По ходу действия сын привозит матери с фронта свой солдатский паек. И вдруг мы поняли, чего не хватает. За час перерыва нам удалось отыскать пачку концентрата «суп-пюре гороховый». Валентина Петровна Телегина увидела этот «суп-пюре гороховый» и заплакала по-настоящему. А глядя на нее, очень жизненно, правдиво сыграл свою роль и Володя Земляникин.
Конечно, дело не в пачке концентрата, а в тех ассоциациях, которые она вызвала в нашей памяти. Вспомнились погибшие, вспомнились затемненные окна, фашистские бомбежки, скудные продовольственные карточки и все, что мы пережили тогда.
Если ты читала роман французского писателя Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», то, должно быть, помнишь, Галя, как кончается эта книга. Трескается старая бутылка, и все кругом слышат звук: «Тринк!», что в переводе с немецкого означает: «Пейте!» Надо внимательно и жадно пить, впитывать в себя знания, впечатления, развивать свою наблюдательность.
Вот и все. Других рецептов я не знаю.
И. Д. ДАНИЛОВА, Л. С. СИМОНОВА
КАКИЕ РЕБЯТА ВАМ НРАВЯТСЯ, А КАКИЕ НЕТ?
В редакцию журнала «Пионер» приходят письма. Одна девочка, Наташа, из города Советская Гавань, пишет, что она очень хочет дружить с ребятами, но сама не замечает, как ссорится с ними. Другая девочка, Светлана, она живет в Новосибирской области, рассказывает, что в своем классе она чувствует себя чужой. В классе восемь девочек, и все они дружат между собой, а Светлана всегда одна. И Вове из Харькова живется трудно: его дразнят все мальчики и даже девочки.
Эти письма не о пустяках. Они об очень важном. Не складываются отношения с товарищами, тебя не понимают, не хотят с тобой дружить. Почему? Кто виноват в этом? Может ли кто-нибудь тебе помочь или ты сам должен во всем разобраться? Какие ребята всем нравятся? За что они нравятся? А каких не любят? И почему? Мы спросили об этом разных ребят.
В нашем разговоре принимают участие ребята из пятых и шестых классов 499-й школы Москвы, 4-й и 16-й школ Клина, 6-й школы Жуковского. Ведут разговор журналисты И. Д. ДАНИЛОВА и Л. С. СИМОНОВА.
Саша СИМОНОВ.
Мне нравится мой друг Коля, потому что он сильный и заступается за маленьких и за слабых. Он бегает очень быстро. Когда мы играли в войну, он всегда брал пленных. Когда мы ходили ловить рыбу, он ловил больше всех, потому что знал места. И вообще он очень смелый, находчивый и жизнерадостный.
Однажды Коля предложил мне: «Пойдем на большое болото, посмотрим ястребиное гнездо». Я быстро собрался, взял кусок хлеба, и мы пошли. По дороге Коля набрал много шишек. «Для чего они?» — небрежно спросил я. «Чтобы защищаться», — ответил он. «От кого?» — поинтересовался я. «От ястреба», — пояснил он. Я ничего не сказал.
Пришли. Около болота небольшая поляна. На поляне сосна, а на верхушке сосны гнездо. Мы осторожно подкрались к сосне и стали на нее лезть. Вдруг из-за деревьев прямо на нас полетел ястреб. Коля не растерялся, он стал кидать в ястреба шишками. Ястреб смутился и пролетел мимо. С Колей никогда не скучно.
Марина ЧЕРНОВА.
Один раз в лагере мы сидели в палате и ели черешню. И вдруг одна девочка заметила у себя на простыне пятно от сока черешни (видно, мы ей нечаянно капнули). Она начала на нас ругаться. Мы ей сказали: «Оля, извини, пожалуйста. Мы сейчас выстираем!» Она ничего не ответила и куда-то ушла. Мы быстро выстирали ей простыню. И вдруг видим, в палату входят Оля и наша вожатая Галя. Галя нас отругала и ушла. Оказывается, Оля пошла и пожаловалась на нас. Не люблю ябед.
Саша ЩЕРБАКОВ.
И у нас есть девочка, она, если что-нибудь узнает, что делают мальчишки, сразу говорит учителю или классному руководителю. Ее ненавидят все мальчишки.
ЖУРНАЛИСТ.
А мальчики бывают ябедами?
Зимек ЯНЧАРЕК.
Бывают. Однажды мы с ребятами шли из ДК и шутя одного мальчишку пихнули. Совсем не сильно. А он упал и заплакал и лежал, пока народ не собрался. И нас долго ругали и разбирали на классном собрании.
Коля ТАРАКАНОВ.
У меня был друг, а теперь он мне не друг. Мы играли в военную игру «Зарница». Выбрали разведчиков, саперов, гранатометчиков. Нас с другом и с Сашей Скукоревским послали в тыл врага. Надо было по-пластунски переползти поле и сделать переправу через ручей. Когда мы делали из досок переправу, нас заметили враги и захватили в плен. Нас стали допрашивать, во сколько пойдет в наступление наш батальон. Я и Скукоревский ничего не сказали, а он не выдержал и все рассказал. И наша операция провалилась.
Лариса ПУХТИНА.
А у нас был такой случай. У одной девочки, Риты, была подруга Лена и еще три подруги. Однажды у Риты был день рождения, и она всех подруг позвала, но почему-то не позвала Лену. Когда мы ее спросили: «Почему ты не позвала Лену?», то Рита ответила: «Она такая неуклюжая и плохо одета». А ведь они с ней дружили. Таких, как Рита, никто не хочет уважать.
Сергей ХАУСТОВ.
Мой любимый товарищ — Борька. Он сильный, смелый и добрый. Я приведу один пример. Мы с ребятами купались на станции «Водник». Я тогда плохо плавал. Мои товарищи прыгали с моста, а я плавал у берега. Мне одному около берега стало скучно, и я решил тоже прыгнуть с моста. У меня вышло сальто-мальто, и я пошел под воду. Я уже захлебывался и думал, что утону. Борис прыгнул за мной в воду, схватил за ногу и вытащил на берег. Когда он вытащил меня на берег, у меня из носа лилась вода, и мне было плохо. Я думаю, Борис очень хороший товарищ, он не оставил меня в беде.
Надя ГОДУНОВА.
В нашем классе была девочка. Она всегда выскакивала. Один раз на утреннике мы пели песню «Шумела в поле злая осень». Она старалась петь громче всех, сбила девочек с мотива и очень быстро и громко стала сама допевать песню. Таких случаев было много. Она всегда делала как захочет и не считалась с другими.
Все девочки соберутся играть в волейбол, а она говорит: «А я хочу в прятки». Все хотят идти в кино, а она говорит: «Давайте рисовать». Мне не нравятся люди, которые думают только о себе.
Игорь ЕРАСТОВ.
У нас во дворе есть один мальчик. Он у всех пользуется авторитетом. Один раз мы стояли на автобусной остановке. Когда автобус подошел, то он первым не полез, а пропустил девочек. А в автобусе не сел сам, а посадил бабушку. Еще он любит животных. У него дома есть собака и два попугая, за которыми он ухаживает.
ЖУРНАЛИСТ.
А бывает так, что вовсе не лучшие ребята пользуются авторитетом?
Александр ЛУБКИН.
Еще как бывает! У нас в классе есть один такой человек. Попробуй сделай не так, как он хочет, он тебе или влепит, или припугнет тебя. Ему никто не прекословит. Все его слушаются, потому что боятся. Однажды на уроке физкультуры я оказался впереди на беговой дорожке, так он, когда стал меня обгонять, взял и сильно ударил меня ногой. Я сбился с темпа. А после уроков решился и первый раз дал ему как следует. Теперь он ко мне не пристает.
Миша ЛЯМОЧКИН.
Я не люблю ребят, которые вредят птицам и зверям. Однажды я видел, как мальчики бьют ногами котенка. Эти мальчики — живодеры. Они очень жестокие. Когда они подрастут, они все равно не будут хорошими людьми.
Лена ГАРАСОВА.
У нас во дворе живет один мальчик. А у меня нет папы. Вот однажды он мне сказал: «Безотцовщина». Мне так стало обидно, что я заплакала и сидела два дня дома. Мне все как-то стыдно было, сама не знаю почему. Маме я не сказала. Я думаю, когда он вырастет, он поймет, как тяжело человеку переносить это прозвище.
Михаил ГОРБУНОВ.
А мой товарищ Игорь очень благородный. Однажды мы с Игорем поссорились. И когда вышли из школы, он шел в стороне. И вдруг из-за угла на меня налетели ребята. Их было пятеро. Игорь увидел это, бросил папку с книгами и побежал на помощь. Ребята были сильные, но Игорь не испугался. Он растащил всех противников, и бой кончился благополучно. Я считаю, что Игорь — самый лучший товарищ.
Николай КИРИЛЛОВ.
У нас есть один нечестный мальчик. С ним никто не хочет дружить. Он часто обманывает нас, учителей и вожатых. Однажды мы пошли в поход, и этот мальчик сказал, что он натер ногу. Его рюкзак отдали нести ребятам. Он шел и хромал очень сильно, а когда мы вернулись, он хромать перестал и нога у него не болела.
Врунам доверять нельзя: они всегда могут подвести.
Вова ХРОМОВ.
А мне не нравятся ребята, которые нечестно играют. Однажды мы с моим соседом пошли на пруд купаться. Пришли, разделись, полезли в воду. В воде стали играть в салочки. Маялся я. Осалил его, а он не захотел маяться. Я ему говорю: «Майся!» — а он не хочет. Я ему говорю: «Майся, нечестно», — а он меня оскорбил нехорошими словами. И так кончилась наша игра.
Миша БЕЛОЗЕРСКИЙ.
Мне не нравится один мальчик, Вова. Я с ним встречаюсь в зимнем лагере. Он жадный, никому не дает свою клюшку и шайбу. Однажды наш отряд играл в хоккей с третьим отрядом. У одного игрока сломалась клюшка, и Вову попросили дать ему клюшку, но он не дал. Этого мальчика удалили с поля, и наш отряд проиграл со счетом 2 : 6. Потом еще я попросил у него книгу «Незнайка на луне». Срок он не уточнил. А наутро прибежал: «Миша, отдай книгу». Я попросил: «Оставь мне книгу хоть на час». Но он и слушать не хотел. «Это моя книга, и она должна быть у меня», — сказал он. Я отдал ему книгу. Жадина не может быть хорошим товарищем.
ЖУРНАЛИСТ.
А приходилось кому-нибудь из вас признаваться себе: «Это я был неправ. Я виноват в том, что случилось»?
Наташа КУЗЬМИНА.
Я расскажу один случай. Мы переехали в новый дом, и я плохо знала ребят во дворе. Как-то мама купила мне большой кулек конфет. Я с этим кульком вышла на улицу. Ребята попросили у меня конфет, но я им не дала. Тогда они перестали со мной водиться. Мне было очень плохо, и я все время думала, что эти ребята нехорошие, вредные. А они вовсе не были вредными, они были дружные и добрые. Я вынесла во двор свои игрушки и санки и сама подошла к ним. И мы все стали кататься на санках. Этот жадный мой случай мне запомнился. Он научил меня дружить с ребятами.
ЖУРНАЛИСТ.
Случалось ли так, что человек тебе не нравился, а потом ты стал думать о нем иначе?
Люся КАЗАНЦЕВА.
Я сижу на парте с моей подругой Людой. Мы с ней часто ругаемся, потому что она всегда спорит. Вот один раз у нас было рисование, и у Люды сломался грифель. Мы договорились, что будем рисовать по очереди моим карандашом. У Люды был ластик, а у меня не было. Я попросила у нее ластик, а она мне сказала: «Дам, когда сама сотру. Подожди немного». Я подождала и говорю: «Ну, скоро?» А она мне отвечает: «Успеешь!» Я обиделась и говорю: «Отдавай тогда мой карандаш». — «Ну и возьми свой карандаш». Она отшвырнула его, и у него выскочил грифель. Мы остались без карандаша. Тогда я убрала альбом, достала книгу и начала читать. Только прочитала две строчки, а она уже меня толкает и говорит: «Не заезжай на мою половину». А я отвечаю: «Когда ты на мое сиденье заезжаешь, я тебе ничего не говорю». Я взяла линейку и циркуль и начала проводить границу. Люда следила за мной. А потом говорит: «Хитренькая какая, себе больше сделала». А я говорю: «Ну на, тогда ты прочерти линию». Она взяла циркуль и начала корябать парту. Я не вытерпела и говорю: «Люд, ты уж совсем, наверное, окосела. Даже отсюда видно, что ты провела линию неровно». — «Сама ты косая», — сказала она мне. «Убери свои локти», — сказала я. Так мы ругались до тех пор, пока нас не выгнали из класса. За дверью мы еще тоже ругались, а потом неделю не разговаривали. И так всегда. В другой раз мы шли вместе домой и по дороге рассказывали друг другу разные истории. Но, когда мы подошли к скверу, Люда сказала: «Пойдем моей дорогой». И стала тянуть меня за рукав. Я говорю: «Нет, очередь моей дорогой идти». А Люда уже не говорит, а кричит: «А помнишь, последний раз мы шли твоей дорогой?» А я тоже кричу: «Кто это — мы?» Людка говорит: «Я и ты». Я говорю: «Ну, знаешь что?» А она говорит: «Что?» — и стукнула меня своим портфелем, и я тоже. Тут у нас началась драка. После драки мы все были в снегу и пошли каждая своей дорогой. Я поняла, что дружить с ней невозможно, у нее ужасный характер.
Но однажды я сильно заболела, и Люда сразу ко мне пришла. Я очень долго не ходила в школу, Люда приходила каждый день и занималась со мной. Я не просила ее приходить, потому что она занимается в изокружке и еще в гимнастической секции и времени у нее мало. Из-за Люды я не осталась на второй год. Теперь я знаю, что у человека может быть трудный характер, но сам он может быть хорошим.
ЖУРНАЛИСТ.
Прекрасная и очень правильная мысль. Только непонятно, почему ты решила, что это у Люды трудный характер? В ваших ссорах ты выглядишь ничуть не лучше.
Вот и кончился наш разговор. Мы надеемся, что рассказы ребят помогут тебе взглянуть на себя со стороны. Постарайся это сделать честно. Подумай, легко ли с тобой товарищам? Как они к тебе относятся? Хороший ли у тебя характер? Хотелось бы тебе изменить что-то в нем и как ты собираешься это сделать?
Г. Т. БЕРЕГОВОЙ
ТЫ ЗОВЕШЬ СЕБЯ ЮНЫМ ЛЕНИНЦЕМ
На письма ребят отвечает дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР Г. Т. БЕРЕГОВОЙ.
Спрашивают, все время спрашивают отцов ребята:
«А каким ты был, когда тебе двенадцать лет было? А когда четырнадцать?»
Я в свои двенадцать лет, помню, все ждал той минуты, когда мой отец присядет чуток передохнуть и я с ним. А вдруг начнет вспоминать? Что-нибудь припомнит из жизни?
Отцу я всегда завидовал и крепко, как мальчишки умеют, им гордился. Старый партиец с 1918 года, он прожил свою жизнь верно, сурово и прямо.
А недавно письмо получил я, и в нем знакомый вопрос от незнакомой девочки: «О чем вы мечтали лет так в тринадцать-четырнадцать?»
О чем думается, о чем мечтается в отрочестве?
Среди самых разнообразных раздумий и самых невообразимых мечтаний всегда есть главные, любимые, постоянно возвращающиеся: «Что я могу, кем стану?»
Эти вопросы объединяли всех нас, ребят далекой поры — начала тридцатых годов.
Эти же вопросы, оказывается, волнуют и вас, сегодняшних ребят, в не меньшей мере.
Об этом говорят ваши письма.
Что ж, они вовремя, эти вопросы.
Когда пришла пора мне делать выбор дороги в будущее, долгих поисков не потребовалось: мой выбор был сделан — авиация. Старший брат Виктор уже летал, а я страстно мечтал летать, как мне кажется, всегда!
Мальчишки тридцатых годов бредили небом. Мы знали тогда, кто и сколько совершил полетов на льдину лагеря Шмидта, сколько вывез людей.
Для ребят нынешнего поколения все это история. А для нас — начало взросления.
Отважная семерка первых Героев Советского Союза была тогда кумиром всех мальчишек.
В детстве мы все, как один, были убеждены, что авиации принадлежит будущее, что подвиг можно совершить только в авиации и что формы лучше, чем форма военного летчика, нет во всем мире.
Один мой приятель мальчишеских лет сочинил клятву. В ней очень красиво говорилось, что он во что бы то ни стало покорит стихию великого и безбрежного пятого океана.
— Покори для начала стихию сна, встань в пять часов, — говорили ему. (В шесть начинались занятия в аэроклубе.) — Что ты все время просыпаешь?
Парень обещал клятвенно:
— Во! Голову на отсечение, клянусь!
Он был славным малым, этот парень, но летчиком он так и не стал.
Я тогда смутно догадывался, что клятвы себе и клятвы товарищам были нужны ему, чтобы взнуздать свою довольно хилую волю.
В школе он слыл «героем» — ему все было нипочем: прыгнуть из окна, бросить бумажного голубя перед носом учителя. А вот встать в пять часов он не мог.
Сегодняшний мальчик Андрей Новиков из Костромской области пишет в своем письме: «Учусь я неплохо, без троек. В отряде меня, в общем-то, уважают. Все помнят, как осенью отряд, которым я командовал, в трудной обстановке сумел добыть знамя и победить в «Зарнице». А сейчас командиром, видно, мне не быть. Мне говорят: «Дисциплина у тебя, Новиков, хромает». Да я и сам знаю, что хромает, но ничего поделать с собой не могу...»