Жизнь Бобби была спасена при последующем дознании /разбирательстве, но с тех пор он носил на щеке клеймо -"М," что означало "убийца."
Я понятия не имела, каковы его политические взгляды, он никогда не говорил о таких вещах, но в рядах Британской Армии он больше сражаться не будет.
Я толкнула дверь в хижину - мои невозмутимость и самообладание были несколько восстановлены.
Теперь Джейми и Ян спорили о том, будет ли новорожденный приходиться Родни родным братом или сестрой, или все-таки единоутробным.
"Ну, этого нельзя будет сказать наверняка, не так ли?"- говорил Ян. "Никто ведь не знает наверняка, был отцом маленького Родни Джо, или Keззи - то же самое и с этим младенцем. Если отец Родни - Джо, а этого - Keззи..."
"На самом деле, это не имеет ровным счетом никакого значения,"- прервала их я, выливая воду из ведра в котел. "Джо и Keззи однояйцевые близнецы. Это значит, что их... э-э... их сперма идентична, и все тут."
Это могло бы упростить вопрос - но не настал еще тот день, когда можно было бы попытаться объяснить им репродуктивный мейоз и рекомбинантность ДНК.
"Если мать у них одна - так оно и есть,- а отцы генетически одинаковы - и это тоже бесспорно,- все рожденные ими дети будут приходиться друг другу родными сестрами или братьями."
"Так у них и семя одинаковое, что ли?"- вопросил Ян недоверчиво. "Как вы можете это сказать? Разве вы смотрите? "- добавил он, глядя на меня с ужасом и любопытством.
"Я - нет,"- строго сказала я. "Как-то не приходилось. Но я эти вещи знаю."
"О, да,"- сказал он, уважительно кивая. "Конечно, вы знаете. Я иногда забываю, кто вы такая, тетя Клэр."
Я не была уверена, что именно он этим хотел сказать, но, похоже, у меня не было необходимости ни переспрашивать, ни объяснять ему, что мои знания интимных процессов братьев Бердсли носят характер скорее академический, нежели сверхъестественный.
"Но ведь это Keззи их отец, разве не так?"- вставил Джейми, нахмурившись. "Я отослал Джо прочь; ведь это с Keззи она живет с прошлого года?"
Ян бросил на него жалостливый взгляд.
"И ты думаешь, он ушел? Джо?"
"Я его с тех пор не видел,"- сказал Джейми, но его густые рыжие брови сошлись в одну линию.
"Ну, не видел,"- признал Ян. "Они были очень осторожны, не хотели на глаза тебе попадаться. Вот вы никогда и не видели больше, чем одного из них... одновременно,"- добавил он нахально.
Мы оба уставились на него. Он оторвался от куска бекона и поднял брови.
"Я эти вещи знаю, ага?"- ласково сказал он.
После ужина наше хозяйство зашевелилось и стало устраиваться на ночь. Хиггинсы удалились в заднюю спальню, где они все вместе, вповалку спали на одной большой кровати.
Одержимая своими мыслями, я открыла сверток акушерских принадлежностей и выложила комплект, проверяя все еще раз.
...Ножницы, белая нить для швов. Чистые тряпки, много раз промытые, чтобы удалить все следы щелочного мыла, ошпаренные и высушенные.
Большой прямоугольный кусок вощеного холста, чтобы уберечь матрас от вод.
Бутылочка спирта, разбавленного на пятьдесят процентов стерильной водой.
Небольшой мешок, содержащий несколько свертков промытой, но не кипяченой шерсти.
Свернутый лист пергамента, который служил мне теперь вместо стетоскопа, погибшего в огне. Нож.
И длинный моток тонкой проволоки, заточенной с одного конца, свернувшийся в кольцо, как змея.
За ужином я много не ела - как и весь день,- но в задней части горла у меня постоянно было чувство поднимающейся снизу желчи.
Я сглотнула и снова завернула комплект, плотно обвязав его шпагатом.
Почувствовала на себе взгляд Джейми и посмотрела наверх.
Он ничего не сказал, только слегка улыбнулся; глаза его тепло светились в полумраке, и я почувствовала мгновенное облегчение - но потом холодок снова сжал мне сердце, когда мне пришло в голову - что же он будет думать, если дела пойдут совсем худо, и мне придется... но он уже заметил тень страха на моем лице.
Не сводя с меня глаз, он спокойно вынул четки из своего споррана и начал их перебирать; потертые деревянные бусины медленно скользили сквозь пальцы.
Две ночи спустя я мгновенно проснулась, едва услышав на дороге шаги, и была уже на ногах, натягивая на себя одежду, прежде, чем Джо постучал в нашу дверь.
Джейми его впустил; я слышала, как они что-то бормочут, пока я рылась под скамьей, доставая свой комплект.
Голос Джо звучал взволнованно, он был немного встревожен - но он не паниковал.
Это хорошо; если Лиззи и была чем-то напугана, или с ней начались серьезные неприятности, он бы почувствовал это сразу - близнецы были почти столь же чувствительны к ее настроениям и благополучию, как и друг к другу.
"Я тоже должен пойти?" - прошептал Джейми, все время маячивший у меня за спиной.
"Нет,"- шепнула я в ответ, чуть коснувшись его рукой, для уверенности. "Спи дальше. Я за тобой пришлю, если ты мне понадобишься".
Он был еще теплый, взъерошенный со сна; тлеющие угли очага бросали легкие тени на его волосы, но глаза у него были тревожные.
Он кивнул и поцеловал меня в лоб, но вместо того, чтобы отступить, вдруг положил руку мне на голову и прошептал: "О благословенный Святой Михаил из Красных Владений..."- по-гэльски, потом легко коснулся моей щеки, на прощание.
"Увидимся утром, англичаночка,"- сказал он и нежно подтолкнул меня к двери.
***
К МОЕМУ УДИВЛЕНИЮ, снаружи шел снег.
Небо было серым и полным света, а воздух живым от огромных кружащихся хлопьев, которые влажно касались моего лица и мгновенно таяли на коже. Это был весенний шторм; я видела, как хлопья ненадолго гроздьями застревают в сухих стеблях травы, а затем рушатся, и исчезают.
Похоже, к утру не будет никаких следов снега, но эта ночь была наполнена его тайнами.
Я обернулась и посмотрела назад, но хижины позади нас видно не было, только силуэты деревьев, окутанных снегом и казавшихся отсюда призраками в этом жемчужно-сером освещении. Дорога перед нами тоже выглядела нереальной, ее след терялся между странных деревьев и незнакомых теней.
Я чувствовала себя волшебно-бестелесной, будто пойманной где-то между прошлым и будущим, глазу не за что было зацепиться, кроме вихрящегося белого безмолвия, что меня окружало.
И все же я чувствовала себя спокойнее, чем все последние дни. Я все еще чувствовала у себя на голове тяжесть руки Джейми, и слышала его произнесенное шепотом благословение.
О, благословенный Святой Михаил из Красного домена...
Это было благословение, которое дают воину, когда он собирается на войну.
Я сама ему его давала, и не однажды. Но он никогда не делал этого прежде, и я понятия не имела, что заставило его сделать это теперь - только эти слова светились в моем сердце, маленький щит против опасностей, поджидавших меня впереди.
Снег укрыл землю тонким одеялом, под которым спрятались и темная почва, и быстро пробивающиеся ростки.
Ноги Джо оставляли на нем четкие черные отпечатки, по которым я следовала за ним вверх; иглы пихты и ветки бальзамина, холодные и ароматные, хлестали по моей юбке, а я прислушивалась к трепещущей, живой тишине, звонкой, как колокол.
Если когда-нибудь и существовала ночь, когда ангелы сходят на землю - я бы молилась, чтобы это была она.
***
В ДНЕВНОЕ ВРЕМЯ и в хорошую погоду от нас до хижины Бердсли было около часа ходьбы. Но сегодня меня подгонял страх, и Джо - думаю, это был Джо, его голос - приходилось поторапливаться, чтобы шагать со мною в ногу.
"Как долго это у нее продолжается?"- спросила я.
Никогда бы не поверила, но первые роды у Лиззи прошли очень быстро; она произвела на свет маленького Родни совсем одна, и без малейшего инцидента.
Однако я не думала, что сегодня ночью нам может повезти так же - хотя воображение то и дело рисовало радужные картины того, как мы прибываем в хижину, чтобы найти там Лиззи, уже держащую на руках младенца, благополучно выскочившего из нее, безо всяких трудов.
"Недолго," - он уже задыхался. "Воды отошли неожиданно, когда мы все были в постели, и она сказала, что мне лучше сразу бежать за вами."
Я постаралась не замечать этого "все в постели" - в конце концов, он и/или Keззи могли спать и на полу - но семейство Бердсли было буквальным воплощением некоего двойной смысла, double entendre; никто из тех, кто знал правду, не мог говорить о них без того, чтобы не подумать о... ménage и тройственном союзе.
Я не стала спрашивать, как долго и он, и Keззи, оба живут в хижине; из того, что сказал нам Ян, выходило, что они, скорее всего, жили там оба, все это время.
Учитывая обычные условия жизни в американской глубинке, никто бы и глазом не моргнул при упоминании человека и его жены, живущих вместе со своим братом.
А до тех пор всему населению Риджа было известно, что Лиззи была замужем за Keззи.
Она и была. Но кроме того, она также была замужем и за Джо - в результате множества махинаций, которые до сих пор заставляли меня тихо ими восхищаться; просто хозяйство Бердсли хранило этот факт в тайне - по приказу Джейми.
"Ее Па должен быть уже там,"- сказал Джо; от него валил белый пар, пока он тащился рядом со мной, там, где тропа раскрывалась шире. "И тетя Моника тоже. Keззи за ними пошел."
"Вы оставили Лиззи одну?"
Его плечи неловко сгорбились, как будто обороняясь.
"Она сама так велела,"- просто сказал он.
Я даже не потрудилась на это ответить, только ускорила шаг, пока колотье в боку не заставило меня его немного замедлить.
Если Лиззи еще не разродилась, и у нее не началось кровотечения или еще какой-нибудь катастрофы, пока она оставалась одна, это может оказаться и помощью, если под рукой у меня будет "тетя Моника" - вторая жена господина Вемисса.
Моника Берриш Вемисс была немка, и, хотя ее английский был весьма скуден и даже эксцентричен, сама она оказалась женщиной беззаветной храбрости и здравого смысла.
Мистер Вемисс тоже имел свою долю мужества, хотя и совсем другого, тихого сорта.
Он ждал нас на крыльце вместе с Keззи, и было ясно, что это мистер Вемисс поддерживает своего зятя, а не наоборот.
Keззи уже открыто ломал руки и переминался с ноги на ногу, в то время как худощавая фигура мистера Вемисса склонялась к нему, чтобы его утешить, положив руку ему на плечо. Я услышала, как они что-то бормочут тихими голосами, а потом и они нас увидели, и обернулись к нам с внезапной надеждой в резко выпрямившихся и устремившихся к нам телах.
Низкий протяжный вой донесся из хижины - и все мужчины внезапно застыли, как будто это волк бросился на них из темноты.
"Ну, голосит она так, словно с ней все в порядке,"- мягко сказала я, и все они громко выдохнули, одновременно.
Мне вдруг захотелось расхохотаться, но я подумала, что лучше не надо - и толкнула дверь.
"Тьфу,"- сказала Лиззи, глядя на меня с кровати. "Ох, это вы, мэм. Благодарение Господу!"
"Gott bedanket, да,"- спокойно согласилась тетя Моника. Она стояла на четвереньках, обтирая пол пачкой мокрой ткани. "Теперь уж не долго, я надеюсь."
"Я тоже надеюсь, что недолго,"- сказала Лизи, вся скривившись.
"ГAAAAAАРРРРРРГХ!"
Ее лицо конвульсивно задергалось и пошло ярко-красными пятнами, рот широко открылся и распухшее тело аркой выгнулось назад. Сейчас она больше походила на больного в тисках столбняка, чем на будущую мать, но, к счастью, спазм был недолгим, и она, тяжело дыша, безвольной кучей рухнула на постель.
"В прошлый раз такого не было,"- пожаловалась она, приоткрыв один глаз, пока я пальпировала ей живот.
"Это никогда не бывает одинаково,"- рассеянно сказала я.
Один быстрый взгляд - и мое сердце совершило прыжок; ребенок лежал уже не боком.
С другой стороны... он и не лежал аккуратно, головкой вниз.
Он не двигался - младенцы, как правило, не двигаются во время родов,- и в то же время, пока я думала, что уже нащупала головку под ребрами Лиззи, я вовсе не была уверена в расположении остальных его частей.
"Позволь-ка мне взглянуть здесь..."
Она была голая, и завернута в одеяло. Ее мокрая рубашка висела на спинке стула, сохла перед огнем.
Кровать, кажется, совсем не промокла, и я сделала вывод, что она заранее почувствовала разрыв оболочки и вскочила еще прежде, чем воды отошли.
Я ужасно боялась этого осмотра, и теперь шумно, с облегчением перевела дух.
Главный мой страх, в случае тазового предлежания, состоял в том, что часть пуповины могла провиснуть, когда мембрана прорвалась, и ее петля могла быть ущемлена, сдавлена где-то между тазом и какой-нибудь частью плода.
Все было понятно, а быстрый осмотр показал, что шейка почти открылась.
Единственное, что нам теперь оставалось делать, было ждать и смотреть, что же выйдет первым.
Я развернула сверток - и быстро затолкала моток проволоки с заостренным концом обратно, под пакет с тряпками,- расстелила вощеный холст и резким движением, с помощью тети Моники, перекатила Лиззи на него.
Моника испуганно моргнула и оглянулась на колыбель, где мирно посапывал маленький Родни, когда Лиззи испустила еще один из своих неземных воплей.
Посмотрела на меня, чтобы убедиться, что ничего скверного еще не случилось, потом взяла Лиззи за руки и забормотала ей что-то тихо на немецком - а та все хрипела и трудно, со свистом, дышала.
Дверь осторожно скрипнула, и я оглянулась, чтобы увидеть, как один из братьев робко заглядывает внутрь, с лицом, на котором откровенно была написана смесь жуткого страха и надежды.
"Он уже здесь?"- прошептал он хрипло.
"НЕЕТ!" - проревела Лиззи, выпрямившись."Немедленно убери свой клюв с глаз моих долой, или я откручу тебе твои крошечные яйца! Все четыре, обоим!"
Дверь быстро захлопнулась, и Лиззи пошла на убыль, громко пыхтя и отдуваясь.
"Я их ненавижу,"- прошипела она сквозь стиснутые зубы. "Я хочу, чтобы они сдохли!"
"Ммм-фм,"- сочувственно сказала я. "Ну, я уверена, они тоже страдают, по крайней мере."
"Отлично!" В секунду она перешла от ярости к пафосу, и слезы навернулись ей на глаза.
"Я... собираюсь умереть?"
"Нет,"- сказала я успокаивающе, насколько это было возможно.
"ИИИИЙЙЙЕЕЕААРРРРГГ!!!"
"Gruss Gott,"- сказала тетя Моника, крестясь. "Ист гуд?"
"Ja,"- сказала я, все еще обнадеживающе. "Думаю, здесь найдутся какие-нибудь ножницы...?"
"О, Ja,"- ответила она, потянувшись за сумкой.
Она извлекла оттуда крошечную пару очень изношенных, но когда-то позолоченных ножниц для вышивания. "Dese вам нужно?"
"Danke."
"OOOOOOРРРРРРГГ!"
Моника и я, обе разом посмотрели на Лиззи.
"Смотри, не переусердствуй,"- сказала я. "Они испугались, но они же не идиоты. Кроме того, ты можешь напугать своего отца.
И Родни,"- добавила я, взглянув на маленькую кучку постельного белья на раскладушке.
Она затихла, тяжело дыша, но все же сумела кивнуть, и даже тень улыбки скользнула у нее по лицу.