Понятное дело, после такого я стала беспокоиться еще больше.
Последний раз мы сделали остановку на заправке при съезде: Бен сцеживал бензин со старой цистерны, пока я последовала зову природы, несмотря на отвратительный туалет. Мы не разговаривали уже около часа, и я оставила всякие попытки разговорить его.
Когда я вернулась, Бен закручивал крышку на цистерне, поэтому я просто направилась мимо него к двери, готовая тронуться в путь. Он окликнул меня, но я проигнорировала его, открыв дверь, чтобы проскользнуть внутрь.
Бен схватил меня за запястье и притянул к себе, обняв за талию. Я застыла, но отстраняться не стала.
— Эй, — его голос был тихим и извиняющимся. — Прости. Я знаю, что был рассеянным. Я не хотел игнорировать тебя, — он поднял руку, чтобы запустить ее в мои волосы. — Клянусь, дело не в тебе.
Меня немного отпустило.
— Что происходит, Бен?
— Просто… — он вздохнул. — Моя семья. Я их так давно не видел и не знаю, как они отреагируют на мое возвращение. Если они вообще живы, — он помрачнел, устремив взгляд на деревья. — Боже, я очень надеюсь, что эта зараза не добралась до них. Пусть они лучше будут… мертвы… чем превратятся в тех существ, — дрожа, он обнял меня крепче. — Не думаю, что смог бы увидеть их такими.
Мое сердце разрывалось, и я потянулась, чтобы коснуться щеки Бена и привлечь его внимание. Его взгляд смягчился, и он опустил голову, чтобы нежно поцеловать меня. Поцелуй был не таким, как прошлой ночью, настойчивым и отчаянным, который дал бы нам возможность почувствовать что-то, не важно что, напоминая, что мы все еще живы. Этот поцелуй был нежным и наполненным смыслом, безмолвное обещание и намек на что-то большее, что-то, что может длиться вечно.
— Мы выясним это, когда доберемся туда, — прошептала я, когда снова смогла дышать.
Дорога вилась вперед, солнце приближалось к горизонту, заставляя меня проверять его местоположение каждые пару минут. Весьма странно было наблюдать за тем, как совсем недавно яркое солнце ускользало от нас как песок в песочных часах, заставляя нас паниковать тем больше, чем ниже оно опускалось, и чем длиннее становились тени. Я беспрестанно говорила Бену, что надо остановиться на ночь, не рисковать, путешествуя вечером, когда он внезапно свернул с главной дороги на второстепенную. Мы проехали маленький городок, ужасающе пустынный, и продолжили движение по нескольким извилистым однополостным дорогам. Наконец, когда солнце превратилось в сверкающий оранжевый шар у горизонта, он свернул с тротуара на ухабистую грязную дорожку, которая вилась между полем и линией деревьев, и остановил грузовик.
Бен уставился на дорогу, его лицо освещало заходящее солнце. Я посмотрела в боковое окно с его стороны и увидела потрепанный почтовый ящик, приколоченный к забору, спереди висели несколько насквозь промокших букв, а другие, прогнившие, валялись внизу на траве. Сбоку почтового ящика было написано «Арчер» выцветшей белой краской.
Бен глубоко вдохнул, и я положила руку на его колено. Он посмотрел на меня, выдавив слабую улыбку, и снова завел двигатель.
Подпрыгивая, мы продвигались по этой узкой дорожке какое-то время, пока не обогнули поворот, и перед нами из моря травы не вырос ужасный старый фермерский дом. Расположенный наверху холма, он казался древним, зловещим и заброшенным, выгоревшее бело-серое здание на фоне туч, бросающееся в глаза посреди тракторов и ржавых машин, разбросанных возле его основания. Коллекция причудливых статуй перед домом никак не смягчала его мрачный внешний вид.
— Кажется заброшенным, — прошептал Бен голосом, в котором слышались как страх, так и облегчение. Мы медленно приближались к подъездной аллее, гравий шуршал под нашими шинами, и вот, наконец, мы добрались до первого ряда ржавых развалившихся машин, лежащих в траве. Бен припарковал пикап и открыл дверь, посматривая на фермерский дом. Я последовала его примеру.
— Есть кто? — позвал Бен, захлопывая дверь. Слабое эхо разнеслось по безмолвным полям. — Здесь есть кто-то? Эй?
Металлический щелчок заставил мои волосы встать дыбом.
Из-за машины выскользнул мужчина, другой появился с другой стороны подъездной дороги, преграждая нам путь. Оба держали ружья, направленные на нас. Наше оружие все еще лежало на заднем сидении грузовика.
Бен поднял руки, мужчины свирепо смотрели на него, их лица были напряжены. Один из них был долговязым и худым, второй был крупным, с седыми волосами, но они оба выглядели опасными и не дружелюбно настроенными.
— Не знаем, кто вы такие, — прорычал один сквозь густую каштановую бороду, наставляя дуло ружья на Бена: — но вы можете снова забраться в свою машину и убраться туда, откуда явились. Для таких, как вы, здесь ничего нет.
Мое сердце лихорадочно билось в груди, а Бен уставился на мужчин с озадаченным и хмурым выражением лица, как будто пытался вспомнить что-то. Мужчины в ответ сердито смотрели на него.
— Эй, ты слышал, что я сказал, парень? Если тебе с твоей леди не безразлична ваша жизнь, то вы помчитесь отсюда со всех ног, прежде чем я пущу свинцовые пули в твою глупую…
— Дядя Джек, — выдохнул Бен. Мужчина замолк, украдкой покосившись на него поверх дула ружья, затем его густые брови поползли вверх.
— Черт. Бенджамин Арчер, ты что ли? — он фыркнул и опустил ружье, а я почти упала в обморок от облегчения. — Последний раз, когда я видел тебя, сынок, ты был угрюмым подростком, вечно пытающимся увильнуть от тяжелой работы, — он покачал головой и бросил на Бена пронизывающий взгляд. — Мы слышали, что ты сбежал в город и разбил матушкино сердце этим поступком, поклявшись никогда больше не возвращаться.
Избегая моего взгляда, Бен изменил позу, как будто ему было некомфортно.
— Ну, да, все меняется. А мама и папа здесь?
Прежде, чем ему смогли ответить, передняя дверь распахнулась, и на крыльцо вышел мужчина. Я сглотнула, переводя взгляд с одного на другого. Он выглядел как старшая копия Бена, только с сединой в каштановых волосах и аккуратно подстриженной бородой. Темные глаза внимательно осматривали нас, тяжелый и холодный взгляд остановился на Бене. Он не улыбался.
Бен выступил вперед, приближаясь к передней двери.
— Пап…
— Пошел вон, — непреклонно велел он.
У меня сердце ушло в пятки. Бен остановился в нескольких метрах от ступенек, его взгляд был направлен на мужчину в возрасте, а голос звучал с просьбой, но спокойно:
— Нам больше некуда идти.
— Тебе стоило подумать об этом до того, как отправиться шататься в город и оставить всех нас разгребать за тобой, — его холодный взгляд переместился ко мне, и один уголок его губ искривился. — А теперь ты притащился назад вместе со скорее всего беременной подружкой и ждешь, что мы с распростертыми объятиями встретим тебя, как будто ничего и не было? И это после всего, что ты высказал мне и матери?
Разозлившись, я шагнула вперед, но Бен бросил на меня умоляющий не встревать взгляд.
— Хочешь, чтобы я сказал это, да? — спросил он, снова поворачиваясь к своему отцу. Он поднял руки в безнадежном жесте. — Мне жаль. Вы были правы, а я был ослом. Мне не стоило уезжать.
— Через четыре года слишком поздно, Бенджамин, — выражение лица мистера Арчера не изменилось. Впрочем, как и его бескомпромиссный тон. — Тогда ты очень ясно дал понять нам, что больше не являешься частью этой семьи. Так что, как по мне, ты можешь возвращаться в ту городскую дыру, откуда вылез. Здесь для тебя больше нет места.
Я не видела реакцию Бена, но по тому, как его плечи поникли, можно было догадаться, что и на лице у него написано чувство опустошения. Моя кровь вскипела. Обойдя грузовик, я направилась вперед по подъездной дороге, чтобы остановиться рядом с Беном.
— Какого черта с вами не так? — воскликнула я, и четверо мужчин в шоке уставились на меня. Я проигнорировала их и посмотрела на отца Бена, меня переполняли эмоции, когда он обратил свой холодный взгляд на меня. — Вы что, не знаете, что происходит там? Люди умирают! Города пустеют, а вы собираетесь стоять здесь и говорить своему сыну, что он не может вернуться домой? Из-за какой-то глупой ссоры, которая имела место четыре года назад?
— Кто она, черт возьми, такая? — спросил мистер Арчер, не обращаясь ко мне, а спрашивая у Бена. — Шлюшка, которую ты подобрал где-то на перекрестке?
Я сделала шаг вперед, гордо подняв подбородок.
— Если под «шлюшкой» вы имеете ввиду «доктора», то да. Это я, — ответила я, прежде чем Бен успел открыть рот. — Бен пришел в мою клинику, когда его друг заболел, так что дайте-ка я расскажу вам, что видела я до того, как появился Бен. Я видела людей, которых рвало кровью на улицах, как они захлебывались ей, и их тела лежали там, потому что не было ни единой живой души, чтобы убрать их. Я видела больных матерей, которые душили своих собственных детей подушкой, чтобы те не мучились и умерли безболезненно. Я видела горы тел, которые разлагались в открытых ямах, потому что их было слишком много, чтобы хоронить, и все были заняты очередными смертями, а не рытьем большего числа могил. Вот что происходит там сейчас, и это тот мир, куда вы отправляете Бена. Так что, если вы решили быть бессердечным, упрямым ублюдком из-за того, что произошло четыре года назад, то это ваше право. Но вот что я вам скажу прямо сейчас: вы выносите смертный приговор. Вашему сыну. Отошлите его прочь, и тем самым убьете его.
Я не упомянула бешеных, не хотела выглядеть сумасшедшей в глазах этих людей, которых нам необходимо было убедить. И внезапно поняла нежелание Бена говорить о них в клинике; это бы прозвучало как история из фильма ужасов. Выражение лица отца Бена все еще было каменным, ни трещинки в его суровой маске, но другие выглядели скорее побледневшими и обеспокоенными, хотя все еще не сделали и жеста в нашу защиту. Я чувствовала на себе взгляд Бена, но не смела повернуться и встретиться с ним лицом к лицу.
Напряжение нарастало. А затем открылась входная дверь, напугав нас всех, и на крыльцо поспешила женщина. Загорелая и худощавая, ее светлые волосы со стальным отливом выбились из пучка, она бросила единственный взгляд на Бена и бросилась по ступенькам с рыданиями.
— Бен! — я отступила, когда она крепко обняла его, почти душа в своих объятиях, и он обнял ее в ответ. — Бенджамин! Боже, ты дома! Хвала Господу, я знала, что ты вернешься! Я молилась за тебя каждую ночь. Самсон, погляди-ка! — она повернулась к мужчине на крыльце с сияющей улыбкой и слезами на глазах. — Бен дома! Он приехал домой.
Робкая надежда расцвела во мне. Отец Бена поджал губы, словно проглотил что-то противное, развернулся и скрылся внутри, закрыв за собой дверь. Бен вздрогнул, но женщина, судя по всему, это была его мама, не обратила на это никакого внимания. Наблюдая за ними, я испытала легкий укол тоски и проглотила ком, неожиданно появившийся в горле. Я никогда не увижу своих родителей снова.
— Мам, — Бен высвободился из ее объятий и повернулся ко мне, протягивая руку: — это Кайли. Она помогла мне добраться сюда, — его глаза встретились с моими, серьезными и печальными. — Если бы не она, меня бы здесь не было.
— Благослови тебя Господь, милая, — и внезапно меня обняли худые и крепкие руки мамы Бена. Она отстранилась, держа меня на расстоянии вытянутой руки, проницательные голубые глаза смотрели оценивающе. — Спасибо, что вернула его домой.
Я бросила на Бена отчаянный взгляд, и он прочистил горло.
— Мам, — начал он, когда она повернулась к нему, освободив меня от своей крепкой хватки: — что происходит? С остальными все в порядке? — он побледнел, посмотрев в сторону дома. — Рейчел. Она…?
— С твоей сестрой все в порядке, — уверенно заявила миссис Арчер, и Бен с облегчением расслабился. Я вздрогнула, будучи не в курсе, что у него есть сестра. — Если говорить об этой страшной болезни, то мы слышали, что говорили в новостях, пока все станции не закрылись. Поэтому-то и твой дядя Джек здесь, — она кивнула в сторону двух мужчин, которые возвращались на свои посты. — Он потерял всех, — прошептала она сочувствующим голосом. — Твою тетю Сьюзан, троих сыновей, всех рабочих на ферме. Кроме Шейна, который здесь с ним. Это было так ужасно, — она покачала головой, и слезы наполнили ее глаза. — Я только и благодарю Господа за то, что эта болезнь пока не добралась сюда. Думаю, это из-за того, что мы изолированы от других.
Бен расслабился, как будто с его плеч сняли тяжелый груз.
— А где Рейчел? — спросил он, улыбка осветила его лицо. — Она переехала в мою старую комнату, как всегда и хотела? — и он снова посмотрел на дом, волнение и страстное стремление проглядывали сквозь беспокойство. Он выглядел как настоящий старший брат, и я улыбнулась.
— Она пошла кормить коз пару минут назад, — ответила миссис Арчер, улыбаясь. — Твоя сестра превратилась в настоящую маленькую пастушку, Бен. У нас есть осиротевший детеныш, который следует за ней по пятам как щенок. Это так мило, но мы ничего не можем поделать с тем, что он спит с ней ночью. Самсон не может отказать ей, — она вздохнула и показала пальцем в направлении отдаленных холмов, где висело заходящее солнце. — Она, скорее всего, сейчас на отдаленном пастбище.
Меня пробрал озноб от ужаса, и судя по тому, как побледнел Бен, он подумал о том же. И в тот же момент, казалось, солнце скользнуло за линию деревьев, и тени потянулись на поля, напоминая жадные когти.
— Рейчел, — прошептал Бен и бросился бежать к пастбищу, за забором уже потемнело.
Глава 9
— Бен! Ты куда? — кричала миссис Арчер нам в след, но Бен не остановился, он быстро шагал по полю своими длинными ногами. Я пробиралась за ним, стараясь не отставать, сквозь высокую траву к пастбищу, окружавшему здание. Не мешкая, он перепрыгнул забор.
Проскользнув между досками, я последовала за ним. Овцы и козы при нашем приближении бросились врассыпную, испуганно блея, и стали с любопытством наблюдать за нами на расстоянии нескольких метров. Огромный белоснежно-белый пудель с крупной головой с опаской наблюдал, как мы спешим через поле, но не выглядел угрожающим, по крайней мере, пока мы не беспокоили его стадо.
На дальнем пастбище небольшая группа длинноухих коз окружила фигуру с парочкой ведер, они пыталась сунуть морды в емкости и громко блеяли. Сразу за ними, за линией забора темнел лес, как бы протягивая свои длинные, темные пальцы.
— Рейчел! — позвал Бен, и фигура подняла голову: худенькая девочка, лет двенадцати на вид, со светлыми каштановыми волосами, заплетенными в косу, которая струилась по ее спине. Она резко вдохнула, бросив свои ведра, возле которых сразу столпились козы, и бросилась в объятия Бена.
— Бенджи!
Бен крепко обнял ее, затем немного отстранил, покачивая головой, пока я приближалась.
— Привет, Страшила. Я же говорил, что ненавижу это имя… Ох! — вскрикнул он, когда девочка замахнулась и ударила его по руке своим маленьким кулачком. — А это еще за что?
— Дурак! — крикнула Рейчел, сердито глядя на него, хотя ее глаза весело блестели. — Ты не приехал ни на один мой День Рождения, ни на одно Рождество, вообще не приезжал, хотя обещал! Тупой осел, заставляющий маму плакать! — она снова ударила его, и на этот раз он не возражал, а лицо его стало печальным. Она смотрела на него, сжав кулаки, готовая продолжить свою обвинительную речь. — Ты вернулся насовсем? Или настолько глуп, что снова уедешь?
— Я вернулся насовсем, — ответил ей Бен. — На этот раз я никуда не уеду. Обещаю.
Кажется, это удовлетворило ее, и ее любопытный взгляд в тот же момент переключился на меня. И в этот момент я заметила крошечное белоснежное создание, вертящееся у моих ног: козленок с черными ножками и темными разводами на спинке. Оно потянуло край моих джинсов, и я завизжала.
— Дэйви, нельзя, — Рейчел высвободилась из объятий Бена и взяла козленка на руки. — Он вовсе не хотел напугать вас, — объяснила она. — Ему просто любопытно.
— Бенджамин? Рейчел? — голос миссис Арчер донесся через поле. Женщина шла по направлению к нам, прикрывая глаза. — С вами все в порядке? — спросила она, окидывая нас всех обеспокоенным взглядом. — Что происходит?