- Нина, - Намикадзе появился рядом совершенно внезапно, напугав замечтавшуюся девушку.
- Да? - Успокоив сбившиеся дыхание, она посмотрела на улыбающегося подростка, ощущая, как сама сейчас улыбнется в ответ.
- Пойдем, я хочу тебе кое-что показать. - Предложил Минато, протягивая девушке руку. Нина, немного подумав, спустила ноги с подоконника на улицу и спрыгнула на землю босиком. Вложив свою ладонь в ладонь генина, она позволила ему себя вести… Почему-то он повел её в сторону яблоневого сада.
========== 8 глава ==========
В тени яблоневого дерева был расстелен старый плед, а поверх него лежала бутылка лимонада и коробка с пирожными. Нина удивленно посмотрела на Минато, не понимая, откуда он мог достать эти вещи. Ладно плед, это явно был тот самый, который сама девушка выкинула на чердак, потому что на нем было отвратительное пятно от соуса и дыра у края (но сейчас плед выглядел более-менее чистым), но еда? Наверное, у девушки был настолько выразительный взгляд, что подросток тут же ответил на невысказанный вслух вопрос:
- Я… ну, мой клон под хенге помогал рабочим на стройке и мне недавно выдали зарплату. - Минато распорядился своими теневыми клонами как нельзя лучше, одного приспособив для легальной добычи денег (почти легальной, без документов он мог быть лишь мальчиком на побегушках), а другого либо используя в тренировках, либо отсылая в город, чтобы он впитывал в себя все нюансы жизни в этой стране и мире вообще. Пусть усталость и нагрузка была тройной, Намикадзе довольно быстро привык к существованию еще двух себя и уже любил эту технику, позволяющую успевать в нескольких местах сразу. О своей подработке он не спешил рассказывать наставнице, желая сделать ей сюрприз… да и размышляя о том, как её отблагодарить. Просто деньги она от него точно не примет, обидется еще, а вот если какими-нибудь подарками и угощениями. От этого она же не откажется?
Нина была ошарашена. Она не ожидала, что её подопечный так использует своё ниндзюцу… В её душе за несколько секунд промелькнуло столько чувств! Удивление, испуг, тревога, волнение. Девушка стала хмуриться, но Минато обезоруживающе улыбнулся ей и утянул на плед, лишая возможности всерьез злиться и возмущаться. Как можно злиться на это светловолосое голубоглазое чудо?
- Всё хорошо, я предельно осторожен. - Попытался успокоить наставницу генин, и девушка тяжело вздохнула. Она могла бы найти, что ему возразить и высказать, но не стала. В конце концов, она ему не мать, чтобы выговаривать всякое. Он почти её ровесник, а так как еще и шиноби, то вообще более старше в психологическом плане и опытнее, ему явно виднее что делать и как жить. Правда, это не отменяло того факта, что она за него волновалась и что все еще считала его ребенком, нуждающимся хотя бы в минимальной заботе.
- Просто… просто будь осторожен. Я волнуюсь. - Честно призналась Нина, вздохнув и покачав головой. Она сидела на старом пледе, расстеленном на траве, касаясь своим плечом плеча мальчишки из другого мира, и боролась с чувствами, обуявшими её. Хотелось открутить Намикадзе голову или обнять, начав причитать о том, что ему не стоит это делать, что она вполне может о нем позаботиться. Но вспоминая себя, Нина решила ничего не делать. Она сама так стремилась к самостоятельности, что было бы лицемерно запрещать делать тоже подростку. Которому она, к тому же, по сути чужой человек.
- Я осторожен. - Повторил Минато, сжав ладонь девушки. Ему нравилось касаться её, слышать её голос, понимать, что она беспокоится о нем. Одиночество, преследующее его вечерами в однокомнатной квартире отступало и казалось таким далеким, таким уже несуществующим. Выдуманным. Какое одиночество, когда Нина сидит рядом и тяжело вздыхает, переживая за него? Намикадзе улыбнулся. Вообще, посиделки в саду с лимонадом и пирожными являлись его коварным планом по выведению наставницы на откровенность. Намикадзе знал, что уставшие люди откровеннее, потому надеялся разговорить сонную и явно уставшую девушку. Ему очень хотелось узнать о ней побольше от неё самой.
- Хорошо, юный заговорщик, ты хоть дату изготовления смотрел на пирожных? - Девушка легла на живот и потянулась к пластмассовой коробке со сладким. Посмотрела на наклейку с датой изготовления, и удовлетворенно улыбнулась.
- Конечно. - Кивнул Минато и, подумав, тоже растянулся на пледе. В Конохе тоже были товары со сроком годности, но обычно об этом можно было спросить у продавца, а в этом мире в супермаркетах и магазинах подобное мало практиковалось. И если по-честному, то юный шиноби смотрел какие лучше купить пирожные в интернете, просто не разбираясь в сладком. Он ведь не любил сладости. Нина открыла коробку, взяв шоколадное пирожное (их в коробке было шесть штук и все разные) и протянув его подростку.
- Попробуй. - С улыбкой попросила она, и Намикадзе, вздохнув, откусил немного. Вкус у сладости оказался пренеприятнейшим. Какие-то добавки и излишняя сладость. Минато так сильно скривился, что Нина рассмеялась. Тем не менее, выплевывать пирожное подросток не стал, посчитав это некрасивым поступком. - Ясно, тебя стоит кормить всем натуральным… - А ведь даже сосиски и иногда колбасу Нина готовила сама, потому их гость из другого мира спокойно потреблял, в отличии от покупных. - На днях обязательно приготовлю очень вкусное печенье, думаю, тебе понравится. - Минато не любил сладкое. Но смотря на Нину подумал, что ему понравится всё, что она приготовит.
- Можно вопрос? - Намикадзе решил не идти окольными путями, а спросить всё напрямую. Прямолинейный подход, как ему казалось, Нине понравится больше, ведь она и сама так поступает. Если беспокоится - говорит об этом, если веселится - улыбается и смеется… Только когда грустит, становится очень скрытной. Девушка заинтересованно посмотрела на подростка и, сдержав зевок, кивнула. Минато набрался храбрости и, серьезно посмотрев в сонные глаза наставницы, - расскажи о себе, пожалуйста. Хоть немного.
Нина опешила. Не то, чтобы это была такая уж большая просьба или еще что. Просто неожиданно. Хотя и логично: сама-то она расспрашивала о его жизни, а о себе ни словечка не сказала, кроме как краткой информации о семье в начале их знакомства. Как-то не очень хорошо вышло, ведь она заботится об этом подростке и даже живет с ним в одной комнате. Девушка помрачнела, хмуро смотря куда-то в сторону. Одно дело понимать необходимость и важность рассказа о себе и совсем другое раскрывать перед кем-то душу.
- Давай ты лучше будешь задавать вопросы? - Предложила Нина. Она не знала, что ей стоит рассказать о себе. Не знала, что именно интересует Минато. Юный шиноби со вздохом согласился, с самого начала понимая, что это будет нелегко. Нелегко для них обоих. Всё было бы намного проще, не будь они уже так близки, пусть еще есть, куда стремится. Будь всё это простой допрос, то Намикадзе бы не заморачивался, но это был разговор. Разговор двух близких людей, не желающих причинять друг другу боль. На самом деле, это было немного в новинку для подростка. С Фугаку он никогда не заводил таких разговоров, которые могли бы как-то задеть или вызвать неприятные воспоминания.
- Можешь… рассказать о своей бабушке? - Наобум предложил юный шиноби, вспомнив об этой явно замечательной женщине. Замечательно, потому что Нина всегда о ней очень тепло отзывалась. - Если, конечно, тебе не слишком больно об этом вспоминать. - Нина закрыла глаза в ответ, прикусив губу. Ей не было больно так, как три года назад. Но что-то все еще скреблось на душе, душило и не давало покоя. Застарелая боль… “А какого ему было рассказывать мне о приюте?” - эта мысль придала сил и решимости. Нужно уметь иногда переступать через свою боль, оставлять прошлое в прошлом.
- Моя бабушка… - Девушка прикрыла глаза, нежно улыбнувшись от воспоминаний о ней. Её бабушка стала ей матерью, всегда была рядом и поддерживала, направляла, учила. Своим характером и взглядами, принципами и некоторыми увлечениями девушка была обязана именно бабушке. Нина была бесконечно благодарна своей бабушке и… очень скучала по ней. - Её звали Анна Сергеевна. Она была учителем музыки в школе… Научила меня петь, учила хореографии и даже отдала в танцевальный кружок. Мы много времени проводили вместе, потому что она меня и воспитывала в основном. Мама была городской девчонкой, не приспособленной к семейной жизни и уж тем более к жизни деревенской. Отцу пришлось много ремонтировать дом, чтобы было как в городской квартире. Он очень любил маму, был готов на всё для неё, но ей этого было мало. Я не осуждаю её… ну, стараюсь не осуждать, у нас с ней слишком разные взгляды на жизнь и разное воспитание. - Девушка покачала головой, снова закусив губу. Минато сжал её руку, внимательно слушая рассказ. - Отец так страдал, когда она ушла. Она была для него всем, любовью всей его жизни. Бабушка говорила, что когда её муж погиб на войне, она ощущала себя точно также. Если бы ей не помогала подруга-соседка, бабушка бы не дожила даже до первой годовщины смерти своего мужа. Бабушка шутила, что наша семья - однолюбы. Всё началось с нашего прадеда, в честь которого назвали моего отца… Отец пил. Много. Он словно задался целью утопиться в алкоголе. Плакал, даже. Перебирал её вещи, вспоминал о прошлом… иногда, в пьяном угаре, порывался выкинуть все её вещи или вовсе сжечь, но бабушка всё контролировала в этом доме. Не давала мне смотреть на пьяного и плачущего отца, а ему не давала творить глупостей. Только все равно я видела, а он все равно творил, продолжая заливаться дешевой водкой. Когда он впервые загремел в больницу с отравлением, бабушка психанула. С тех пор в нашем доме нет алкоголя. Ни капли. Папа немного боялся бабушки и было за что, она очень грозная и умела навести жути. Если он и мог напиться, то точно не дома… и потом домой, пока не протрезвеет, не возвращался. Боялся её. Когда бабушки не стало… мы продали хозяйство. Гуси, утки, куры, собака. У нас даже корова была. Наш прекрасный яблоневый сад давал замечательные плоды, мы с бабушкой ездили продавать их на рынке. Вместе с бабушкой перестало существовать и всякое хозяйство. У меня не было ни сил, ни времени, ни желания следить за всем этим. Нужно было учиться в школе и учиться справляться с болью от потери. Папа не запил опять только потому, что я не позволила. Разработала свою политику поведения с ним: он работает на износ, я поддерживаю и забочусь о нем. Иногда, когда у него есть силы или выдается свободное время, мы делаем что-нибудь вместе. С уходом бабушки из этого мира, мы всё, что есть друг у друга. Я его очень люблю… - Нина сжала в кулаках плед, зажмурившись. Минато перевернулся на спину, мрачно смотря в небо, проглядывающее сквозь листву.
- И тебе больно иметь от него секреты. - Тихо озвучил он не высказанное, но такое очевидное. Намикадзе не знал своих родителей или не помнил их, но сейчас размышлял о том, что оно и к лучшему. Не о ком соболезновать, нет смысла мечтать о той жизни, в которой они могли быть рядом с ним. Их нет, и он их не знает, всё. Никаких “если бы они выжили”, никаких сильных сожалений или боли от их потери. Он не терял их, потому что и не приобретал. А вот Нина… сейчас Минато понимал как никогда, какого было сиротам из его приюта. Иметь семью, может не самую крепкую и дружную, но семью, а потом потерять её. У Нины остался только отец и потому она еще сильнее любила его, дорожила им и их отношениями. Подросток ощутил себя очень паршиво от того, что, можно сказать, встал между отцом и дочерью. Что стал секретом последней от первого. “Я вернусь в свой мир и…” - подумал он, но мысль оборвалась. Он вернется в свой мир и что? Ничего не вернется на свои места. Эта ложь, этот секрет уже есть у Нины. Это свершившийся факт, который будет преследовать её до конца жизни и заставлять её стыдливо отводить взгляд от родителя, в котором она души не чает. Своим исчезновением Минато ничего не решит, но… он так и не отказался от мечты вернуться в Коноху и изменить её.
- Всё хорошо, Минато. Ты ни в чем не виноват, это полностью мой выбор. - Девушка легко улыбнулась ему, приблизившись и погладив по голове. Она лежала на боку, подперев голову одной рукой. Её волосы вылезли из пучка и их сейчас чуть трепал ветер, который также игрался с зеленой листвой, заставляя её шелестеть. Запах кофе и ромашкового шампуня щекотали обоняние подростка.
- Если бы не моё появление… - Начал было он, но Нина накрыла его рот ладонью, продолжая улыбаться.
- Появление, в котором ты не виноват. Понимаешь? Ты не виноват, что появился в этом мире. Не виноват, что мои друзья притащили тебя ко мне. Не виноват, что я притащила тебя к себе домой и скрываю тебя от отца. Всё это ни капли не зависело от тебя. Это был мой полностью продуманный и взвешенный выбор, последствия которого я готова принять. - Наставница покачала головой. Намикадзе смотрел на неё во все глаза, ощущая тепло её руки на своем лице, и ощущал, как ему начинает не хватать воздуха. Снова дыхание сперло. То ли от её близости, то ли от её аромата, то ли от таких искренних и теплых слов.
Нина убрала руку с его лица и легла на плед, подложив ладони под голову и прикрыв глаза. “Ты ни в чем не виноват” - сонно пробормотала она… и судя по её спокойному дыханию - уснула. Минато улыбнулся, повернув голову в её сторону. Её умиротворенное лицо действовало на него так странно. Ему хотелось улыбаться и… защищать её? Или прикоснуться к ней? Послышался совсем тихий для обычного человека треск. Яблоко оторвалось от ветки и стремительно полетело вниз. Подросток перехватил его, не позволив упасть на голову спящей наставницы. Выкинув плод в высокую траву, Намикадзе задержал дыхание. Он чуть нависал над мирно спящей девушкой и ему до судорог хотелось к ней прикоснуться. Вспомнились ощущения её мягких волос под пальцами, когда он ночью успокаивал её и гладил по голове. Вспомнилось её мягкое теплое тело, которое он заключал в объятия. Минато медленно наклонился ниже, робко проведя пальцами по её волосам, заправляя прядь за ухо… провел пальцами по щеке, задев большим пальцем уголок губ… и резко отпрянул, тяжело дыша. Он покраснел так, словно делал что-то непристойное. Хотя именно так ему всё и казалось со стороны! Подросток взял лимонад и сделал пару глотков. Газированный напиток щекотал язык, но оставлял привкусы разных добавок и невыносимую сладость. Сердце бешено колотилось в груди, заставляя пульс биться в висках колоколами. “Что я вообще делаю?!” - от того, чтобы позорно сбежать, удерживало лишь то, что Нина спала и оставлять её одну не позволяло что-то внутри. Он же её защитник, она сама его так назвала…
Солнце клонилось к горизонту, постепенно окрашиваясь в оранжевый. Эти золотисто-ржавые лучи пронизывали мир вокруг, превращая его в такое уютное и тихое место. Лишь кукушка надоедливо пела в лесу. Нина поморщилась от холода, подтянув ноги и прижав руки к груди. Её внезапно накрыли чем-то теплым, и только поэтому она распахнула глаза, сонно посмотрев перед собой. Минато робко улыбался наставнице, которую укрыл своей ветровкой.
- Ох… я уснула. - Констатировала очевидное девушка и виновато улыбнулась подростку, чтобы тут же зевнуть и потянуться. Закутавшись в чужую ветровку, стараясь не вдыхать чужой запах (почему-то от одежды и от самого Минато постоянно пахло лесом), Нина медленно села.
- Не переживай, я все равно медитировал, так что мне не было скучно. Ты выспалась? - Намикадзе, уже знающий, насколько его наставница “любит” извиняться и чувствовать себя виноватой, опередил её извинения и постарался заверить в том, что провел время с пользой. А это было действительно так: он медитировал, один его клон снова работал на стройке, а второй тренировался в лесу.
- Я бы еще поспала… но тогда нужно будет подумать о том, куда девать ночь. - Улыбнулась девушка. - Подожди, ты всё то время, что я спала, сидел здесь? - Удивилась она.
- Медитировал. - Поправил её с улыбкой юный шиноби. Она, пораженная, лишь тихо выдохнула… и покачала головой.
- Ты удивительный. - Сообщила она с теплой улыбкой и медленно поднялась, чуть не упав обратно на плед. Подмерзшие ноги отказывались слушаться. - Ты, наверное, голодный. Пойдем в дом. - Минато не стал спорить, собрав плед и забрав лимонад и пирожные. Уже дома Нина более-менее привела себя в порядок и разогрела обед, радуясь тому, что приготовила его заранее. Поздний обед, почти ужин, прошел в молчании.
Минато сидел в комнате за компьютером. За окном понемногу смеркалось. Солнце уже скрылось, но небо продолжало быть светло-розоватым, к горизонту напоминая радугу. Намикадзе видел, как разноцветные полосы выливались в фиолетовую окантовку горизонта… Заходы и восходы в этой стране были прекрасны, даже прекраснее, чем в Конохе. Нина ушла в баню, через пару часов должен вернуться с работы её отец, а подросток читает в интернете очередную статью про современное оружие, но пока с трудом вникает в прочитанное, потому что его мысли совершенно о другом. И ему ужасно не нравится то, что он не может сосредоточиться, но вместе с тем так приятно думать о ней. О том, что сегодня она ему действительно доверилась, рассказав так много о себе. Стоило ли её сегодня еще вызывать на откровенный разговор? Намикадзе вздохнул, решив, что на сегодня достаточно. Его наставница не спала прошлой ночью, так пусть выспится этой.
- Твоя очередь купаться. - С улыбкой сообщила Нина, вошедшая в комнату. Закутанная в теплый махровый халат, она вытирала мокрые волосы полотенцем. От неё пахло шоколадным гелем для душа и ромашковым шампунем, который она готовила сама. Минато встал из-за стола, кивнув и собравшись выйти из окна, но оклик наставницы заставил его замереть. - Минато… у меня к тебе одна просьба…
- Да? - Намикадзе обернулся, улыбаясь девушке. Она замялась, отведя взгляд. Нина не привыкла кого-то о чем-то просить, в смысле просить об услуге. Если человек обязан делать это в силу своей профессии, то она просит человека выполнять свою работу без всякого стеснения или дискомфорта. Но сейчас она просила именно об услуге, о помощи, о… Юный шиноби нахмурился, не понимая причины заминки наставницы. Но уже каким-то шестым чувством он понимал, что просьба ему не понравится.
- Я… научи меня искусству шиноби. - Со вздохом, покраснев (хотя её щеки и так были красными после бани), попросила Нина. Минато понял, что прямо сейчас ничего не может сказать. У него просто нет слов, только бесконечное удивление. Повисло неловкое молчание, не прерываемое никем из них. Лишь всё та же надоедливая кукушка пела в лесу. Ку-ку. Ку-ку. Ку-ку…
Комментарий к 8 глава
Очень жду ваших отзывов =)
========== 9 глава ==========
Минато сидел в парилке на полке и смотрел бессмысленным взглядом на печь. Чтобы в парилке стало жарче - нужно поливать нагретые камни водой. Плеская на них воду из ковша, Намикадзе смотрел, как вода быстро испаряется с громким, словно протестующим, шипением, обращаясь в горячий почти видимый пар. И от каждой капли, попавшей на камни, в помещении становилось жарче. Сейчас же парилка почти остыла, потому что Намикадзе давно не “поддавал пару”, как это называла девушка. А всё потому, что просьба Нины не выходила из головы. “Научи меня искусству шиноби” - такая простая, такая замечательная, такая… гражданская наставница просила Минато о том, о чем он сам никогда не задумывался. Подросток знал, что получив ранг джонина в будущем, обзаведется своей командой генинов, которую нужно будет выучить, а может и не одну команду… но заводить учеников сейчас? Тем более учить Нину? Намикадзе примерно знал, как развить её систему циркуляции чакры, тем более у женщин она была чуть гибче. Но… это будет тяжело, это будет слишком странно и нужно ли оно? Как-то странно будет оставлять в этом мире обученного шиноби. Минато посмотрел на это с другой стороны: если, не дай Ками, на Нину нападут, она может и не отбиться, изучив только существующие в этом мире единоборства и боевые искусства. Не сможет, потому что будет обладать обыкновенной женской силой, а бывают такие ситуации, когда только сила и выносливость могут помочь. Но став куноичи, она уже сможет не бояться обычных людей. Но зачем Нине, такой доброй и уютной Нине, это? Минато не спросил этого. Шокированный просьбой наставницы, он пулей вылетел в окно и скрылся в бане, пытаясь переварить всё в одиночестве. Наверное, со стороны его поступок выглядел не очень красивым…