— Николай Георгиевич, я понимаю ваши чувства. Но, по-моему, на операции рано ставить крест. Дайте мне еще один шанс.
Уколов помолчал, затем сказал:
— Посмотрим. А для начала скажи, как лично ты объясняешь провал операции?
— Вы действительно хотите узнать мое мнение? — глухо осведомился Егор.
— Да.
— Не думаю, что оно вам понравится.
— И все же попробуй.
Егор собрался с духом и сказал:
— Я подозреваю, что Жанна водит нас за нос.
— То есть?
— Сколько она уже в Париже?
— Около полугода.
— У этой девицы активная жизненная позиция. К тому же — она очень деятельна. За это время она вышла на контакт с сотней людей.
— Продолжай.
— Я думаю, что у нее в этом деле свои интересы. Но это всего лишь мое предположение.
— Думаешь, она сознательно провалила операцию и позволила кому-то нас опередить?
— Я бы не исключал этого факта. Вспомните ее биографию. Будучи студенткой, активно критиковала российское правительство и политический режим. С юности увлекается французской культурой. В студенческие годы два раза была во Франции на стажировке.
— Егор, прежде чем включить девушку в штат, все ее контакты были тщательно проверены. Ты же знаешь процедуру.
— Ну… Она могла затаиться. А возможно, сама до конца не осознавала, куда ее несет.
— А сейчас, значит, осознала?
— Что-то вроде этого. Я нашел у нее книжку про французского парфюмера Брокара. На заложенной странице было написано, что вернуться из Франции в Россию — это все равно что сменить чистую сорочку на потные обноски. Что-то в этом духе.
— Гм… — Уколов поскреб пальцем переносицу. — Ты выдвигаешь слишком серьезное обвинение.
— Николай Георгиевич, это не обвинение. Это предположения. Само собой, его следует тщательно проверить. Я настоятельно рекомендую вам этим заняться.
— Хорошо, проверим, — нехотя согласился Уколов. — А теперь давай к делу. Что ты намерен предпринять?
— Я намерен найти человека, который нас опередил и забрать у него то, за чем мы охотимся.
— Забрать, — скептически повторил генерал Уколов. — А ты реально оцениваешь свои шансы?
— Вполне. Задача, конечно, сложная, но это не первая сложная задача, которую мне приходится решать.
— Эти улики, о которых ты говорил… Они действительно чего-то стоят?
— Пока не знаю. Круг поиска слишком широкий. У меня пока не было времени все обдумать, чтобы сделать его уже. У меня есть кое-какие связи в городе. Думаю, конкурента можно вычислить по «почерку».
В городе найдется немного грабителей, которые способны действовать так умело и хладнокровно. Среди медвежатников обычно нет убийц. А если таковой появляется, то «цех», как правило, отторгает его.
— Предполагаешь, что наш соперник — одиночка?
— Вполне вероятно. Но связи у него должны быть обширные.
— Гм… — снова пробормотал Уколов и задумчиво посмотрел на портрет президента, висящий на стене кабинета. — Если ты просчитаешься, ты подставишь под удар не только свою голову.
— Я это понимаю.
Уколов угрюмо вздохнул.
— Что ж… Если понимаешь — действуй. Подмога нужна?
— На данном этапе нет. Только…
— Что?
— Николай Георгиевич, у меня просьба. Позвольте мне закончить операцию одному.
— Не позволю. Твои подозрения ничего не значат, пока они не доказаны. У меня слишком мало толковых людей, чтобы я вот так вот запросто ими разбрасывался.
— Вы считаете, что Жанна…
— Считаю. Она — из лучших. Доказательством может служить ее послужной список. К сожалению, даже у лучших бывают просчеты.
— Значит…
— Значит, вы будете работать вдвоем. До победного конца. О каждом шаге операции докладывать мне лично. Ты понял?
— Так точно, — угрюмо ответил Кремней, — Разрешите выполнять?
— Выполняйте.
Николай Георгиевич швырнул телефон на стол и тяжело опустился в кресло. Вид у него был мрачный.
Раздался сигнал коммутатора. Уколов нажал на кнопку и недовольно спросил:
— Что еще?
— Товарищ генерал, звонили из секретариата генерал-лейтенанта Рокотова. Он вас ждет.
— Уже иду.
Уколов брякнул трубку на рычаг и, бормоча под нос ругательства, поднялся с кресла.
11
Егор протянул Жанне смятый комок жевательной резинки.
— Что это? — недоуменно спросила она.
— Жевательная резинка, — спокойно ответил Кремнев. — Наш «конкурент» выплюнул ее, когда выходил из комнаты.
— И что это нам дает?
— Поживем — увидим. — Он усмехнулся. — В крайнем случае, будет, что пожевать.
Жанна вспыхнула.
— Шутка на уровне пятиклассника, — презрительно проговорила она.
— Рад, что вы ставите меня так высоко. Еще пару часов назад я был для вас неандертальцем. А теперь смотрите сюда.
Егор указал на жевательную резинку пальцем.
— Смотрите-смотрите, не стесняйтесь.
Жанна нехотя подчинилась.
— Ну, и что?
— Видите эти вмятины?
— Вижу. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к… Постойте-ка… — Жанна сдвинула брови и взглянула на резинку внимательнее. — Довольно хороший оттиск. Перед тем как выплюнуть, этот мерзавец ее прикусил.
— Тепло, — кивнул Кремнев. — Развивайте эту мысль.
Жанна вскинула голову, словно опомнилась, и резко проговорила:
— Развивайте сами, если вам так хочется.
— Хорошо, — смиренно произнес Кремнев. — В конце концов, должна же быть голова на плечах хотя бы у одного из нас.
— Намекаете на свою?
Егор усмехнулся:
— А то. Так вот, если бы вы посмотрели на оттиск внимательнее, вы бы заметили, что у нашего «конкурента» не хватает одного зуба. Видите этот «пробел»? — Кремнев показал пальцем на одну из вмятин.
Жанна фыркнула.
— Глупости. Здесь ничего не видно.
— Вам не видно, а мне видно.
Тогда она вновь взглянула на жевательную резинку, на этот раз гораздо внимательнее, чем раньше.
— Да, — проговорила она нехотя. — Вообще-то, похоже. Откуда у вас такие глубокие познания в теоретической стоматологии? — поинтересовалась она.
— Дело не в теории, а в практике. Три года назад я попал в жесткую переделку, в результате чего моя верхняя челюсть сильно поредела. Нижняя, впрочем, тоже. Но не будем о грустном. Главное, что у нас теперь есть не только психологический портрет «конкурента», но и его особая примета.
— И вы думаете, что этого достаточно?
— Я думаю, что нам стоит попробовать, — ответил Кремнев. — Я попытаюсь выйти на «медвежатников», орудующих в этом районе города. Думаю, беседа с ними многое сможет прояснить.
— И как Вы это сделаете?
Егор пожал плечами:
— Так, как это делают все нормальные оперативники — перетряхну агентурную сеть. Но сперва нам с вами нужно отдохнуть. На улице уже светает, на сон остается не слишком много времени. Вы ляжете, в спальне, а я в гостиной.
— Это приказ? — сухо осведомилась Жанна.
— Нет, просто предложение. Если вас не устраивает, в спальне могу лечь я.
Щеки Жанны слегка порозовели.
— Нет, я согласна на спальню, — сказала она.
Егор усмехнулся:
— Я в этом нисколько не сомневался.
* * *
В одиннадцать часов утра Егор Кремнев стоял перед обшарпанной дверью квартиры с грубо намалеванной цифрой «8» и жал на кнопку электрического звонка.
Кнопку пришлось жать не меньше минуты, прежде чем жилец подал признаки жизни.
— Кто там? — спросил из-за двери тонкий мужской голос.
— Мне нужен Найпол!
— Здесь такой не проживает!
— Да ну?
— Вы ошиблись! Уходите!
Послышался звук удаляющихся, от двери шагов. Егор ухмыльнулся и снова нажал на кнопку звонка. Человек за дверью вернулся.
— Какого черта вы звоните? — недовольно воскликнул он.
— Откройте дверь, и мы поговорим!
— Не могу! Я занят! Уходите!
Кремнев отступил на пару шагов, затем ринулся на дверь и мощным ударом ноги вышиб замок. Дверь распахнулась и, ударившись обо что-то, вернулась назад. Послышался негромкий, стон. Кремнев снова открыл дверь, на этот раз — спокойно, вошел в комнату и взглянул на лежащего на полу парня.
— Привет, — сказал он. — Гостей принимаешь?
Найпол сел на полу и, пугливо глянув на Егора, потер ушибленное плечо.
— Черт… Чувак, ты вывихнул мне плечо.
— Извини, я не хотел.
Егор взял колченогий венский стул, повернул его спинкой к парню и уселся на стул верхом. Парень тяжело поднялся на ноги и сел в кресло. Выглядел он довольно экстравагантно. Сутулый, лысый, смуглый индус, с татуировкой в виде раскинувшего лапы наука на шее.
Индус взял со стола недопитую банку пива и хорошенько к ней приложился. Затем взглянул на Егора, поморщился и спросил:
— Ты что, из полиции?
Егор криво ухмыльнулся:
— А разве я похож на полицейского?
Парень смерил его критическим взглядом.
— Нет, — сказал он. — Но в последнее время копы научились маскироваться под хороших людей.
— А разве я похож на хорошего человека? — снова поинтересовался Кремнев.
Вор ухмыльнулся.
— Вообще-то, не очень. — Он снова отхлебнул пива и, поморщиваясь от боли в ушибленном плече, вытер мокрый рот ладонью. — Но если ты не полицейский, тогда кто?
Кремнев холодно прищурился и спросил:
— Слышал что-нибудь про русскую мафию?
— Так ты русский? — Парень улыбнулся. — А я то думаю — что за дурацкий акцент!
— Ответ неверный, — сказал Егор.
Он вдруг вскочил на ноги, перепрыгнул через стул и без всякого замаха ударил парня по зубам. Ударил вполсилы, но этого хватило, чтобы лысый парень рухнул на диван.
— Черт… — Парень снова сел и, пугливо глядя на Егора, выставил перед собой руки. — Чувак, не горячись, — хрипло проговорил он. — В нашем районе русская мафия никогда не появлялась.
— Всегда бывает первый раз, — сказал Егор.
Он снова уселся на стул. Достал из кармана сигареты, вытряхнул одну и вставил в рот.
— Зажигалка есть? — поинтересовался он.
Найпол протянул руку, взял со стола зажигалку и швырнул Кремневу. Тот неторопливо закурил.
— Итак? — Егор выпустил облако дыма. — Поговорим? Твоя кличка Найпол. Ты — вор. Твоя специализация — квартиры. Но все это меня мало интересует, поскольку я не полицейский.
— Тогда что тебе нужно? — угрюмо поинтересовался индус.
— Информация, — сухо ответил Егор.
Вор смотрел на Кремнева исподлобья. По-видимому, пытался определить, насколько серьезный человек сидит перед ним и стоит ли с ним говорить.
Егор терпеливо выжидал, давая парню возможность тщательно изучить свое лицо. Наконец, Найпол разомкнул сухие губы и сказал:
— Я не имею дел с мафией — ни с русской, ни с французской.
— Уже имеешь, — холодно проговорил Кремнев. — Я ищу одного человека.
— Правда? — Вор нагло усмехнулся. — Тогда тебе стоит обратиться в полицию.
Егор сжал пальцы в кулак и слегка приподнял руку. Этот маневр не укрылся от взгляда Найпола.
— Я пошутил, — быстро проговорил он. — Разве у вас в России не шутят?
— Случается. Но если шутка не понравится собеседнику, можно схлопотать по зубам.
— Про это я знаю. Был у вас один великий шутник по имени Сталин. Ладно. — Найпол допил пиво, смял в пальцах банку и швырнул ее в урну. — О каком человеке ты говоришь?
— Я не знаю его имени. Но я знаю, что он — классный «медвежатник». От других воров держится в стороне.
— Почему?
— Потому что этому парню ничего не стоит перерезать человеку горло. Кстати, у него есть особая примета — сломанный зуб.
Кремнев внимательно следил за выражением лица Найпола. И не зря. При упоминании о сломанном зубе рот вора слегка дернулся, а от щек отлила кровь, отчего его смуглое лицо стало серым. Он быстро облизнул губы и так же быстро проговорил:
— Я таких не знаю. Я вообще стараюсь не связываться с отморозками. Себе дороже.
— Верю, — кивнул Егор. — Я верю тебе, Найпол. Но о таком редком звере ты должен знать. Минувшей ночью он взломал сейф в доме чиновника Готье.
В глазах вора мелькнул страх.
— Я об этом не слышал, — выпалил он.
— Мне плевать, слышал ты об этом или нет, — проговорил Кремнев таким холодным и скрежещущим голосом, что вор поежился.
Вдруг он скосил глаза куда-то в сторону, а в следующую секунду быстро сунул руку под подушку. Егор вскочил со стула так быстро, что стул отлетел в сторону. Шагнул к дивану и наступил на подушку ногой.
— Тихо, — проскрежетал он, буравя парня недобрыми глазами. — Не дергайся.
Парень смотрел на Егора снизу-вверх затравленным, испуганным взглядом. Егор откинул подушку и взял с дивана короткоствольный револьвер. Повертел в руке и усмехнулся.
— Ты собирался убить меня из этого? Ты бы из него даже в слона не попал.
— С расстояния в один метр из него можно попасть даже в муху, — угрюмо пробурчал Найпол.
— Правда? — Кремнев направил дуло пистолета парню в грудь. — Ну, значит, я не промахнусь.
Найпол посмотрел на револьвер и быстро облизнул губы. Затем судорожно сглотнул слюну и сказал:
— Ты меня не убьешь.
— И не собираюсь, — спокойно сказал Кремнев. — Я просто прострелю тебе коленную чашечку или отстрелю пальцы на правой руке, и ты на всю жизнь останешься инвалидом. Больше никаких сейфов и чужих карманов. Только небольшое пособие по инвалидности и вонючая комната в этом клоповнике — до конца жизни.
— Если ты выстрелишь, на шум сбегутся соседи.
— В барабане шесть патронов, — холодно парировал Кремнев. — Хватит и на соседей.
Найпол задумался, продолжая вглядываться в лицо Егора и пытаясь определить — не блефует ли тот. В конце концов, Кремневу это надоело. Тогда он просто ткнул дуло пистолета парню в живот и сухо спросил:
— Так ты будешь говорить?
— Пойми, чувак… — Голос у вора подрагивал. — …Я бы все тебе рассказал. Но если я это сделаю, меня посадят на перо.
— А знаешь, на что я тебя могу посадить?
Вор поежился под холодным взглядом Кремнева.
— Я тебя не знаю, — буркнул он. — А о нем слышал много. И потом, где ты видел человека, который продает свой товар даром? Даже самая дрянная вещь на свете имеет свою цену. Ты согласен?
Егор чуть прищурил серые глаза. Парень явно был из тех, кто ставит свой кошелек гораздо выше собственной жизни.
Кремнев сунул руку во внутренний карман плаща, достал бумажник, открыл его, отсчитал четыре сотни и швырнул на диван. Парень накрыл деньги ладонью, перевел взгляд на Егора и сказал:
— Это очень серьезный человек. Вскрывает только сейфы богачей.
— Это я и без тебя знаю. Как его зовут и где его найти?
— Настоящего его имени я не знаю. Сам себя он называет Додо. Где живет, я тоже не в курсе, но его часто видят в игральном клубе старого Ахмеда.
— Где этот клуб?
Найпол ощерил желтые зубы.
— А ты не знаешь? Этот катран знает весь Париж!
— Назови мне адрес, и я тоже буду знать.
— Это в Латинском квартале. Ахмед держит там забегаловку с арабской жратвой. Называется «Караван». Но это днем. А по ночам в подвале дома, прямо под забегаловкой, серьезные ребята играют в серьезные игры.
— Покер?
— Да. И не только.
Егор задумался, по-прежнему пристально разглядывая парня. О катране Ахмеда он, понятное дело, ни разу не слышал. О таинственном Додо — тоже. Но информация вполне может оказаться правдой. До вечера еще далеко. Времени на то, чтобы проверить информацию индуса, хватит. Слава богу, стукачам из парижского полукриминального сброда плевать, от кого получать деньги. Патриотами своей страны их явно не назовешь.
Егор тяжело вздохнул.
— Ладно, малыш, — угрюмо проговорил он. — Поверю тебе на слово.
— А ты точно не полицейский? — спросил вдруг Найпол.
— А что?
Найпол пожал плечами:
— Да ничего.
— Тогда какого хрена спрашиваешь? Запомни: если ты меня обманул, я вернусь, оторву тебе руки и ноги, сложу их в ящик и пошлю по почте твоей маме в Калькутту. Усек?
— Да.
— Молодец.
Егор выщелкнул из револьвера барабан и высыпал патроны на пол. Затем достал платок, тщательно стер с револьвера свои отпечатки и швырнул револьвер в корзину для мусора.