— Точно отказываешься от звания самы?..
— М-м? — Саске с некоторым усилием сфокусировал взгляд. — Я же не могу от него отказаться. Это только твое решение… ах!.. кого так уважать…
Кабуто посмотрел на него подозрительно. В таком состоянии врать сложно…
— Ну-ну… почти отмазался, — проговорил он и крепко укусил прямо рядом с джуином. Крепко, жадно, будто желая откусить кусок, оставить себе на память.
Учиха вскрикнул, дернулся — но тут же и прижал Кабуто к себе за затылок, не давая отстраниться. Хенге с него давно слетело, так что и джуин, и привычно лохматые волосы были в наличии. А еще в наличии были бушующие гормоны и желание еще-больше-больше-сильнее! Полностью, без остатка!
Такое одобрение не могло не радовать Кабуто. Можно… можно-можно-можно… И гладить, и царапать, и притискиваться своим телом, вбирая в себя жар чужого. Захапать, загрызть, довести до вершин наслаждения… и спрятать куда-нибудь в грудную клетку, чтобы ни с кем не делиться.
Или разорвать на кусочки, чтобы никому не досталось.
Мысли не самые приятные и подходящие для реализации, но они заставляли пальцы сжиматься чуть сильнее, чем нужно; они превращали поцелуи в быстрые укусы, а пьяный, поплывший взгляд — в несколько злой пьяный и поплывший взгляд.
Взять — до конца, без остатка. И всё равно понимать, что крадёшь чужое счастье.
Впившиеся в плечо до крови зубы Саске стали неожиданностью. А Учиха только сжал их сильнее, да еще и ногтями под ребра впился.
— Сссс… — прошипел Кабуто, откидывая голову.
Мягкое поглаживание, в духе «тише, тише, всё хорошо…» эффекта не возымело, а как-то ещё сопротивляться?.. Ну, надо же и другим давать возможность покусаться. Только чего-то больно.
Учиха оторвался, смерил его внимательным взглядом. Досадливо цыкнул.
— Не помогло. А жаль.
— От чего это должно было помочь?..
— От глупых мыслей.
— Ты уже и мысли читаешь?..
— Только эмоции, но этого хватает.
Кабуто вздохнул, обнял его, прижимаясь.
— Извини.
— Знаешь, это все уж явно не потому, что я больше никого найти не могу, — Саске тронул губы легким поцелуем. — А потому что ты — это ты.
— Я — это я, да. Я не ревную, — Кабуто погладил его по щеке, заглянул в глаза. Слизнул каплю собственной крови из уголка губ. — Почти.
— Если бы это была ревность, я бы тебя так не грыз, — Саске обвел кончиками пальцев след укуса.
— А что это было?
— М-м… наверное, попытка заставить задуматься. Или обидеться и перестать чувствовать себя так… Будто воруешь что-то.
Кабуто дёрнулся. Вот это было в точку, и такая способность читать человека была немного даже жутковатой…
…и восхитительной.
— Прости.
— За что? — недоуменный взгляд.
Якуши не ответил, мгновенно став холодным и колючим комком боли. И куда делась вся страсть?..
— Прости, что обманул. Похоже, «завалить» не будет. Тебе помочь, или сразу пойдём?
— Кабуто? — мягкое объятие, из которого так просто не вырваться. — Что случилось?
— Расхотелось, — слабая улыбка.
Несколько секунд молчания.
— Бывает. Это не повод так себя казнить.
Слабая улыбка, побледневшие щёки.
— Действительно.
— Кабуто. Если не скажешь, в чем дело, нам лучше вернуться в убежище. Ты, конечно, тела не захватывал, но симптомы похожи.
Кабуто обдумывал этот вариант несколько секунд. Стоит ли его эмоциональная нестабильность такой паники? Сможет ли он, в случае чего, успешно сражаться и скрываться?..
Да. И, наверное, драться было бы проще.
— Не стоит. С миссией поддержки я справлюсь.
Молчание. Очень серьезный и очень внимательный взгляд черных глаз.
— Тебе это точно не угрожает?
— Мне?.. — такой вопрос просто не приходил Якуши в голову. Миссия-то была по прикрытию Учихи. — Нет.
Взгляд снова стал на мгновение мечтательным и любующимся, но Кабуто взял себя в руки. Опять ведь крышу сорвёт от ревности…
…ревности к Орочимару-сама.
Комментарий к Деление
Напоминаем, что у авторов есть паблик (https://vk.com/ariktaja), в котором оперативно появляются новости об обновлениях, выкладывается различный визуал, проводятся флешмобы и более личные записи авторов. Заходите, не пожалеете!
========== Разговоры ==========
Ночь, кладбище, лопата. Призрачный свет луны, цикады, комары. Романтика!
Копать решили ночью, а то мало ли кого принесёт, оправдывайся потом. С другой стороны, кладбище почти не охранялось. Конечно, тела мёртвых шиноби могут поведать много тайн, но только тем, кто может правильно спрашивать. А ставить круглосуточную защиту на обширную территорию ради одного Орочимару и пары подражателей никто не стал. Собственно, большая часть великолепнейшей коллекции мертвецов именно так была и собрана. Пришли, собрали, ушли. И никого даже не стукнули.
Но на этот раз лопата была вручена Саске. Осквернять могилы — так по-родственному, по-домашнему. И никаких техник Дотона — мало ли сенсоров может гулять по округе? Вспышками чакры в таком месте привлечь внимание гораздо проще, чем невинной лопатой. Да и старательно копающий Учиха… было в этом зрелище нечто гипнотическое.
А шаринган очень даже помогал восстановить потом все, как было.
— Эй, что это вы тут делаете? — звонкий голос в ночной тишине — всегда неожиданно, а уж если ты умудрился прозевать приближение его обладателя…
— Шиммата, только не он… — выдохнул сквозь зубы Саске, поспешно накладывая хенге на лопату и добытые образцы. — Какого ему не спится?
— А что можно делать на кладбище ночью? — агрессивно спросил Кабуто, тоже успевший наложить на себя хенге.
— Э-э-э… вот не знаю.
— Скорбеть!
— А чего ночью-то? — искреннее недоумение можно было ложкой черпать.
— Чтобы не мешал никто, — буркнул Учиха. — Сам… и-то что здесь ночью забыли? — пришлось сделать некоторое усилие, чтобы обратиться к Узумаки по правилам вежливости, а не с привычным «усуратонкачи», которое выдало бы Саске с головой.
— Гуляю! — Наруто явно не смущало ни собственное шатание ночью по кладбищу, ни два мутных типа, которые непонятно чем тут занимались.
— Ну… Приятной прогулки тогда, — пожелал Кабуто.
— А чего вы тут просто будете… это, скорбеть? — оживился Узумаки. — Пойдемте ко мне в гости? У меня рамен есть! Правда, заварной…
— Хм. А хорошая идея, мы голодны как волки, — поговорил Кабуто.
— Ты издеваешься? — прошипел Саске. — Потом поедим!
— Жаль, жаль… А то угощение — это хорошо. Особенно после скорби.
— Эй, чего вы отказываетесь? — обиделся Наруто.
— Нам некогда! — буркнул Учиха. — Спасибо за приглашение, польщены, но спешим!
Ухватить Кабуто за руку, в пару прыжков достичь ограды кладбища — и быстрее, быстрее прочь, пока Узумаки не решил, что в гости их стоит затащить силком.
— С ума сошел? Это ж Наруто, он меня под любой маскировкой чует!
— Ну, хорошо же. Не будем дожидаться, пока он сам к нам заявится?
Саске остановился, сверля Кабуто пристальным взглядом.
— Это какой-то хитрый план?
— Нет, что ты. Никакого плана. Чистая импровизация.
— Тогда сваливаем!
— А может, все-таки зайдете в гости?
— Я бы с радостью, но, видите, мой друг не хочет…
— Мы действительно спешим, — Саске чуть наклонил голову. — Не обижайся.
Наруто скорчил мордочку, выражающую всю обиду мира.
— Да, жаль… возможно, в другой раз. Пока-пока! — помахал ручкой Кабуто. — Ещё увидимся!
Саске с присвистом выдохнул сквозь зубы, поспешно ныряя в тень листвы. Как хорошо, что в Конохе так много деревьев!
Якуши похихикал и последовал за ним.
— Что, ностальгия не замучила?
— В следующий раз я сдам Узумаки тебя. И скажу, что у тебя было сложное детство и ты из-за этого хочешь захватить мир.
— Напугал ежа голой задницей. А у кого детство было простое, и кто не хочет стать самым-самым, чтобы его уважали?
Саске тихо хмыкнул:
— Посмотрим, что ты скажешь после.
— Но ты-то чего боишься? Ты же с ним в команде был!
— Вот именно!
Кабуто негромко рассмеялся.
— Кто бы знал, кого видит в кошмарах Учиха Саске…
— Я просто трезво оцениваю степень угрозы.
Тут уж Якуши не выдержал и громко заржал. Учиха скосил на него взгляд, фыркнул и прибавил ходу.
Лучше поторопиться, а то ведь Узумаки додумается, что вместе гулять веселее.
***
Второе явление «Орочимару» во дворец даймё вышло чуть ли не более внушительным, чем первое — по уровню паники так уж точно. Саске забрал браслеты, расплатился за них честь по чести. Купил заодно по красивой коробочке к каждому, чтобы не дарить, завернув в тряпицу. Не погнушался встретиться с сыном даймё — восторг мальчишки стоило поддерживать. Вряд ли тонкий стилет понравился ему больше живой змеи, зато, может, и пригодится. Хотя, как выяснилось, Джун отличился тоже, отравив пытавшуюся броситься на мальца бешеную собаку. Учиха потрепал ребенка по голове, с многозначительной усмешкой сообщил, что больше ему ничего не угрожает, и ушел.
Дела были закончены, можно возвращаться… домой.
Так странно было думать о подземной базе Орочимару — дом.
***
А в подземной базе коварный змей коварно вызывал на разговор Итачи, используя химическое воздействие. То есть алкоголь. А так как они были в одном теле, то и пьянели они на равных.
— Ну что тебе надо? — вздыхал Учиха. — Я же изо всех сил сотрудничаю, зачем ты ещё это пьёшь?
— А я знаю, что не изо всех, — отвечал Змей, выпивая забористой второй степени очистки. — Ты меня любишь?
— Ответ на этот вопрос может иметь плохие последствия.
— Что-то мало я выпил…
Не вовремя — или вовремя, как посмотреть — вернувшиеся ученики тоже были привлечены Змеем к суровому делу пития алкоголя. Мотивировал Орочимару это тем, что кое-кому нужно уметь не только сексом заниматься, но и пить.
— Лучше бы я согласился на рамен… — обреченно вздохнул Саске.
— А кто предлагал? — тут же насторожился Змей.
— Его бывший сокомандник, — тут же сдал Кабуто. — От которого он бежал быстрее, чем от злящегося вас, Орочимару-сама.
— А, этот джинчурики?.. Ну ещё бы… Ты пей, пей, не стесняйся.
— А пьяная оргия будет? — с надеждой спросил Якуши.
— Тссс! Итачи спугнёшь! Сейчас как смутится и забаррикадируется!
— Орочимару, не надо делать из меня фиалку…
— А трезвый ты такой фиалка. Прям как девственник, хотя я почти уверен, что за тобой бегали и грозились доплатить.
— Вот именно, грозились.
— Вы вслух разговариваете, — меланхолично заметил Саске, разглядывая саке в своей пиалке.
— Жу-у-утко? — поинтересовался Орочимару, приближая своё лицо к нему. — А ну куда?! Сейчас я ещё выпью, совсем прятаться негде будет!
— Злодей. И как тебе в голову пришла такая мысль?.. Нет бы просто конфисковать, он ещё сам пьёт…
— Скажи спасибо, что без контрабандиста, а в милой и уютной домашней компании. Кабуто, не жульничай! Пьяней, я сказал.
— Так точно, Орочимару-сама, — грустно вздохнул Якуши. Сейчас пришла очередь Змея троллить.
— Так это кто-то на базу протащил? — Саске мысленно пообещал себе следующему контрабандисту незамысловато морду набить.
— А то! Смотри, какое качественное!
— Команда алкоголиков, — пробурчал Кабуто тихонько.
— Попрошу! У нас была прекрасная команда извращенцев! А алкоголь — это с горя, не иначе. Саске, ты пей, пей. На выдохе хоп!
— А ещё сами прививаете алкогольную непереносимость ученикам, — продолжал гундосить Кабуто. — Что за произвол?..
— Прекрасный произвол. Могу, значит, запрещаю! Ты тоже пей.
Якуши зажмурился и опрокинул в себя саке. Пить он не любил, но иногда приходилось.
— Оно же гадость на вкус… — Саске недовольно зажмурился, выдыхая.
— И я о том же, — тоскливо заметил Итачи.
Несмотря на то, что они использовали одно тело, разговаривали Итачи и Орочимару совершенно по-разному, в жизни не спутаешь.
— Ты подожди, сейчас эффект будет. Весело станет!.. Тс! А ты к пиале не тянись, нам пока хватит.
— Я надеялся уснуть.
— До признания не усну!
— Завтра тебе будет стыдно.
— А у тебя разве есть совесть?..
— Что за признание? — Саске был еще достаточно трезв, чтобы среагировать на подозрительный момент.
— На извечный вопрос пьяных людей!
— Орочимару, чему ты моего брата учишь?..
— А против других моих методов ты не особо возражал!
— Как мне тебя стукнуть хочется…
— А голова-то — твоя.
— Вот то-то и оно.
— Не будь таким печальным, пуся.
— Мне непонятна твоя эйфория.
— Мальчики вернулись! Живыми, здоровыми! И их можно напоить. Ну разве не прелесть?..
— Ну, если с этой стороны смотреть…
— Зануда.
— Пьяница.
— А печень-то твоя!
— Не тренированная, и я этого не стыжусь.
— Кабуто, и часто сенсей так?
— Раз в полгода. Но, правда, таким счастливым я его вижу впервые. Обычно он жалуется на одиночество нормального человека среди дебилов, не понимающих элементарные концепции вроде корпускулярно-волново-ментального триединства чакры.
— Тяжело быть гением! И гением не убийства, а исследования! Итачи, не тянись к пиале! Что ты такой невесёлый? Веселись.
— А можно мы всё-таки совсем-совсем напьёмся?
— Вот нас-то за что, если признание выбивают из Итачи?
— За компанию, наверное. Орочимару-сама как выпьет, сразу таким общительным становится… Наверное, поэтому со своими сокомандниками он никогда не пил.
— Пф! Ты просто представь, сидишь так, отдыхаешь, расслабляешься… и тут Тсу начинает пытаться тебя убить. Прикольно? Не прикольно!
— А вы что, к ней приставать пытались?..
— Я сдерживался, чтобы не сказать, как прекрасны её сиськи, прямо две идеальных подушки…
— Не могу поверить, что мы обсуждаем грудь Тсунаде-химе.
— А мы не обсуждаем! В общем, не надо… А покушать — надо. Так что, Итачи, не признаешься?
— Орочимару, пошли спать, а? Что-то мне не нравится это состояние…
Порядком захмелевший Учиха-младший тихо хихикнул. Такая озабоченность в голосе брата и впрямь была забавной. Ну еще бы, вряд ли идеальный Итачи позволял себе когда-нибудь напиваться. А голова так кружится… точно, как под гендзюцу дезориентации. Интересно, у Орочимару тоже?
— Вот, они уже смеются…
— Да не бойся, Итачи, не сожрут они тебя. Я тебя защищу! И вообще, как это такой серьёзный шиноби, а к таким простым удовольствиям неустойчив.
— Я просто не страдал такой ерундой.
— Да, ты страдал по более важным вещам. Что, Кабуто? Хочешь под бочок?
— Я плохой змейка, — заявил Якуши, укладываясь рядом и подставляя беззащитный живот. — Я ревнивый, слишком.
— Кого-нибудь убил?
— Э-э-э… нет.
— Значит, умеренно. Выпей ещё.
Саске тем временем прикидывал, как бы втихую просочиться наружу. От такого количества саке на голодный желудок мутило — пока что несильно, но доводить до закономерного результата не хотелось.
При взгляде на жареную рыбу с рисом, стоящие на столе, мутило даже сильнее.
— Орочимару-сама, надо Саске покормить, а то, кажется, ему рыба не нравится…
— Какой привередливый!
— Орочимару-сама, я всё понимаю, но нам бы поесть, умыться…
— Ну и идите! — гордо заявил Змей, натурально нахохлившись.
— Мы сходим и тут же вернёмся…
— Я тогда уж не буду таким счастливым, во!
— Но вы же всё равно не останетесь один?
— А толку-то, если он только сбежать и хочет?
— Так силком же поят, — резонно заметил Саске. — Купальня, чай, а потом мы вас расчешем, м?
— Ладно, злыдни. Уходите! Бросайте меня одного!
— Мы грязные и голодные злыдни!
— Да валите уже! Быстрее уйдёте, быстрее вернётесь… наверное, — проговорил Орочимару, наливая себе ещё одну.
Кабуто подхватил Саске за локоток и выскользнул наружу.
— Капец. Философские беседы были лучше.