— Так это… Это были аплодисменты?
— Ну, можно и так сказать.
— А нам обязательно было самим готовить? Ведь вы каждый себе готовите сами!
— Пойдём, со стола нам убирать не обязательно. Да, теперь каждый хаарши, который возжелает нового блюда — будет сам его себе готовить. И пробовать, и экспериментировать. Но ты входишь в дом! И очень важно было именно вот такое вступление. Сейчас ты — убийца, насильник, преступник. Если бы это случилось в храме — там все бы всё поняли и этим закончилось. Но здесь к тебе сейчас очень неоднозначное отношение.
— Прости меня, Хаш. Я не смог…
— Не прощу, Коля. Мне нечего прощать. Ведь я люблю тебя такого, каков ты есть, и это очень хорошо, что ты таков! Благодаря этому мы оба живы.
— Так бы мы были бы живы и счастливы…
— Нет. Ведь если бы мы с тобой благополучно лежали в той комнате, мы бы обязательно занимались сексом. А потом — уснули бы. И не проснулись бы никогда. А дворец бы захватили. Может быть, и маму бы убили. Но нас — точно!
— Ё… — не смог удержаться я. Вот об этом я и не подумал.
— Вот именно. А я тебе сколько раз говорила: неважно, каков ты! В тебе масса недостатков, но в тебе уйма достоинств! Но и то, и другое можно эффективно применять. Папа это и делает. Он умудряется использовать даже твою нестандартность.
— Как это?
— А это уже у него спроси. Он лучше меня расскажет.
— Пойдём. Опять будут судить.
— Что я на этот раз совершил?
— Всё то же самое. Но судить теперь будут меня.
— Тебя? — я был изумлён до самых печёнок. Для меня небо рухнуло прямо в тарелку. Что могло произойти, чтобы судили хаала Смаарра?
— А ведь я тебе говорил, что мы — не безгрешные чудотворцы, — недовольно напомнил жрец. — И суд не для того, чтобы унизить меня или избавиться, а для того, чтобы принять правильное решение. И кто может его принять, как не королева?
— Но разве королева имеет власть над тобой?
— Конечно. Она же вершитель, законная власть.
— А то, что она твоя жена…
— Она мне не жена. Отсюда столько сложностей и проблем у вас с Хашеп. Но поверь, да сам увидишь: то, что она любит меня — не помешает ей принять самое правильное решение. Она хорошая королева. И поэтому я отдаю свою судьбу ей, и ты — тоже. Идём же.
— А я там зачем?
— Свидетелем.
На этот раз суд был почему-то не в храме, а на огромной площадке. Королева сидела на троне на возвышении, мы все стояли внизу. Судили, действительно, Смаарра. Но по сути речь шла обо мне.
— Хаал храма Северных Врат своей волей и без надлежащего обсуждения позволил человеку пронести и воспользоваться в наших городах их разрушительным оружием. Что повлекло многочисленные смерти и опасность для окружающих. И до сих пор вооружённый человек находится здесь, в любой момент может пустить своё оружие в ход, и даже охрана государыни не будет ему в том помехой.
Я уже хотел высказаться, что, мол, уже не могу, но на меня даже не обратили никакого внимания.
— Человек носит человеческое оружие. Никому из хаарши его не передавали и не показывали. Человек показал умение его правильно применять и умение сдерживать себя. В чём было нарушение?
— Человек сам по себе нестабильный элемент, а уж вооружённый…
— Да, опасность его возросла. Но в нужный момент он оказался опасным там, где надо, в результате стало менее опасно.
Я был в восторге! И чего я полез со своими оправданиями? Вот уж кому точно оправдания не нужны — так это Смаарру! У него даже оправдания используются вовремя!
— В другое время и в другом месте он может оказаться более опасным.
— Любой из нас опасен. Я опасен. Ты опасен. С каких пор жрец радеет о безопасности?
— Я лишь выношу на суд королевы обстоятельства дела. Хаал храма Северных Врат привнёс в наш мир оружие, более совершенное, чем имелось у окружающих, создав тем прецедент.
— На любое, самое совершенное оружие, найдётся своя защита. Мы можем спокойно и не торопясь создать такую защиту.
— Ну, ага, щаз! Философствовать каждый может!
— Даже ваши любимые драконы — и то не являются такой уж непреодолимой проблемой.
— Ты это говоришь только разделённый временем и пространством. Как ты залаешь, окажись с ними в одной реальности?
— Настаиваешь на практической проверке? Что ж, я готов.
— Ты готов отправиться к драконам добровольно?
— Это будет неверная трактовка знания. Я — там, это совсем не то же самое, что они — здесь. Ведь ты же предполагаешь применение драконов здесь? Пусть будет так. Я утверждаю, что ничего из твоей затеи не получится.
— Смаарр, — негромко, но очень внушительно бросила королева. — Ты уверен?
— Государыня, жрец не может быть уверен. Мы всегда идём путями непознанного.
— Ты ставишь под угрозу простых граждан.
— Простых граждан, себя и даже тебя. Я рискую уверять: на любое, самое грозное и совершенное оружие, найдётся свой способ его обезвредить. Пусть материализуют. Я прошу тебя разрешить этот эксперимент.
— Нет.
— Как скажешь. Тогда я иду против твоей воли.
— И берёшь на себя всю ответственность? — торопливо уточнил жрец.
— Разумеется. Всю полноту её.
— Тогда делай, — неожиданно сменила решение королева. — Пусть будет так. Все слышали. Хаал Смаарр берёт на себя судьбу мира. Со всей ответственностью за это. Я разрешаю.
Я посмотрел — народ как-то очень даже активно начал отодвигаться. Остались королева с охраной, мы с Хашеп и Сисишеп, да десяток жрецов. Ой, что будет? Я глянул на Смаарра — пусть он и застыл каменным изваянием, но вся поза, всё его напряжение говорит, что он сам с ужасом ждёт того, что натворил. Что он задумал, почему так рискует? Я неожиданно заметил, что сам — полностью спокоен. То ли оттого, что не знаю о задумке жреца, то ли потому, что верю ему безоговорочно?
Жрецы пошушукались и куда-то убежали. Да, принесённый инвентарь меня лично не поразил. Деревянные рамки, установленные на позаимствованных стульях, на них развешаны какие-то медные и бронзовые (или золотые?) висюльки… Потом жрецы застыли по обе стороны получившейся конструкции и что-то гнусаво запели. А, нет, вру! Это не гнусавость, это просто такая мелодия странная… Режущая, тянущая жилы из души...
Вдруг в небе с хлопком появились два дракона. Вот не вру, самые настоящие драконы! С крыльями. Хвостами. Длинными шеями. Если уж я обалдел — можете представить себе реакцию хаарши. Хотя, признаю, паника была образцовая: отступали и разбегались слаженно, без давки, не толкаясь локтями. Но этим только подчёркивая эффект появления крылатых зверюг.
Не знаю, то ли я был настолько ошарашен, то ли просто не воспринимал драконов всерьёз, привыкнув к ним, как сказочным персонажам, но я остался стоять где стоял. Разве что отошёл на пару шагов, когда они приземлялись. Стража закрыла собой трон королевы, но та успела куда-то исчезнуть. Минута молчания затягивалась. Охранники стояли насмерть, собираясь защищать свою правительницу. Большая часть толпы разбежалась, самые храбрые выглядывали из-за здания и окон, собираясь посмотреть на кровавое пиршество. Однако, драконы не спешили нападать. Оглядевшись (и явно заметив меня), они что-то сказали друг-другу. И тут… И тут я услышал родную до боли латынь!
— Уби сант нобис? Ту сик куид?
— Унде патет куод пексатум аликуод. Лам интележес.
И обратился ко мне, вежливо и культурно:
— Дик михи, уби сант?
— Экскьюз ми, — ответил я. — Ай донт спик ин латынь. Ду ю ноу эни лэнгвидж?
— Вот это да! — ответил дракон на чистом английском. — Не просто настоящий человек, но знающий язык Шекспира! Подскажите, юноша, где мы находимся?
— Вы находитесь на планете Хаарши. И вокруг вас — местные жители. Они не ожидали увидеть столь крупных хищников и разбежались.
— Это мы заметили. А как мы сюда попали?
— Вон те двое как-то выдернули вас из вашего родного мира, — я без зазрения совести указал рукой на горе-жрецов.
— О, вот как? А не могли бы вы попросить их вернуть нас обратно?
— Я думаю, вы вполне можете сделать это сами. Английский они тоже понимают, пусть и не идеально. А просьба, выраженная вами, будет значительней.
Дракон распахнул пасть, видимо, улыбаясь. И направился к парочке. Один из жрецов вскинул руки вверх, второй начал что-то выкрикивать и повизгивать. Тут драконы замигали, как на мониторе, и растворились в воздухе.
И тут раздался хохот. Неуместный, неприличный, но до боли узнаваемый смех с повизгиванием. Я обернулся. На опрокинутой лавочке сидел хаал Смаарр и хохотал. Я первый раз видел его в таком состоянии. Видимо, оппоненты — тоже. И смех разил острее мечей и пик. Потому что они быстро собрали своё оборудование и свалили.
Вернувшаяся королева ничуть не похожа была на смущённую или испуганную. Видимо, бегство в подобных обстоятельствах не являлось постыдным. Начали возвращаться и остальные.
— Что тебя так развеселило, Смаарр?
— Мне только что рассказывали про опасность человека! — жрец встал и провёл когтями по кончику хвоста. — А он даже не схватился за своё страшное оружие! Он вообще не собирался сражаться со страшными и ужасными драконами! Он опасен, о, да! Все видели его страшную сущность. Даже драконы испугались и убежали! Ой, я не могу! — и он снова начал кудахтать.
— Спасибо за развлечение, Смаарр. Это было… необычно. Но я затрудняюсь вынести вердикт по этому делу. Ты создал опасную обстановку, и не одну.
— Но я же создал и защиту от этой опасности, государыня. И ни разу опасность не превысила отмеренной мной меры.
Королева посмотрела на меня, и я вдруг понял, что она тоже развлекается. Чёрт, я забыл, что они если и не муж и жена, то любовники! Они же знают друг друга, как облупленных! Жрец и королева, причём, королева владеет искусством манипуляции на немалом уровне, а уж как жрец организовывает и управляет — я и сам видел. Да вот, я только что был участником поставленного Смаарром спектакля, даже не сообразив этого! Он же на это и рассчитывал!
Вопрос — как? Как он мог предвидеть то, что я сам не знал?
— Скажи мне, человек Коля, может быть в вашей практике существуют какие-нибудь решения таких вопросов?
— Простите, мэм, но я не понимаю самого вопроса. Поясни, может, я и смогу тебе помочь?
— Человеческое оружие нельзя проносить в наш мир. Хаал нарушил это правило. И ты показал, что правило это введено не напрасно: человек с оружием действительно опасен. Но ты же показал, что человек с оружием может быть и полезен. Как у вас обстоит это дело? У вас же есть законы про оружие?
— Да, мэм. У нас введено индивидуальное разрешение на ношение оружия. То есть, каждого человека, кто хочет иметь огнестрел, проверяют и заносят в специальную книжку. И если он не нарушает правил — то пусть носит. А если нарушает — оружие отбирают, а его судят по мере вины.
— Ты имеешь право носить оружие?
— Да, мэм. — Как офицер, я и вправду имел право на табельный пистолет. Другое дело, что у меня его никогда не было. — Но только в своём мире.
— Я дарую тебе право носить его где угодно. Но, разумеется, в случае применения ты несёшь полную ответственность за случившееся.
— Я согласен, мэм.
— Я создаю прецедент, когда особо доверенным и отличившимся людям позволено носить их оружие на нашей планете за пределами таможенной зоны. Каждый, давший такое разрешение, лично несёт ответственность за такого человека.
На меня внимательно посмотрела королева, Смаарр, Хашеп и даже Сисишеп. Да понял я, понял! Всё равно патронов нету…
— На этом суд считаю законченным. Смаарр, ты сегодня вечером разогреешь танцпол?
— Раманка, ты ещё спрашиваешь? Раз уж ты выдернула меня из храма, куда я денусь?
Я сидел в тесном королевском обществе. Родители Хашеп, она сама и я.
— Однако, доченька, и доставила ты нам всем забот!
— Государыня, я виновата.
— А ща как укушу за ухо? — рыкнул Смаарр.
— А я тебя — за хвост!
Жрец задрал морду к потолку и пошевелил ушами.
— Уже сама скоро матерью станет, а всё как девчонка.
— Да ладно тебе, Смаарр. Дерзит девочка, пытается под хвост спрятаться. Почему ты сразу не объяснила мальчику, что, как и почём даётся? Почему отцу твоему пришлось корректировать ситуацию на ходу?
— Потому что он решил с чего-то, что Коле будет полезно увидеть меня и Рамарупара! Ну, что, папа, полезно было?
— Конечно, — ничуть не смутился жрец. — Я-то смотрю дальше на пять шагов! Если бы он никогда не узнал о нём — он никогда бы не смог его победить.
— А это было надо?
— Раманка, ты у нас вроде бы как мать. Скажи этим несносным ихе, как обычно относится отец к чужим детям?
Но королева не ответила, просто глядя на дочь.
— Коля не стал бы так делать!
— Гарантия? — спросил жрец.
— Тогда в чём была моя вина?
— Мать же тебе сказала. Раз люди не способны действовать по ситуации — надо было ему ситуацию объяснить. Сразу. А ты решила за него! Ты подумала, что ему незнание будет полезнее, чем знание. Любовь красит, но иногда застилает глаза и вынуждает на глупости.
Королева вдруг шумно вздохнула и опустила уши.
— Я согласен, что тарелочка в результате оказалась полна, но это была не твоя заслуга! — продолжил жрец.
— А я и не тащу себе лишнюю ложку!
— И с Сисишеп ты здорово лопухнулась.
— Это почему это?
— А если бы там был самец?
— Папа, ты не видел. Тебя там не было, ты не видел. Всё прямо так и сияло, что надо сделать именно так и именно сейчас. Это было не моё решение.
— Дочка, — тихонько сказала королева. — А ведь в том мире тебе придётся строить храм. Иначе сгоришь к демонам.
— У нас будет домашний храм, я уже продумала.
— А мне не сказала? — встрял я.
Старшие хаарши дружно закудахтали. Хашеп смущённо прижала уши.
— Коля, у нас с тобой ещё долгие недели обсуждений будут. Где жить, как жить, что делать Сисишеп, ведь не может же она постоянно сидеть дома?
— Когда у тебя появятся дети — ей будет чем заняться.
— Ты права, мам. Но потом дети вырастут…
— К тому времени всё образуется.
— Ты опять права. Но я говорю своему мужу, что планы наши обсуждаемы, и у нас будет время. А с вами я буду видеться редко.
— Тогда можно вопросы? — я поднял руку.
— Спрашивай.
— Чем таким была важна Сисишеп, что ей уделяется столько внимания?
— А ты не понял? — удивился Смаарр. — Мне показалось, ты всё понял и даже пришёл просить её у меня.
— Ну, неужели только тем, что ей приятны наказания?
— Коля, не порти о себе впечатление! Я тебе сколько раз говорил: не важно, каков ты! И точно так же не важно, какова твоя рабыня. Если бы она была другая — события развивались бы как-нибудь иначе. Мир сложен, не пытайся принизить его до своего куцего мышления! Ты помнишь, что я послал тебя выбрать раба?
— Ещё бы. Я думал, что это просто способ познакомиться с окружающим меня миром.
— С миром ты бы успел познакомиться. Не там, так здесь. А вот где бы ты взял себе раба? Ты ещё не представляешь, что такое маленькие ихе, но ты ещё познаешь всю их прелесть!
Королева отвернулась и прижала уши.
— Поэтому ты, и только ты мог выбрать того раба, который будет тебе нужен в вашем мире. А что будет нужно ещё — откуда я знаю? Поэтому выбирать раба пошёл ты. А то, что она оказалась такой — это подарок Высших Сил. Тебе нравится?
Я, кажется, покраснел.
— Что это означает? — спросила королева у дочери. Хашеп приложила руки к ушам и сдублировала жест. Все засмеялись.
— А почему это у всех вызывает такой смех?
Тут хаарши задумались.
— Ну… — неуверенно ответила королева. — Наверное, потому, что это очень смешно. Когда у тебя нету, а ты делаешь… Не могу объяснить. Просто смешно, и всё.
— А ещё вопрос. Как ты догадался, что я смогу договориться с драконами? Я же сам этого не знал.