Берт недаром отработал свое в миротвореческой миссии европейской Лиги. Ему, его коллегам приходилось работать и с представителями Африканской лиги, и с чиновниками в таких странах, которые только что описал Сибе Винк.
– Так за ваше присутствие в стране К заплатили?
– Не-а. Обещали заплатить. Два месяца обещали. С учетом задолженности по членским взносам сумма вырисовывалась весьма приличная. Надежды же на ее выплату не было никакой. В принципе, изначально не было мало-мальской надежды и на то, чтобы наше пребывание в стране К оплатить. Но политика, ты же понимаешь. Мы и защищали этого ублюдка два месяца. Причем знаешь, на нем золота было столько, что он ходил с трудом. Как мусульманская жена. Причем не просто золота, а и бриллиантов размером с голубиное яйцо, и рубинов, и сапфиров, и чего только. Он был обвешан цацками ну просто на два пуда. Но ни на нацгвардию, ни на нас денег естественно не было. Так что начальство и отдало приказ о возвращении.
– Хм. А его преемник как-то изменил отношение с Лигой? Кстати, как его. Президент Е. Так?
– Не, – ухмыльнулся Винк. Президент Е был два президента спустя. Потом был и.о. президента Р, кстати, генерал нацгвардии. Помер как-то очень скоро после того, как парламент заставили подписать декрет о его назначении.
– Застрелили?
– Казнили. Он почти договорился с Японией, чтобы кое-какие рудники разрабатывала она.
– А не Корея?
– Ага.
Сибе Винк оглянулся, кому-то подмигнул, в ответ на чей-то взгляд поднял бровь. Его рука легко скользнула по карману брюк, словно проверила, на месте ли какой-то важный и ценный предмет. Он быстро проверил комм и снова застыл, держа все тот же второй бокал с начала вечера в руке.
– Это был другой и.о. президента, который отдал приказ. – Величественно пояснил Винк.
– Э-э-э, – лихорадочно прикидывал Берт. Он был рядом со страной на К, и кажется, либо непосредствено во время, когда происходили эти события, либо сразу после. – Могу предположить, м-м, Н? Тоже генерал, и тоже нацгвардии.
– А там больше никаких других войск нет. Полиция… тьфу на нее, – скривился Винк, – то, во что она выродилась, ездит на древних авто, еще, кажется, с двигателями внутреннего сгорания. Все парады этой, с позволения сказать, армии, проходят пешком, потому что если вывести танки, они могут заглохнуть прямо посреди площади. Конфуз будет.
– Согласен. Кажется, даже помню пару анекдотов из истории. Не страны К, но дело было.
– Да неудивительно это, Берт, – отмахнулся Винк, но замолчал.
– Так Н?
Винк посмотрел на него и злорадно усмехнулся.
– Их там два было. Дядя и племянник, оба Н. На которого ставишь?
– М-м-м, дядю?
– Угадал. Ловок, ничего не скажешь. Так вот. Дядя Н пробыл у власти два месяца до того, как моя рота снова оказалась в стране К и объяснила ему, что негоже так сильно не уважать конституцию. Опять же, нас пригласил вот тот самый Е, который, – и Винк поднял палец, – сначала заплатил и пообещал рассчитаться по долгам хотя бы за последний год. Что он и сделал, кстати.
– А остальные долги?
Винк развел руками с нимало не виноватым лицом.
Берт развеселился.
– Подумать только, те сведения, которые поступали к нам в миссии, почти не отличались от твоих. Правда, забавная вещь, если честно. Достаточно было дождаться смены власти, чтобы о предыдущем главе государства заговорили, хм, не лучшим образом.
– Так и забавная, – пожал плечами Винк. – Это в природе человеческой. О нашем предыдущем майоре никто слова хорошего не скажет. А при нем мы были горды служить под его началом.
– А о теперешнем?
Сибе Винк повернулся к нему и внимательно посмотрел. Берту показалось на долю секунды, что скажет хотя бы что-нибудь, хотя бы намекнет, что там за солдафон ими управляет нонче. Но нет, сдержался. Закрыл рот, пожал плечами. И даже сделал глоток вина.
– Ваше присутствие здесь так необходимо? – продолжил Берт. Больше из любопытства, чем желая разнюхать что-то еще. В ответ он получил недовольный взгляд и принялся разъяснять: – Я предполагаю, что у «Астерры» достаточно возможностей, чтобы располагать приличными вооруженными силами, способными защитить весь этот комплекс, если что.
– Разумеется. Бесспорно. Но некоторые инструкции и некоторые неписаные правила делают желаемым и наше присутствие. Для статуса.
– Так ты вроде на работе?
– Я? Нисколько. Мой шеф – вот он да.
– Даже так? – праздно бросил Берт и позвал официанта.
– Даже так, – великодушно пояснил Сибе Винк.
Берт не удержался и фыркнул. Винк самодовольно ухмыльнулся и с горделивым видом огляделся.
«Астерра» любила и умела быть щедрой. До определенного предела, разумеется. С готовностью приманивала новых людей, охотно оплачивала их прихоти, шла на уступки, казавшиеся ошеломительными – на первый взгляд, зато потом цепко держала за шиворот, не выпуская никуда. Причем важными могли оказаться самые разные люди. Берт предполагал, что Сибе Винк мог показаться «Астерре» вполне полезным. Ему было что-то около тридцати трех – тридцати пяти; он был пусть лейтенантом, но в армии безопасности, вполне себе декорированный лейтенант; Берт, исподволь изучавший медали, заметил несколько национальных, две континентальные и даже орден. Парень был неглуп, ловок, прямолинеен тогда, когда это было выгодно ему, способен использовать слово как маскировку и оружие. Наверняка «Астерра» присматривалась к нему. В благотворительность, бескорыстное уважение к миротворцам Берт не верил уже давно. Сибе Винк, скорее всего, тоже не сомневался в интересе к своей персоне со стороны «Астерры».
Впрочем, все это были умозаключения. На сцене сменялись звезды – местные, интернациональные, поп-артисты, этнические певцы, все как один молодые, красивые, в ярких и дорогих костюмах. Берт относился к подобным мероприятиям и публике, заманиваемой на них, с изрядным цинизмом; наверное, к большинству артистов, которые получали огромные гонорары за сомнительной художественной ценности выступления, – тоже. Он сделал осторожное замечание в духе «угу, до чего хороша деваха, близка к верхушке, не иначе». «Еще как», – благодушно отозвался Сибе Винк и охотно рассказал, что он входил в состав конвоя, который должен был доставить барышню из аэропорта в гостиницу, а оттуда на этот вечер.
– Нифига себе, – искренне, совершенно не притворяясь, протянул Берт. – Вам заняться больше нечем?
Сибе Винк кисло улыбнулся, наградил Берта тяжелым взглядом.
– Политика, чтоб ее, – туманно произнес он.
– Политика, – процедил Берт, неожиданно мрачнея. – Когда двадцать человек в течение трех недель ведут переговоры с чокнутыми фанатиками из секты, чтобы те пустили на территорию сельского округа врачей, когда двое из них сдаются в заложники – это политика, когда две роты миротворцев сбрасывают в темень непроглядную посреди болота, чтобы те к рассвету прорвались в цитадель военного лорда – это политика. И чтобы девку перевезти из аэропорта в гостиницу – это тоже политика.
Он внезапно замолчал, покосился на сцену, отвернулся от нее, недовольно хмыкнул.
– Тоже политика, – пробормотал Винк. – Эта девка, по слухам, еще и для глав «КДТ» любит петь. Говорят, местный президент заплатил вдвое, чтобы перекупить ее у «КДТ», у них там тоже как-то в это время какой-то юбилей. Ей-то пофиг, для кого петь, и кто ей камешки дарит, а местные довольны, что австралийцам нос утерли.
Берт еще раз посмотрел на певицу, пробежался взглядом по залу, выискивая членов правления. Пара из них действительно поглядывали на сцену с одобрением, приличествующим скорей двадцатипятилетним разнорабочим, чем семидесятилетним директорам одной из крупнейших корпораций мира.
– Политика, – внимательно глядя на Берта, повторил Сиби Винк.
Берт поморщился.
– Чтоб ее, – буркнул он.
Куда веселей им обоим было ближе к бару в малом зале, в котором играло какое-то струнное трио.
– Какой ужас, – проскрипел лейтенант Винк, послушав его пять минут.
– Не духовой оркестр, это точно, – охотно согласился Берт, кивая головой в такт музыке.
Винк откашлялся, словно желал высказать Берту нечто очень резкое и грубое, но сдержался, махнул рукой и потребовал у барвумен порцию водки. Берт взгромоздился на табурет рядом.
– Ты же здесь вроде как выполняешь какие-то тайные дела, – заметил он, с интересом глядя на рюмку, которую барвумен поставила перед ним.
– Уже нет. Пусть майор отдувается. Ему хоть заплатили, а я тут за халявную жратву да вот, пойло, родине служил, – подмигнул Сибе Винк и опрокинул рюмку.
Чего Берт не мог понять, так это когда этот Винк получил команду «вольно». Последние полчаса они стояли рядом, трепались обо всем на свете, но Винк ни на наручный комм ни разу не смотрел, ни наушников каких на нем Берт не заметил. Как-то слишком внезапна была смена настроений доблестного офицера. Спросить бы об этом, да рискованно.
– А ты чем собираешься заниматься в будущем? – спросил Винк; он мельком глянул на барвумен, указал на рюмку и снова вперил взгляд в Берта. А взгляд у него был тяжелый.
– Хороший вопрос, – с готовностью произнес Берт. – С точки зрения стратегической – наполнять свой пенсионный фонд, разумеется. С точки зрения тактической – искать достойный проект.
– А в чем заключается достойность проекта? – настойчиво допытывался Винк.
Берт вздохнул.
– Если я попрошу тебя рассказать об операции, которая ожидает тебя в ближайшем будущем, ты потрудишься рассказать мне? – полюбопытствовал он.
Винк понимающе хмыкнул и покачал головой.
Берт развел руками и улыбнулся. Он подозвал барвумен и заказал еще вина.
На стойку рядом с Винком шлепнулись белые перчатки, уселся еще один военный. Возраста почти того же, лет на пять старше, но майор.
– Берт Франк, – тут же указал на Берта Винк. – Из тех прилипал, которых полно вокруг разных денежных туш.
– Сотрудник консультационной фирмы «Даг и партнеры», – немного наклонившись, чтобы выглядывать из-за Винка, произнес Берт.
– Я и говорю, консультант, – бодро подтвердил Винк. – Мой майор, Яспер Эйдерлинк.
Берт тянул майору руку. Тот погипнотизировал его полминуты, но руку пожал.
– Берту та трещотка на сцене совсем не по нраву пришлась, – сообщил Винк.
Майор Эйдерлинк угукнул и заказал кофе.
– На сегодня все? – тихо и скороговоркой спросил Винк.
Майор Эйдерлинк снова угукнул. Берт неторопливо пригубливал вино, смотрел на эстраду со струнным трио, покачивал головой, делал вид, что не слушает, о чем говорят рядом с ним Эйдерлинк с Сибе Винком.
Эти двое перебрасывались короткими фразами: А свалил домой часа через полтора, у Б приятель сказал, что они будут до упора, потому что жрачка хорошая; у выхода В эти служаки из «Астерры» как ошпаренные бегают; директора Г и Д методично напиваются в английском кабинете. Затем майору Эйдерлинку надоел, видимо, и этот натужно-поверхностный разговор, и он взял чашку и развернулся к эстраде. Винк тяжело вздохнул.
– Как эта тягомотина может нравиться? – патетично обратился он к потолку.
– Как может нравиться твой трэш-дарт-йоув-йодль-синко-панк, – флегматично отозвался майор Эйдерлинк.
– Что ты имеешь против синко-панка! – вознегодовал Винк.
– Отсутствие гармонии, смысла и мелодии, например? – хладнокровно предложил майор Эйдерлинк.
– Н-ну, мелодия там время от времени проявляется, – осторожно вмешался Берт.
Винк оскорбленно посмотрел на него.
– Как бензиновые разводы на луже, – буркнул майор Эйдерлинк.
– Ты! – от возмущения Сибе Винк даже приподнялся. Майор Эйдерлинк легонько ткнул его кулаком в живот.
– Я, – печально подтвердил он.
Струнное трио играло что-то барочное; лейтенант Винк доказывал майору Эйдерлинку, что хорошая трэшовая группа – это здорово и жизнеутверждающе. Майор подтрунивал над ним; Сибе Винк кипятился все больше. Берт проверял сообщения на комме. Одно из них заставило его затаить дыхание: представитель «Астерры» приглашает его присоединиться к нему в Восточном кабинете.
========== Часть 5 ==========
Берт никогда бы не нашел этот чертов Восточный кабинет самостоятельно. Тем более после многократных возлияний, тем более разморенный забавной беседой с Сиби Винком и его командиром. Правда, стоило Берту выйти из зала, как к нему подошел невзрачный человек, улыбнулся вроде как вежливо, но Берту очень захотелось выпрямиться по струнке и затаить дыхание в надежде, что его не отправят походя в расстрельную комнату, и невыразительным голосом предложил показать ему путь к Восточному кабинету. Берт поблагодарил его. И еще раз, куда искреннее, когда стоял у двери этого самого кабинета.
Все время его пути к указанной цели за Бертом наблюдали трое людей. Один – президент франшизы «Астерры», второй – менеджер из головной компании, третий – чиновник из Лиги африканских государств. Они обсуждали погоду; ситуацию на рынке, в частности, с алмазами – это было скорей традицией, чем необходимостью; успешность европейских миротворческих операций – но больше для того, чтобы обменяться двусмысленными взглядами: вот, мол, они думают, что могут что-то изменить, а на самом-то деле снова опростоволосились. Время от времени они пробегали взглядом по голоэкрану, на который выводилась информация о Берте Франке.
– Стандартный набор миротворческих миссий, – говорил президент франшизы. – Ничего особенного до такой степени, что становится скучно.
– Вполне удачный выбор командировок. Немного опасней, чем в среднем по Европе, достаточно близко к цивилизации. Ничего экстремального. – Вторила ему менеджер из центра.
Чиновник помалкивал, заставлял себя не хмуриться. О технологиях, с которыми он сталкивался в офисах «Астерры», он знал, но не смел рассчитывать, что будет ими пользоваться в профессиональной деятельности. И многим другим: разведывательными средствами, например, лучшими адвокатами мира, доступом к новейшим технологиям, осведомленностью о конкурентах и приятелях. Его, впрочем, утешало, что он, а не его знакомые, сидел в одном кабинете с людьми из «Астерры» и мог надеяться, что кое-какие блага перепадут и ему.
– Никаких данных о его дальнейшем сотрудничестве с бывшим местом работы, – продолжал президент.
– Это не значит, что их нет. – Настаивала менеджер.
Чиновник немного поприкидывал.
– Едва ли стоит думать, что он и дальше сотрудничает с бывшим нанимателем. Даже если он сохранил приятельские отношения с бывшими коллегами, это не значит автоматически такие же отношения с начальством.
Президент встал, сунул руки в карманы брюк, прошелся по комнате. Менеджер положила ногу на ногу и бегло проверила ногти. Затем, сложив руки на колене, она улыбнулась чиновнику.
– Дело даже не в том, что он не будет их поддерживать, а в том, интересны ли эти контакты его начальству, – пояснил чиновник.
– Иными словами, ты настаиваешь на том, чтобы верить в легенду об удачливом Горрене Даге? – предположила менеджер. Президент посмотрел на нее через плечо.
– Насчет удачливости не уверен. Я вообще не очень уверен, что удачливость объективно существует, – пожал плечами чиновник. – Этот Горрен Даг, из того, что я смог усвоить, – он указал подбородком в сторону голоэкрана, на котором менялись изображения и текст, – обладает несомненным талантом к созданию многоуровневых сетей. Многодименсиональных, если хочешь. А месье Франк способен установить контакт с любым, даже самым замкнутым человеком. Этого качества у него не отнять. Я смотрю, даже майор Эйдерлинк находил его компанию приятной.
– А почему это критерий? – полюбопытствовала менеджер.
Чиновник кисло посмотрел на нее.
– Потому что Эйдерлинк слишком себе на уме тип, – поморщившись, сообщил он.
Президент обменялся с менеджером понимающим взглядом.
– Кажется, вы знаете, о чем я говорю, – хмыкнул чиновник.
Банально и неизобретательно, но Восточный кабинет располагался в восточном крыле здания. Берт подумал было пошутить на этот счет, но не рискнул: тип, который вел его к Восточному кабинету, вызывал не самые приятные чувства. Он не желал быть дружелюбным – напротив, причем это получалось у него непроизвольно. Берт гадал: «Астерра» – секретная полиция ЮАР – секретная служба Лиги – еще какая-то непонятная тайная полиция, о которой три вышеназванных службы слыхом не слыхивали – кто его пригласил, а самое главное: зачем? Поверить в то, что его натужная карьера, оборвавшаяся, к тому же, неожиданно и не самым выгодным для него образом, едва ли могла привлечь внимание серьезных людей. И даже если так: он был одним из средних чинов, ничего особенного, влиянием не наделен, к ценным сведениям – существенным для «Астерры», к примеру, или госбезопасности – доступа не имел, чем занимался, известно давно; его бывшая работа в определенной степени оказывалась и гарантией того, что Берт обладал определенной степенью иммунитета – но только определенной. Или это как раз и было проблемой? Если он попадает в руки ловких дельцов, то европейская Лига вынужденно озаботится его высвобождением, и начнется торг? В таком случае, Берту стоит попрощаться со свободой, возможно, жизнью, наверняка – здоровьем и рассчитывать на благоразумие захватывающих его в плен дельцов и щедрость европейцев.