором ладони, завыл.
Солнечное и безмятежное "сахарское" утро - плавно и торжественно - наполнилось светлыми и бесконечно-мечтательными звуками. Мечтательными и бесконечно-светлыми. Показалось даже, что одновременно с этими звуками - откуда-то с севера - прилетел свежий морской бриз, богатый на чуть горьковатые йодистые нотки...
Лобо, вскочив на ноги (то есть, на лапы), восторженно завертели рыжими головами по сторонам, смешно и жадно подёргивая чёрными треугольными носами.
"Расслабились, дурачки ушастые", - мысленно усмехнулся Петров. - "Позабыли, для чего пожаловали сюда. А также о том, что Мир, окружающий нас со всех сторон, коварен, неверен, жесток и изменчив...".
Неожиданно мелодия-тональность воя резко изменилась: от легкомысленной мечтательности не осталось и следа, лишь сплошная заполошная тревога - медленно, но верно преображавшаяся в один сплошной и безжалостный вселенский ужас...
Пустынные волки, словно бы получив чёткий начальственный сигнал-приказ, резко развернулись и дружно рванули прочь - прямо на ласковое утреннее солнце.
- Э-э, русский, - поднявшись с валуна, несколько раз сильно дёрнул за рукав пятнистой куртки Белова пожилой бербер. - Угомонись.... Эй! Они уже ушли. Прекрати глотку надрывать.... Ну, кому я сказал?
- А? Что?
- Ничего. Просто лобо убежали. Путь свободен. Можно выдвигаться на маршрут.
- Увы, но нельзя, - возразил Лёха.
- Почему?
- Потому. Наши верблюды спят. И проснутся, как я предполагаю, только часов через пятнадцать-двадцать.
- Ну, да, конечно. Запамятовал, - засмущался Маххамад-младший. - Старею, наверное. Ладно, подождём. Не вопрос..... Пошли-ка, соратники по ремеслу, в пещеру. У меня при себе имеется карточная колода. Сыграем во что-нибудь интересное и поучительное. Я, кстати, знаю несколько русских карточных игр. В частности, "буру", "секу" и "козла". Тряхну, так и быть, стариной...
Прошло ещё несколько суток. Зной, песок, вредные и капризные верблюды, плюющиеся во все стороны. Противный северо-восточный ветер, несущий целые тучи мельчайшего песка. Ночёвки в тесной палатке и у дымных костров, сложенных из "ароматного" верблюжьего навоза. Стойкая изжога от "ооновских" сухих пайков. Скорпионы и пауки, так и норовящие забраться под одежду. Серебристые и угольно-чёрные змеи, ползающие и тут и там. Ощущение грязного-грязного тела. Хроническая боль в пояснице. Распухший и онемевший кобчик. Романтика голимая, идеальная и законченная, короче говоря...
Минул полдень очередного походного дня. Приближался вечер. Тускло-жёлтое солнце уверенно направилось на запад.
Маххамад-младший, следовавший (как и всегда), во главе каравана, неожиданно остановил своего Султана и поднял вверх правую руку, подзывая к себе.
Они, обогнув "тягловых" верблюдов, подъехали.
- Рановато для ужина, - заметил Тёмный. - Впрочем, старина, если ты проголодался, то я с удовольствием составлю компанию. Не вопрос...
- Не будет привала, - отрицательно помотал головой бербер. - Видишь, впереди - чёрные скалы?
- Ага, есть такое дело. Скалистые все такие из себя. И внешне неприступные.... А что?
- Это - мираж. На самом деле там находится проход в искомый оазис Аль-Дуз.
- Понятно...
- А вон тот непривычно-высокий и извилистый бархан? - махнул рукой в сторону Лёха. - Тоже мираж?
- Нет, этот бархан - самый-самый настоящий. А прямо за ним, как раз, и расположен стационарный пост ребят из оазиса. Проход стерегут, суки рваные.... "Суки рваные" - одно из самых любимых выражений достославного генерала Ветра. Да и многих его подчинённых.
- Есть такое дело, не спорю.... Двигаемся вдоль бархана, а потом поворачиваем к чёрным скалам?
- Ты, русский, очень догадливый.... Всё, господа офицеры, быстренько "напяливайте" на себя "образы" канадских ботанов. То есть, учёных-зоологов. Ваш выход, клоуны "грушные".... Э-э, очки-то не забудьте на курносых носах разместить.... Ну-ка, посмотрите на меня. Нормальный вариант. Сойдёт...
Тёмно-рыжий бархан резко оборвался.
Караван, поменяв курс примерно на тридцать пять градусов, повернул к чёрным скалам. Володя - верблюд Лёхи - замыкал походную колонну.
- Стоять, твари! - рявкнул сзади (на дурном арабском языке), властный мужской голос, многократно усиленный мегафоном. - Стреляем при малейшем неповиновении! Слезть с верблюдов, гниды дешёвые! Быстрее, сукины дети! Ещё быстрее! Поднять руки над головами! Поднять, я сказал! Выше...
Глава тринадцатая
На верблюдах - люди как из стали
Петров и попытался слезть. По-честному. И руки вверх поднять.
Но одно очень плохо сочеталось с другим. Вернее, никак не сочеталось. То бишь, и слезть, и поднять. Практически невозможно - ежели попытаться всё это сделать одновременно....
Поэтому он и свалился с Володи - пошло, неловко и крайне неаккуратно: головой в песок. Семь раз описаться от смеха и не встать. Если, понятное дело, наблюдать за этим действом со стороны.
Наблюдать со стороны, как известно, это вам не пятидесятикилограммовые мешки с цементом ворочать...
Итак, значится, он спикировал с верблюда - головой в песок. И ударился темечком по-серьёзному, до острой боли. Да и цветастый шешем слетел с головы.
"Главное, братец, стони пожалостливее", - посоветовал опытный внутренний голос. - "И ладошками - бережно-бережно - голову ощупывай. Ещё - бережнее. Ещё - жалостливее.... Молодец, конечно. А теперь тошноту изобрази.... Э-э, только не переусердствуй. Как бы очочки с носа не свалились. Сломаются ещё, не дай Бог...".
- Опаньки! Кажись, повезло! Никак - европеец? - на классическом английском языке удивился хрипло-мужественный голос. - Или даже американец? Удача заскорузлая и капризная.... Ну-ка, поставили его на ноги! Обыскали.... Что там? Документы? Сюда! Твою мать.... Однако. Канадский профессор. Университет Квебека. Целевая научно-исследовательская экспедиция в рамках сотрудничества ЮНЕСКО с международными коммерческими структурами. Выигранные гранты и всё такое прочее..... Сильно заморочено. Не ожидал.... Развернули фигуранта мордой ко мне. Шементом....
Чьи-то сильные руки, грубо подхватив под мышки, подняли и развернули.
"Интересный такой типаж. Характерный", - с трудом разлепив ресницы, решил Лёха. - "Высокий. Широкоплечий. Седой. Уже за пятьдесят. В камуфляже. Из-под воротника пятнистой куртки выглядывает пурпурная футболка. Вооружён практически до самых коренных зубов. Ну-ну.... Холодные серо-водянистые глаза нордического типа. Длинный и породистый нос. Физиономия с кривым тёмно-бордовым шрамом на правой щеке. И армейская выправка - в движениях - чётко и однозначно ощущается.... Ага, на кисти правой руки имеется приметная татуировка: лучистое солнышко - на фоне некоего длинного набора букв и цифр - высовывается из-за горизонта. Ветеран французского Иностранного легиона, понятное дело. Солидно. Учтём на будущее...".
- Фернандо, Кочарян, к остальным двоим. Быстро у меня, оболтусы неповоротливые, - распорядился приметный тип. - Спеленать и обыскать. Шементом.... Ноль-первый, приём, приём, - поднёс к уху чёрный брусок коротковолновой рации. - Здесь ноль-третий.... Что? Да я это, я. Меченный. Меньше наркоты жрать надо. Особенно в неурочное время.... Да, зафиксировано нарушение.... Нет, ничего такого. Похоже, что какие-то канадские учёные из Университета города Квебека слегка заблудились в пустыне.... Что-что? Внедрёнка? Сомневаюсь.... Ладно, сами разберётесь, уже на месте. Высылай машину. Заодно и пересменок сделаем. Умаялся я что-то. Пусть Рыжий заменит.... Ага, понял. Роджер...
- Т-т-требую объяснений! - чуть подрагивающим голосом объявил Петров. - Я - п-профессор Бруно. И не п-потерплю такого хамского отношения к своей п-персоне. Требую незамедлительно с-с-связаться с канадским к-консульством...