— Рубин считался символом королевского достоинства, страстной любви и жизненной силы. С древнейших времен его связывали с богом войны Аресом, а также божествами, которые управляли человеческими страстями, — проговорила Анна, поднося факел к стене.
— Жизненная сила — это кровь, но кому именно надо заплатить кровавую дань? — проговорил он, изучая расположение табличек.
— Ареса в римской мифологии называли Марсом. Вполне логично, что он будет собирать кровавую жатву. Я думаю, нам нужна эта табличка, — заключила Анна, указывая на четвертую скрижаль большего размера, символизирующую планету.
— Не совсем так, в древности существовала легенда о том, что на Олимпе Арес влюбляется в самую красивую и нежную богиню – Афродиту или Венеру, тогда безумие войны соединилось с безумием любви, и от этого союза родились Деймос и Фобос, вечные спутники войн, — проговорил Дракула.
— Ужас и страх, — перевела Анна греческие названия.
— Я думаю, что именно они должны стать жнецами на кровавом поле. Они были рождены под крылом Венеры. Нам нужны эти таблички, — заключил он, осматривая две мелкие надписи, находящиеся подле той, на которую указала девушка.
— Но эти спутники были открыты лишь десять лет назад, откуда наш предок узнал о них?
— Галилей предсказал их существование столетия назад, возможно, кто-то из древних мыслителей также выдвигал эту гипотезу.
С этими словами Дракула поднес запястье к губам, и вскрыл зубами вену, ожидая, пока в ладони наберется достаточное количество крови, после чего поочередно коснулся каждой из плит, но ничего не произошло.
— «Лишь смерть от крови твоей укажет тебе путь сквозь мрак преисподней!» — проговорил он, опускаясь на каменные плиты. — Лишь смерть человека, рожденного от моей крови, сможет открыть эту дверь!
Только сейчас Анна поняла смысл этой строчки, бессильно опускаясь рядом с ним. Осознание этой истины, заставило ее тело колотиться мелкой дрожью.
— Чтобы обрести свободу, ты должен убить своего потомка, убить меня.
В ту секунду голос в его голове зазвучал так громко, как никогда, призывая его свершить то, что было предопределено столетия назад. Мужчина обхватил руками голову и обреченно склонился к плитам, пытаясь силой воли подавить эти мысли.
— Этого не будет, я поклялся тебе и сдержу свое слово, должен же я перед смертью совершить хотя бы один верный поступок. Если тебе суждена смерть, мне нет смысла жить, — проговорил он, сильнее сжав голову руками.
— Но почему? Ты знаешь, что иного выхода нет.
— Потому что люблю, — почти шепотом проговорил он. — Столетиями я думал, что оставил любовь в аду сгорать вместе с моей душой, но она нашла меня тогда, когда я был к этому совершенно не готов. Каким-то образом тебе удалось разбудить во мне эти чувства. Я просто не могу запятнать свои руки твоей кровью.
Анна опустилась на колени около него, обнимая со спины и зарываясь лицом в его волосы.
— Прости меня, если б я не дернула за этот рычаг…
— Я бы никогда не сказал тебе этих слов, — заключил он.
Какое-то время они сидели недвижно, склонившись под гнетом обреченности, но потом Анна подскочила, будто ошпаренная, и проговорила:
— А что если мы выдвинули верное предположение, но пришли не к тому выводу?
— Что ты имеешь в виду?
— В письме говорится о рождении Солнца и о кровавой дани, но кровавую дань при рождении платят женщины. Нужна моя кровь! К тому же, от союза войны и любви родились не только ужас и страх. По легенде у Ареса и Афродиты был еще один сын…
— Эрот, — продолжил он.
— Только он мог быть рожден под крылом Венеры, плод любви существ противоположных по своей природе. — «Как и мы с тобой» — подумала она, продолжая свою речь: — Купидон*, как его называли римляне. Один из спутников Урана.
Девушка нашла седьмую табличку, символизирующую планету, и остановилась на самой близкой к ней мелкой надписи, поднося запястье к губам.
— Ты раздерешь себе кожу и вены, зубы человека не приспособлены к этому. Позволь сделать это тому, кто сотни раз делал подобное.
Анна робко протянула руку вперед, моля Господа о том, чтобы вампир сумел во время остановиться. Легким движением он перехватил ее ладонь и впился в запястье. Как только теплая кровь коснулась его клыков, разум будто оставил его. Жажда крови заглушала все: мысли, здравый смысл, обещания. Голос в голове просто сводил с ума, заставляя его сделать глоток, нарушить свою клятву. Он чувствовал, как напряглась рука Анны в тот момент, когда девушка сделала попытку вырваться из его рук, но все было бесполезно. Каким-то чудом ему удалось собрать всю волю в кулак и отстраниться от принцессы, не сделав ни единого глотка.
Собрав немного крови в ладонь, девушка коснулась выбранной надписи. В этот момент случилось то, чего они так ждали: три таблички будто загорелись огнем, стекаясь по связующим дорожкам к основанию ствола символического древа, где скапливалась в небольшом сферическом отверстии у самого пола.
— Что это? — с надеждой в голосе спросила Анна.
— Это отверстие для медальона с драконом, который исполняет роль своеобразного ключа, — почти с отчаянием, проговорил он.
— Что с тобой? Мы почти разгадали эту тайну.
— Но, к сожалению, мы так и не сможем открыть дверь. У меня нет этого медальона. Четыре столетия назад я выкупил за него жизнь своего друга.
— И где сейчас этот медальон?
— Утерян безвозвратно, а перстень находится у человека, жизнь которого я выкупил за этот медальон.
— Ван Хелсинг, — прошептала Анна, не веря своим ушам.
— Вот она, ирония судьбы.
Уже который раз надежда, родившаяся в их сердцах, разбивалась об острые камни безысходности, заставляя их сгорать от отчаяния, злости и собственной беспомощности.
— Постой, смотри, — вскрикнула девушка, указывая на небольшую сферу, кровь из которой хлынула ниже, заливая небольшую надпись в самом низу. — Что здесь написано?
— «Пусть перст Господень укажет путь твоей душе!» — проговорил он.
— А вдруг это еще один знак?
— Перст Господень…
— Картина! — проговорили они в один голос, поворачиваясь к вырезанной в стене библейской сцене, где Иисус явился в мир людей, вознося руки к небесам.
— Надо смотреть на потолке, — проговорила Анна, но граф уже скользнул вверх, ощупывая каждый дюйм. — Смотри над правой рукой!
Найдя на потолке небольшую выпуклость, он, что было силы, надавил на нее, пока не раздался небольшой щелчок, открывающий тайник, в котором светился заветный медальон. С быстротой тигра он выхватил его и подлетел к каменной сфере.
— Но откуда он там?
— Это другой медальон. Подобные давали каждому члену ордена Дракона — при желании раздобыть дубликат не составит труда, утеря же оригинала считалась постыдной, — он перевернул находку тыльной стороной, прочитав надпись. — Видишь, он принадлежал другому рыцарю.
Легким движением мужчина вставил его в сферу и надавил, пока он не провалился вглубь стены, открывая потайную дверь.
— Мы сделали это! — радостно воскликнула Анна, собираясь кинуться в тоннель.
— Постой, удача — неверный напарник, я пойду вперед, — проговорил он, забирая у нее факел.
Тоннель был узкий и извилистый, за столетия покрывшийся паутиной и плесенью, но Дракула мысленно радовался тому, что путь не имел ответвлений. Вскоре появилась крутая лестница, что свидетельствовало об окончании дороги, и через несколько минут они увидели каменную кладку, обрывавшую их путь.
— Тупик? — воскликнула девушка, вцепившись в его руку.
— Не совсем. Я знаю эти камни, только одно сооружение в замке построено из этого материала. Мы находимся у основания фамильного склепа. Подержи, — проговорил он, передавая девушке факел.
Дракула с силой навалился на стену, пытаясь нащупать в ней слабое место. Вскоре кладка дала трещину там, где камни не были скреплены раствором. Беглецы принялись усердно разгребать камни, пока их взгляду не открылся ветхий гроб. Схватив медную ручку, вампир рывком вытянул его, скидывая на лестницу останки, после чего пролез в образовавшийся лаз, увлекая Анну за собой.
— Почему ты остановился? — спросила девушка.
— Надгробная плита. Подожди минутку! — Расчистив себе небольшое пространство, граф нанес несколько мощных ударов, выбивая ее. После чего проник в склеп, подавая Анне руку.
— Вот и закончилось наше приключение, — с улыбкой проговорил он.
— И теперь я знаю, что все это было не зря, — ответила девушка, поймав его вопросительный взгляд. — Тебя всю жизнь сжигала ненависть к отцу, не пора ли отпустить ее и жить дальше? Из письма видно, что он сожалел о своем поступке, просил прощения. Найди в себе силы простить его так же, как я прощаю тебя, может быть, тогда ты сможешь попросить милости у Всевышнего.
Мужчина притянул девушку к себе, подарив ей легкий поцелуй.
— Когда-нибудь, но не сегодня! — ответил он.
— И все-таки строчка в письме гласила истину, — сказала Анна. — «Лишь смерть от крови твоей укажет тебе путь сквозь мрак преисподней». В богатых семьях в склепе заранее готовились места для каждого члена. Валерий знал об этом. Это могила твоего сына, кровь от крови твоей. Сквозь место его последнего упокоения мы смогли обрести свободу. Не смерть властвует над нашими жизнями, а любовь.
— Пойдем. После такого приключения каждый нуждается в отдыхе, — проговорил он, раскрывая дверь перед своей спутницей.
Морозный ветер вихрем ворвался внутрь склепа, унося с собой тлен подземелья. Анна сделала несколько глубоких вдохов, радуясь обретенной свободе и жизни, которая ключом била внутри нее. Пройдя по заснеженным дорожкам, они ступили во двор уснувшего замка, взирающего на них их черных окон, встречая восход полной луны, дарующей надежду, позволяющей мечтать и строить свое будущее.
• Купидон - один из спутников Урана. Был открыт в 2003 году, значительно позже событий описанных в фике, но надеюсь, Вы простите мне эту неточность.
========== Нелегкое решение ==========
Комментарий к Нелегкое решение
Глава получилась длинная и очень тяжело мне далась. Надеюсь, что я сумела упорядочить и красиво преподнести мысли, которые рождались у меня в процессе написания. Так же надеюсь, что выбранный мной ход событий вас не разочарует.
Казалось бы, всё складывалось как нельзя лучше: спустя столетия Дракула смог переступить порог собственного дома, подле него была девушка, сумевшая преодолеть вековую ненависть, принимая саму его суть, — но в душе вампира повисло какое-то тягостное напряжение, которое никак не оставляло его мысли, не давало уснуть, сковывало волю. Оно расползалось по комнате незримой пеленой, окутывая каждый уголок, готовое вот-вот переступить невидимую границу и явить всем свою возрастающую мощь, и имя этому чувству — сомнение. Оно крепко поселилось в его сердце, постепенно подтачивая уверенность, смешивая планы, которые наконец смогли обрести ясность.
Анна оказалась права: заключение в этом подземелье действительно не прошло впустую. Долгое пребывание с девушкой в замкнутом пространстве заставило его взглянуть трезвым взглядом на горькую реальность, о которой он начал забывать, поддавшись пьянящему аромату душевной близости. И реальность эта била хлеще божественного бича, убивая всякую надежду. Казалось, сама природа восставала против противоестественного союза, который образовали меж собой вампир и принцесса. Дело тут было не в общественном порицании, не в вековой борьбе, а в сущности этих противоположных созданий.
Дракула четко понимал, что танцует по лезвию ножа, где один неверный шаг может привести к непоправимым последствиям — не для него, а для той единственной, которая сумела зажечь огонь в его мертвом сердце.
Когда горячая кровь Анны коснулась его губ, непреодолимое желание вкусить ее без остатка наполнило каждую клеточку его тела, и лишь чудо спасло принцессу от неминуемого конца, но вампир не мог ручаться, что сможет повторить подобные чудеса, если это случится вновь. Сейчас мужчина ощущал себя голодным тигром, загнанным в клетку с невинной ланью, но долго ли голодный хищник сможет сохранять жизнь добыче, которая по собственной неосмотрительности забрела в его клетку?
Ответ на этот вопрос казался как-никогда ясен: все это время они лишь играли в прятки со временем, блуждая по запутанным тропинкам, которые раскинула пред ними жизнь, но все эти дороги неизменно вели к одному финалу — смерти. Для Анны было лишь два пути: смерть или обращение, — но девушка не хотела разделить с ним вечность, наполненную тьмой и жаждой крови, она хотела жить, а какую жизнь он мог ей предложить?
Он был готов положить к ее ногам мир, но не мог найти в себе силы лишить Анну света, увлекая за собой в вечную ночь, наполненную отчаянием и грехом. Цена за любовь к нему была слишком высока, и даже если бы принцесса решилась ее заплатить, он не мог принять этот дар, теперь не мог.
С каждой минутой, проведенной в одной комнате с девушкой, эта решимость крепла, отметая прочь прежние желания и мечты. Он подошел ближе, вглядываясь в ее безмятежное лицо. Лежа на шелковых простынях, запрокинув руку за голову, она больше напоминала ангела, уснувшего средь пушистых облаков: темные локоны небрежно спадали на лицо, идеально очерченные губы чуть приоткрыты, обнажая ряд белоснежных зубов, нежная кожа будто светилась изнутри, а высокая грудь равномерно поднималась при дыхании. Казалось, сами небеса вдохнули жизнь в это светлое создание, которое он посмел осквернить своими прикосновениями.
— Я не могу приговорить тебя к такому существованию! Мой удел — одиночество, мой поцелуй — смерть, а ты достойна рая! — проговорил он, поправляя непослушный локон.
Проснулась Анна от тревожного ощущения, которое возникает у человека в тот момент, когда за ним кто-то наблюдает. Машинально проведя рукой по соседней подушке, она открыла глаза, беспокойно оглядывая свои покои, но, встретившись глазами с мужчиной, неподвижно сидящем в старом кресле, произнесла:
— Ты так и не ложился? Даже вампирам нужно спать!
— Сон — лишь способ восстановить силы и укрыться от солнца. Чем старше мы становимся, тем меньше в том нужда, — отстраненно проговорил он. — Я ждал, пока ты проснешься, чтобы… попрощаться.
В этот момент на Анну будто вылили ведро холодной воды. Чувство негодования, страха и отчаяния смешались в ее сердце, в то время как разум пытался совладать с неконтролируемыми эмоциями, пытаясь найти какое-то объяснение его словам.
— Что такое ты говоришь? — накидывая на себя халат, проговорила девушка, все еще отказываясь верить услышанному.
— Правду. Мы можем бесконечно бродить по этому лабиринту, отрицая нашу природу, но рано или поздно она возьмет свое. Что ты будешь делать в этот час? Готова ли ты разделить со мной вечность, наполненную кровью?
Его вопрос звучал, как приговор, обличающий ее самые сокровенные страхи. Анна много раз спрашивала себя об этом, но боялась найти ответ. Вцепившись в его рукав, она лихорадочно хватала воздух, но слова застревали в горле, превращаясь в слезные всхлипывания.
— Вчера ты сказал, что любишь меня… — прошептала она, понурив голову.
— Люблю, и именно поэтому я должен уйти, должен спасти тебя от себя самого, — сказал он, увлекая ее за собой.
Пройдя по узкому коридору, освещенному тусклым пламенем свечей, пара остановилась в зале, где висело большое зеркало.
— Смотри, — проговорил вампир, заставляя девушку взглянуть на отражение, — в этом мире ты хочешь жить? Но это не жизнь вовсе! Я стал пленником вечности, заключенным в тюрьму не проходящего мрака. Я не могу умереть, но и жизнь обходит меня стороной. Я не могу лишить тебя смерти, не хочу отравить твою жизнь, уводя за собой в мир жажды крови и боли. Я освобождаю твою душу, прошу, сделай тоже самое для меня.
Анна, как зачарованная, смотрела в зеркало, пытаясь найти в отражении хотя бы тень своего возлюбленного, но серебряная гладь была неумолима.
— Я не могу… — прошептала она. — Пожалуйста, не дай закончиться тому, что только началось.
— Позволь мне вернуться в темноту, — поворачивая ее к себе, прохрипел мужчина. — Мои глаза — это бездна, в которой сгорают людские жизни, мои губы — это яд, который рано или поздно отравит твою жизнь. Мой мир полон крови и жестокости. Всего лишь шаг отделяет тебя от границы, за которой лежит пустыня греха. Ты не должна приносить в жертву душу, чтобы стать моей невестой. Для тебя распахнутся райские врата, я же могу предложить лишь вечный мрак. Прошу, не отворачивайся от света, чтобы вступить в объятия ночи.