— Это не важно, — отрывисто сказал он. — Больше ничего не имеет значение. Не важно, куда я иду, на меня идет охота. Я могу сбежать на другой конец земли, и они все равно найдут меня. Я думал… — он прикрыл глаза рукой. — Я думал, что смогу что-то изменить. Но я сделал все только хуже, намного хуже.
— Что ты имеешь ввиду? — спросила я.
Незнакомец глубоко вздохнул, пытаясь собраться.
— Я… кое-что сделал, — признался он, опустив руку. Он снова уставился на стол, свет от свечей отражался в его темных глазах. — Я сделал то, за что мне никогда не будет прощения. Что-то, что, скорее всего, повлечет за собой мою смерть. Очень болезненную, мучительную смерть, если я хорошо знаю своих родственников, — еще один горький смешок. — И это будет вполне справедливо.
Снаружи что-то взвизгнуло и врезалось в стену. Мы замерли, затаив дыхание и прислушиваясь, пока тело рыскало вокруг дома, мы наблюдали за его резкими движениями сквозь щель в шторах. Наконец, оно убралось, исчезнув в ночи, и мы снова задышали.
Я бросила на незнакомца взгляд.
— Что бы там ни было, — начала я, предполагая, что он вряд ли расскажет мне детали: — это не может быть настолько плохо, правильно?
Он не ответил. Только напряженно и горько улыбнулся.
— Послушай, — вздохнув, начала я, задаваясь вопросом, почему хочу помочь ему, облегчить темноту, поселившуюся в его глазах, на его лице. Возможно, я пыталась вернуть услугу, или же чувствовала, что видела лишь намек на боль под этой холодной, суровой оболочкой. Причины были не важны, я протянула руку и коснулась его запястья. — Что бы ты ни сделал или думаешь, что сделал, это уже в прошлом. Ты не можешь вернуться назад и исправить это. Что действительно важно, так это то, что ты будешь делать сейчас, начиная с этого самого момента.
Я почувствовала взгляд Бена и поняла, что обращаюсь не только к незнакомцу. А кроме них еще и к себе тоже. Я не могла вернуться назад и что-то изменить. Мэгги и Дженна мертвы. Мир наводнили монстры или скоро наводнят. Я не могу застрять в прошлом, вспоминая свои потери и неудачи. С этого самого момента, я могу двигаться только вперед.
Незнакомец моргнул, уставившись на мои пальцы на его запястье, как будто был удивлен увидеть их там. У него была бледная кожа, мягкая и необычно прохладная.
— Быть может… вы правы, — он выпрямился, бросив на меня непроницаемый взгляд. — Я не могу сбежать от того, что сделал, но, возможно, я могу искупить свою вину. У меня все еще есть время. И мне стыдно, что… незнакомец… говорит мне об очевидных вещах, но сейчас странная пора, — он посмотрел на меня, и робкая озадаченная улыбка появилась на его лице. — Невероятно, что после всех этих лет, я все еще способен удивляться.
Он поднялся, пугая скоростью своего движения.
— В конце коридора есть лестница, ведущая в подвал, — сказал он, снова надев маску безразличия. — Это самое безопасное место для ночлега, как по мне. Если вы хотите немного поспать, то я отправился бы именно туда.
— А ты? — спросил Бен. Незнакомец последний раз едва заметно улыбнулся.
— Я буду на ногах всю ночь, — просто сказал он и вышел из комнаты.
* * *
Бен поставил тарелки в раковину, вопреки бесполезности этого действия, и в мерцающем свете свечей мы обнаружили лестницу, ведущую в спальню в подвале. Я увидела силуэт незнакомца, сидящего в гостиной на стуле лицом к двери, когда мы проходили мимо, его пальцы образовывали пирамиду, он был в раздумьях. Странно, но мысль, что он был на страже позволила мне почувствовать себя в большей безопасности.
Внизу были цементные стены без окон, в углу стояла единственная королевских размеров кровать. Там было сухо и прохладно, цементный пол был покрыт несколькими толстыми лохматыми ковриками, приглушающими наши шаги. Здесь мы чувствовали себя в большей безопасности, чем где бы то ни было до этого. Я поставила свою свечу на ночной столик рядом с кроватью и включила фонарик, чтобы лучше осмотреться, осветив всю комнату. Бен закрыл дверь, запер ее на замок и заблокировал туалетным столиком. Царапающий звук заставил меня сцепить зубы.
— Ну вот, — пробормотал он, когда тяжелый предмет мебели стоял плотно прижатым к дереву, — только один путь внутрь, и если кто-то попытается забраться внутрь, по крайней мере, мы услышим это.
Он повернулся одновременно со мной и так получилось, что я направила световой луч прямо ему в лицо, и он отдернулся назад.
— Прости! — прошептала я, опуская фонарик. — Я не специально, честное слово…
Я замолчала, когда увидела выражение его лица. Он пересек комнату двумя длинными шагами, забрал у меня фонарик и прижал меня к себе, целуя.
У него были теплые губы, мягкие и твердые одновременно, и что-то внутри меня, какая-то плотина или стена, или барьер задрожали. Я думала, что буду в шоке, ну, по крайней мере, очень удивлюсь, но мои руки обхватили его шею, и я встала на цыпочки, чтобы ответить на его поцелуй. Бен застонал, и его стон очень смахивал на рычание, он прижал меня к себе, почти оторвав от пола. Я ответила ему с не меньшей страстью, запустив свои пальцы в его волосы, прижимаясь к нему всем телом. Мой мозг выдавал предупреждения, но очень быстро они прекратились; я должна была что-то сказать, прежде чем мое тело полностью возобладает над разумом.
— Бен, — я прерывисто задышало, когда Бена припал губами к моей шее, опаляя кожу под моим подбородком. — Подожди, нам не следует… Наверху по-прежнему тот парень. И бешенные. Если они услышат нас…
— Я могу тихо, — прошептал Бен у моей кожи, спускаясь по ребрам ладонями к бедрам, а мои руки каким-то чудесным образом проскользнули ему под рубашку, чтобы заскользить по его мускулистой спине. — Но выбор за тобой, — задыхаясь, проговорил он. — Скажи мне остановиться, и я остановлюсь.
«Да, остановись!» — кричала логическая часть моего врачебного ума. — «Это сумасшествие! Ты не знаешь этого мужчину, дом окружен зомби, а наверху в гостиной пугающий я-могу-быть-серийным-убийцей незнакомец. Сейчас совсем не время для… этого!»
Но я проигнорировала этот голос. Боже, я так хотела этого. Хотела его. Только ради того, чтобы снова что-то почувствовать, убедить себя, что я все еще жива. Последние несколько дней — черт, да последние несколько месяцев — были сплошным кошмаром, я и сама чувствовала себя как зомби, оцепенело волочащим ноги из одного места в другое. Едва живой. Бен пробудил к жизни что-то внутри меня, и я не хотела потерять это снова. Черт возьми, меня чуть не убили сегодня. Одна ночь без сожалений — не так уж и много.
— Нет, — задыхаясь, проговорила я, вцепившись в него: — не останавливайся. Просто мы… Мы не должны шуметь.
Неистово целуя меня, Бен отстранился ровно настолько, чтобы стянуть с меня куртку и стащить через голову блузку. Я сделала то же самое, высвободив его рубашку из пояса джинсов и стянув ее с широких плеч. Он наклонился, помогая поскорее избавиться от рубашки, и вот его загорелая, мускулистая грудь и живот обнажились в сиянии свечей.
Бог ты мой! В моей голове едва ли успела мелькнуть полноценная мысль, когда он снова оказался на мне, целуя, покусывая, жадно поглощая меня. Он обхватил меня за талию своими сильными руками, поднял от земли и отнес на кровать. Я уже приготовилась к тому, что он бросит меня на постель, но он очень нежно положил меня на одеяло и навис надо мной, опираясь на локти.
Я взглянула на него, на его лицо в нескольких сантиметрах от моего, в его карие глаза, потемневшие от страсти и желания. Но сейчас он сомневался; и даже его желание не могло этого скрыть. Он облизнул свои губы и отстранился, на его лице появилось виноватое выражение.
— Ты… — его голос был немного хриплым: — не против? Я не хочу, чтобы ты…
Нахмурившись, я запустила руки в его волосы и притянула его губы к своим. Он втянул воздух, задыхаясь, и из его горла вырвался низкий стон.
— А ты не такой уж и тихий, — прошептала я возле его рта, и он снова застонал. — Меньше разговоров, больше поцелуев, Бен. Прямо сейчас.
— Слушаюсь, мэм.
Ловкими пальцами Бен расстегнул, освобождая меня от лифчика, и отбросил его прочь. Его рот оторвался от моего и оставил цепочку горячих следов на шее, ключицах и между грудью. Я откинула голову, кусая губы, чтобы не застонать, прекрасно осознавая, что именно сейчас нам нельзя шуметь. Он обхватил губами мой сосок, поддразнивая языком, и я вцепилась в одеяло, шепча его имя. Я чувствовала себя живой, мое тело светилось, зажженное каждым взмахом искусных пальцев Бена, каждым касанием его губ. Мои руки заскользили по его рукам, ощущая мощные трицепсы, и я слегка поцарапала его спину коготками.
Он вздрогнул и поморщился от боли, когда мои пальцы задели следы когтей на его плече. Я моментально убрала руки.
— Черт! Прости!
— Ничего, — его голос прозвучал хриплым шепотом в темноте. — Ты не повредила мне, — его тяжелый от страсти взгляд скользнул по моему лицу, обнаженной груди, и он снова опустился на меня. — Боже, ты такая красивая, — выдохнул он мне на ушко, заставляя дрожать от его слов. — Если бы мне разрешили говорить, то я рассказал бы тебе, насколько ты великолепна. Но поскольку разговоры запрещены… — его губы приблизились к мочке моего уха, и я едва удержалась от стона, почувствовав его улыбку. Сейчас он казался другим, у него было более игривое настроение, он не так замыкался в себе, возможно, он растворился в страсти, впрочем, как и я.
Он снова поднял голову, его руки и рот скользили по моему животу, медленно спускаясь вниз. Я закрыла глаза, когда он добрался до пупка, прямо над поясом моих джинсов, и приподняла бедра, чтобы он расстегнул пуговицу и стащил штаны вниз. Мои трусики и обувь упали на пол вместе с джинсами, и я осталась лежать перед ним обнаженная и жаждущая его прикосновений.
Он резко наклонился ко мне, снова захватывая мои губы своими, проталкивая свой язык. Я застонала и выгнулась дугой, когда Бен начал ласкать мою грудь, живот, а затем очень медленно опустил свои пальцы ниже, скользнув между моих ног во влажные глубины. Я резко выдохнула ему в рот, когда он слегка надавил, нежно совершая круговые движения своим пальцем, я почти распадалась в его руках.
О, да. Я тихо застонала и начала извиваться под его требовательными пальцами. О да, еще. Хочу чувствовать еще больше. Взорви мой мир. Дай мне почувствовать себя живой.
Где-то снаружи закричал бешенный, его крик был ужасным и пугающим, но я зашла слишком далеко, чтобы это заботило меня. Бен гладил мой зад; это была приятная и изысканная пытка, и я чувствовала, как внутри у меня все напрягается…
— Кончи для меня, Кайли, — бархатным шепотом промурлыкал Бен, и я взорвалась, откинув голову и исступленно кусая губы, пока внутри у меня все содрогалось и вздрагивало, а затем опустилась на одеяло, дрожа от освобождения.
Пока я лежала там, раскачиваясь на волнах блаженства, Бен скатился с кровати и встал, снимая джинсы. Матрас прогнулся, когда он снова забрался на кровать, плавные движения мускулистого камышового кота. Я почувствовала, как его возбужденное достоинство коснулось моего живота, когда он устроился у меня между ног, накрывая меня собой, дрожа от предвкушения. «Не забудь о предохранении,» — напомнил мне мой врачебный ум, слабый и едва уловимый призыв, который я проигнорировала. За окном рушился мир. И я не собиралась переживать из-за будущего. Все, чего я хотела — чувствовать настоящее.
Одним быстрым, уверенным толчком Бен проник в меня. Я сдержала крик и подалась навстречу ему, выгнувшись дугой, и он прижал меня к свое груди, скользнув рукой по спине. Мы начали двигаться в медленном, скользящем ритме, все убыстряющемся и усиливающемся с каждым вздохом, каждым выпадом и приглушенным стоном. Я уткнулась ему в шею, кусая его горячую кожу, чтобы не закричать, потому что каждый выпад приближал меня к краю.
Туго сжатая пружина внутри освободилась, и я не смогла сдержать пронзительный крик, который вырвался из горла, когда удовольствие волнами распространилось по моему телу. Бен резко вздохнул и последовал за мной, прижав одной рукой меня к себе, а второй уперся в матрас, изливаясь в меня.
Мы рухнули на одеяло, часто и тяжело дыша. Бен осторожно высвободился из объятий и сел позади меня, обняв меня за талию и прижав к своей груди. Мое тело все еще дрожало после отголосков оргазма, и я чувствовала его теплую кожу там, где она касалась моей. Сумасшедший круговорот эмоций и страсти исчез, и я вздрогнула, когда снаружи донесся звук снующих бешенных. Они все еще были там.
Бен поцеловал мое обнаженное плечо, затушил свечу, а затем укрыл нас обоих одеялом.
— Не думай о них, — прошептал он, когда нас коконом окутали тепло и темнота. — Они не могут забраться внутрь и не знают, что мы здесь. Попытайся немного поспать.
Я не должна была чувствовать себя в безопасности, но поверила ему. Конечно, это могло быть вызвано тем, что я лежала утомленная, теплая и удовлетворенная, а из-за тепла его тела и одеяла и вовсе задремала. Здесь я чувствовала себя защищенной. Бен крепче обнял меня, поместив в гнездышко своих рук, и я провалилась в сон без сновидений.
Глава 8
На следующее утро мрачного незнакомца уже не было. Он ничего не оставил после себя, ничего, что могло бы сообщить о его присутствии здесь, кроме короткой записки на кухонном столе:
«Прошу прощения за внезапный уход, я просто не мог больше здесь оставаться. В гараже есть машина. Топлива хватит, чтобы добраться до вашего пункта назначения. Бешеные чувствительны к солнечному свету, поэтому в дневное время они будут спать. Путешествуйте только при свете дня и ищите место для ночлега до заката. Я запомню ваши слова о прошлом и исправлении ошибок. Вероятно, мы больше никогда не встретимся, но вы даже не представляете, насколько помогли мне. И за это я невероятно вам благодарен.
— К»
Мы сели грузовик, в замке зажигания которого были ключи, видимо, оставленные таинственным другом, и выбрались из города так быстро, как смогли. Улицы и дороги казались пустынными, хотя едва уловимые знаки присутствия монстров имели место: разбитые окна, двери со следами от когтей. В тени на обочине лежали кости и раздробленные скелеты животных.
Незнакомец назвал их бешеными. Прямо в точку. Интересно, где он сейчас и куда направляется. Надеюсь, где бы он ни был, он обретет душевный покой.
Мы ехали весь день и начало вечера по пустынному шоссе, которое рассекало безлюдный и покинутый мир. Я бросала взгляды на Бена, на его суровый профиль, краснея каждый раз и чувствуя, как внутри все сжимается. Прошлая ночь… Я даже не знаю, что она значила, что нашло на нас. И не знала, послужили ли причиной нашего занятия любовью безнадежные обстоятельства, отчаянная потребность соединиться с другим человеческим существом в тот момент, когда нам казалось, что мы можем погибнуть. Или же это было… что-то другое.
И хотелось ли мне чего-то большего… с Беном?
У меня было не так уж и много времени, чтобы сравнить. Раньше, понятное дело, у меня были отношения, в пятнадцать лет я даже считала, что влюблена. Но когда я уехала в колледж, парни и отношения отошли на второй план, в отличие от моей карьеры. У меня не было времени на серьезные знакомства, моя жизнь вращалась вокруг работы и обучения. Парочка парней, с которыми я какое-то время встречалась, очень скоро понимали, что они играют второстепенную роль в моей жизни, и через пару месяцев мы расставались. Я даже и не вспоминала о них потом.
Но с Беном… все было по-другому.
Пару раз мы останавливались, чтобы заправиться и пополнить другие запасы, сливали топливо из покинутых машин и обыскивали заправки и дежурные магазины в поисках еды. Когда наступил вечер, Бен заметно занервничал и притих, он вел машину, задумчиво уставившись взглядом вдаль. Однажды я спросила его, не боится ли он, что мы не успеем добраться до места до заката, в ответ он покачал головой и уверил меня, что мы успеем туда до заката. Когда я и дальше стала давить на него, спрашивая, все ли в порядке, в ответ я получила практически ничего не говорящую улыбку и уверение, что с ним все в порядке, и что мне не о чем беспокоиться.