Человек антиципирует события путем истолкования их повторений.
Люди отличаются друг от друга своим истолкованием событий.
Каждый человек по-своему, сообразно преследуемым при антиципировании событий интересам, развивает систему истолкования, содержащую порядковые отношения между конструктами.
У каждого человека система истолкования состоит из конечного числа дихотомических конструктов.
Человек выбирает для себя ту альтернативу в разделенном на два полюса конструкте, через которую он антиципирует большую возможность расширения и определения своей системы.
Конструкт пригоден для антиципации только ограниченного круга событий.
У каждого человека система истолкования меняется по мере того, как он последовательно истолковывает повторения событии (научение).
Изменение в принадлежащей конкретному человеку системе истолкования ограничивается проницаемостью (способностью к корректировке) тех конструктов, в диапазоне пригодности которых лежат варианты.
Человек может последовательно пользоваться множеством подсистем истолкования, которые инференциально несовместимы друг с другом (внутренняя согласованность).
Психологические процессы одного человека сходны с психологическими процессами другого человека в той мере, в какой один опирается на истолкование опыта, сходное с тем, на которое опирается другой (культурное, социальное сходство).
В той мере, в какой один человек истолковывает процессы истолкования другого, он может играть роль в социальном процессе, включающем этого другого человека (социальные роли, лидерство).
Келли приводит прекрасные примеры, иллюстрирующие процесс антиципации событий в рамках его теории: «То, что человек предсказывает, является не конкретным событием, а всего лишь общим пересечением определенного набора свойств. Если происходит событие, в котором все эти свойства пересекаются предсказанным образом, человек идентифицирует его как ожидаемое. Например, девушка в нежном возрасте предвидит возможное замужество. В ее жизни практически не было мужчин, и система конструктов, которой она пользуется для их классификации, довольно проста. Предсказанный муж не существует для нее во плоти, скорее он существует просто в форме пересечения ограниченного числа концептуальных измерений. Однажды рядом с ней появляется молодой человек и более или менее точно попадает в это перекрестье. Предсказание девушки… подтверждается, и прежде чем кто-либо поймет, что происходит, она выходит за него замуж.
Но вот другой пример: старая дева. Она тоже предсказывала себе мужа в виде пересечения какого-то числа концептуальных измерений. Однако в данном случае слишком много измерений оказалось собранными вместе, и в точку их пересечения не смог попасть ни один мужчина. Ее давнишняя антиципация остается неосуществленной, а сама она – незамужней» [177].
Любое предсказание имеет обе стороны медали, будущее может быть возможным либо не возможным, говорит Келли (вспомним Л. Витгенштейна!). И, запомним как следствие, что любое пророчество может произойти, а может и не произойти, но в любом случае, это пророчество приказывает нам учитывать оба варианта. Таким образом, человек, поставивший какую-либо проблему, уже оказывается перед выбором… И этот выбор, как правило, может быть один из нескольких (небольшого количества) вариантов.
Однажды поставив проблему, мы уже обречены оставаться в рамках, которые проблема нам задает. Создавая образ альтернативного будущего и выходя, тем самым, за ригидно очерченные рамки проблемы, мы можем сконструировать реальность, не включающую в себя данную прблему.
2.8. 1960: Дж. Миллер, Е. Галантер, К. Прибрам: модель T-O-T-E
В 1960 году в Нью-Йорке выходит книга «Планы и структура поведения» [251], во многом перевернувшая представления о структуре поведения и о методах его исследования. Трое ученых из Пало Альто, в число которых входят К. Прибрам, Е. Галантер и Дж. Миллер (кстати, вспомним его известную гипотезу о «числе Миллера», которая гласит, что в кратковременной памяти может храниться 7+– 2 оперативно значимых единицы информации), развивают модель Т-О-Т-Е (Test-Operate-Test-Exit).
Модель T-O-T-E по замыслу ученых должна заменить схему стимул-реакция как основной единицы поведения. Предложенная единица поведения «ТОТЕ» строится таким образом: 1) идет проверка, достигнута ли уже цель поведения, 2) далее если цель не достигнута, происходит некоторое действие (операция), 3) повторная проверка и здесь возможен цикл операций-проверок, и 4) выход из операции, если цель достигнута. Модель оказалась полезна не только теоретически в рамках информационного подхода, но и практически – например, GPS-навигаторы работают именно по этому принципу. Модель также взяли на вооружение создатели НЛП. В книге также обсуждается взаимосвязь и важность для объяснения структуры поведения таких понятий как План и Образ (см. ниже). Образ достижения является тем образцом, с которой происходит сверка поведения в ходе достижения цели или отклонения от нее [251].
2.9. 1962: Ж. Пиаже и Дж. Брунер о предвосхищении в обучении
Из знаменитых исследователей механизма предвосхищения можно назвать Джерома Брунера (Bruner Jerome, р. 1915 г.) – его исследования в русле генетической психологии рассматривают развитие двигательных навыков и познавательных функций параллельно развитию способности к антиципации и дифференциации компонентов действий. Брунер также является одним из основателей теории психологического конструктивизма (в числе представителей этого направления можно упомянуть Л. С. Выготского, Ж. Пиаже, К. Арджириса, Д. Колба и мн. др., некоторые из которых упоминались в соответствующем разделе, посвященном философии конструктивизма).
По Брунеру, субъект познающий постоянно конструирует новые идеи, концепты на основе своего опыта. Именно Брунеру, к слову, принадлежат такие замечательные идеи как «готовность к обучению», «spiral curriculum» (спираль обучения) и др. Тема формирования и возрастного развития антиципационных способностей представляет отдельный предмет рассмотрения, поэтому мы вернемся к ней в соответствующем разделе. Продолжая исследования генетической и когнитивной психологии, в своих работах, в частности, в книге «Процесс обучения» [56] и в сборнике «Психология познания. За пределами непосредственной информации» [57], Дж. Брунер во многом ссылается на работы Ж. Пиаже (1896—1980). Для психологии конструирования будущего принципиально важно то, как Пиаже связывает развитие представлений и образов в психике, иными словами, общее развитие интеллекта, с развитием способности к предвосхищению [311]. Пиаже наблюдает в ходе своих исследований, что на этапе сенсомоторного интеллекта уже на стадии вторичных круговых реакций (к 8-ми месяцам) определенное поведение может быть вызвано, спровоцировано предметами, не имеющими контакта с телом ребенка, происходит осознание того, что предметы существуют, даже если их нельзя увидеть, таким образом, развивается и антиципация (см. подробнее соответствующий раздел).
2.10. 1967: Изучение экстраполяции и рассудочной деятельности у животных Л. В. Крушинским
Способность к экстраполяции является, вероятно, базовым нейрофизиологическим механизмом антиципации (предвосхищения), и, в целом – всей психологии конструирования будущего.
Серьезные исследования экстраполяции у животных были начаты Л. В. Крушинским (1911—1984) на факультете биологии МГУ им. Ломоносова и продолжены многими последователями ученого, в частности, исследователями Института эволюционной экологии и морфологии животных Академии Наук СССР (РАН). Первоначально исследования Крушинского касались установления связи между типом нервной системы и поведения собак (во время войны Л. В. Крушинский выезжал на фронт и организовывал отбор и дрессировку служебных собак). В период Великой Отечественной войны и позже работы Крушинского касались изучения целостных актов поведения животных, т. н. унитарных реакций. Унитарные реакции являются адаптивными единицами поведения – сплавом безусловнорефлекторных и условнорефлекторных компонентов, а связь их формирует целостные биологические формы поведения (пищевую, оборонительную, половую и т.п.).
Главное достижение Крушинского – создание комплексной теории элементарной рассудочной деятельности животных, которое, как мы увидим далее, на определенных уровнях соответствует механизмам психики человека [195]. По Крушинскому, главным принципом высшей нервной деятельности является наличие качественно разнообразных нейронов. Данное разнообразие обусловлено различным набором генов, которые активизируются в ходе индивидуального развития. Морфофизиологическая дифференциация нейронов, структурно-функциональная организация мозга обусловлена генетически. Мозг способен улавливать и накапливать причинно-следственные связи предметов, явления (направление движения, временные параметры, и т.д.), а также оперировать ими, выстраивая программу поведения.
Эксперименты Крушинского в области экстраполяции как первичной рассудочной деятельности животных (преимущественно, это период 1970-х годов), строились в логике угадывания животным движения скрытого объекта, исчезавшего за ширмой и затем вновь появлявшегося – см. например, сходные по построению эксперименты Галаниной Т. М., Сербенюк М. А. о влиянии способности к экстраполяции на социальное поведение рыжих полевок в экспериментальных группах [92] и др.
Животное «предсказывает» скрытое направление передвижения кормушки, используя ранее собранную информацию об изменении положения кормушки для построения программы своего поведения. Практически все позвоночные, начиная с рептилий, имеющие разный уровень развития нервной системы, проходят эксперимент успешно. Размерность фигур, составляющая задание «второй серии тестов» Крушинского успешно экстраполируется животными с высоко развитым мозгом (врановые, собачьи, медведи, дельфины, люди). «Третья серия тестов» Крушинского, которая включает экстраполирование перемещений предмета в пространстве с заданной заранее последовательностью предъявлений, решается только людьми от 3 до 60 лет и врановыми птицами. При этом, дикие животные как правило экстраполируют лучше домашних (нарушение адаптивных форм поведения в процессе доместификации). Роль рассудочной деятельности в организациях сообществ животных и в поведении признана одним из главных факторов антропогенеза, эволюции. По определению Крушинского, рассудочная деятельность – это «способность улавливать простейшие эмпирические законы, связывающие предметы и явления окружающей среды, и возможность оперировать этими законами при построении программ поведения в новых ситуациях». Ее можно изучать через изучение экстраполяции.
Наличие и проявление способности к экстраполяции (экстраполяционный рефлекс) является, по Крушинскому, единицей элементарной рассудочной деятельности [195]. Интересно, что развитая способность к экстраполяции «награждает» живое существо не только более успешной деятельностью, но и определенными проблемами: если доля правильных решений задач (успешность прогнозирования) высока, то чаще наблюдаются неадекватное поведение данной особи, а именно – фобии, симптомы резкого возбуждения или «застывание» на месте, а также – сопротивление и избегание успешно спрогнозированного способа поведения (парадоксальное явление, зачастую наблюдаемое у людей в напряженных ситуациях – неожиданный выбор маловероятного варианта или бегство от известной заранее модели поведения). Можно отнести к явлением этого класса так называемый «феномен выученной беспомощности» М. Селигмана (который при разработке своей концепции вряд ли учитывал наработки Крушинского).
Очевидно, что антиципационная деятельность не только необходима, не только заложена в живое существо per se, но и является сама по себе напряженной и трудной. «Способность к экстраполяции представляет собой относительно универсальную когнитивную функцию, в той или иной степени доступную широкому диапазону видов позвоночных, начиная с рептилий. Таким образом, самые первые и примитивные биологические предпосылки мышления человека возникли на ранних этапах филогенеза позвоночных» [150].
2.11. 1970: Е. Н. Соколов: изучение механизмов экстраполяции
Е. Н. Соколов предложил гипотезу о нервном механизме («нервная модель стимула») экстраполяционных эффектов. Нервная система отображает внешний раздражитель в многомерном плане. Характерной особенностью моделирования среды нервной системой, по Соколову, является изоморфизм изменений нервной системы соответственно внешним воздействиям: определенные отношения в системе внешнего воздействия обуславливают установление определенных отношений в системе нейродинамических состояний клеток головного мозга. Структура нейродинамических состояний – это, фактически, нервная модель структуры внешних воздействий.
Обратим внимание на процесс сравнения внешнего раздражителя с внутренней «нервной моделью» – если их параметры совпадают, происходит опознание, если не совпадают – происходит возбуждение ретикулярной формации, как следствие – возрастающая активность рецепторов, задействование памяти – сбор информации во внешней и внутренней среде, активизация ориентировочного поведения.
Процессы в нервной системе могут происходить быстрее, чем в реальном окружающем мире, и получив «вводные» по признакам-системокомплексам ожидаемой реакции, вся цепочка предвосхищающего поведения проходит быстрее, таким образом, организм быстрее готов к ориентации и собственно, поведению, в окружающей реальности. Пока события внешнего мира еще только разворачиваются, цепочка в нервной системе, заданная «стартовой последовательностью информации», уже успевает адекватно отреагировать. Здесь, конечно, играет большую роль и ранее полученный опыт (см. исследования К. Прибрама).
Е. Н. Соколов пишет: «нервная модель является системой, предвосхищающей будущее значение раздражителя (экстраполяционный эффект)», – и далее «важнейшее значение в непрерывном усовершенствовании процесса отражения имеет механизм сличения экстраполируемого нервной системой раздражителя с реальными афферентными сигналами». В ходе проведения исследований, Е. Н. Соколовым был обнаружен конкретный механизм опережающего отражения в виде разрядов экстраполирующих нейронов, что получило отражение в публикациях, в частности в сборнике под ред. Е. Н. Соколова «Нейронные механизмы ориентировочного рефлекса» (1978).
2.12. 1971: Экстраполяционная активность мозга и образ как регулятор (К. Прибрам)
Оригинальный взгляд, объясняющий (помимо множества других аспектов) также и некоторые вопросы экстраполяционной активности, предлагает К. Прибрам (р. 1919) в замечательной книге «Языки мозга» в 1971 г. [326]. Память человека весьма пластична, говорит Прибрам, «В силу своей сложности макромолекулы имеют уникальные конфигурации – структуры, которые могут меняться на короткое время и вызывать другое состояние. С помощью структурных изменений можно хорошо объяснить временную память, связанную с такими образами, которые характерны для лиц с „фотографической“ (или „эйдетической“) памятью». Постоянно, в любой момент времени, наша психика осуществляет отбор информации о прошлом опыте, наиболее необходимой для адаптации и выживания организма, необходимой для решения насущных задач. Текущее состояние сравнивается с хранящимися в мозге записями, образами, обеспечивая необходимое внимание и сохранение мотивации. Перед началом любого действия, уже существует заготовленная программа действий, детальное представление о способе осуществления этих действий. К. Прибрам пишет: «Чтобы ответить на вопрос о том, как движение превращается в действие, надо понять, какого рода процессы, связанные с формированием образов, должны происходить в моторной коре и как образ становится мгновенным Образом ожидаемого результата, который содержит в себе всю входящую и выходящую информацию, необходимую для того, чтобы осуществилось следующее звено поведения. Чтобы проверить эту гипотезу, необходимо показать, что, подобно тому как в зрительной коре кодируется незрительная информация (например, образ правой или левой стороны панели, успеха и ошибки), так и моторная кора должна кодировать иную информацию, чем движения. Вероятность того, что такое кодирование должно происходить, велика, так как значительная часть информации, поступающей в моторную кору, исходит из коры мозжечка – структуры, имеющей обширные связи со всеми сенсорными рецепторами. Но каким образом кора мозга становится местом моментального возникновения Образа ожидаемого результата? Каким образом входная информация, поступающая от периферических структур, участвующих в выполнении движения, организуется так, чтобы предвосхитить результат движения, а не просто служить регистратором компонентов движения? Классические эксперименты, выполненные в 30-х годах Н. А. Бернштейном (1966) в Советском Союзе, помогают ответить на этот вопрос», – утверждает К. Прибрам.