С середины мая наши местные пацаны уже прыгали вовсю с тарзанки. В этот раз администрация выделила канат очень прочный. Да и на новые катамараны денег не пожалели. Все новенькие катамараны, с символикой грядущей олимпиады: леопардик, зайчик, и ещё кто-то сине-жёлтый в ажуре, радовали глаз, а в темноте светились люминесцентом.
В последних числах мая мы расставили буи. Берётся канистра на десять, а лучше на двадцать литров, наполняется водой, и опускается там, где надо. Буи мы ставили по разметке. В длину - 25 метров, в ширину - 50 метров. Это место где отдыхающих стопроцентно спасут. Потом, рядом с кувшинками обозначили буйками детский лягушатник. Приехали из администрации принимать пляж.
Ещё несколько лет назад не было ни пляжа не спасателей, но в смог, в тот год, когда мы ударили велопробегом по просторам России, на пляже загорелась помойка. А помойка была вдоль всего берега. Загорелись левобережные ели. Но кто-то с близлежащих дач поднял тревогу и приехали пожарные. Разразился скандал. Почему нет спасателей, почему нет уборщиков? Почему дачный сторож звонит пожарным? И после смога всё поменялось. Мелиораторы, создавшие Тужилово озеро, были ещё живы. Выяснилось, что их родственники били тревогу давно: написали бумагу, выложили в сеть. Sos! Тужилово озеро гибнет. Дамба временная, слив временный! Полвека служили временные дамбы, но жара, сушь и мусор добили водоём. Теперь это болото, могильник. Вот и были организованы спасатели. Нашей школе дали задание. Дядя Боря и все мы устраивали рейды и субботники. И только в прошлом году спасателей посадили на оклад. А Владу и Кире приказали учиться у меня, обещали в конце лета неофициальную премию. Чему учиться? Это было непонятно. В том году они отпахали всё лето. И я у них учился. Но дядя Боря сказал, что чиновникам некогда в таких мелочах разбираться.
Весной меня вызвал глава города и сказал:
-- Василь! Никаких эксцессов. Страна готовится к зимней олимпиаде. Будь добр - волейбольная сетка, чтоб по правилам. И не как придётся на детсадовскую высоту... это самое... забыл на какую, узнаешь сам.
- Два-тридцать, - сказал я.
- Во! Сразу видно - спортсмен, - проникся ко мне ещё больше главный чиновник города. - Будут приезжать команды. Сейчас завозим семь "камазов" с песком. Аптечка - обязательно. Две аптечки! Нет! Три! Новые катамараны и лодки - только трезвым, пьяным - строго старые. Может быть, будет гамак. Повторюсь: никаких эксцессов. Чтоб не было, как в прошлом году. Уяснил?
Я стал уверять, что всё уяснил, и по прошлому году выводы сделал.
7 В прошлом году
В прошлом году мы накостыляли одним студням. Это произошло в середине лета после моего чемпионата и перед спринт-триатлоном в Москве. Пацаны, лет по тринадцать, не местные, не понаехавшие, а стопудово дачники, катались на тарзанке. Именно катались, одетые, прыгать боялись. Погода была прохладная, людей было мало, но кое-кто плавал: пенсионеры, которые зимой в бассейн ходят, только они и плавают летом в любую погоду, радуясь, что бесплатно, что не надо платить за сеанс. Они-то знают цену воде.
И вот эти хлипастые дачники стали орать с берега, с обрыва оскорбления, тем кто плавает:
-- Бошка! Бошка! Бабуля! Бабуля! Шапочку на какой помойке нашла?
А это я плыл.
Я иногда заканчиваю водную тренировку медитативным брассом, чтобы придти в себя - вроде заминки в беге, очень медленно.
Я вышел на пляже, чтобы не спугнуть их, свистнул Мишаню - он в домике спасателя отдыхал. В секунду мы с Михой подбежали к тарзанке. Я молча схватил одного, Миха - другого. Я снял шапочку и отхлестал ею одного:
-- Кто тут бабуля?
Они - в рёв: один от боли, другой от испуга. Мы их отпустили. А родители в администрацию нажаловались, написали в интернет. В общем, оказались эти дачники ещё и склочными. Как же! Их детям по мордасам надавали. А плыла бы на моём месте бабуля, чтобы она сделала? Ничего. А почему малолетние уроды людей оскорбляют ни за что ни про что? Я всегда таких учил и буду учить. Сколько же родителей сейчас растят подлецов! Не дети - твари натуральные.
Поэтому и попросили меня в управе: избегать конфликтов. Везде, в интернете, в газете, будет написано, что спасатель на озере - призёр, мастер спорта и тэ дэ, со всеми желающими проводит консультации по безопасному плаванию. И уже назначены были дни приезда телевидения. Местного-то ладно. Но в администрации сказали, что на День физкультурника приедет и Российское.
Конечно же я обещал избегать конфликтов. В администрации меня ободряюще похлопали по плечу, сказали:
- Крепись, орёл!
А дядя Боря был настроен мрачно. Когда мы ехали домой, он тяжело молчал, а когда мы приехали, и я собрался шагать к себе на улицу, дядя Боря сказал:
- Обожди, Василь. Зайди.
Я зашёл к дяде Боре, сел на лавку около чахлой сирени - сирень в наших местах не бушует: у нас глинистые почвы, а дядя Боря всё ленится завезти торф. Дядя Боря вышел из гаража, куда загнал машину, вытирая руки о полотенце - я знал, что это плохой знак, дядя Боря оттягивает время неприятного разговора.
Мы ещё помолчали.
И ещё.
Мне надоело, я хотел сходить на озеро, успеть поплавать до жары, которая часто накатывает в мае. Я встал с лавки.
- Василь! - откашлившись прохрипел дядя Боря. - Тут такое дело...
-- А?
Дядя Боря вдруг махнул рукой и сказал:
- Ладно. В другой раз!
8 На работе
И чего только я не насмотрелся за это лето на пляже! У меня волосы, мои несчастные три миллиметра, вставали дыбом. Пьянство и грязь - к этому я привык. Но поведение! Я понял, что общество больно. Тяжело больно. И главное - понятия. А понятия--такие. Ходить пешком, бегать, плавать - это не круто, это ерунда. А главное - заехать на пляж на авто. А чтобы заехать на пляж, нужно машину свою очень не жалеть. Озеро - в глубоком овраге. К нему ведут абсолютно убитые дороги, развороченные десятками лет весеннего бездорожья. Квадрациклы добили остатки подъездов, по дороге стало проблемно бегать даже мне, куда уж там - автомобилям. Мы с пацанами рубили сухие деревья, преграждали путь как могли. Но это бесполезно. Через овраг, по горкам, прутся и прутся к воде автомобили, находя другие тропинки и превращая их в широкие тропы-колеи. Некоторые чудики даже на волейбольной площадки парковались - приходилось вместо того, чтобы дать по роже, вежливо объяснять.
Некоторые парковались по берегу, но хотя бы вдали от пляжа. Разобьют палатки, на день, на два, на неделю... Шашлыки - чадят мангалы. И мангалы остаются. И кто-то опять на них жарит шашлыки. Запашок - ещё тот. И ведь не уберёшь вечером мангалы - они должны сначала остыть. Потом ночь, утром мы обычно мусор подбираем. Хочешь мангал выкинуть, а уже кто-то нацелился на него, бежит, торопится с ведром шашлыка, уговаривает оставить. Я не могу понять, почему люди так любят водку, чипсы, сухарики, пиво и кока-колу? А это всё что они едят и пьют летом.
Иногда люди бросают еду. Один раз, утром, к нам в домик постучалась девушка.
-- Там бутерброды на земле оставили. Возьмите себе.
-- Нет, -- говорю, -- спасибо. Не возьмём.
-- А что сделаете?
-- Выкинем. Сейчас мусор начнём собирать.
Девушка вежливо попрощалась. А я вышел из домика и украдкой наблюдаю. Под деревом на пластиковых тарелочках -- действительно разная еда. И шашлык, и колбаска, и сыр, и ещё что-то, мясная нарезка. Я вспомнил, что вечером тут праздновали чьи-то именины. Девушка всё собрала, в пакет положила и понесла. Вроде плотная такая, сильная. Не местная. Наверное, у неё нет еды дома, для неё это, наверное, большая удача. А кому-то не нужна еда. Кто-то еду бросил.
Иногда оставляют одежду. Я поднимаю и вешаю на ветки. Панамки, носки, даже рубашки. Люди возвращаются через день-два, забирают. Но вот одна пьяная компания взяла панаму с ветки, и выбросила в урну. Зачем? Взбесился, пошёл спрашивать - ведь хозяин может придёт искать, бабуля какая-нибудь из интеллигентных дачниц. Спрашиваю - отвечают: они, видишь ли, облюбовали лавку около детского лягушатника, поставили огромный шатёр, стол разложили раскладной, стулья - как у себя дома. Им, видишь ли, панама мешала, свисала с ветки и портила сэлфи-фото.
Если приходят компании лет так начиная с двенадцати, и никого вокруг нет, погода холодная или после дождя - один сплошной мат. Часто дети, ну почти дети, класс шестой-седьмой, пьяные, смеются опять же над купальщиками, пальцами тычат. А уж как Машу достают. Она же всё лето на озере рисовала. Ни один хулиган, ни одна пьянь, не пропустит случай пообщаться с художницей. Я не знаю, как Маша без меня годом раньше с ними справлялась.
Ещё. Слышал и не раз, где-то в июле эта байда начинается: девушки, обычно по две-по три, усядутся на полотенца с заграничных курортов, и начинают обсуждать тех, кто сидит на пляже. Шмотки, обувь, фигура.
Иногда случались и серьёзные разборки. Одна девушка захотела взять катамаран бесплатно, стала мне доказывать, что это всё общественная собственность и куплено на средства города. У нас катамараны стоили не очень дорого. Час - сто пятьдесят рублей, и лодки столько же. Я знаю места, где на карьерах и прудах давно уже триста стоит, и даже пятьсот. Девушка потребовала, чтобы я отдал ей катамаран бесплатно. Потом обиделась, нажаловалась своему парню, предупредив меня, что у неё парень -- мастер спорта по дзюдо. Михайло Иваныч стоял неподалёку, всё слышал: если хорошая погода, мы всегда заняты с этими катамаранами. Мишаня сказал, смеясь:
-- Ну всё, Василь, прощайся с жизнью. Триатлон против дзюдо как абонемент против спортивного плавания.
А мне не смешно, мне конфликты не нужны. И так приходилось делать замечания, когда отдыхающие топят буйки, или оскорбляют окружающих вокруг.
Стою. Жду парня девушки. Выкатывается такой разжиревший бугай. Может, у него конечно и было когда мастерство, но он его проел и пропил. Подрались конечно зверски - всё-таки у него вес, он меня свалил. Я еле поднялся, выскочил из его захвата. Мишаня бегает вокруг, не даёт "умникам" снимать на телефоны, прогоняет, руками машет. Я рассвирепел, стал всерьёз молотить бугая по голове, и тут же отпрыгивал, уворачивался от его подсечек. Что-то мне драка стала напоминать. Возникло какое-то странное воспоминание. Когда противник опять подсёк меня, я понял, кто это был. Хулиган со смешной фамилией Белёк, перелом копчика и ожог сетчатки. Но Михайло Иваныч не поверил, он сказал, что у меня сотрясение после драки, вот мне и мерещатся прошлые враги... Я конечно не победил, но бугай, ругаясь и угрожая, вдруг поддался на уговоры своей девушки и свалил.
Ещё. Отдыхающие: мальчики, пацаны и мужики - это нечто: хилые. Многие плавать не умеют или плавают еле-еле. Все наши поселковые мелкие по-прежнему умеют плавать. Если мальчишка не плавает, он не может играть на наших Заречных в монстров и трансформеров, или будет в игре гоблином каким-нибудь.
Вот например. Приезжает на велах группа. Жирная девчонка и пять ребят, вроде тех, которые меня бабулей обозвали.
Начинают выделываться:
-- Ну чё? Как поплывём. Ну чё? Готов?! А ты?
Потом самый деловой спрашивает:
-- А как быть с велами?
Указывают на девчонку: она, мол, посторожит.
И девочка подтверждает:
-- Я не поплыву.
Одета как чёрти что. Как кукла-неваляшка, вся в розовом.
А этот стручок говорит:
-- А защитит ли она?
В смысле, что девочка остаётся на берегу, но может не отвоевать вел в схватке с врагом.
Ну что нужно? Девочка останется на пляже. Пять велов стоят, опершись друг на друга. Ну кто и как их утащит: тронешь один, они все и повалятся.
В общем, подозрительные эти дачники, наши мирошевчане не такие. В итоге всё-таки доверили велы девочке, поплыли. Смотрю: гребут до буёв втроём. Один уже на последнем издыхании, но показать, что устал, не хочет.
Это самое опасное. Я внимательно наблюдаю: придётся спасать, уже готовлюсь к этому, уже разделся.
Доплыли. Немощный, который еле доплыл, повис и висел на буйке сорок три минуты - я засекал. Господи! Как он не околел-то? Вода была двадцать один градус! Ему кричат: плыви обратно! А он - висит. Я понял, что поцак дошёл, свело ему всё на свете. Вошёл в воду. Дотащил его до берега. Так поцак кричал ещё, хрипел, чтобы я его не трогал, что он сам. А куда сам-то? Сорок три минуты веслом в воде!
Я подумал: вот так вот за компанию и погибают, боятся показать слабину. Опекали родоки, опекали, а ребёнок вырвался, и в компании удалью своей решил похвалиться. Мы с Мишаней ещё минут сорок пострадавшего в себя приводили. Дали свитер, шапочку вязаную, а его всё равно трясуном трясёт. Мы ему уж говорим, пугаем, стращаем:
- Почки так можно потерять!
А он - дуется и трясётся, зуб на зуб не попадает.
Но эти поцаки хоть и противные, но они хотя бы плавают, еле-еле, но гребут. А в основном - люди вообще не плавают, брызгаются у берега как малышня, и всё.
Племяшка мой, Петюня, в бассейн с пяти лет ходит, конечно у них во Владимире бассейн знатный. Конечно, его возят. Может, других никто возить не мог? Вот никто плавать и не научился? В общем, Петюня мой плавал прилично. Когда Петюня заходил в воду и плыл кролем, пьяные компании, вся мужская половина, отворачивались - вроде они не видели ничего. А девушки сидят смотрят на Петюню, восхищаются. Господи! Ну мужик ты или не мужик? Ну разве с пивом надо девушку обхаживать? Да надо придти с девушкой на пляж в сентябре-октябре, бросится в воду, нырнуть обязательно, чтоб у неё сердце схватило: где мой ненаглядный-единственный, а потом вынырнуть через пятнадцать хотя бы метров, и плыть, плыть. Вот что девушке надо. Сила. А не пиво это с сухариками.
Ещё у нас с Петюней случай произошёл. На противоположном берегу - родник. Под навесом. Люди набирают ключевой воды. И вот холодный день, прошёл ливень, и компания, большая компания, стоит под навесом. А Петюня возится на нашем берегу, в песочке ходы выкапывает, ямки, траншеи... и вот с того берега ему орут (а по воде звук разносится):
-- Эй пацан! Чё копаешь?! - ну надо ж перед девочками повыделываться. Выпил и пива и орёт - порядки свои на озерце нашем устанавливает.
Петюня покопал, покопал. Ему надоело, и он полез плавать. Поплыл. Компания тут же с места тронулась. До этого стояли на воду смотрели, а тут двинулись -чтобы девочки их не видели как малявка-пацан плавает ловко.
Думал - уйдут в лес. А они озерцо обогнули и на наш пляж. По говору слышу, что мирошевчане. Пьяные все - девушки, ребята, и смотрю - не мирошевчане точно, перепутал я. Одеты легко. Наши в холод так легко не одеваются. Всем лет по четырнадцать, не больше. Петюня как раз вылез из воды и зовёт меня:
-- Дядя Василь! Дядя Василь!
А компания - гоготать.
Я покидал Петюню в воде, вроде как стартики с тумбочки племяшка поделал. Выходим. Слышу: ржание не прекратилось, но поредело как-то. Я Петюне вынес полотенце, вытер его, проконтролировал, чтобы он ничего на лавочке не забыл, и Петюня побежал в домик переодеваться. В общем, ржание поубавилось. Крики пошли:
-- Ой. Я пивос разбил.
Ну думаю - бог наказал - нечего на детей с того берега кричать. Слабаки, одним словом.
Случалось, попадались и интеллигентные люди. Женщины делали замечание разбушевавшимся мужикам или тем, кто матерился. Мы же спасатели - люди подневольные, мы не ввязывались, если не громко. Замечания мы имели право делать только на воде. А если что-то вопиющее на берегу - надо "скорую" вызывать или милицию. Мы не должны ввязываться в перебранки вообще и в драки в принципе- не дай бог что просочится в местную прессу. Ты осадишь хулигана, а он - жалобу на сайт города. И получится, что виноват не хулиган, а спасатель. Я вообще в драке теряю голову. Вот этого дзюдоиста, в котором я признал давнего обидчика, а Мих - нет, ведь я его своей злостью напугал и победил.