— Кто?
— Не важно. Если ты поел — давай промоем раны. Я вытряхну шкуры и ложись.
После всех процедур юноша устроился на лежанке и незаметно задремал. А потом и просто заснул. Проснулся в полной темноте. И обругал себя. Вот, теперь опять до утра валяйся, делать нечего, скучища... Вот чего его спать днём потянуло? Оправдание в том, что и днём-то делать было нечего — даже не мелькнуло. Он полежал ещё немного в надежде, что сможет уснуть — но тщетно. Сна не было ни в одном глазу. Он поворочался... Нет, ну, что за невезуха. Правда... Он тут рядом с девочкой. Один. В темноте. Никого нет. Она сама сказала, что тут нет других людей. Но как сказать ей? А вдруг она не захочет? Попросить воды, потом взять за руку... Тьфу. А если вырвет? И гордо уйдёт? Нет, так не годится. А что делать? До Лэри стало доходить, что все те обряды ухаживания, которые он считал глупыми и детскими — оказывается, имели очень глубокий смысл. Позволяя сделать намёк и получить отказ до того, как этот отказ будет слишком весомым. Вот сейчас поднести бы ей ленту или цветов букет... А она бы так взяла бы, зарылась в них носиком... И локти почти не скрывают груди, только начавшие набухать. Лэри обнаружил, что воображение разыгралось. Он слишком хорошо помнил её тело. И слишком хотел его.
— Ветика! — хрипло позвал он в темноту. И тут же раздался ответ:
— Что тебе?
— Иди ко мне?
Сердце гулко бухало в ушах, в абсолютной темноте, пока он услышал:
— Зачем?
— Я не хочу спать. А одному скучно.
— И ты опять хочешь, как тогда? — спросила она слегка капризным голосом. Но Лэри ответил счастливо, как будто услышал самую лучшую в мире вещь:
— Ага!
И случилось чудо. В пещере зашуршало... А потом она легла рядом. Разумеется, абсолютно голая.
Дрожащими от счастья пальцами Лэри коснулся её кожи... Притянул к себе. Обнял. Она не мешала, никак не отзываясь на его прикосновения, но и не протестуя. А Лэри плюнул на всё: на собственные раны, на привычное стеснение... Он столько времени мечтал об этом! Обнимать и целовать её губы, её маленькие твёрдые соски, прижимать к себе это худое тело... Он ласкал своё самое дорогое сокровище и шептал ей в ухо о том, как он мечтал об этом! Влезть на неё он не решился, но и лёжа на боку всё прекрасно получилось. На этот раз он не спешил, позволяя себе почувствовать глубины её тела и ей — свою силу и страсть. А потом её дыхание изменилось. Лэри внутренне обмер от восторга, когда услышал эту неровность, иногда переходящую в лёгкие всхрипы. А потом... она ответила! Провела ладонью по его бедру. И даже внутри у неё что-то сжалось... Тут он не выдержал и кончил.
Некоторое время они лежали, поглаживая друг-друга.
— Ты знаешь, — вдруг сказала Ветика. — Я, кажется, понимаю. Это и впрямь может быть приятно. Не так волшебно, как рассказывают...
— Так и я не умею, — Лэри не стал хвастаться своим опытом и изысканиями с другими женщинами.
— А что тут уметь.... суй да дёргайся.
— Говорят, надо уметь. Впрочем, ты же ведьма!
— И что?
— Может, у ведьм это как-то иначе происходит?
— Ага, метлой!
Они засмеялись.
— А ты умеешь на метле летать?
— Неа. А почему именно на метле?
— Не знаю. Но ведьмы всегда летают на метле.
— Зачем?
— Я думал, ты знаешь.
— Я знаю! — заговорщицки сказала она, повернувшись на спину и положив ладошку ему на грудь. — Они подметают небо!
Лэри несколько секунд лежал ошарашенный этой идеей. Потом продолжил:
— Точно! Поэтому утром небо такое чистое! Потому что ведьмы косяками расчищают утренний туман.
— Ага. Они сметают его в одну большую тучу, толкают её туда, где слишком много грязи, протыкают своими мётлами и идёт дождь.
— А они летят себе домой...
— И делают с мётлами вот это!
Когда они отсмеялись, Ветика удивлённо спросила.
— Ты что? Хочешь ещё?
— Ага...
— А тебе плохо не будет?
— Не знаю. Но если ты не дашь — точно будет плохо. Я так тебя хочу!
— Да на... — она повернулась к нему спиной и выгнулась. — Мне не жалко.
— Странно... — пыхтя высказался Лэри. — А почему другие девушки такие недотроги?
— Не знаю. Может, вы их обижаете?
— Вот я тебя обижаю?
— Меня тяжело обидеть, — весело отозвалась она. — А будешь обижать — в лоб получишь!
Потом они опять лежали, обнявшись.
— Фу, мокро! — сказала она.
— Придётся терпеть. Хотя... Ты же ведьма! Сделай, чтобы было сухо!
— Сгоришь. Ладно, потерпим.
— Ветика!
— А?
— А... А покажи дракона?
— Зачем? — голос сразу стал другим. Каким-то жёстким.
— Ну... Я их никогда не видел рядом.
— Ну, и не надо. Дольше жить будешь.
Лэри заткнулся. Помолчали.
— Может, я тебе мешаю? Мне уйти?
Он молча сгрёб её здоровой рукой поближе к себе и зарылся в копну волос, нащупав там ухо. А через некоторое время уснул. Ветика подождала, пока дыхание стало спокойным и ровным, осторожно выбралась и вышла из пещеры. Любому постороннему было бы удивительно, что прямо перед выходом растёт куст с длинными гибкими ветвями. Но девочка остановилась рядом с ним.
— Ты был прав, — грустно сообщила она. — И что теперь с этим делать?
— А что ты хочешь с этим сделать, Хозяйка?
— Я вообще не знаю, что с этим делают. Может, и правда, сказать ему всё? Так нечестно получится.
— Почему же?
— Он, наверное, уже мысленно видит меня своей женой и матерью своим детям. А тут я вдруг скажу ему, что мечтания его пусты.
— Ты боишься его обидеть этим?
Девочка кивнула.
— Хозяйка, тогда я предположу, что и ты заболела той же болезнью? Он что, дорог тебе?
— Нет, что ты! — излишне рьяно замотала головой девочка. — Нет, но... Но он не заслужил подобного.
— Он тебе что-то предлагал?
— Откуда я знаю? Может, и предлагал, да я не поняла? У них такие сложные отношения во всём, что касается простого спаривания...
— Тогда спроси его сама. Я тоже их повадки знаю не очень, но даже если ты его обидишь — лучше сделать это сейчас. А не потом.
— Почему?
— Сейчас он только мечтает о своём гнезде и разочарование будет мелким. А если он уверится в нём — то вот тогда будет действительно больно.
— Я подумаю, — ответила девочка поджав губы. — Иди.
И теперь никакие лишние кусты не загораживали выход из пещеры. Зато на поляну, залитую звёздным светом, выскользнула тень. Сливаясь с темнотой, она пересекла открытое пространство... Девочка проводила её взглядом, но ничего не сделала. Тень замерла, как бы в раздумьях.
— Но-но! — негромко сказала Ветикалинаринонна.
И скрылась в пещере. А тень скользнула к деревьям.
Наутро Лэри, кусая губы и отводя взгляд, решительно заявил:
— Мне надо возвращаться.
— Куда? — Ветика слегка приподняла бровь.
— Обратно. Я же воин. Я солдат. А там... Там идёт битва. Война.
— Ты ещё не полностью выздоровел.
— Ну... Да. Но мне надо...
— Зачем?
Она спросила спокойно, но Лэри услышал. И решительно, словно бросаясь в холодную воду, выплеснул:
— Я боюсь к тебе привыкнуть. Мне здесь... Слишком хорошо. А я... Я же знаю, что я тебе не пара.
— Это почему?
— Ну... Ты — могущественная колдунья. А кто я? Да и не в этом дело. Но ты меня не любишь.
— А ты меня?
— И я. Пока — нет. Но... Но боюсь. А тогда это будет больно. И тебе, и мне.
Рыжая девочка с чуть набухающими грудками упёрла ладони в бока, как будто для того, чтобы её было лучше видно. И разглядывала парня так, будто видела в первый раз. Тот смущался, ковырял большим пальцем ноги камушки на полу пещеры, но молчал.
— Так... Ладно. Хорошо. Я поняла.
Она повернулась и полезла куда-то в угол. Достала моток тряпок.
— На. Одевайся!
Лэри закусил губу и решительно размотал тряпки. Это была одежда того... Второго. Не по размеру, но кое-как натянул.
— Пошли.
Она вывела его из пещеры. Развернулась к нему так, что Лэри отшатнулся, как от удара.
— Ты хотел посмотреть моего дракона? — хлёстко спросила она. — Ну, так посмотришь. Стой здесь!
Отбежав на несколько шагов она остановилась.... Воздух неслышно взорвался и на месте рыжеволосой девочки стоял дракон. Огромный. Гораздо больше девочки! Мелкая и крупная чешуя поблёскивала и переливались оттенками золотого и зелёного. Тяжёлая голова на длинной шее повернулась к нему и сказала знакомым, чуть хрипловатым голосом:
— Залезай. Я тебя отвезу... Поближе.
Лэри как во сне двинулся к огромному зверю. Он вообще не мог понять, спит он или нет? Но не может же быть этого всего на самом деле? Но как же... Вот... это? Он влез по лапе на спину, уселся, раздвинув ноги и пытаясь обхватить коленками такую толстую шею. Голова повернула вверх один глаз и сказала:
— Держись. Я постараюсь тебя не уронить, но всё равно держись.
А Лэри трогал чешую, обнимал коленями её тело и всё никак не мог поверить. Вот это... она? Вот именно она сегодня ночью выгибалась к нему и говорила "На... Мне не жалко!"? И вот сейчас это её могучие мышцы перекатываются под ним, её чешуя так и льнёт к ладоням...? Он упал грудью и вцепился в шею обеими руками... Потому что земля вдруг оказалась очень далеко внизу и с каждым взмахом крыльев оставалась всё дальше. А рядом... Вот только руку протянуть — и её ухо. Огромное! А вчера он едва нашёл его в копне волос. Это — она? Но... Как же??? Его не смутило то, что они влетели в какой-то серый туман. Он всё пытался убедить себя, что рыжеволосая Ветика и этот крылатый зверь — одно и то же. Нет, так не может быть! Может... Может, она просто его заколдовала? Но зачем? Да если бы она везла его на метле — и то он не был бы так ошарашен.
Дракон под ним провалился вниз и Лэри только сейчас полностью осознал, что летит. Точнее, уже спускаются. Лес стремительно приближался и Лэри на минуту показалось, что они сейчас разобьются. Он бы заорал от страха, но не смог разжать судорожно сжатых челюстей. Дракон каким-то образом нашёл просвет в сплошной зелени и достаточно мягко опустился на полянку, помяв при этом несколько молодых деревьев. Требовательно выставил переднюю лапу. Лэри съехал с неё и...
Дракон отвернул морду и чихнул. А может — фыркнул. Посмотрел на него и прикрыл морду крылом.
— Ветика...
— Что? Не ожидал?
— Я не просто не ожидал... Великие духи, какая же ты... Красивая!
Он хотел сказать "большая", но в последний миг передумал. Всё таки говорит с дамой!
— Иди, воюй, воин... Надеюсь, не слишком тебя задержала.
Лэри поглядел в небо, в котором быстро уменьшался в размерах золотистый дракон в переливах изумрудных узоров... И ошарашено перевёл взгляд на свои ладони. Он только что сидел на драконе! Он своими руками касался дракона! А вчера... О, духи предков! А вчера он... И до этого тоже... И она... И она его не съела! Вот это нахааааал... Не, ну кто ж мог подумать-то!
Кстати. А куда идти-то?
В штабной палатке генерал Мортагенетти разглядывал карту. Он был чрезвычайно увлечён разрисованным пергаментом. Второй офицер, напротив, неотрывно смотрел на Лэри.
— И что было дальше?
— Дальше добрые люди похоронили этого недоумка, а мне досталась его одежда... Потому что моя была просто в клочья. Там и одежды-то той было...
— И вы можете продемонстрировать нам ваши боевые раны? — любезно осведомился штабист.
Лэри спокойно приспустил штаны. Потому что дырки на ногах были показательнее царапин на спине и груди. Которые, кстати, почти зажили.
— Наденьте ваши штаны, десятник, — оторвался от карты генерал. — И вы сможете показать этих добрых людей?
На миг Лэри запаниковал. А потом подумал — а кто пойдёт проверять-то? Вот что, они сейчас всё бросят и побегут искать? Так он забыл дорогу! И решительно ответил:
— Конечно. И даже могилу того всадника.
— А что вы ещё расскажете? — тем же вежливым тоном осведомился штабист.
— Вы... Вы мне не верите?
— А вы что думали, что можете рассказывать что угодно и вам будут верить, как младенцы?
— Но... — Лэри даже развёл руками и оглядел обоих. — Но есть же куча свидетелей... Да и я...
— Да, — сказал генерал Мортагенетти. — Вы, Лэри. Сколько вы уже служите в войске Его Величества?
— Скоро год... Или уже год...
— Год.. За этот год за вами были замечены следующие странности. Выехав в первый поход вы вдруг попадаете в магическую ловушку или под магическую атаку. И выживаете. Единственный.
— Но нас же было...
— Не перебивайте! Остальных, по свидетельству очевидцев, спасли вы. Если бы не вы — они бы так и погибли там. Почему вы не стали их добивать — это отдельный вопрос. Через три месяца именно вы остались единственным незаболевшим в том карауле. Да, вы заболели позже, но тогда... Проходит ещё три месяца — и при странных обстоятельствах чуть не погибает посыльный к покойному Гартуа, куча народу в лазарете, и единственный очевидец — опять вы, десятник. Ну, и в последнюю неделю! Дерзкий и неожиданный налёт врага на наши тылы! И что? Не штаб их интересует, не обоз, а похоронная команда! И опять — один выживший! Вы, десятник! Вы знаете, кто вас хранит?
— Да, — ответил Лэри, полностью деморализованный услышанным. Вот уж, действительно...
— И кто?
— Бог...
— Кто?!
— Единый...
— Тьфу, — сплюнул штабист. Который, очевидно, уже приготовился услышать признание в колдовстве и связи с дьявольскими силами.
— Говорите, Единый? — Мортагенетти упёрся ладонями в края стола и уставился на ошалевшего Лэри пристальным взглядом. — Ну, что ж. Есть только один способ это проверить. Согласны?
— На что?
— Вы назначаетесь сотником, Лэри. Сейчас вас представят вашей сотне. И завтра вы в бою будете командовать сотней. За вами будет ответственный участок. Чем больше людей выживет — тем меньше подозрений на вас лично! Тогда я поверю, что всё случившееся — это только совпадение, а не умысел погубить как можно больше солдат!
— Я согласен! — Лэри вытянулся по струнке. — Только... Я же никогда не командовал в бою? А если я не справлюсь?
— Если вы не справитесь, сотник, то претензии к вам будут неактуальны. Потому что вас похоронят вместе с остальными. Хотите вы этого или нет. Я понятно выразился?
— Так точно, господин генерал!
— Вольно. Харри! Проводи господина сотника к месту дислокации пятого полка и представь капитану. Пусть они познакомятся с личным составом. Так же его надо будет переодеть, накормить и показать лекарю. Идите!
— Оригинальные у вас наказания, — сказал штабист, когда они остались вдвоём. — Подозреваемого в измене повышать в звании и ставить в самое пекло...Я же правильно понял, что ему достанется завтра самый сложный участок?
— Они все будут сложные, — генерал закусил ус и снова уставился в карту. — А что касается подозрения в измене... Вот и проверим. Если там есть хоть какие-то поползновения — он исчезнет. Я специально не стал уточнять, что капитан Ставрос с него глаз не спустит. Ибо новенького необученного сотника — ему? Он умён... В общем, если он попытается сбежать — всё будет ясно. И далеко не убежит. А вот мне кажется, что не попытается.
— Тогда зачем?
— А если он прав? А, Фриди, если он прав? Если его впрямь хранит какая-то светлая сила? Да и пусть хранит, нам с тобой сейчас что нужно? Хоть какие-то победы нам нужны. А если мы завтра победим, то я готов оставить за ним сотню, да хоть целый полк! Парнишка будет горы сворачивать! А нам что надо? Нам это и надо.
Всего этого Лэри, разумеется, уже не слышал. Он чувствовал, что для его ушибленной головы слишком много всего. Неожиданная правда о рыжекудрой девочке. Непонятная агрессия со стороны командования. И не менее непонятное задание. За один день подготовить сотню к завтрашнему сражению! Это даже не испытание, это прямое убийство! И его, и сотни ни в чём неповинных солдат!