— До покраснения. Тогда металл будет плавким и сцепится с обломком! — крикнула ему вдогонку Эллисон.
Осталось только ждать…
Через тридцать минут динамик ожил, передавая довольный голос Зейна.
— Все порядок, конец приварился, — сообщил он.
— Жди, пока остынет, — перевела дух Эллисон. — Минут через двадцать попробуем завести эту штуку.
Эллисон присела у холодной стены. Мотор находился рядом. Девушка похлопала его на удачу по металлическому боку. Должен завестись.
— Так, переводи рычаги, левый и правый, толкая от себя. Только плавно и мягко, на одинаковое расстояние. Иначе мы можем слишком резко набрать высоту, и люди к нам уже не заберутся. Ясно? — проинструктировала Эллисон помощника. Зейн невнятно прокряхтел в ответ.
Видимо, он все-таки привел в движение оба рычага, ибо мотор зашумел, заревел, словно зверь, очнувшийся от спячки. Движение заметили и Зейн, и команда в рубке. Дружный хор радостных голосов заполнил все пространство, и Эллисон пришлось завопить изо всех сил:
— А ну заткнулись все!
Она слушала работу мотора. Ритмичность, щелчки, прокручивание оборотов. Холостых не было, и это радовало. Мотор работал плавно и в то же время резво. Не стонал, не захлебывался, не останавливался. Мерно гудел, показывая, что выздоровел окончательно. Убаюкивал. Успокаивал.
Дирижабль завелся.
— Можете ликовать. Ребята, у нас все получилось, — произнесла Эллисон, и волна радостных голосов вновь заполнила эфир.
*****
Тяжелый день оказался позади. Мишель радовалась подвигу подруги как своему собственному. И ее переполняла гордость за автомеханика, которая оказалась сильной не только в гонках.
Они посадили всех пассажиров обратно, только вес дирижабля чуть увеличился. В грузовой отсек Эллис загнала машину и прикрепила к полу канатами. Они летели в Ктесифон, и скитаниям по пустыне пришел конец.
Впрочем, Эллисон отказалась и от других почестей, разместившись у привычной машины. Спать на тюках ей было не в новинку. Да и никто не возражал. Она же спасла всех…
Зейн прикорнул у другого бока машины. Лишь Мишель не могла сомкнуть глаза.
Через полдня она увидит Ктесифон — город мечты. И тогда отправит письмо, и миссия завершится.
Хотя… быть Избранной оказалось не так уж плохо. Вселять веру в людей, успокаивать, дарить надежду. О, как же Мишель хотела, чтобы кто-нибудь подарил надежду и ей.
В иллюминаторах грузового отсека было видно темное полотно неба. Звезды рассыпались, словно веснушки, попеременно мигая. Будто перешептывались, рассказывая друг другу секреты.
Умиротворенная, Мишель потянулась.
*****
Прошло несколько часов, и кто-то потряс девушку за плечо. Разлепив веки, Мишель увидела улыбающееся лицо Эллисон.
— Вставай, соня. Мы на месте, — произнесла она, отходя в сторону.
В иллюминаторах появились красивейшие шпили аэродрома и небоскребов, сгрудившихся в центре города. Крыши домов то и дело отражали солнечно-золотистый свет.
Они прибыли в Ктесифон.
Комментарий к 4. Я не Избранная, я всего лишь играю роль!
Прототипом Мишель также является Элизабет из игры “Биошок”. Я люблю отсылки к культовым панковским вещам ;)
========== 5. Одно и то же ==========
Комментарий к 5. Одно и то же
Вот и пришло время для фемслэш-главы. Просьба особо впечатлительным отодвинуться от экрана. В следующей главе вернетесь, там уже не будет ничего страшного ;)
Одна из немногих сонгфиковых глав в работе. Внимание: в работе присутствуют строчки из песни группы Iowa “Одно и то же”.
Дирижабль нависал над их головами, постепенно опускаясь все ниже. Мальчишки-носильщики выносили вещи из грузового отделения, вот только не знали, что делать с машиной. С такой задачей столкнулись впервые, судя по их растерявшимся лицам.
— Нужен настил из досок, тогда удастся спустить машину, — произнесла Эллисон, прикладывая ладонь ко лбу. Ветер нещадно стегал щеки, трепал за волосы, пробирался под одежду. А ребята совсем забыли о коварном дядьке — холоде. А ведь он любит подкрадываться, чтобы потом внезапно напугать.
Пока пассажиров встречали счастливые родственники, Мишель шла мимо радостной толпы, втянув голову в плечи. Ей было в диковинку наблюдать за людьми, чьи надежды сбылись. Катастрофа попортила немало нервных клеток, это было видно по дерганным движениям встречающих, но не отразилась на их радостных лицах.
Вид на Ктесифон открывался шикарный. Они находились на вершине одного из небоскребов. На пару этажей ниже располагался огромный циферблат с механическими стрелками — гордость Ктесифона. Продольные линии небоскреба на поверку оказались полупрозрачными лифтами, сновавшими то вверх, то вниз. Эллисон перевесилась через ограждение, и у нее захватило дух. Зато Мишель хмурилась, не разделяя радости подруги.
Зейн переговорил с капитаном, и машину все-таки спустили. Ее покатили по накладным доскам, минуя ступени, до грузового лифта. Ребятам предложили прокатиться вместе с машиной, ставшей частью их дружной компашки.
— А что, я не против, — повеселела Мишель. — Хотя бы не придется лицезреть бездну под ногами.
— А по-моему, стеклянный пол — это здорово. Видишь, как быстро приближается земля…
— …чтобы превратить тебя в лепешку.
Мрачное настроение Мишель заставило Зейна нахмурить лоб. Он подмигнул Эллисон и тоже перевесился через ограждение. И тоже восхитился открывшимся видом.
Поездка на грузовом лифте прошла без приключений. Мишель смогла хоть ненамного забыть о людях, чьи жизни спасла в пустыне. А Эллисон вспомнила о старинной считалочке. Спуск прошел без единой заминки, и автогонщица вывела машину на улицы мегаполиса.
— Огромный город, — зябко поежилась Мишель. — Авалон тоже немаленький, но в нем нет такой… шумности.
— Привыкай. Этот город как пчелиный улей: все трудятся, жужжат, толкаются, производят полезные вещи, — Зейн раскрыл глаза Избранной. Впрочем, наверняка она об этом и раньше догадалась.
— Так, ребята, посторонись, — Эллисон подъехала к ним и дождалась момента, когда все сели в салон. — Командуй, Зейн, куда дальше.
Белобрысый паренек мигом сориентировался. Хоть он и жил в маленьком селе, зато влиятельный отец наверняка брал с собой в поездки. Зейн успевал не только прокладывать маршрут, но и рассказывать о достопримечательностях города, будто бывал в нем не раз.
— Скоро мы будем у губернатора, — довольно произнес Зейн. — Не волнуйтесь, он хороший мужик.
Эллисон лишь пожала плечами. Она бы лучше остановилась у какого-нибудь бедняка, заплатив ему пару медяков. Но миссия Мишель… Ей нужно узнать, как отправить письмо президенту. Губернатор может этому поспособствовать.
За окном мелькали машины, светофоры то и дело меняли цвета сигналов, и Эллисон не сразу приноровилась к новой обстановке. Она привыкла к свободе передвижения, к ветру за окном и свисту в ушах, высоким скоростям и отсутствию ограничений. Город навязывал свои правила игры, за что Эллисон его избегала.
А вот Мишель он не доставлял неудобств. Если Зейн смотрел с детской непосредственностью в окно, то Избранная взирала на улицы с несколько равнодушным видом. Дитя города, она видела эти картины каждый день. Это была ее стихия.
Вскоре они остановились у ворот, ведущих к крупной усадьбе. Высокий забор защищал обитателя от взглядов с улицы. Человек власти старался оградиться от толпы, не всегда благодарной по отношению к своим управителям. Эллисон не понимала таких вещей.
— Я сейчас переговорю с ним, а вы пока подождите, — Зейн вышел из машины и направился к странному аппарату, стоявшему возле ворот. Набрав комбинацию, парень остался ждать ответа. Впрочем, он не сказал ни слова, а ворота открылись вовнутрь, приглашая гостей.
Эллисон дождалась возвращения приятеля и медленно заехала во внутренний дворик. Пахло свежестью и чистой водой. Машина ехала по гальке, а слева и справа, за ограждениями, цвел вечнозеленый газон. В середине дворика расположилась статуя с кувшином, из которого лилась прозрачно-чистая вода. Оставалось только диву даваться, взирая на такое чудо.
В глубине газонных полей раскинули ветви пальмы и другие ярко-зеленые деревья и кустарники. На парочке красовались спелые плоды. Так хотелось сорвать пару штук и погрузить зубы в мягкую плоть. Лопнула бы шкурка, полился бы сок по губам…
Эллисон мысленно отругала себя. Словно вечноголодная, смотрела она на красоту такую с вожделением. А ведь могла бы стать эстетом, ценящим красоту саму по себе.
Но венцом комплекса был красивейший дом с облицованными мрамором стенами. Возле него Эллисон остановила машину. К ним уже направлялись двое мужчин.
— Передайте мистеру Дайсону, что мы прибыли, — заявил Зейн, выбравшись из машины первым.
Мужчины сразу же принялись обыскивать его.
— Прости, парень, но мы не знаем, кто ты, — буркнул один из охранников.
— Я — Зейн, сын Дэвида, Дэвида Харбора, — не оставлял надежды блондин.
Мишель напряглась, готовясь выручать парня, но тут охранники отошли в сторону. В дверях дома появился его владелец — мужчина среднего роста с бегающими глазами и довольно пухлым телосложением. Он мялся, переступая с пятки на носок, но в конце концов сдался и сделал шаг вперед.
— Будь гостем в моем доме, — улыбнулся он. — Я очень рад тебя видеть. А ты подрос.
Жестом мужчина отогнал охрану.
— Прости, это меры предосторожности. В Ктесифоне в последнее время неспокойно, — произнес он.
— Дядя Кристофер, я тоже рад вас видеть, — Зейн обнял человека-шара, а потом подвел к машине. — А это мои спутницы. Эллисон и Мишель.
Вот и пришло время выбраться из машины. Эллисон присела в реверансе, налепив на лицо дежурную улыбку. Мишель лишь холодно кивнула толстячку.
— Очень рад вас видеть, спутницы Зейна, — радушно улыбнувшись, толстячок пригласил их внутрь.
Зейн оказался тем еще болтуном. Сразу же раскрыл главную тайну. Опять прозвучало слово «Избранная». И если перед растерянной толпой такое можно было сказать, то чиновнику такую информацию Эллисон бы не доверила. Оставалось надеяться, что Зейн знает, что делает.
Впрочем, вскоре губернатор раскланялся, оставив с ребятами слугу, и пригласил их на поздний ужин. Что-то смутное, неопределенное не нравилось Эллисон, но она не могла понять, что именно. Интуиция будто светилась красным светом, призывая к осторожности.
Зато Мишель стала чуточку раскованнее. Она весело болтала с прислугой, пока он не оставил девушек в дверях. Зейн предупредил, что переночует за стенкой, и оставил девушек наедине.
Им выделили небольшую комнатку, зато с двумя кроватями. Пол устилали циновки, а тюлевые занавески колыхались от легких порывов ветра. На одной из стен висел красивый гобелен, на котором была изображена сценка из далекого прошлого, когда люди еще охотились на мамонтов и бегали в звериных шкурах.
Эллисон с радостью бы плюхнулась на мягкую перину, прямо на шелковые покрывала, но Мишель потянула ее за руку назад. Дитя города нудно рассказывала о правилах приличия и церемониях, которые автогонщица слушала вполуха. Поездка умотала ее, и глаза закрывались сами собой.
*****
На ужине лишних людей не оказалось. Хозяин дома признался, что жена и дети спят в другой половине дома. Сам он почти не притрагивался к пище, зато Зейн наворачивал еду будь здоров.
Мишель ела больше из вежливости. Куски шли с трудом, грозились застрять в глотке. К счастью, она не давилась, аккуратно прожевывая жесткое мясо.
— Говядина? — поинтересовалась Мишель.
— Натуральная, — подчеркнуто важно ответил губернатор. — Между прочим, брал ее у Дэвида.
Зейн, впрочем, задавал куда больше вопросов. И хорошо, что разговор вел он. Мишель абсолютно не знала, о чем вести беседу с таким высокопоставленным человеком. А еще собиралась президенту писать…
Эллисон со скучающим видом ковырялась в тарелке. Мишель шикнула на нее. Так вести себя было абсолютно неприлично.
— Так это правда, что вы — Избранная? — Зейн некстати замолчал, позволив губернатору задать самый идиотский вопрос, которого девушка боялась до жути.
— Правда, — брякнула Мишель.
— И мы будем в скором времени с кем-то воевать? Миру грозит опасность?
— Я… не знаю. Вероятно. Пока нет… — лепетала Избранная, чувствуя, как краснеет до корней волос.
Губернатор облегченно выдохнул и утер пот со лба.
— Как хорошо. И как мне повезло, что вы, на всякий случай, остались у меня. С вами я не переживаю за безопасность своих граждан, — важно произнес губернатор.
Последние слова потонули из-за Эллисон, подавившейся смешками. Пришлось ткнуть ее носком сапога, призывая к благоразумию.
— Простите, что-то в горло попало, — в автогонщице умерла актриса.
Губернатор больше ничего не говорил, стараясь обходить тему неприятностей. Но при этом выразил надежду, что Мишель задержится у него на долгое время. Эти реплики губернатор сумел произнести во время редкой передышки, после которой Зейн вновь принялся бомбардировать бедного правителя города расспросами.
Мишель ела все медленнее, рассматривая апартаменты губернатора. Золотистые обои соприкасались с черно-белым матовым полом внизу и с переливающимся, отражающим свет люстр, натяжным потолком. Люстр было аж три, и каждая светила шестью лампами. Впрочем, по краям люстр располагались алмазы или еще какие драгоценные камни с ровными гранями, в которых преломлялся свет, делая люстры визуально более крупными. Две стены выходили на улицу, но большие окна были завешаны тяжелыми сиреневыми шторами, по бокам которых висели огромные фиолетовые кисточки. Еще одна стена прилегала к коридору, а вот последняя приютила в середине камин с потрескивавшими поленьями. Огонь завораживал и гипнотизировал. Мишель смотрела бы на него вечно.
— А можешь показать парочку сверхсил? — попросил губернатор.
Эллисон усмехнулась, за что получила очередной тычок.
Но Мишель не хотелось быть цирковым клоуном, устраивающим шоу для толпы ребятишек. Губернатор мог поглазеть и на другие забавы, с его-то положением.
— Простите, но способности так просто не появляются, — пожала плечами Мишель.
— Вздор. У меня есть несколько людей с сверхсилами, работающие в тайной разведке, охране и полиции. Я видел их умения и каждый мне их показывал, — губернатор погладил себя по животу, казалось, надувшемуся еще сильнее. — Но если вы не хотите, то и не надо. Мне всего лишь любопытно.
— Просто у меня не одна способность. А такое встречается редко, — уточнила Мишель, желая сгладить острые углы. — Поэтому и не проявляются так просто. Только в минуты опасности и только одна из них.
Губернатор подозвал слугу и приказал ему принести десерт.
— Впрочем, я надеюсь, Зейн меня не обманул насчет ваших сил, и мы сейчас действительно за каменной стеной. Он сказал, что однажды вы разметали десяток бандитов, набросившихся на вас. Судя по всему, вы очень отважная девушка, — сделал комплимент губернатор.
— Простите, но мы только что с дороги и буквально валимся с ног, — зевнула Эллисон. — Может быть, завтра продолжим беседу?
— О, как знаете. Тогда я отложу десерт на завтра. Время и правда позднее. Но у меня есть подарок, — губернатор протянул тонкий прямоугольник. — Это карта почетного гостя Ктесифона. Вы сможете купить любые наряды, какие захотите. Хоть с завтрашнего дня выбирайтесь в магазины. А вечером я познакомлю вас с семьей. Приятной ночи.
Зейн еще какое-то время беседовал с губернатором за закрытой дверью, и Мишель хотела подслушать их разговор.
— Хорошо, что ты не взяла карту, — довольно произнесла Эллисон. — Деньги у нас есть, а быть должниками такого человека — не лучшее начало знакомства. Почему-то мне кажется, что он хочет выставить нас обязанными ему.
— Он довольно милый. И вообще, он хороший человек, — буркнула Мишель. — Пойдем уже спать.
Она знала, что влиятельные люди не могут быть негодяями. У них есть все, о чем можно мечтать. С какой стати им становиться преступниками? В общем, Эллисон несла вздор. Губернатор и впрямь оказался добродушным человеком, да и Зейн к нему неплохо относился…