Он знал, что его доводы неубедительны. Мон Мотма задумчиво кивнула.
— Звучит знакомо, — сказала она. — И как раз это мне и не нравится. Что может сравниться с тем, что мы делали в прошлом? Вы и я?
— Не знаю, — ответил Люк. — Но мне почему-то мне кажется, что у вас уже есть идеи.
— Знаете, что меня поразило? С похожей проблемой столкнулся еще один член вашей семьи, — молвила Мон Мотма. — Кажется, этот человек с ней справился.
— По-моему, Хэн в еще большей яме, чем я, — заметил Люк. — Не думаю, что он — хороший пример.
— Я имела в виду не Хэна. И, кстати, вот о ком бы я не волновалась. У него бывают периоды, когда он ложится на дно, но мне почему-то не верится, что Вселенная надолго оставит его в покое.
— Да, это точно.
— Я имела в виду другого члена вашей семьи. Она тоже пережила эту ситуацию, этот переход от войны к миру. И вышла из нее с честью.
Люк задумчиво нахмурился.
— Лейя? О ней я даже не подумал.
— Вот именно, — сказала Мон Мотма.
— А Лейя тут при чем? — удивился Люк. — Она как занималась дипломатией да политикой, так и продолжает ими заниматься. Война закончилась, но она все работала, работала…
Мои Мотма улыбнулась: — Пока не заняла мое место. Конечно, я с радостью оставила эту возню, но иногда я все-таки по ней скучаю. Впрочем, надо признать, что Лейя подходит для этой работы как нельзя лучше.
— Не думаю, что я гожусь для этой работы, если вы это имеете в виду. Я ж ни ситха не смыслю в политике. Вряд ли мне понравится всем этим заниматься.
— Не похоже, чтобы Лейя наслаждалась своей работой, но она делает ее хорошо. Возможно, лучше меня. Но скажите мне: какой она джедай? — спросила Мои Мотма, опять неожиданно сменив тему.
Люк удивленно посмотрел на нее. Мон Мотма наверняка знала ответ и на этот вопрос, но он понимал, что она не ждет от него шаблонной фразы. Она хотела, чтобы Люк сам услышал собственный ответ.
— У нее врожденные способности, природный талант, — сказал он, тщательно подбирая слова, — Это не вызывает сомнений. Но ее всегда отвлекали другие дела, мешавшие ей пройти специальный курс обучения. Это стоило ей части ее потенциала. Но если бы она поставила себе цель, начала тренироваться и усвоила всю программу, то со временем она могла бы приблизиться к моему уровню владения Силой.
— Но сейчас ей до вас, как до неба, — молвила Мон Мотма. — Она практически не реализовала свой потенциал.
— Пока что не реализовала. Все в ее руках, — произнес Люк чуть более взволнованно, чем следовало бы. — Если бы она отложила на время все другие дела и начала изучать пути Силы, ее возможности выросли бы неимоверно.
— Как вы полагаете, это возможно? Люк медленно покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Она уже сделала свой выбор. Политическая карьера отнимает у нее слишком много сил. Кроме того, она мать троих детей.
— Но все же она до сих пор… как и вы… жалеет, что не развила свои способности. Если я не ошибаюсь, вы не раз кротко журили ее за это?
— Ну… было дело.
— Вам досадно, что ваша сестра, обладая замечательным природным талантом, не развивает его? Что она им не пользуется? Вы считаете, что она по глупости упускает свой шанс?
Люк поднял голову и посмотрел Мон Мотме прямо в глаза. Правда, Бот что она хотела услышать. И, как он понял, именно правду ему и хотелось сказать. Чистую, неприкрытую правду.
— Да, — медленно и твердо произнес он. — Я так считаю.
— В таком случае, Люк Скайуокер, я советую вам подумать о том, что некоторые зеркала отражают в обе стороны.
Теперь в ее голосе и позе не было даже намека на кротость и подавленное настроение.
— Прошу прощения, мистрисс? — сказал Люк. Он вдруг осознал, что распознавать эмоции Мон Мотмы у него получается с трудом. Ее спокойный голос скрывал волнение, которое она ощущала. — Я не понимаю.
— Я неоднократно слышала это от многих людей, — несколько запальчиво произнесла Мои Мотма. — Дескать, вы, близнецы, обладаете одинаковым потенциалом, но лишь один из вас им воспользовался, в то время как другой избрал что-то другое, менее значимое. <Какая досада> — так говорят. И всегда имеют в виду Лейю Органу Соло, главу Новой Республики. Она глава государства! А они шепчутся, будто она ничего не достигла в жизни.
— Что вы хотите сказать? — произнес Люк, начиная закипать.
— Я хочу сказать, что вам давным-давно следовало догадаться: Люк Скайуокер тоже в свое время сделал выбор. Вам тоже полагалось бы сожалеть о талантах и потенциале, который вы в себе не развили.
— Например? — спросил Люк.
— Если Лейя наделена потенциалом джедая, потому что этот потенциал проявился в вас, ее брате, то не следует ли отсюда, что у вас есть потенциал в других областях, раз этот потенциал имеется у Лейи, вашей сестры? Она стала лидером, государственным деятелем, политиком, супругой, матерью. Она создает Новую Республику, одновременно воспитывая новое поколение джедаев.
— Давайте снова заглянем в зеркало, — сказала Мои Мотма. — Республика нуждается в новом поколении политиков. Я не знаю, сознаете ли вы это, но вы неминуемо пойдете в политику, хотите вы того или нет.
— Я? — переспросил Люк. — Но я…
— Вы герой Альянса. Вы знаменитость во всей Новой Республике и еще на сотнях планет за ее пределами. Различные политические силы не смогут противостоять такой известной, такой любимой и уважаемой личности, как вы. В ближайшие годы вы неизбежно станете осью политических интриг.
— Но я джедай, — возразил Люк. — Я не могу заниматься политикой, да и не хочу.
Мои Мотма улыбнулась.
— Сколько раз в жизни вы делали то, чего вам хотелось? Но давайте лучше поговорим о джедаях. Собственно, о них я и хотела с вами побеседовать. Кто они?
— Извините, — сказал Люк. — Я не понимаю, к чему вы клоните.
Ему стало казаться, что весь этот разговор — сплошное разгадывание ребусов. Если самым важным предметом для разговора были джедай, почему она спросила о них только сейчас? Что до вопроса, то джедай были… джедаями. Кем еще они могли быть?
— Хорошо, — сказала Мои Мотма. — Я уточню. Через несколько лет, когда джедай из горсти учеников превратятся в Орден, насчитывающий тысячи рыцарей, — кем они станут? Кастой священнослужителей? Кланом воинов? Отгородятся от народа стеной таинств и привилегий и будут отвечать только перед самими собой? Или будут служить этому народу в тесной связи с ним? Станут ли они частью новореспубликанского общества или поставят себя выше него?
Люк никогда не задавался подобным вопросом.
— Я не знаю, какого ответа вы ждете, — сказал он, — но для меня этот ответ очевиден. Я считаю, что изолировать Орден джедаев от народа очень опасно. Очень просто забыть, как живется простым обитателям, если ни жить рядом с ними.
— Совершенно верно, — ответила Мои Мотма. — Я уверена, причем уверена решительно, что Республике нужны джедаи — трудящиеся, которые станут частью ее повседневной жизни. Если это будут джедаи, обитающие в неприступном замке, так пусть лучше их вообще не будет. Вспомните хотя бы нашу недавнюю историю и вы увидите, что к уединению стремились как раз темные джедаи. Чтобы быть джедаем светлым, нужно жить среди народа. Джедаи должны быть на каждой планете, в каждом городе, а не скапливаться на нескольких мирах и нигде больше. Нам нужны джедаи, занятые обычной работой, — джедаи, которые и есть обычные люди. Должны быть джедаи-врачи и джедаи-судьи, солдаты и пилоты… и политики.
— И вы считаете, что мой путь приведет меня в политику, — заключил Люк.
— Да. Хотя бы потому, что ваш долг — показать пример. Вы всегда были верны своему долгу. Если вы решите залезть на гору и там сидеть, ваши ученики тоже найдут себе по горе. Если вы сойдете в мир, они последуют за вами.
— Я понял, — с некоторой неохотой признал Люк. Показать пример — да, это была бы похвальная цель, вот только почему-то он не чувствовал никакого воодушевления. Впрочем, Мон Мотма была права: о воодушевлении пока что можно забыть, и это в конечном итоге не так уж плохо.
— Так вы и вправду считаете, что я по шею завязну в политике?
— Конечно, я не могу предвидеть будущее, — ответила Мон Мотма. — Я не могу предсказать ваш жизненный путь. Но народу понадобятся новые лидеры, и я полагаю, что смотреть будут на вас.
— Думаю, это возможно, — согласился Люк.
— Это весьма желательно. Причем настолько, что хорошо бы вам подумать обо всем заранее.
— Но меня никогда не интересовала власть, — возразил Люк. — Я не собираюсь однажды утром проснуться и пойти в избирком регистрировать свою кандидатуру.
— Разумеется, нет. Это произойдет иначе. Когда-нибудь к вам придут — я не знаю, кто, когда, сколько и зачем, — но придут, и не как к лидеру, а как к защитнику. Они попросят вас заступиться за них, говорить от их имени, сражаться за их права. Хорошо, вас не интересует власть, но сможете ли вы отказать в помощи?
— Нет, — с некоторым сожалением в голосе ответил Люк. Мон Мотма была права. Как раз в такой ситуации он не смог бы ничего поделать. — Нет, если кто-то меня попросит, тогда, конечно, придется согласиться.
— Рано или поздно вас об этом попросят. Вопрос в том, станете ли вы настоящим политическим лидером или марионеткой.
— Прошу прощения?
— Не станете ли вы марионеткой? — повторила Мон Мотма. — Овладеете ли вы наукой власти, состоящей в том, чтобы по возможности решать вопросы путем переговоров и при необходимости принимать трудные решения? Или вы будете исполнены благих намерений, но не обучены и не подготовлены для работы в сфере политики, и тогда другим придется направлять вас, контролировать… в общем, манипулировать вами? Если вы хотите стать для народа настоящим лидером, вы должны к этому подготовиться. Так же, как вы готовились стать рыцарем. Вы должны пройти такое же обучение, какое прошла Лейя, в то время как вы тренировали свои способности джедая.
В ее голосе Люк явственно уловил нотки осуждения, хотя слова Мои Мотмы были совершенно нейтральными. Пока вы наслаждались захватывающими приключениями, Лейя училась делать скучную, монотонную работу. Вслух Мон Мотма этого не сказала, но Люк намек понял.
— Я не просто забавлялся и играл в военные игры, — сказал он.
— Разумеется. Вне всякого сомнения, вы послужили Республике на славу — даже, можно сказать, героически. Но жизнь не стоит на месте. Времена меняются. Завтра Галактика потребует от нас подвигов иного рода. Пора вам начать выступать в роли лидера, посредника, заступника для тех, у кого нет голоса. Вы будете руководителем, командиром, наставником. Близится день, когда народы шагнут в будущее вместе. Пойдете ли вы во главе этой колонны?
— Вероятно, вы правы, — сказал Люк, хотя он не был вполне убежден. — Но даже если я захочу поступить так, как вы сказали, я мало что смогу сделать. Ведь ничего не происходит.
— Да, — снова улыбнулась Мон Мотма. — Мало возможностей нынче представляется для динамичного лидера. Так оно и бывает в мирное время. Мир — это по-своему тоже проблема.
— Разве мир может быть проблемой? — удивился Люк.
— Пожалуйста, поймите меня правильно, — сказала Мон Мотма. — Война ужасна, и я надеюсь, что она никогда больше не разразится. Но в некотором отношении война намного проще и честнее мира. На войне всегда ясно, кто враг, и этот враг всегда внешний. Все ваши друзья и союзники должны действовать вместе, чтобы выжить и победить. Во время мира врагов нет. Есть лишь политики, которые по одним вопросам голосуют против вас, а по другим — за. Мы сражались с Империей во имя свободы и справедливости. Но сейчас наша задача — воплотить эти свободу и справедливость в жизнь. Просчеты, которые прежде игнорировались, теперь не должны допускаться. Ведь раньше, когда все мы дружно лезли в самое пекло, нам было не до тонкостей законотворческого процесса. Мирная жизнь сложна и запутана. Мы смогли выиграть войну, взорвав парочку Звезд Смерти, но мира нам не выиграть, если мы не начнем строить новые космические станции, новые дома и города. Дело не в щедрости или благородстве республиканцев. Если мы не восстановим то, что было разрушено, начнутся новые беспорядки, новые мятежи, новые войны. В мирное время нельзя победить, разрушая. Мы должны строить — а строить всегда намного труднее, чем разрушать. Что поделать, таков закон природы. Восстанавливать разрушенное — медленная и кропотливая работа, которая не вяжется с менталитетом воина. Это настоящая проблема для таких людей, как вы и я. Мы не можем существовать без опасностей, без вызовов, без войн, однако все это уже в прошлом. Более того, кое-кто может спровоцировать какой-нибудь кризис, лишь бы снова испытать острые ощущения.
— Что-то я не очень в это верю, Мон Мотма, — сказал Люк. — Риск и вызовы будут всегда. Вселенная — опасное место. Кроме того, я не думаю, что умру от горя, если все это исчезнет. Мне бы отлично жилось на свете, если бы меня все время не пытались убить.
— Возможно, вы и правы, Люк Скайуокер. Но даже если у вас нет причин становиться политическим лидером, будьте готовы воспользоваться шансом, если он представится. Почувствуйте свой шанс, ухватитесь за него. Будьте не просто джедаем, даже не магистром — будьте джедаем-лидером.
— Я подумаю об этом, — сказал Люк. Он встал, собираясь уходить.
— Собственно, это я и хотела услышать, — ответила Мон Мотма. — Впрочем, я надеюсь, вы позволите старой женщине еще одну причуду?
— Какую именно? — несколько настороженно спросил Люк.
— Вы собираетесь встретиться с Ландо Калриссианом, — сказала Мон Мотма. — Он попросит вас помочь ему в одном… проекте.
— Да, — подтвердил Люк, в который раз удивляясь ее осведомленности. — Это так. Но я еще не знаю, что это за проект.
— А, — произнесла Мон Мотма, вновь улыбнувшись. — Я так и думала. Так случилось, что мне стало известно о его планах. Это необычный проект для Ландо, но, как всегда, он задуман с размахом.
— И вы хотите, чтобы я его отговорил?
— Наоборот, я бы хотела, чтобы вы оказали ему посильную помощь. Размах проекта не означает, что это безрассудная затея. Нет. Помогите вашему другу. Я полагаю, это пойдет на пользу и вам самому.
Лишь спустя несколько минут, уже выйдя на улицу, Люк вспомнил, что так и не спросил, что она имела в виду.
5 ХОЛОДНЫЙ ПРИЕМ
Лейтенант Белинди Календа на мгновение замерла в нерешительности, прежде чем активировать сверхсветовые двигатели грузовоза. Кораблик висел в межзвездной тьме, навигационная процедура была завершена, все системы готовы к последней стадии пути до Кореллии. Когда она включит двигатели, то тем самым перейдет рубеж, откуда не будет ни выхода, ни пути назад. Календу это не слишком тревожило, но она знала, что происходит в Кореллианской системе. Вернее, знала настолько, насколько это было возможно для внешнего наблюдателя.
Она путешествовала на маленьком нетиповом грузовичке, который стараниями РУНР выглядел как колымага не слишком удачливого торговца. В трюме были сложены различные товары с полудюжины миров, а искусно подделанный судовой журнал утверждал, что она действительно побывала на всех этих планетах. Обрывки мусора соответствовали предыдущим портам, в которые заходило судно. В воздушных фильтрах можно было обнаружить волосы, кусочки кожи и чешуйки, принадлежавшие разумным существам с тех миров, которые она перед тем якобы посетила.
Но больше всего ей действовала на нервы искусственная поломка в сверхсветовом двигателе. Охладитель буфера ремодуляции должен был вот-вот выйти из строя. Техники РУНР заверили Календу, что он выдержит еще ровно один пуск, а затем взорвется от теплового импульса при выключении. Короче говоря, когда она войдет в систему, гипердрайв сдохнет. Тогда наземная служба не сможет выгнать ее оттуда, и ей позволят приземлиться и перегнать корабль в ближайшую ремонтную мастерскую, где, по самым оптимистичным расчетам, любой ремонт занимал от нескольких недель до нескольких месяцев, если только не подмазать кого нужно. У Календы едва хватило бы денег на простой ремонт, и то если удастся распродать свой товар.