- Да есть конечно. - Горыня кивнул. - Пуля она же дырочку найдёт. Только вот страх свой нужно крепко держать. Не давать ему принимать за тебя решения. Иначе сам погибнешь и товарищей за собой утянешь.
- Странно, вы вроде новик, а рассуждаете как мой дядько Тарас. - Девушка задумалась. А вот к примеру упыря, видеть приходилось?
- Приходилось. - Горыня кивнул. - Только ничего в нём интересного нет. Здоровый как бык, мордочка маленькая, а вместо носа пятачок. И сам он серый а пятачок словно у хряка - розовый. Только твёрдый словно камень. - Горыня машинально потёр костяшки правой руки.
- Вы что его кулаком?!!
- Да не было в руках ничего. - Горыня досадливо вздохнул. - Вот и приголубил на первый раз. А после уже топор кинули, так я его тем топором и... остановил.
- Ну, коли такое мне рассказали бы про Дубыню, я бы поверила. Но вы... - Она насмешливо посмотрела на Горыню. - У вас тоже волшебный топор?
- Нет, дочка, топор был обыкновенный. - Тихо подошедший князь Стародубский улыбнулся, и поправил ленту на плече дочери. - Тот топор сейчас у нашего доброго хозяина в оружной зале висит. А рядом чучело упыря. Можешь сама посмотреть. Да, как посмотришь, проверь воев наших, как устроились, да зайди в лекарский приказ. Там для нас травы приготовили.
Когда Мария недовольно взмахнув полами платья, ушла, князь, не чинясь, присел рядом, и посмотрел тяжёлым давящим взглядом на Горыню.
- Познакомились, значит?
- Нет, - Горыня проводил взглядом уходившую девушку, и улыбнулся. - Она не спрашивала, как меня зовут, и сама не представилась.
- Ну а я представлюсь. Князь Стародубский - тёмник канцелярии Военного Приказа .
- Горыня. Воин Перуновой Сотни Медведевского уезда.
- Знаешь ведь зачем я приехал?
- Не знаю... догадываюсь. - Горыня покачал головой.
- Твой. - Князь достал из кармана и протянул Горыне на раскрытой ладони оберег, чуть подпорченный пулей.
- Был вроде мой. - Он безразлично пожал плечами. - Заказал я себе у Никифора такой же. Обещался сделать, как из Новгорода приедет.
- Забирай. - Стародубский взял руку Горыни и раскрыв ладонь вложил в неё оберег. - Это я твоей матушке подарил, когда... ну мы...
Горыня спокойно молчал, ожидая продолжения, но князь, видя непробиваемую стену безразличия сам начал заводиться.
- Не знал я о том, что ты на свет появился. Любава понесла тебя, когда я на порубежьи был. Да и после всё никак не вырваться было. А потом сообщили мне, что она померла. А вот оно как оказалось...
- Если что было, князь, всё быльём поросло. - Горыня качнул головой. - Тому уж столько лет, ворошить не нужно. У меня своя жизнь, у вас своя.
- Ты мне сын, и твой дом там. - Князь качнул головой куда-то в сторону.
- Мой дом, казарма Перуновой Сотни. - Горыня помолчал. - Ему вдруг стало жалко этого немолодого человека, но и свою жизнь он не хотел ломать.
- Как ты не поймёшь. - Григорий Николаевич тяжело вздохнул. - Княжья кровь не водица. Мы родственники самим Рюрикам. Род наш от Игоря сына Рюрика, Святослава Игоревича, Владимира Святославовича и Ярослава Мудрого, и князя князей Всеволода Ярославича. Ты даже среди воев Перуновой Сотни будешь выделяться как сосна в поле. А если примешь родство, то через пару лет поведёшь в бой свою сотню, это я тебе обещаю.
- Честь великая, но я откажусь. - Горыня покачал головой. - Хочу быть сам себе головой, и отвечать только за себя.
Князь, едва сдерживая себя, резко вскочил, посмотрел в спокойные зелёные глаза Горыни, и... натуральным образом сдулся. Постоял и шлёпнулся обратно на скамейку, потому что ноги отчего-то не держали. Не так он представлял себе этот разговор. Мальчишка, смеет отказываться от такой чести! От несметных богатств рода Стародубских?!! Но одна мысль грызла сердце словно червь. А если Любава сказала ему, кто его отец? Или передала через родственников? И рос он в деревне, наверняка не всегда досыта ел, ходил в обносках, (а то он не знает в чём крестьянские дети бегают!) и думал об отце, живущем в каменных палатах, и евшем на серебре. Смог ли он сам после такого оставаться спокойным как этот мальчишка? Смог ли он сказать 'всё быльём поросло' и даже не высказать и тени обиды?
Ощущая, как уходит напряжение из тела князь тяжело вздохнул и посмотрел в глаза сыну.
- Хорошо. Делай, как знаешь. Но помни - дом твой будет ждать. - Встал, и не оглядываясь ушёл, быстрыми шагами словно боясь что его остановят.
Горыня вернулся в казарму, и до вечера лежал в постели, прикидывая варианты развития событий, но в итоге его сморило в тяжёлый и тягучий сон, из которого вынырнул уже утром с гудящей головой и усталостью во всём теле.
Но тренировку никто не отменял. Пришлось собирать организм в кучу, и выходить на пробежку, которой начинался день Перуновой Сотни.
Потом из него вынимал душу в течении трёх часов Кунь Лао, шлифуя навыки снижения численности человечества, и едва волоча ноги Горыня побрёл в мыльню.
Но молодой организм восстанавливается быстро, и уже через час, вымытый и переодетый во всё чистое, Горыня сидел в кабинете младшего письмоводителя княжеской канцелярии, и учился грамоте.
Буквы этого мира лишь напоминали известную ему кириллицу, и даже порядок букв был другим. Зато цифры были арабские, что было весьма удачно. Во всяком случае, письмоводитель проверив навыки счёта у Горыни, больше к этому вопросу не возвращался.
Вечером, когда свирели у Перунова Дома оповестили о зажжении жертвенного огня, он уже стоял у дверей мастерской, с большим свёртком и котомкой в которую сложил всякие деликатесы купленные у лучшего трактирщика в Медведевске. Горыня всегда старался прихватить гостинец для мастера, выказывая тому уважение, и мастер ценил его знаки внимания.
На этот раз Горыня собрался пополнить свой арсенал гранатами, и попробовать сделать нормальную пушку для Дубыни. С заряжанием с казённой части и осколочным снарядом.
Нужная болванка нашлась сразу, а вот сверление такого ствола, да ещё термообработка и всё остальное заняло почти три дня. Затвор он сделал самым простым - продольно-скользящим как у Мосинки, а заряжание вручную.
Для демонстрации он увёз Дубыню далеко за город, где был овраг. Под слегка насмешливым взглядом богатыря распаковал пушку, зарядил, и мысленно помолившись Перуну, нажал спусковой крючок.
Ахнуло так, что в голове потемнело, и опомнился Горыня сидя на заднице, сжимая в руках оружие и очумело мотая головой. Зато в том месте, куда попал снаряд, всё было переломано, и чуть дымилась небольшая воронка.
- А ну-ка. - Гигант легко взял пушку, и сдвинув затвор назад, посмотрел как вылетает стреляная гильза и вложил новый заряд.
На этот раз Горыня заткнул уши ладонями, и смог увидеть, как снаряд врезается в ствол дерева, и как само дерево превращается в груду щепок.
- Изрядно. - Дубыня, довольно качнул головой. - Сам придумал? Не отвечай, знаю что сам. Нет такого оружия ни в Нижнем, ни в Москве. А летит далеко?
- Не пробовал ещё. - Горыня покачал головой. - Ты же видишь, как меня унесло. До этого только раз и стрельнул, и то, в тисках зажал механизм. Так чуть не вывернул стол вместе с тисками.
- Царская пищаль. - Дубыня кивнул. - Чем поклониться тебе, молодец?
Горыня улыбнулся.
- Придумаю что-нибудь ещё - сделаю. Только вот снарядов к ней маловато. - Он протянул Дубыне патронташ, где в кармашках торчали ещё семь зарядов. - Но если девицы из лекарской избы принесут ещё кислоты, то можно будет сделать.
- Принесут. - Дубыня кивнул, и прихватив оружие за цевьё, пошёл к лошадям.
- А вместо поклонов лучше расскажи, как тут с девицами дело обстоит. А то глаза разбегаются да не понять никак, к кому подойти-то можно. Уж больно под венец идти неохота.
- Кстати, девки тобой уж сильно интересовались. Всё выспрашивали к кому в городе ходишь.
- Интересовались это хорошо, - Горыня усмехнулся. Организм требовал своё, но патриархальность местных нравов несколько пугала. - И вот куда её вести если что? А коли понесёт?
- Ну вести можешь и к себе в комнату, и у них в лекарском приказе мест хватает. А что понесёт, не беспокойся. Они же все грамотные. Знают, как всё правильно сделать. - Дубыня хитро усмехнулся. - Такое учиняют, что разума лишишься. Нет в этом деле лучше их. И сегодня у них праздник. - Он поднял указательный палец вверх. - Пойдём-ко заглянем к Трифону, пусть приготовит яств всяких, да напитков, а мы к вечеру подойдём.
Легонько хлопнув коня по шее, Дубыня оглянулся и увидев, что Горыня пристроился рядом, пустил першерона рысью.
- А к городским не ходи. Тама они все про замужество думают. Если что, и князь не поможет. А мало будет травниц, так сведу тебя со швеями Небесного приказа. Там конечно летуны пасутся, но для нас двери не закроют. Тоже с понятием.
В деле изготовления взрывчатки, неожиданно большую помощь оказала травница Анастасия уже имевшая дело с этим процессом. По её словам так делали дорогой огненный припас который шел в снаряды пушек Государевых коронных полков. И пушки те, по её словам были даже казнозарядными, с затвором, и поворотным лафетом.
От Анастасии Горыня узнал и о школах травниц, алхимических училищах, и о развитой сети учебных заведений, готовивших кадры для промышленности и управления. Ну и само собой как-то случилось, что Анастасия сначала осталась ночевать у Горыни в комнате, а после - чаще зазывала его к себе в лекарскую избу, где у неё была большая светлая комната на третьем этаже.
Именно из этой комнаты его и выдернул слуга, сообщив, что его срочно требует к себе князь.
Поцеловав на прощание Анастасию, Горыня быстро собрался и через пять минут уже стучался в кабинет Медведева.
- Заходи, - Князь со странным выражением лица посмотрел на Горыню и отчего-то вздохнув, полез в стол.
- Это твой дружинный знак. Держи, заслужил. - Князь положил перед Горыней золотой медальон. - Конечно, положено чтобы ты, как новик поносил медный, но после вот этого... - Медведев рядом с дружинным знаком положил красиво исполненный орден с изображением сокола. - Серебряный сокол третьей степени это, если ты не знаешь - личное дворянство. Так что ты теперь дворянин Горыня Сосновский. Носи его, и дружинный знак не снимая, как велит указ государев. Ну и самое главное. - Князь выложил на стол запечатанный пакет. - Здесь бумаги для князя Стародубского. Бери пару заводных с конюшни Сотни, и поторопись. Деньги, и подорожную возьмёшь в канцелярии.
'Личное дворянство это неплохо, как и золотой знак' - Размышлял Горыня, двигаясь по тракту в направлении родового имения Стародубских. 'Здесь это статус. Покруче, чем просто дворянство, так как Сокола даже третьей степени за деньги не купить. А вот что в конверте, было бы интересно прочитать. Но рисковать не буду. Черт знает что там за защита от вскрытия' - Двигаясь ходкой рысью, Горыня постоянно менял лошадей и поддерживал средний темп больше ста километров в сутки, проходя в день два стандартных перехода, и к вечеру третьего дня уже подъезжал к имению Стародубских.
Дворец князя выглядел по-настоящему роскошно. Выстроенный в греческом стиле с колоннами, портиками и галереями высоких окон, он имел возвышающуюся над зданием башенку, а вправо и влево уходили крылья здания с длинными балконами, и пилястрами.
До ворот было ещё метров сто, когда из них вылетела кавалькада всадников в цветах княжеской гриди, и галопом унеслась куда-то в сторону. Ещё через минуту, за ними поспешила новая группа, и когда Горыня подъехал, уже чуть более спокойно, на рысях вышел десяток всадников в плащах Перуновой Сотни. Увидев Горыню, отсалютовали ему приподнятыми руками, и ускакали по своим делам.
Стоило подъехать к ступеням дворца, как сразу подскочили двое. Один принял поводья лошадей, а второй вопросительно посмотрел на Горыню.
- Дворянин Сосновский с письмом от князя Медведева.
- Сейчас доложу. - Слуга кивнул, и повысив голос крикнул, - Василь, проводи господина в малую приёмную.
Стародубский ворвался в приёмную словно вихрь. Буквально вырвав из рук Горыни документы, он тут же вскрыл конверт, и бегло просмотрел бумаги.
- Никон! Зови стряпчего, и князя Волконского.
Ничего не говоря, князь немигающим взглядом посмотрел на Горыню и молча сел в высокое кресло.
Прошло совсем немного времени, когда в зале появился невысокий мужчина в форменном кафтане, и с золотым знаком поместного приказа на лацкане. Поклонившись присутствующим, он занял место за столом, и быстро разложил какие-то бумаги, и письменные принадлежности. Затем вошёл высокий широкоплечий мужчина в зелёном кафтане, с серебряным медальоном на груди, и несколькими наградными знаками. Бегло окинув комнату взглядом, коротко поклонился князю, кивнул словно знакомому Горыне и занял ещё одно кресло.
- Начинай Порфирий Егорыч. - Произнёс князь и стряпчий взял в руки документ.
- Сим указом государя нашего Михайло третьего, от двенадцатого июля семь тысяч триста пятьдесят восьмого года , оглашается достоинство дружинника Перуновой Сотни Медведевской, как сына князя Стародубского, с присвоением ему родового знака Кречета, дарованного Ростиславу Мстиславовичу Смоленскому, как основателю рода.
В присутствии головы губернского дворянства и служилого сословия, главы особой канцелярии Костромской губернии, князя Волконского, свидетельствую печать канцелярии государя Михайло третьего и собственноручную подпись, а тако же знак тайный, личного письмоводителя государя.
Волконский едва заметно улыбнувшись, кивнул, и встал.
- Я, князь Волконский, тёмник особой канцелярии, и престолосоветник второго разряда, свидетельствую личность Порфирия Колчина - старшего стряпчего Поместного приказа Костромской губернии, и находящегося здесь Князя Стародубского, тёмника и старшего советника канцелярии Военного приказа.
- Князь, соблаговолите поставить подпись, - стряпчий посмотрел на Стародубского, и тот тяжело ступая размашисто расписался на документе. - Теперь вы, княжич, Стародубский. - Он обернулся в сторону Горыни, и тому не оставалось ничего другого как поставить роспись, которую успел натренировать на уроках грамматики.
После чего чиновник достал из деревянного футляра печать, что-то сделал, и когда она засветилась мягким голубым свечением, плотно прижал к документу.
- На основании документа сего, будет сделала запись в шестую часть родословной книги Костромской, Владимирской и Нижне-Новгородской губернии, и выдан знак княжьего достоинства Горыне Стародубскому. - Он достал из полотняного мешочка серебряную пайцу, провёл по металлу каким-то стерженьком и убедившись что та начала светиться положил её на стол. - Пожалте вашу руку, княжич. - Уколол палец Горыни тем же стерженьком, и мазнув кровью по пластине, удовлетворённо кивнул, и протянул пайцу.
- Ваша честь - честь государя. - Произнёс князь Волконский вставая. - Преумножайте честь рода, поступками своими, и будьте верным сыном державе. - И с коротким поклоном вышел из кабинета.
Горыня заторможено кивнул, и слегка ошалев, наблюдал, как гости покинули комнату, а его практически под руки потащили куда-то наверх, и оставили в роскошно обставленном кабинете. Монументальный стол, длиной в пару метров, и шириной в метр, окружали высокие, до потолка полки с книгами, и пара ковров с обязательным оружием всех времён, начиная от потёртого и изъеденного временем клевца , до вполне современного многозарядного ружья.
- Извини, нет времени на политесы... - Князь Стародубский вошел быстрым шагом в кабинет, и открыл верхний ящик стола. - Вот родовая печать, вот княжеская пайца, всё остальное у управляющего.
- Что это всё значит? - Горыня сдвинулся так, чтобы загородить проход.
- Машеньку украли. - Почти спокойно пояснил князь но руки его стиснувшие родовую пайцу побелели. - Там конечно письмо, что мол уезжает сама, но Кузьма Никандрович, наш волхв, точно сказал что это подделка. Мы разослали летучие отряды по всем дорогам и тропам и нашли их след, ведущий в Бачину топь, где стоял охотничий дом князя Темносинего. Сейчас все отряды подтягиваются к дому. Я пойду вместе со своей дружиной...