[Сиавуш во второй раз приходит в покои Судабе]
Вновь свод повернулся и ночь протекла,
3500 И снова земля молода и светла.
Сияя, взошла Судабе на престол,
Венец золотой изумрудами цвёл.
Явились царевны; слепя красотой,
Воссели они на престол золотой.
Рой юных красавиц порхает, гарем
Цветёт и сияет, как будто Эдем.
И слышит Хирбед луноликой приказ:
«Ступай, передай Сиавушу тотчас:
О, статный как тополь, тебя лицезреть
3510 Хочу — лицезрением сердце согреть».
Торопит царица посланца, и тот
Исполнить ее повеленье идет.
Известьем таким Сиавуш удручён,
В тревоге взывает к Создателю он,
Смятеньем объятый, не видит пути,
Как злую беду от себя отвести,
К царице направил стопы, наконец.
Блистает на ней драгоценный венец,
И ярче алмазов сиянье чела.
3520 Вот к гостю, покинув престол, подошла,
Глубоким поклоном почтила его,
С собой на престол усадила его
И царских спешит показать дочерей:
Все блещут красою, достойны царей.
Сказала: «На трон обрати ты свой взгляд,
Там юные девы в коронах сидят,
Прекрасным кумирам Тераза равны,
Из неги и прелести сотворены.
Вглядись и ответствуй, которой из них
3530 Ты сердце даруешь, венчанный жених?»
Князь еле глядит на царевен, а те
Очей не отводят, его красоте
Дивятся, тайком меж собой говоря:
«Что месяц пред ликом такого царя!»
Вот каждая снова в светлице своей
И грезит: царевич достанется ей.
Невест отослав, говорит Судабе:
«Доколе скрывать свою волю тебе?
Какую из них изберёшь? Говори.
3540 Ты ликом прекрасным похож на пери.
Тебя лишь завидев, любая сама
Готова тебя полюбить без ума.
Прислушайся к голосу разума: что ж,
Какую невестой достойной сочтёшь?».
В ответ не сказал Сиавуш ничего,
Тревожная дума смущает его:
«Мне лучше предаться могильному сну,
Чем взять из враждебного рода жену.
От витязей славных я слышал не раз
3550 О хамаверанском владыке рассказ —
Как шаха иранского он заточил,
Как витязей наших в оковах томил.
И дочери сердце коварства полно,
Ей славный наш род ненавистен давно».
Молчанье хранят Сиавуша уста.
Тут с лика царицы упала фата,
Сказала красавица: «Рядом с луной
Лик солнца увидевший, житель земной
Не диво, коль бледной признает луну.
3560 Взгляни, пред тобою как солнце сверкну!
Меня лицезрел ты в короне моей,
В лучах жемчугов и бесценных камней —
Кто мог бы теперь твое сердце привлечь?
Ты девами, вижу, готов пренебречь.
Решайся же в верности мне присягнуть,
Упорство оставь, опасенья забудь.
Рабою моя малолетняя дочь
Войдет в твой гарем. Опасения прочь!
Уста разомкни для обета любви,
3570 Моей благосклонности счастье лови.
Умрёт повелитель — ты в мире земном
Мне памятью милою будешь о нём.
Как душу свою, охраняя от бед,
Меня ты лелей до скончания лет.
Стою пред тобою, любви не тая,
Душою и телом отныне твоя.
Рабою к тебе я попала во власть,—
Сама в твои сети желала попасть».
И шею царевича крепко обвив,
3580 Целует его, о стыде позабыв.
Но стыд Сиавушу ланиты обжег,
Из глаз заструился горячий поток.
Он думает: «Сети раскинул мне бес.
Храни мою душу, Владыка небес!
Могу ль вероломно отца обойти,
Предать его — с дьяволом дружбу свести!
Но если красавицу я оскорблю,
Холодным ответом в ней гнев распалю —
Прибегнет к коварству бесовских сетей,
3590 Владыку опутает ложью своей.
Нет, лучше с ней ласково речь поведу,
Её ублажив, отвращу я беду».
В ответ Сиавуш говорит Судабе:
«Нет в мире красавицы равной тебе.
Тебя не затмит и сиянье луны;
Достоин лишь царь столь прекрасной жены,
В супруги я ту, что тобой рождена,
Возьму: не нужна мне иная жена.
Решенье должна ты царю передать.
3600 И царского соизволения ждать.
Тебе приношу я священный обет
Дождаться, пока моих нынешних лет
Достигнет невеста моя. До тех пор
Никто не пленит моё сердце и взор.
Не должно мне слушать о лике моём,
О том, что пылаешь любовным огнём,
Забудется это, минует как сон...
Что делать, уж так я Творцом сотворён!
Сокрытой останется тайна твоя,
3610 От мира хранить её стану и я.
Тебя, как царицу цариц, почитать
Готов я, любить, словно милую мать».
Так молвил и вышел. Меж тем всё сильней
Преступная страсть разгорается в ней.
Вот ночь наступила, в покои жены
Вошел Кей-Кавус, повелитель страны.
Увидев его, Судабе подошла,
О сыне властителя речь повела:
«Здесь был и гарем он осматривал весь,
3620 Всех дев чернооких, собравшихся здесь —
Столь дивных красавиц, что их бы сравнил
Ты с сонмом лучистых небесных светил.
Но он ни одной не пленился из них,
Дочь выбрал мою несравненный жених».
От радости так засиял Кей-Кавус,
Как будто луна с ним вступила в союз.
Ларя за ларём отворял он засов;
Собрал он немало венцов, поясов,
Уборов, достойных обличья царей,
3630 Престолов, достойных величья царей,
Доспехов и много сокровищ иных...
Земля, ты сказал бы, ломилась от них.
Царице велит он: «Богатства храни;
Назначены в дар Сиавушу они.
Вручая, ты скажешь: здесь мало даров,
Их счёт я стократно умножить готов».
Дивится богатым дарам Судабе,
А в сердце твердит непрестанно себе:
«Когда не смогу я себе подчинить
3640 Желанного — лучше на свете не жить!
Открыто и тайно я к средствам любым
Прибегну; красавца, что мною любим,
Коль силою чар не сумею привлечь —
Решусь на позор всенародно обречь».
[Сиавуш в третий раз приходит в покои Судабе]
На трон в светозарной короне своей
Воссела, алмазные серьги на ней;
Призвать повелев Сиавуша, опять
Речами его начала искушать.
Сказала: «Готовит владыка дары,
3650 Каких не видали до этой поры.
Несчетные собраны блага земли —
Их двести слонов бы едва довезли.
И юную дочь я тебе отдаю.
На кудри взгляни, на корону мою;
Найдешь ли предлог, чтоб отвергнуть меня,
Со взором блистающим ярче огня?
Тебя увидала, и гибну с тех пор,
И стражду, и жажду, и сердце — костёр.
Твой лик меня в муку такую поверг,
3660 Что день пред моими очами померк.
Семь лет от любви изнывая, томясь,
Кровавые слёзы точу я из глаз.
Ты радостью тайной мне жизнь озари,
Ты новую молодость мне подари!
Я больше, чем царь, драгоценных даров
Тебе поднесу — лишь откликнись на зов!
А если не хочешь покорность явить
И юной любовью меня оживить —
Тебе отомщу я: престола лишу,
3670 Свет солнца и звёзд для тебя погашу!».
В ответ ей царевич: «Тому не бывать.
Мне ль, страсти покорствуя, честь забывать!
Отца обмануть, добродетель поправ,
Могут ли? Нет, чужд вероломству мой нрав!
О, солнце престола, владыки жена,
Подобным грехом ты гнушаться должна!»
Разгневан, хотел он вернуться к себе,
Но шепчет, вцепившись в него, Судабе:
«Тебе я отважилась душу излить,
3680 А ты замышляешь мне злом отплатить!
Ты хочешь унизить, ославить меня,
Всем честным порочной представить меня!».
[Судабе обманывает Кей-Кавуса]
Ланиты себе исцарапала вмиг
И разорвала одеяния; крик
Донесся из женских покоев дворца.
Смятеньем и страхом наполнив сердца.
И весь зашумел, всполошился дворец,
Сказал бы ты: свету приходит конец!
Лишь вопль до ушей властелина дошел,
3690 Он тотчас покинул державный престол.
Охвачен тревогой, душою смущён,
В гарем торопливо направился он.
На лике царицы кровь видит супруг,
Шум, крики прислужниц, смятенье, испуг...
Коварства жены Кей-Кавус не постиг.
Узнав о случившемся, вспыхнул он вмиг.
Рыдая, предстала пред ним Судабе,
Льёт слезы и волосы рвёт на себе,
Кричит: «Сын твой дерзостный миг улучил,
3700 В объятья меня, как в тиски, заключил,
Шепча: — Я любовного полон огня.
Доколе тебе сторониться меня!
Душа моя рвётся к одной лишь тебе,
Склонись же, прекрасная, к пылкой мольбе! —
Сорвал мой венец,— правду как утаю! —
Взгляни, разорвал и одежду мою».
Той речи в раздумьи владыка внимал,
И долго расспросы еще продолжал.
Он думал: «Коль правду сказала жена,
3710 И замыслов чёрных не прячет она—
Снесу Сиавушу я голову с плеч!
Иначе мне узел беды не рассечь.
Что мудрые скажут про эти дела?
Тут кровь вместо пота закаплет с чела!».
Он прочь отослал верноподданных слуг,
В тоске и тревоге стоявших вокруг.
Затем на престоле оставшись один,
Жену с Сиавушем призвал властелин.
Спокойно повел он разумную речь:
3720 «Ты истину должен из мрака извлечь.
В беде своей сам я повинен, не ты,
Я жертвою собственной стал слепоты.
Зачем я в гарем распахнул тебе дверь!
Я — в горе, ты бьёшься в тенетах теперь.
Открой же уста, без утайки и лжи
Ты всё происшедшее мне расскажи».
И правду услышал в ответ властелин,
Как речью царицы разгневан был сын,
Что сказано было... Одно за другим
3730 Деянья неверной раскрыты пред ним.
В ответ Судабе: «Вероломный солгал!
Всех дев он отверг, лишь меня пожелал.
Ему все дары перечислила я,
Какие рука предлагала твоя:
Оружие, золото, царский венец,
Без счета сокровища, дочь, наконец!
Не меньше бы я уделила ему,
Все блага земные сулила ему.
Сказал он: „Богатств не хочу, не нужна
3740 Ни дочь мне твоя, ни другая жена.
Хочу лишь тебя вместо мира всего,
А кроме тебя — никого, ничего".
Меня он сломить попытался, в руках
Сжимая, как будто в гранитных тисках.
Но я не сдавалась. И, яростен, дик,
Стал волосы рвать он, царапать мне лик.
Ношу твоего я младенца, внемли
Правдивому слову, владыка земли!
С испуга его потерять я могла;
3750 Весь мир пред очами окутала мгла».
«Не вижу,— внимая, раздумывал шах —
Я правды ни в тех и ни в этих речах.
Нет, в деле таком торопиться не след,
В горячности, в гневе наделаешь бед.
Поглубже сначала я вникну в их спор,
Мне сердце подскажет тогда приговор.
Узнаю, кто грешен из этих двоих,
Кто кары жестокой достоин из них».
Чтоб дело расследовать, царства глава
3760 К рукам Сиавуша склонился сперва,
Взяв сына за плечи, к себе притянул,
И запах кудрей и одежды вдохнул.
Склонился к жене: от ланит и волос
Дыхание амбры к нему донеслось,
Но ею не пахло от юноши. Нет,
Объятий преступных отсутствует след!
Царь гневной хулой оскорбил Судабе,.
Хоть сердце он этим изранил себе,
И в ярости мыслит: «Не буду ли прав,
3770 Её на куски растерзать приказав?».
Но после подумал про Хамаверан,
Где тотчас войны запылает вулкан.
Припомнил ещё опечаленный шах,
Как встарь одиноко томился в цепях;
О муже тогда Судабе лишь одна
Пеклась, и без жалоб страдала она.
К тому же и сердце любовь ему жгла:
Какого, любя, не стерпел бы он зла!
И малых детей повелителю жаль:
3780 Немалое бремя — о малых печаль!
Повинен в случившемся не Сиавуш.
Нет спора — он чистый и праведный муж...
И молвит владыка: «Все это забудь,
Будь мудр, избери осторожности путь.
Чтоб нас не порочили злою молвой,
От мира ты всё происшедшее скрой».