— Почему? — снова это любопытство.
— Подарок. От дорогого мне человека, — так же кратко, почти не помрачнев.
Почти.
— Ясно.
Спокойная реакция, оценивающий взгляд. А потом Учиха кивнул каким-то своим мыслям и ушел. Вернулся он на удивление быстро, с пронзительно-синей удлиненной рубашкой из запасов одежды для вылазок. Еще раз прошелся по Кабуто оценивающим взглядом, кивнул сам себе.
— Надень.
Кабуто смерил его подозрительным взглядом, но рубашка не кусалась. Пришлось переодеться. Чувствовалось это очень необычно.
— И что?
Саске тяжело вздохнул:
— Иди, посмотри на себя в зеркало.
Заинтригованный Якуши сделал клона, ибо до зеркала далековато идти.
— Э-э-э…
Это был точно он, но такой, что мама не… В смысле, будто его подобрала не ирьенин, а стая диких аристократов. Сразу появилось в облике что-то благородное…
Но, ксо, как?!
Может, способность шарингана?..
— Еще очки с него сними, — посоветовал Учиха. — И пошли к Орочимару, он оценит.
— Сомневаюсь, что его можно этим впечатлить.
— Впечатлить, может, и нет, а оценить — оценит. Оно, знаешь ли, приятнее, когда тебя уважает тот, у кого и с самоуважением все в порядке.
— Ч-чего? — возмутился Якуши, не поняв сходу концепцию.
Но Орочимару действительно встретил их с легкой улыбкой:
— Вижу, ты решил заняться своим имиджем? Неплохо…
Чуть позже Саске все-таки объяснил мысль подробнее:
— Мало приятного быть объектом обожания того, кто кроме тебя ничего не видит и ничем не интересуется. Это не преданность, это ограниченность. А вот когда ведется кто-то сам по себе крутой — это здорово. Ты вроде крутой, но нифига показать этого не можешь.
— То есть ты не просто козлишься, а цену себе набиваешь? — уточнил Кабуто.
— В некотором роде. Хотя от некоторых даже прямое мудачество не спасает… Только ты так лучше не делай, это дело тонкое… Впрочем, у тебя ведь и язык не поднимется на Орочимару козлиться.
— Не считаю это недостатком, — пробурчал Якуши.
Не заметить довольный взгляд, которым его наградил Орочимару-сама, он не мог. Но почему это для него так важно? Возможно, ему просто нравятся красивые вещи? Надо принести что-нибудь красивое, проверить.
— Слушай, Саске, можешь сходить Орочимару-сама отобнимать? Я сейчас пойду лекарство готовить и очень хочу, чтобы он его выпил с первой попытки.
— М? Он еще и капризничает? — удивился Учиха. — Совсем как ребенок?
— Я бы не сказал. Скорее, как раненый зверь, не желающий чувствовать слабость. Сейчас ещё ничего, но к концу недели попытки напоить Орочимару превращаются в увлекательную и смертельно опасную миссию.
— Понятно… — Учиха задумчиво потер подбородок. — Значит, гладить максимально эффективно… Хорошо. Как долго лекарство готовить будешь?
— Полчаса, не больше.
Саске коротко кивнул. Опасений относительно капризничающего Змея он не испытывал, тем более что вариант «просто пообниматься» нравился и ему самому. А что Орочимару болеет и злится… было что-то трогательное в том, что он все-таки подпускает к себе в таком состоянии.
Коротко стукнуть в дверь, больше ради приличий, чем предупреждения. Кивнуть в приветствии. И нагло забраться под бок.
— Как руки?
— Я бы сказал, но это непедагогично, — отозвался Змей, сразу подвинувшись, чтобы ему было удобнее. — Ты опять набегом с мутными намерениями?
— Нет, на этот раз я с крайне ясными намерениями, — Учиха обнял его за плечи, прижал к себе. Погладил.
— С Кабуто сговорились? — подозрительно донельзя, но вырываться Змей не стал.
— Это не отменяет того, что мне нравится тебя обнимать, — Саске потерся носом о висок.
— Ах, нравится?
Орочимару извернулся, укладывая его под себя и наваливаясь сверху. Змей поцеловал голодно, чуть подрагивая и потираясь. Учиха ответил, погладил по спине, запустил руку в волосы.
— Вкусный, — отозвался Змей чуть оторвавшись и поглядывая на него с неким даже сожалением. — Правда нравится?
— С чего бы мне врать? — Учиха вздернул бровь. — Типа подлизаться?
— Это вряд ли. К тому же подлизываться ты можешь и по-другому… Буквально. Просто верится с трудом.
Орочимару провел носом у него по шее, укрывая волосами.
— А почему мне не должно быть приятно? — лениво удивился Саске. — Объективно ты красивый.
Змей тихо засмеялся. Учиха, который делает тебе комплимент — это нечто на уровне фантастики.
Орочимару чуть скривился и осторожно лег. С такими ранами его душа могла только пытаться восстановиться или разрушаться. Второе тратило меньше чакры и было более болезненным, но закончилось бы быстро. Первое… Кое-как можно было помочь лекарствами, но пить нужно курсами… Да и прогресс виден будет лет через сто.
— А все-таки, что с руками? Разве смена тела не помогает их вылечить? — поинтересовался Саске.
— Помогала бы, уже вылечил. Увы, тот, кто бил, делал это с учетом этой моей способности.
— Хм… — Учиха нахмурился. Получалось как-то странно. — А в чем тогда смысл тела с шаринганом?
— А с шаринганом, милый, можно навалять шинигами и без рук, таким образом вернув себе конечности.
— Э-э… то есть шинигами их не с концами отобрал? И, вообще, шинигами можно навалять? — Саске даже приподнялся.
— Навалять можно кому угодно, — снисходительно пояснил Орочимару. — Главное придумать как. И нет, не с концами. Смерть — последняя инстанция, куда они после шинигами денутся? На перерождение? Это, во-первых, долго, во-вторых, вряд ли возможно без меня целиком.
Учиха подумал немного.
— Ну… круто, да, — сообщил он с некоторым сомнением. — Но ведь шаринган ты хотел еще до того, как попал на зуб шинигами?
— Крутое додзюцу, — не стал спорить Змей. — Может очень помочь в достижении моих целей. Но вот из разряда «захватить при возможности» в жёсткую необходимость выросло совсем недавно.
Саске снова помолчал.
— Итачи настолько силен, или необходимость была настолько меньше?
— И то, и то. И я плохо подготовился, — Орочимару чуть поморщился.
— Вот этого точно не может быть, — фыркнул Учиха. — Прибедняетесь, сенсей.
— Нет, действительно. Недооценил. С другой стороны, для верной оценки было слишком мало информации. Пришлось немного рискнуть. Зато теперь знаю больше.
— Но не хватает достаточно важной наживки, чтобы Итачи клюнул?
— Возможно.
— И его шаринган все же сильнее моего? — Учиха наклонил голову набок.
— Нет. Не обязательно. Предлагаешь себя в качестве наживки?
Саске едва заметно кивнул. Орочимару задумчиво огладил взглядом его лицо. Это было логично. Змею нужен шаринган. Саске нужно убить носителя шарингана. Почему бы это не совместить?.. Для Орочимару такой вариант был очевиден с самого начала, но предлагать его Учихе?.. Увольте. И без дополнительных тестов ясно, что Саске больше ценит свою месть, чем собственную жизнь. Отдать жизнь ради мести для него было более приемлемым и правильным, чем отдать месть ради жизни.
А тут предложил сам. М-м-м… Мозги. Кто-то сменил цели и нашёл мозги…
Змей так же коротко кивнул и поцеловал. Нежно-нежно, вкусно, благодарно.
— Лекарство, Орочимару-сама, — заявил Кабуто, входя в дверь. — Саске, подержи его, пожалуйста.
Змей мгновенно помрачнел, сел. Якуши поставил поднос на столик, налил в стакан некую субстанцию тёмно-коричневого цвета, поднёс её к губам сенсея.
— Я сам! — зашипел тот, поднимая руки.
— Орочимару-сама, ну не начинайте! Вы каждый раз «случайно» опрокидываете чашку! Мне же всё равно придётся потом вас поить.
— Я сам, — повторил змеиный санин с нажимом.
Кабуто кратко кивнул, вручил стакан и отошёл. В кувшине ещё оставалось лекарство, он всегда делал с запасом.
Орочимару глубоко вздохнул, поднёс дрожащей рукой стакан к губам. Залпом выпил всё содержимое. Замер, напрягшись всем телом и тяжело дыша. Саске нахмурился — уж о болевом пороге и вообще выносливости санина он какое-никакое представление имел. Чем его отпаивает Кабуто, что Орочимару настолько явно не хочет это пить? Вряд ли Змея можно смутить мерзким вкусом. Учиха чуть наклонился, заглядывая в лицо, потянулся обнять.
— Что это за лекарство?
Орочимару чуть мотнул головой, прижмурившись и прижимаясь. Вдох, выдох, вдох, выдох.
— Нейтрализатор, — скомандовал Змей.
Кабуто поднес к его губам маленький стаканчик с прозрачной маслянистой жидкостью.
— Сегодня вы продержались дольше, Орочимару-сама.
— Оставьте меня, — потребовал тот.
— Конечно, Орочимару-сама, — Кабуто поклонился.
Учиха нахмурился сильнее, но спорить не стал. Оставьте так оставьте. Но стоило им закрыть за собой дверь, Саске вцепился в Якуши со всей дотошностью владельца шарингана:
— Что делает этот состав?
— Можешь попробовать, — предложил тот. — На дне чуток осталось. Макни палец и попробуй.
— А нейтрализатор тоже остался? — довольно скептично уточнил Учиха.
— Для таких доз он не нужен, но остался.
— И ты им даже поделишься при необходимости? — на этот раз уточнение вышло уже подозрительным.
— Я не буду расстраивать Орочимару-сама!
— Хм, — остатки темной жидкости подверглись препарированию взглядом. — Тогда почему просто не скажешь действие?
— Лучше один раз попробовать.
— Хм. Поверю тебе на слово.
Учиха все-таки макнул палец темно-коричневую жидкость, задумчиво лизнул. Прислушался к своим ощущениям, поморщился.
— Это терапевтический эффект или побочное действие?
— Эффект.
— И что оно в таком случае лечит?
— Тягу к жизни.
— Я чего-то не понимаю — но зачем ее лечить? — Учиха все еще прислушивался к ощущениям. Дозу он попробовал минимальную, но противное жжение проходить и не думало.
— Руки. Руки, которые у шинигами, — Кабуто отвел взгляд. — Душа всегда стремится к цельности. И получается так, что человеческое тело легче разрушить, чем отобрать руки у шинигами.
— Но почему через боль-то? Если бесконечно усиливать ощущения, так, скорее, сдохнуть захочется…
— Острая боль активизирует инстинкт самосохранения. А уж когда она уходит…
— Хм. Ну, ты медик, тебе виднее… — Учиха все еще излучал скепсис, но честно старался вникнуть. — А почему тогда наметился прогресс? Появился контраст к боли?
— Инстинкт размножения — тоже неплохой стимулятор, — ехидно добавил Кабуто.
— А инстинкт власти слабоват вышел? — Саске продемонстрировал, что изучал все-таки не только боевые техники.
— У Орочимару-самы? Инстинкт власти? Ты ничего не путаешь?
— Вот только не надо историй про бескорыстие и добросердечность. Как минимум контролировать все он любит.
— У Орочимару-самы другие приоритеты, — насупился Кабуто. — И ты полный кретин, если этого не понимаешь. Контроль? И много он контролирует, скажем, тебя?
— Достаточно, чтобы исключать угрозу с моей стороны.
— Именно. А сколько раз он к тебе прикапывался, чтобы просто показать, что он сильнее, умнее и вообще круче?
— Хм. Ну, допустим, уел. Чего такой напряженный-то?
— Это ты слишком расслаблен, — огрызнулся Кабуто. — А я волнуюсь.
Учиха окинул его задумчивым взглядом:
— Ну, давай тебя обниму и поглажу, будешь тоже расслаблен.
— Придурок, — поджал губы Кабуто, проходя мимо него. — Ты ведь даже ни разу не видел настоящего Орочимару, только бледную копию, цепляющуюся за жизнь.
— А настоящего тебя? — отпарировал Саске.
Кабуто фыркнул и удалился, гордо неся поднос перед собой. Вместе с нейтрализатором. Хорошо хоть жжение почти прошло. Учиха проводил его долгим задумчивым взглядом.
Надо всем этим нужно было хорошенько подумать.
***
Саске прижал руку к груди, сдержанно шипя ругательства сквозь зубы. Пусть на тренировочном полигоне он был один, но он даже перед собой не желал проявлять слабость, а ругался исключительно на непослушную молнию, которая вместо того, чтобы пойти туда, куда ей сказано, ударила его самого. Издержки Райтона, ксо…
Учиха подождал, пока тело перестанет жаловаться на повреждение, чуть размял руку, проверяя работоспособность. Ничего так, но сегодня тренировку закончить не удастся, разве что завтра получше станет… Поймав себя на этой мысли, Саске ещё раз ругнулся и пошёл искать Кабуто. Надо же извлекать какую-то пользу от своего нового положения?..
Орочимару всё ещё считался ушедшим по делам, так что первым делом Учиха проверил каморку с лекарствами рядом со спальней Змея. Кабуто оказался там, но не создавая очередное лекарство, а усевшись в углу на футоне, задумчиво пялился куда-то в стену.
— М? Привет, Саске, — Якуши отвлёкся, перевёл на него взгляд, поднялся. — Что-то нужно?
— Райтон. Слабая электротравма. Поможешь?
— Да, конечно, — Кабуто сел обратно. — Садись. В каком месте вы со стихией разошлись во мнении?
— Рука, — Учиха продемонстрировал.
— Мгм… Ничего страшного, но неприятно…
Якуши зажёг в ладонях медицинскую технику и принялся ощупывать руку. Благо свободный рукав почти не мешал.
— Хм, а что это у тебя тут напряжено?.. — уточнил медик и как-то по-особому сжал ладонь на плече.
Саске зашипел тихонько. Он вроде разминался и тело своё не запускал, что это за безобразие?.. А руки тем временем ощупывали, выявляли слабые места, расслабляли мышцы… Право, наладить отношения с Якуши стоило только ради этого.
— М-м… Кабуто, да у тебя золотые руки.
— А? Ложись давай! Где ты так себя запустил?.. Хм… Учиха, а ты в курсе, что секс — это тоже физические упражнения?
— Ты сейчас намекаешь, что я в кровати ухайдокался? — возмутился Саске.
— Угу. Лежи, кому говорю! — Якуши пресёк попытку привстать. — Просто не относишься к этому с тем же вниманием, что и к тренировкам. Знаешь историю про шиноби Азуми, который свалился с лестницы и сломал себе шею? А он был джонином!
— Такие придурки реально существуют? — не поверил Учиха. — Как? Тело ж само сгруппируется.
— Вот. Он так же сказал. «Ну, я думал, тело само как-нибудь разберётся». Пьяный был. Ладно хоть чакра не кончилась, вправили ему шею, спасли. Хотя многие считали, что лучше бы не спасали.
— Потому что придурок? — развеселился Саске. — М-м… кайф. Начинаю завидовать Орочимару.
— Ага. Я промолчу про случаи из практики, когда миссии заваливались на совершенных мелочах. Не стоит недооценивать физические упражнения, какими бы лёгкими они не казались, — наставительно заметил Якуши и замолчал.
Возможно — чуточку резковато. Просто его посетила точно такая же мысль, когда он прочувствовал, насколько гладкая и приятная на ощупь у Саске кожа. Стоило больших усилий не отдёрнуть их резко, а сначала закончить движение…
…и не перевести его в ласкающее поглаживание.
Учиха с удовольствием потянулся, прижмурился:
— Спасибо. Научишь, как правильно делать такой массаж самому?
— Угу, — кивнул Кабуто, просто потому что не находил причины отказать.
Замер, прислушиваясь. Мотнул головой, расслабился немного. Учиха чуть прищурился, внимательно его рассматривая:
— Ты устал?
— Что? Нет. Всё в порядке. Просто жду, когда Орочимару-сама позовёт.
— И давно ждешь?
Кабуто пожал плечами.
— Сколько надо.
— Хм. Ты сегодня вообще ел?
— Ел, конечно.
— Хм.
Саске перекатился с пятки на носок. Поведение Кабуто вызывало смутное желание вытащить его хотя бы на спарринг, но… ведь и правда ждет. И воля Орочимару для него важнее. Кольнуло вдруг мыслью: Змей может так и не позвать, а Якуши сидит. Постоянно. Неотлучно.
Одеяло ему, что ли, принести?
— Я ему цветы принёс, — неожиданно сообщил Кабуто, отведя взгляд. — В маленькой вазочке, полевые. Поставил на столик.
Учиха немного помолчал.
— И теперь грызешься, что не стоило?
— Ну, в голову мне вазой не запустили. Уже неплохо.
— Мне в госпиталь цветы тоже приносили, — осторожно заметил Саске.
— Бесполезная трата ресурсов.
— Разве? — Учиха наклонил голову набок. — Тогда для чего сам принес?
— Чтобы сделать приятное. Кажется, Орочимару-саме нравится всё красивое… И сейчас сижу, гадаю, правильно ли я сделал или всё-таки получу по носу.