Чердак был заряженным местом, оккупированным сначала Нив, а потом Гвенллиан, двумя по-разному сложными женщинами. Гэнси не рассматривал ни одну их них в качестве плана дальнейших действий, но Ноа привёл его сюда, и теперь Гэнси колебался, удерживая ручку двери. Он не хотел стучать, он бы разбудил весь остальной дом.
Ноа подтолкнул дверь.
Та слегка приоткрылась – она не была заперта – и Ноа двинулся вверх по ступеням. Тусклый свет прибывал с крыши в сопровождении едкого прохладного аромата дуба. Казалось, открыто окно.
Гэнси последовал за Ноа.
Окно было открыто.
Гвенллиан превратила комнату в ведьминский хаос, здесь в настоящее время было полно очень странных вещей, но её самой не было, кровать оказалась пуста. Прохладный ночной воздух дул сквозь круглое отверстие, похожее на иллюминатор.
К тому моменту, когда Гэнси через него вылез, Ноа исчез.
— Привет, маленький король, — поздоровалась Гвенллиан. Она находилась на одном из дальних небольших несочетающихся углов крыши, ботинками упираясь в кровлю. Тёмный и необычный силуэт в заколдованном мерцающем свете уличных фонарей, льющемся снизу. При этом было в ней что-то величественное, в доблестном и высокомерном наклоне подбородка. Она похлопала по крыше рядом с собой.
— Это безопасно?
Она вскинула голову.
— Вот как ты умираешь?
Он присоединился к ней, осторожно проложив себе путь, пыль и сор с деревьев крошились под его ногами, и сел рядом. С этого наблюдательного пункта обзору предстали деревья и ещё больше деревьев. Дубы, которые были просто безликими стволами на уровне земли, представали запутанными мирами восходящих ветвей на уровне крыши, их узоры делали тени, отбрасываемые оранжевым свечением внизу, ещё более многосложными.
— Хай хо хай хо[40]! — запела Гвенллиан тихо и надменно. — Ты пришёл ко мне за мудростью?
Гэнси покачал головой.
— За смелостью.
Она его оценивала.
— Ты пыталась остановить войну своего отца, — пояснил Гэнси. — Заколов его поэта за обеденным столом. Ты должна была быть почти уверенной, что это не закончится для тебя хорошо. Как ты это сделала?
Её героический поступок свершился сотни лет назад. Глендовер не воевал на валлийской земле уже на протяжении веков, и человек, которого Гвенллиан пыталась убить, мёртв уже много поколений. Она старалась спасти семью, которая уже давно не существовала; она потеряла всё, чтобы сидеть на крыше Фокс Вей 300 совершенно в другом мире.
— Ты до сих пор не усвоил? Король действует так, как будут действовать другие. Ничего не приходит из ничего не приходит из ничего. Но что-то образует что-то. — Она рисовала в воздухе своими длинными пальцами, но Гэнси не думал, что то, что она рисовала, предназначалось для чьего-либо взора, кроме её собственного. — Я Гвенллиан Глен Дур, я дочь короля и дочь древесного светоча, и я сделала что-то так, чтобы другие что-то делали. Это по-королевски.
— Но как? — спросил Гэнси. — Как ты с этим управилась?
Она сделала вид, что ударила его ножом в бок. Потом, когда он печально посмотрел на неё, она рассмеялась, дико и свободно. После целой минуты веселья она произнесла:
— Я прекратила спрашивать «как». Просто сделала. Голова слишком благоразумна. Сердце — абсолютное пламя.
Она больше ничего не сказала, а он больше ничего не спрашивал. Они сидели на крыше рядом друг с другом, её пальцы танцевали в воздухе, он наблюдал, как схожим образом танцуют огни Генриетты, поспевая за скрытой и фыркающей энергетической линией.
Наконец, он произнёс:
— Не могла бы ты взять меня за руку?
Её пальцы перестали двигаться, и она хитро посмотрела на него, удерживая его взгляд долгую минуту, будто провоцируя отвести глаза или передумать. Он не поддался.
Гвенллиан наклонилась ближе, пахнущая гвоздичными сигаретами и кофе, и, к его великому удивлению, поцеловала его в щёку.
— Храни тебя Бог, Король, — сказала она и взяла его за руку.
В конце концов, это был такой простой и незначительный жест. Раньше в своей жизни он уже ощущал такие вспышки абсолютной уверенности. Но правда в том, что он продолжал держаться от неё подальше. Мысль о том, сколько контроля над собственной жизнью он на самом деле имел, была гораздо более ужасающей. Проще верить, что он был величавым кораблём, брошенным судьбой, чем ведомым им самим.
Сейчас он бы направлял его, и, если бы у берега оказались скалы, то так тому и быть.
— Скажи мне, где Оуэн Глендовер, — велел он в темноту. Решительно и уверенно, с той же силой, которую он использовал, когда приказывал Ноа, приказывал скелетам в пещере. — Покажи мне, где Король-Вóрон.
Глава 49
Ночь взвыла.
Звук шёл отовсюду – дикий крик. Первобытный. Боевой клич.
Он становился всё громче и громче, и Гэнси с трудом встал на ноги, полуприкрыв руками уши. Гвенллиан восторженно, с азартом что-то выкрикивала, но шум заглушал её голос. Он заглушил шелест оставшихся дубовых листьев и шарканье обуви Гэнси о крышу, когда тот подошёл к кромке для лучшего обзора. Звук заглушил огни, и улица погрузилась во мрак. Крик заглушил всё, и когда он затих, и свет вновь появился, ниже посреди улицы стояло, растопырив копыта, белорогое чудовище.
Где-то там по-прежнему существовал обычный мир, мир светофоров и торговых центров, ламп дневного света на автозаправочных станциях и светло-голубых ковров в пригородных домах. Но здесь, сейчас существовали только мгновения до крика и после.
У Гэнси звенело в ушах.
Существо подняло голову, чтобы взглянуть на него блестящими глазами. Оно напоминало животное, название которого вертится на языке, пока его не увидишь, а потом это название ускользает, оставляя только ощущение от увиденного. Создание было старее чего бы то ни было, прекраснее чего бы то ни было, ужаснее чего бы то ни было.
В груди Гэнси пело нечто победоносное и напуганное; это было точно такое же ощущение, которое завладело им, когда он впервые увидел волшебный лес. Он осознал, что видел прежде что-то подобное этому существу: стадо белых зверей, бегущих по Энергетическому пузырю. Однако теперь, когда он смотрел на одного из них, Гэнси понял, что те животные были копией этого, его отпрысками, его нагреженными воспоминаниями.
Чудовище дёрнуло ухом, а затем погрузилось в ночь.
Гвенллиан спросила Гэнси.
— Ну, ты собираешься последовать за ним?
Да.
Она ткнула пальцем на буковые ветви, и ему не нужно было задавать вопросы. Гэнси быстро добрался до большой ветки, нависавшей над крышей, взобрался на неё, хватаясь для опоры за торчащие сучки. Он спрыгивал с ветви на ветвь, а потом и на землю, когда до неё осталось восемь-девять футов, ощутив при приземлении встряску, прокатившуюся по всему телу, от подушечек пальцев ног до зубов.
Чудовище исчезло.
Но благодаря птицам у Гэнси не было времени зафиксировать разочарование.
Они были повсюду: воздух пестрел и переливался перьями и пухом. Птицы кружили, пропадали из виду и и резко падали вниз на соседних улицах. В пятна уличного света то и дело попадались крылья, клювы, когти. Большинство из них – во́роны, но были и другие. Синички, гладкие траурные горлицы, небольшие сойки. Впрочем, более мелкие птицы, казалось, летали хаотичнее воронов, словно дух ночи захватил их в свой плен, не объяснив задачи. Некоторые из них пронзительно кричали или кудахтали, но в основном это был звук крыльев. Гудение, свист, хлопанье в бешеном полете.
Гэнси вышел во двор, и плотная стая тут же окружила его. Они вихрем летали вокруг, задевая его крыльями, прикасаясь перьями к его щекам. Он не видел ничего, кроме птиц, их тел и раскраски. Его сердце само было крылатым. Он не мог отдышаться.
Ему было очень страшно.
«Если не можешь не бояться, — сказал Генри, — бойся и будь счастлив».
Стая полетела прочь. Они призывали немедленно следовать за ней. Птицы закружили, сформировав над Камаро огромную колонну.
«Дорогу! — кричали они. — Дайте дорогу Королю-Во́рону!» Их крик звучал достаточно громко для того, чтобы в домах стал загораться свет.
Гэнси забрался в автомобиль и повернул ключ зажигания – заводись, Свинья, заводись. Она, зарычав, ожила. Гэнси был одновременно и ликующим, и напуганным, и истощённым, и пресыщенным.
С визгом шин он погнался за своим королём.
Глава 50
Ронан действовал на аварийной батарее. Работал на круиз-контроле. Он был каплей воды, образованной на лобовом стекле. Малейшего толчка было бы достаточно, чтобы понесло вниз.
Потому что он практиковался держать тонкий баланс между бодрствованием и сном, не получалось, пока водительская дверь БМВ не распахнулась так, что он понял: что-то случилось. Шум был ужасающий, в особенности потому, что Чейнсо влетела в машину, как только дверь открылась. Девочка-Сиротка завизжала на заднем сидении, и Адам, подпрыгнув, проснулся.
— Я не знаю, — сказала Блу.
Ронан не был уверен, что это означало, пока не понял, что она обращалась не к нему, а к людям за своей спиной. Мора, Кайла и Гвенллиан стояли на дороге с ночным беспорядком во внешнем виде различной степени.
— Я говорила, я говорила, — каркала Гвенллиан. Её волосы были клубком из перьев и дубовых листьев.
— Ты спал? — спросила Блу Ронана. Он не спал. Он также не совсем бодрствовал. Он уставился на неё. Ему позабылась её рана, пока снова не попалась на глаза; как жестокая подпись её на коже. Настолько вопреки всему, что обычно делал Ноа. Всё задом наперёд. Демон, демон. — Ты видел, куда уехал Гэнси?
Теперь он проснулся.
— Он на охоте! — с ликованием выкрикнула Гвенллиан.
— Заткнись, — неожиданно грубо произнесла Блу. — Гэнси отправился за Глендовером. Свинья пропала. Гвенллиан говорит, он пошёл за птицами. Ты видел куда? Он не берёт телефон!
Она драматично махнула рукой себе за спину, демонстрируя правду. Пустая обочина напротив Фокс Вей 300, улица, усыпанная перьями всех цветов, соседские двери, открывающиеся и закрывающиеся от любопытства.
— Он не может идти один, — сказал Адам. — Он сделает что-нибудь глупое.
— Я бесконечно в этом уверена, — ответила Блу. — Я звонила ему. Я звонила Генри узнать, можем ли мы использовать робопчелу. Ни один не берёт трубку. Даже не знаю, доходят ли до них звонки.
— Вы можете определить его местонахождение? — поинтересовался Адам у Моры и Кайлы.
— Он имеет отношение к энергетической линии, — попыталась объяснить Мора. — Как-то. Где-то. Так что я не могу его увидеть. Вот всё, что я знаю.
Разум Ронана завибрировал, когда с ним столкнулась реальность. Ужас каждого ночного кошмара, превратившегося в правду, дрожал в его пальцах на рулевом колесе.
— Может быть, я мог бы войти в транс, — предложил Адам. — Не знаю, пойму ли, где это. Если он где-то, где я не был, я не распознаю места, и мы должны будем собрать все подсказки воедино.
Блу гневно развернулась.
— На это потребуется вечность.
Ронана поразили перья, разбросанные по улице. Каждый их тонкий край казался острым, настоящим и важным против покрытых пылью событий предыдущих дней. Гэнси отправился за Глендовером. Гэнси пошёл без них. Гэнси ушёл без него.
— Я нагрежу что-нибудь, — заявил он. Никто не услышал его с первого раза, так что он повторил.
— Что? — спросила Блу в тот же самый момент, как Мора поинтересовалась:
— Какого рода что-нибудь?
А Адам произнёс:
— Но демон.
Разум Ронана всё ещё чувствовал недавний ужас от вида тела своей матери. Свежие воспоминания без труда смешивались со старыми, полученными, когда он нашёл тело отца, создавая ядовитый и увеличивающийся в объёме цветок. Он не хотел возвращаться в свою голову прямо сейчас. Но он бы вернулся.
— Что-нибудь, чтобы найти Гэнси. Вроде робопчелы Генри Ченга. Оно должно иметь только одну цель. Что-нибудь маленькое. Я смогу сделать это быстро.
— Имеешь в виду, что тебя могут убить быстро, — сказал Адам.
На это Ронан не ответил. Он уже пытался придумать, какую форму он бы смог быстро наделить таким умением. Что он наиболее безотказно смог бы создать, даже с отвлекающим ураганом из демона? Что-нибудь, что, он должен быть уверен, демон не испортит в тот же самый момент, как оно воплотится.
— Энергетический пузырь не может тебе помочь, — давил Адам. — Он может только мешать. Ты должен попытаться создать что-нибудь неужасное посреди всего того, что для начала кажется невыполнимым, а затем тебе надо притащить это и только это сюда из сна, что звучит даже более невыполнимо.
Ронан обратился к рулевому колесу.
— Мне известно, как работают грёзы, Пэрриш.
Он не сказал: «Я не могу выдержать даже мысль о том, что найду ещё и тело Гэнси». Он не сказал: «Если я не смог спасти свою старую семью, смогу спасть новую». Он не сказал: «Я не дам демону забрать всё».
Он не сказал, что единственный настоящий ночной кошмар не был способен сделать что-нибудь, и что это, по крайней мере, уже было что-нибудь.
Он только произнёс:
— Я попробую, — и надеялся, что Адам понял всё остальное.
Адам понял. Поняли и другие.
Мора предложила:
— Мы сделаем всё возможное, чтобы помочь твоей энергии и сдержать что-нибудь из самого плохого.
Адам привёл сидение в абсолютно прямое положение и закрепил его. Он объявил:
— Я в транс.
— Блу, — обратился Ронан, — думаю, тебе лучше взять его за руку.
Глава 51
Камаро сломался.
Он всегда ломался и снова оживал, но сегодня ночью... сегодня ночью Гэнси в нём нуждался.
Как бы то ни было, он сломался. Гэнси добрался только до окраины города, когда машина кашлянула, и лампочки внутри потускнели. Он даже не успел среагировать, как автомобиль умер. Усилия тормозов и руля пропали, и он с трудом прижался к краю дороги. Гэнси предпринял попытку завести машину, посмотрел в зеркало, пытаясь увидеть, ждали ли его птицы. Не ждали.
«Дайте дорогу Королю-Во́рону! — паря в воздухе, кричали они. — Дайте дорогу!»
Проклятая машина!
Не так давно его автомобиль уже умирал таким же образов в кромешной ночи, оставив его в затруднительном положении на краю дороги, в итоге его чуть не убили. Адреналин брызнул в кровь так же, как и в ту ночь, мгновенно и безраздельно, как будто времени с тех пор и не проходило.
Он прокачал бензин, отпустил, прокачал, отпустил.
Птицы удалялись. Гэнси не мог за ними последовать.
— Давай же, — взмолился он. — Давай.
Камаро «не давал». Во́роны яростно кричали, похоже, они не желали его ждать, но ещё, казалось, тянули за собой силой. Слабо выругавшись, он вылез из машины и хлопнул дверью. Он не знал, что делать. Можно было бы пуститься в погоню бегом, пока их ещё видно. Можно было бы...
— Гэнси. — Генри Ченг. Он стоял перед Гэнси, его Фискер криво припарковался позади, дверь нараспашку. — Что происходит?
Невозможность присутствия Генри поразила Гэнси сильнее всего остального этой ночью, хотя именно это, на самом деле, было наименьшим из невозможного. Они находились недалеко от того района, где располагался Литчфилд, и Генри ясно прибыл сюда при помощи автомобиля, а не магии. Но всё же выбор момента был слишком очевидно на стороне Гэнси, а Генри, в отличие от воронов, не смог бы появиться только потому, что Гэнси приказал.
— Как ты тут оказался? — потребовал ответа Гэнси.
Генри указал на небо. Не на птиц, а на крохотное мерцающее тельце робопчелы.
— Робопчеле было сказано сообщить, если я тебе понадоблюсь. Так что я ещё раз спрашиваю: что происходит?
Во́роны всё ещё просили Гэнси следовать за ними. Они уже находились дальше, вскоре он не сможет их видеть. Пульс вырывался из груди. Огромным усилием он заставил себя сосредоточиться на вопросе Генри.
— Камаро не заводится. Те птицы. Они ведут меня к Глендоверу. Я должен ехать. Мне надо следовать за ними, или они будут...