========== Кровавая корона ==========
В красном зареве заката горели не только небеса, горела земля. Вот уже второй раз Санса видела, как пылала Черноводная, оставляя на покрытых черным пеплом берегах десятки изувеченных огнем и войной тел. Устрашающие языки пламени, будто подпитываясь жаром самой преисподней, неустанно поднимались вверх, оставляя на почерневших камнях заставы следы своих огненных поцелуев, требуя больше кровавых жертв.
Несмотря на то, что флагман Дейенерис не принимал участие в битве, бросив якорь у берегов Королевской Гавани, девушки явственно видели картину леденящего кровь побоища, царившего у городских стен. Тошнотворный запах горелой плоти и предсмертные крики умирающих окутали корабль пугающим ореолом обреченности и смерти.
Вот уже второй раз войска драконьей королевы шли на приступ и второй раз их отбрасывали защитники города, заливая кипящим маслом каменную кладку. Казалось, что этой битве, начавшейся с восходом, не было ни конца, ни края, даже заходящее солнце не могло остановить штурм, ибо опьянённые жаром битвы и боевым безумием воины неустанно шли в атаку с именем королевы на устах. С выходившим из под контроля душевным трепетом Санса неустанно обращала свой взор к небольшой башне у Железных врат, надеясь, что в любой момент над ней взметнется черное знамя с изображением дракона.
— Он справится! Не беспокойтесь, леди Старк, — раздался спокойный голос за спиной. Слегка вздрогнув, девушка обернулась, обратив все внимание своих небесных глаз на нарушителя уединения, вырвавшего ее из потока мрачных мыслей.
— Я не понимаю о чем Вы, лорд Тирион! — не отрывая глаз от городских ворот, ответила она.
— Все люди одинаковы. Когда они считают, что за ними никто не наблюдает, они позволяют себе неслыханную вольность!
— Какую именно?
— Быть собой! Будучи уверенной, что внимание каждого человека на корабле приковано к театру боевых действий, Вы позволили себе сбросить маску учтивости, обнажив Ваши истинные переживания. Должен заметить, что Ваше сердце выбрало весьма необычного… избранника, — слегка помедлив, проговорил он, наблюдая за реакцией девушки. — Я сражен и удивлен одновременно! Поверьте, эти слова от меня редко можно услышать.
— Напротив, лорд Тирион, при дворе Вы всегда блистали своим красноречием.
— И все же… Вы не ответили… — с легкой улыбкой проговорил он.
— И все же… Я не понимаю, какого ответа Вы от меня ждете! — в тон ему ответила Санса.
— Вы учитесь, леди Старк. Эти годы не прошли для Вас даром. Я помню запуганную девочку, бежавшую вместе с королевским гвардейцем во время осады Королевской Гавани, а теперь передо мной предстала бесстрашная женщина, научившаяся давать отпор.
— У меня были хорошие учителя, — проговорила Санса, украдкой взглянув на Дейенерис, которая от волнения буквально слилась со своим белым одеянием, сделавшись похожей на настоящего призрака.
— Замечали ли Вы, какой лицедейкой может быть судьба? Забавная ирония: Вы покинули город, когда пылала Черноводная, а теперь возвращаетесь обратно при тех же обстоятельствах.
— Возможно, Боги дают нам еще один шанс, чтобы мы могли исправить ошибки, допущенные в предыдущей жизни, — проговорила Санса, направившись к Дейенерис.
— Какие ошибки допустил Сандор Клиган мне известно, но что Вы сделали не так в тот день? — окликнув ее, проговорил Тирион.
— Я думаю… — повернувшись, начала она, но в то же мгновение застыла подобно мраморному изваянию, вглядываясь в освещенную огнем и закатом башню Железных ворот. — Знамя!
— Что? — непонимающе переспросил он.
— Знамя на башне! — радостно закричала Санса. — Ваше Величество, у них получилось. Они ворвались в город!
В ту же секунду Дейенерис подскочила к ней, ухватившись за перила с такой силой, что побелели костяшки на пальцах. Всю жизнь королева мечтала увидеть свой исторический дом и теперь, стоя в нескольких шагах от заветной цели, никак не могла поверить, что случившееся является не пеплом выгоревших снов. Это была реальность: пугающая и волнительная одновременно. Перед ее взглядом расстилалась объятая огнем Королевская Гавань. Она вернулась домой! Но было ли это место ее родиной? Взметнувшийся над городскими стенами флаг еще не был победой, но ее упоительный вкус уже был отравлен ядом страха и сомнений. Разве могла она возложить себе на голову кровавую корону? Разве сможет она спать спокойно, зная какую цену пришлось заплатить за обладание властью?
Она с огнем и мечом пришла в когда-то принадлежавшие ее семье земли, пытаясь вернуть то, что принадлежало ей по праву рождения, но правильно ли она поступала? Едва ли простой народ, привыкший к новым правителям оценит это вторжение, едва ли он сможет полюбить королеву, устроившую кровавую резню на улицах города. До этого момента она не сомневалась в правильности своего решения, теперь же ею овладел суеверный страх. Дейенерис не представляла, что она увидит в тот момент, когда переступит Железные ворота.
Визерис всегда говорил ей о том, что люди ждут возвращения истинных владык, храня в подвалах знамена с изображением драконов, но Дейенерис не была столь наивна, она знала, что за пролитую сегодня кровь придется платить собственной душой, ибо, сколько бы жизней не отнял самый жестокий клинок, грех убийства будет на плечах того, кто посмел отдать этот приказ. Это и означало быть истинной королевой, ибо титул налагал ответственность, а божьи помазанники отвечают только перед судом богов, а там уже не получится скрыться за щитами телохранителей. Нервно сжав похолодевшую руку Сансы, она обратила на нее полные страха глаза, надеясь, что девушка сможет снять с ее плеч груз сомнений, но та лишь рассеянно глядела на пожарище, молчаливо шевеля губами, будто затягивая про себя молитвенную песнь.
Ночь окутала город своим черным плащом, скрыв кровавую луну за свинцовыми облаками, но, несмотря на это, кое-где до сих пор виднелось зарево пожара, ставшее еще более устрашающим в объятиях тьмы. На улицах города до сих пор шли ожесточенные бои, но внутреннее чутье подсказывало Сансе, что утром они уже пересекут ворота побежденного города. Час медленно сменялся часом, а она все еще стояла на палубе, вглядываясь в огни, пылающие за стеной, но вскоре и они погасли, стихли звуки битвы и лишь колокол на септе Бейлора отбивал свою похоронную дробь.
— Все кончилось! — прошептала она. — Это траурная песнь по Томмену Баратеону. Король мертв! Да здравствует королева!
Но вскоре стих и этот прощальный звон, погружая округу в пугающую до дрожи тишину. Даже море затихло: не слышен был неугомонный гул чаек, биение волн о борта корабля, шум морских животных, с плеском выпрыгивающих из воды. Мир будто перенесся в другое измерение, где не было ни света, ни звука — существовала лишь пустота, поглотившая этот корабль. Это было дурное предзнаменование.
В этот момент Сансе вспомнились пугающие сказки старой Нэн о вечной ночи, опустившейся на Семь Королевств. По спине прошел будоражащий душу холодок, а к горлу подступил ком от дурного предчувствия. Они одержали победу, но какое-то внутреннее чутье подсказывало ей, что они лишь зря растрачивали свои силы на междоусобные распри, не видя более серьезной опасности.
— Зима близко, — проговорила девушка, сильнее кутаясь в плащ.
Эта ночь стала для нее ночью потерянного времени, ибо Санса словно выпала из реальности. Внутренний хронометр не считал часов, даже разум отказывался строить какие-то предположения. Порой девушке начинало казаться, что она просто потерялась в вечном мраке и, лишь когда рассвет забрезжил на горизонте, осветив первыми лучами возвышавшийся на пепелище город, она смогла облегченно выдохнуть, с интересом наблюдая за небольшой шлюпкой, качающейся на волнах.
Не нужно было быть провидцем, чтобы понять какие новости несут эти утренние гонцы, взметнув над головами победоносный штандарт Таргариенов. Город пал! Король мертв! Но, несмотря на это, душой юной леди Старк завладело трепетное волнение. Изо всех сил она всматривалась в туманный морок, пытаясь разглядеть среди вестников знакомые черты. Был там сир Барристан — седовласый старец, сидевший на корме крохотной лодчонки; сквозь мрак виднелась бронзовая кожа Серого Червя, держащего потрепанное древко знамя Дейенерис; в середине сидели двое гребцов, которые, будто гонимые плетью, изо всех сил налегали на весла, чтобы в срок доставить ранних вестников, но не было того единственного, которого она ждала всю ночь, продрогнув до костей на обдуваемой всеми ветрами палубе. От этого на душе стало еще тяжелее, а сердце буквально упало, разбиваясь о покрытые инеем доски.
— Сир Барристан! — кинувшись навстречу старому воину, проговорила Санса, лишь тот ступил на палубу.
— Это победа, дитя! — отозвался радостный рыцарь, поправляя на себе окровавленный плащ. — Через несколько часов вся королевская свита сможет ступить на берег.
— Скажите, сир Клиган… Вы его видели? С ним все в порядке?
— Позже, леди Санса, сейчас у меня доклад для королевы! — с этими словами он слегка поклонился, удаляясь в приемную перед королевской опочивальней. Расспрашивать об этом Серого Червя или гребцов было бессмысленно, поэтому девушка с мученическим выражением лица упала на небольшую скамейку, молчаливо покоряясь своей печальной доле. Теперь она, как никогда, понимала свою мать, которая была вынуждена месяцами ждать весточки от отца, скрываясь за высокими стенами Винтерфелла, в то время как он плечом к плечу сражался с королем, творя историю Семи Королевств, которая навсегда запомнит его как предателя, осмелившегося бросить вызов ребенку.
Эти думы погрузили Сансу в такое молчаливое оцепенение, что она даже не заметила, как пролетели несколько часов ожидания, как королевский флагман причалил в главной пристани, как воины, выстроившись рядами, образовали некое подобие триумфальной арки, обнажив свое оружие. Лишь когда прозрачный звон труб разорвал сковавшую город тишину, приветствуя новую королеву, девушка испуганно вздрогнула, беспомощно озираясь по сторонам.
Королевская Гавань поприветствовала их залитыми кровью улицами, стонами умирающих и разрушенными зданиями, молчаливо провожающими победоносную процессию взглядом пустых глазниц. Никто из горожан не вышел им навстречу, не прокричал высокие девизы, не воспел возвышенные гимны. Колоннада медленно продвигалась вперед по тому же пугающему маршруту, что и в день бунта, когда Сандор Клиган спас Сансу от обезумевшей толпы. С дрожью, сотрясающей все ее тело, она мысленно возвращалась к тем событиям, ища глазами своего бессменного защитника, с замиранием сердца вглядываясь в искаженные ужасом лица павших солдат. С каждым шагом её душой все больше овладевало беспокойство, готовое в любой момент перерасти в паническую атаку, но, с силой сжимая поводья лошади, девушка на некоторое время возвращала себе ясность мысли, а потом все начиналось сначала.
Когда они, гордо подняв головы, пересекли ворота Красного Замка, их со всех сторон обступила толпа придворных льстецов. О, как хорошо она помнила их лицемерные улыбки и наполненные презрением взгляды, застывшие на красивых лицах. Она все помнила! Помнила, как восторженно эти люди приветствовали северян, восхваляя ее красоту, когда в сопровождении своего отца, десницы короля Роберта, они впервые прибыли в столицу, помнила, как эти же придворные осыпали ее оскорблениями и награждали презрительными усмешками, когда королева Серсея обвинила лорда Старка в государственной измене и попытке переворота. И вот теперь они же, демонстративно склонив головы, боролись за честь прильнуть источавшими ложь устами к руке ближайшей наперсницы новой королевы. О, как она презирала этих лицемеров, их показной блеск и обманчивые клятвы. Судьба преподала ей жестокий урок, и спустя годы она научилась видеть насквозь каждого из них. Время сорвало с них маски учтивости, показав истинную натуру этих клятвопреступников. Лишь несколько лет назад они присягали на верность Джоффри, потом Томмену, а что теперь? Теперь будто забыв об этом, эти придворные лизоблюды преклоняли колени перед Дейенерис, вознося её над узурпаторами, вспоминая ее безумного отца как щедрого и мудрого правителя. Это был верх лести и цинизма, пробуждавший лишь ответную ненависть.
Одаривая каждого из них спокойной улыбкой, как требовали того правила этикета, она молчаливо шла вслед за королевой, учтиво кивая головкой, отвечая на обращение очередного придворного рыцаря, превозносящего ее грацию и красоту, а в реальности мечтавшего через ближайшую подругу добиться королевских милостей. Но когда ее взгляд метнулся в сторону, будто пройдя сквозь толпу лицемерных обожателей, она столкнулась с холодным взглядом серых глаз, будто заковавшим ее душу в ледяные оковы.
Облокотившись на массивную колонну, Сандор Клиган одаривал презрительной усмешкой каждого проходящего мимо него рыцаря, да и саму Сансу, застывшую под его тяжелым взглядом. Его окровавленные доспехи, изодранный в клочья плащ, покрытое копотью лицо до ужаса контрастировали с опрятными туалетами придворной знати. Сразу было видно, кто побывал в бою, рискуя жизнью, а кто отсиживался за высокими стенами замка в ожидании развязки. Выражение его глаз будто кричало ей: «Ну что, добилась своего? Поздравляю, занавес опущен, представление завершилось. Добро пожаловать в столь желанную тебе клетку! Сейчас они с обожанием смотрят на тебя, а завтра предадут подлым ударом в спину». Она все поняла! Поняла каждое слово в этой молчаливой тираде и устыдилась своих поступков. Но с другой стороны, а что еще ей оставалось делать? Её отец презирал эти правила, и ее отец мертв. Те же, кто хотел выжить в игре престолов или победить в ней, соблюдали эти догматы неукоснительно, более того, они писали собственные правила и заставляли остальных по ним играть. Лорд Тирион, Петир Бейлиш, лорд Варис, — вот они настоящие игроки. Не имея уважения, силы и прямой власти они каким-то одним им ведомым образом умудрялись вращать мир вокруг себя, превратившись в самых опасных игроков. Если Санса хотела достигнуть своих целей, она должна была приспособиться к этим обстоятельствам, а не пытаться их переломить, как делал ее отец.
Как бы то ни было, сейчас это было не важно, ибо, как ни старалась, девушка не могла оторвать взгляд от угрюмого воина. В этот момент для нее затихли восхищенные голоса, рукоплескания, звон труб. Мир будто сузился для нее до одного лишь взгляда, а она, как завороженная, растворялась в их стальном блеске. Будто ведомая невидимой рукой, она прошла сквозь ряды придворных, с каждым шагом увеличивая скорость, пока, наконец, не перешла на бег. В этот момент все волнения предыдущей ночи вырвались на свободу в неконтролируемом порыве радости. Сейчас для нее не имел значения ни придворный этикет, ни удивленные взгляды, направленные на нее, ни порицание этого лицемерного общества — Санса просто отдала себя во власть эмоций, захлестнувших ее с головой.
— Сандор! — прокричала она, кинувшись опешившему от неожиданности воину на шею. Когда его окровавленные руки сомкнулись у нее на талии, девушка покорно устроила голову у него на плече. Больше она не страшилась того, что грязный, покрытый копотью и кровью нагрудник запачкает ее платье, а его ладонь, зарывшаяся в волосы, растреплет прическу. Раньше этого страшилась глупая девочка, выросшая на песнях про прекрасных рыцарей, но та девочка умерла в день, когда увидела насаженную на пику голову своего отца, та девочка была похоронена в день бегства из Королевской Гавани. Сейчас же она восстала прекрасной девушкой, возродившейся из пепла, и вновь вернулась в эти проклятые стены уже окрепшей и не верившей детским сказкам. То был не ее выбор, то был выбор судьбы. Теперь Санса была уверена, что есть вещи куда страшнее грязного платья и растрепанных волос.
Она не знала точно, сколько времени они простояли в объятиях друг друга, но, когда триумфальный звон барабанов раздался из Великого чертога, солнце уже вошло в зенит, посылая свои холодные лучи, как последний дар промерзшей земле.
— Нужно торопиться, — хрипящим голосом проговорил Клиган, выпуская девушку из своих рук. Во дворе уже никого не было. Как бы ни вызывающе было зрелище красавицы в руках чудовища, но в тронном зале разыгрывалось куда более интересное представление, поэтому все от мала до велика направились вслед за Дейенерис.
— Что случилось с королевой Серсеей? — прошептала Санса, стараясь не отставать от своего спутника, один шаг которого приравнивался к трем ее.
— Она не стала дожидаться, пока ее вместе с сыном приговорят к казни! Сама привела приговор в исполнение! — брезгливо фыркнул Клиган, петляя по нескончаемым коридорам.