– Сочувствую ли я? – маг чуть поджимает губы. – А ты?
– В смысле? – Тор удивленно смотрит на младшего. – Не совсем понимаю, зачем задавать мне этот вопрос. Ты ведь прекрасно знаешь мое отношение.
– А ты никогда не думал о том, почему Один даже не попытался вытащить тебя? – Локи улыбается уголком рта. – Он просто бросил тебя на произвол судьбы. В лапах свихнувшегося йотунхеймского выродка. Как тебе такой расклад?
И Тор «зависает». Такая мысль даже не приходила к нему. Он принял плен как данность.
Естественно, были неоднократные попытки вырваться, стабильно заканчивавшиеся крахом. Но Бог Грома четко осознает теперь, что о том, что Один мог бы помочь – даже не задумывался.
Громовержец отлично помнил, как тяжело без Радужного моста попасть в другой мир. Возможно, именно поэтому так и произошло?
И Тор тут же озвучивает эту мысль:
– Ты ведь прекрасно знаешь, сколько темной энергии Всеотцу понадобилось, чтобы переправить меня сюда.
– То есть ты спокойно принимаешь то, что папа бросил тебя вот так вот одного? – маг говорит это почему-то без ставшей привычной издевки. – Даже с учетом того, что я в любой момент могу лишить тебя жизни? – Локи бросает быстрый взгляд в окно. – Не смущает, что Всеотец так просто оставил законного наследника наедине с безумцем? И отсюда следует еще один закономерный вопрос, Тор: так ли он хотел передавать трон?
Бог Грома молчит. Слова брата крючьями сомнения впились в разум. Ведь Локи, как не противно это признавать, прав. Прав во всем, что сейчас сказал.
Но с другой стороны, ощущать себя мальчишкой, которого должен спасти папа...
– Думаю, – говорит Тор, не глядя на младшего, – Один понимает, что я уже не ребенок, и сам могу о себе позаботиться.
Локи тонко улыбается, но ничего не отвечает. Он только стучит кончиками пальцев по креслу водителя и автомобиль плавно тормозит.
Маг, не дожидаясь, пока дверь откроют снаружи, дергает ручку и вылезает из машины. С улицы в салон тут же врывается кошмарный застарелый запах погребального костра. Так бывало, когда труп не догорал до конца, а смрадно чадил еще некоторое время, пока костер вновь не зажгут, чтобы уже наверняка сжечь тело.
Тор выходит вслед за братом и замирает, буквально онемев от кошмарного зрелища.
Вспученный, потрескавшийся асфальт улицы завален полуобгоревшими телами, еще дымящейся техникой, искореженными заграждениями... И этот запах.
Боги!
Громовержец судорожно оглядывается назад и понимает, что их машину сопровождала целая колонна серых бронетранспортеров, ощетинившихся пулеметными стволами. А сверху кружат два вертолета воздушной поддержки.
– Что это? – спокойного голоса хватает только на два коротких слова. Поэтому, чтобы не объяснять, Тор просто кивает на пространство, заваленное трупами.
– Это произошло сегодня ночью. – Локи нагибается, подбирая тускло блестящую в сером свете пасмурного дня гильзу. – Хотя это не самый тяжелый бой за всю эту войну. Но повстанцы впервые подобрались так близко. Даже зная, что идут на верную смерть, они шли все равно. Это месть.
– За что? – Тор оступается, спотыкаясь о безвольно лежащую обгоревшую руку. Кажется, она женская.
– Три дня назад мы рассекретили юго-восточный штаб Сопротивления, в котором на тот момент находилась жена Ника Фьюри, с новорожденным ребенком. – Локи равнодушно «выдает» информацию, медленно шагая по изрытой воронками земле. – Естественно, там была проведена зачистка. А ребенок погиб. Задохнулся газом, что мои бойцы пустили в помещение.
– Твои бойцы? – переспрашивает Бог Грома. – Так ты был там?
– Ту операцию спланировал я, – маг криво усмехается. – И, естественно, я ею и руководил. Это логично.
– Никогда бы не подумал, что ты стал бы добровольно участвовать в боевых действиях. Такие как ты, обычно отсиживаются за спинами других, – зло выплевывает Тор.
– Разрыв шаблона, да, брат? – маг смеется.
– Тебя, я смотрю, ничем не прошибешь, – Бог Грома с ненавистью вглядывается в лицо того, кого называл братом. – Брат. По твоей вине погиб ребенок. Ты, считай, сам его и убил. И тебе все равно?
– Это была тщательно спланированная операция, – Локи пожимает плечами. – Тем более, суди сам: из-за комка плоти трех недель отроду сегодня погибло тринадцать их бойцов. Представь себе, как это выглядит в глазах самих повстанцев? Глупая смерть людей из-за мести. Возможно, это подорвет у некоторых уважение к главе Сопротивления.
– А если бы это был твой ребенок? – громовержец вглядывается в лицо младшего, пытаясь разглядеть хоть отголосок эмоций.
– Это не мой ребенок, – маг стряхивает с рукава пальто пепел, принесенный резким порывом ветра. – Не думай, что на меня можно надавить таким способом.
– Так зачем ты привел меня сюда?
Локи только жмет плечами и идет дальше, переступая через полуобугленные трупы. И, словно безумный экскурсовод, продолжает:
– Здесь был наш кордон. Спокойное место, в непосредственной близости к центру. Двадцать бойцов, орудия, бесперебойная поставка боеприпасов, поддержка от боевых групп читаури, – голос мага с едва заметной хрипотцой словно заполняет все пространство. – Полный контроль местности. А бойцы Сопротивления появились в два тридцать шесть ночи. Они пришли снизу. Из коллекторов. Тут же положили дозорных. Очень тихо, без шума. Действовали профессионально – Фьюри нужно отдать должное. Но их было всего четырнадцать человек. Группу больше они физически не смогли бы провести под землей. Завязался бой. Вот здесь, – Локи становится у искореженного пулемета, – погибло четверо. Трое моих бойцов и один из сопротивления. Он просто принял на себя огонь, давая товарищам пройти вглубь наших позиций. Вот его тело, – маг носком поддевает изодранный пулеметной очередью почти в клочья труп. – Герой, не правда ли? – и сам же себе отвечает:
– Безусловно. Именно таких люди называют героями. А теперь вопрос к аудитории, – маг внимательно смотрит на Тора. – Как ты считаешь? Он герой?
Бог Грома недоверчиво переступает с ноги на ногу. Вопрос кажется ему кристально ясным и настолько простым, что... Зачем Локи знать его мнение об очевидных вещах?
Тем не менее, он говорит:
– Он герой, без сомнений. Он прикрыл товарищей ценой собственной жизни.
В ответ Локи досадливо морщится:
– Да, он выиграл им пару минут жизни в заведомо проигрышном бою. Я не буду озадачивать тебя вопросом о том, зачем он вообще согласился на эту смертельную авантюру с нападением на укрепленный кордон. Меня интересует, почему ты считаешь его безрассудный самоубийственный поступок – героизмом? Бесславно умереть, не достигнув цели? Я не понимаю этого. Если хочешь что-то сделать – нужно просчитать все риски, взвесить последствия и только потом четко и оперативно действовать.
– Ты так ничего и не понял, брат... – Тору вдруг становится больно за младшего. – Его целью в тот момент был не приказ командира. Не месть. Им двигало желание спасти. Пусть и умерев при этом.
Локи презрительно улыбается, быстро смаргивает, будто прогоняет из глаз какое-то выражение.
– А теперь объясняю популярно. – Он останавливается ровно напротив Бога Грома. – Если бы он хотя бы минуту повременил и озаботился ориентированием на местности, то заприметил бы переулок. Вот здесь, – Локи тыкает тонким чуть подрагивающим пальцем влево, и Тор действительно замечает узкий проулок, заваленный битым кирпичом. – Этот переулок имеет сообщение с другим, параллельным. До него всего пять метров. И он вливается в улицу как раз за спиной пулеметчиков. Пара минут – и жертвы можно было бы избежать. А в идеале – им всего-то надо было до выхода более внимательно ознакомиться с картой. Так где здесь героизм, Тор?
Бог Грома осторожно сокращает расстояние, останавливается в паре шагов.
В глазах у мага искренний вопрос. Не издевка, не насмешка. Локи действительно не понимает. И Тору почему-то хочется приобнять младшего за плечи, как когда-то давно. Сказать что-то... просто хорошее. Ведь Бог Грома не знает ответа на вопрос.
С одной стороны Локи абсолютно прав. Но отчего-то громовержцу претит такое вот восприятие поступка этого безымянного парня.
Может, именно в этом трагедия Локи? В том, что он мыслит слишком прагматично, не понимая, что цель не всегда оправдывает средства.
Почему бы просто не восхититься самоотверженным поступком этого бойца? Пусть и бессмысленным в практическом плане, но зато наполненным смыслом духовным.
Все это Тор тихо говорит младшему, глядя в ничего не выражающие изумрудные глаза.
– Чушь, – Бог Безумия отшатывается, резко разрывая зрительный контакт. – Ты ведь воин, Тор! Ты был влюблен в войну! Что с тобой произошло? Где героизм в том, чтобы глупо сдохнуть, не выполнив задачу?! Их группа должна была выкрасть нашего офицера, помимо «славного дела мести». А теперь – все они мертвы. Только из-за того, что так слепо ринулись в бой.
– Почему тела обугленные? Здесь был пожар? – Тору самому смешно от этого глупого предположения. Но ничего другого в голову не приходит.
– Пожар? – маг меряет Бога Грома насмешливым взглядом, удивительно быстро справляясь с собой. – Почти. Я немного разозлился утром, когда узнал, что повстанцы забрались так далеко.
Это Локи проговаривает буднично. Словно нечто само собой разумеющееся.
– Безумие... – невольно вырывается у Тора. – Боги! Ты же абсолютно невменяем! Ты даже себя уже не контролируешь!
– Успокойся, Тор, – неожиданно мягко говорит маг, кладя ладонь на плечо громовержца. – Здесь мы закончили. Иди к машине.
– А ты? – Бог Грома как-то сразу сдается, уловив в голосе младшего прежние, привычные нотки.
– Я побуду еще здесь, – с точно такой же интонацией говорит Локи, не глядя на громовержца. – Вернусь через пятнадцать минут. Иди.
И ненавязчиво подталкивает Бога Грома в сторону колонны БТРов. К блестящему черными боками роскошному "мерседесу".
_____________________________________________________________
Caleb Kane – Once
Chapter IV
Назад едут молча. Локи вроде как дремлет, откинувшись на сидении. И Тор с нездоровым интересом скользит взглядом по открытой шее мага. У кадыка бьется тонкая, едва заметная, голубая жилка.
Мелькает мысль, что тот самый клинок, что Локи так ловко метнул в мишень – с легкостью бы рассек белоснежную кожу младшего.
– От уха до уха, – насмешливый голос мага буквально взрывает напряженную тишину. – Вторая улыбка. Мечта любого повстанца – нарисовать мне такую.
– Не понимаю о чем ты, – хмуро бросает Бог Грома, отворачиваясь к окну.
– А ты? – судя по звуку, Локи ведет пальцем по стеклу. – Ты бы хотел убить меня?
– Да, – бросает громовержец. – К чему этот разговор? Вообще тебя не понимаю. Я же твой пленник. С чего ты со мной возишься?
– Пленник? – с наигранным удивлением тянет Локи. – Нет, Тор. Теперь ты мой деловой партнер. Привыкай к новой роли. Будешь всегда рядом.
Слова звучат двусмысленно. Почему-то. И Тор зажмуривается, выгоняя ненужные ассоциации.
– С чего ты взял, что я соглашусь? – выдавливает он из себя. – С чего ты взял, что я не предам тебя, или не убью?
Локи смеется. Перехватывает Бога Грома за подбородок, неожиданно пододвинувшись совсем близко. И спрашивает:
– Неужели самому не интересно? Увидишь все изнутри. Прочувствуешь всю глубину моего падения. Вкусишь запретный плод абсолютной власти. Рядом со мной. Мы же братья, Тор. А значит должны все делать вместе. Я стоял с тобой над всеми этими трупами... И я понял, Тор. Все понял. Я хочу, чтобы ты видел. Все, что я делаю. Хочу, чтобы ты понял, как и я.
Тор вздрагивает. Слова брата пропитаны безумием. И главное – Локи верит в то, что говорит. Или талантливо разыгрывает спектакль?
– Скрип твоих мозгов внушает опасение, – маг издевательски нежно ведет пальцами по лбу Бога Грома. – Как бы ты не надорвал себе чего ненароком.
– Я не понимаю тебя, – Тор чувствует, как жалобно звучит его голос. – Я не понимаю, чего ты добиваешься. Зачем я тебе?
– Ты... боишься? – через паузу почти с натуральным удивлением выдыхает маг. – Вот уж не думал испугать тебя подобным предложением. Но ты привыкнешь.
Авто мягко тормозит. Дверь распахивается, и Локи, бросив короткий взгляд на Бога Грома, вылезает наружу. Равнодушно кивает подскочившему военному в серой униформе, и неопределенно махнув Тору рукой, идет к зданию.
Бог Грома тоже выбирается из машины и, «зависнув» на секунду, идет за братом.
Локи всегда действовал на грани фола. Но это... Выпустить вот так своего главного противника, наделить привилегиями... Все это напоминало Богу Грома какую-то злую шутку. Тем более он не сомневался, что Локи не снимет с него «колпака» наблюдения. Псевдосвобода. Только в новой форме.
– Иди, отдыхай, я тебя сегодня не держу, – голос Бога Безумия заставляет вздрогнуть – Тор был уверен, что младшего уже нет в холле. – Но завтра в шесть утра, будь добр, появись на «летучке». После нее тебя ознакомят с расписанием собраний и совещаний на ближайшие дни. Только имей в виду. Здесь отсиживаться не будешь. Участие в операциях обязательно. Поначалу со мной. А потом и сам.
Хлопок по плечу – и звук удаляющихся шагов по направлению к лифту.