Через два часа железная дверь открылась. Меня провели коридором в комнату с привинченным табуретом и письменным столом, за которым восседал щуплый мужичок в штатском. -
Следователь Криводуб, - представился он.
- Очень приятно, - сказал я неприветливо.
- Выкладывайте все, что в карманах, на стол, - сказал следователь. - Потом займемся протоколом.
- Для начала хотелось бы узнать обвинение. - Что тут узнавать. Приставали к ребенку, девочке, склоняли ее к сожительству. Короче, развратные действия в отношении малолетних и хулиганство.
- У вас есть доказательства? - Главное доказательство - показания самой девочки. Любой суд придает им первостепенное значение. Кроме того, свидетель есть, пенсионер, отдыхавший на одной лавочке с ней, вы при нем начали ее преследовать. Сотрудники, вас задержавшие, видели ваши домогательства.
- А ознакомиться с показаниями девочки я могу? - Со временем ознакомитесь. И очная ставка будет, все как положено. А теперь - выкладывайте имущество.
Тут моя замороженная мысль наконец отогрелась. Меня не обыскали в милиции, а сразу засунули в отстойник. Я же еще курил там одну за другой. Так с беглым зэком менты не деликатничают. Да еще гонят какую-то муру про девчонку. Нет, тут что-то другое, и у меня есть надежда на благополучный исход. Я вытащил из правого кармана брюк пачку денег, из левого - платок, из нагрудного кармана рубашки - сигареты с зажигалкой и пенсионное удостоверение. Следователь взял удостоверение, прочитал, приподнял брови:
- Вот видите, старший лейтенант в отставке, инвалид, а имеете склонность к половым извращениям. Деньги пересчитайте.
- Ерунда, - сказал я, - что их считать, я же не в бандитской малине, а у представителей закона.
- Что делали в сквере?
- Курил.
- С какой целью приставали к ребенку?
- Бросьте, господин следователь. Я же не мальчик. Скажите прямо, что от меня требуется. Я понятливый и не болтливый.
- Ну, что ж, давайте по порядку. - Он придвинул лист протокола, взял ручку. - Фамилия?..
В это время в комнату вошел коренастый краснолицый майор.
- Это кто? - напористо спросил он следователя. Насильник?
Следователь протянул мое удостоверение.
- Ну-ну! - проглядев удостоверение, ухмыльнулся майор, - старший лейтенант, значит? Козел он мокрожопый, а не офицер. Надо бы его дубинками повоспитывать, ты скажи там ребятам. А я с ним тут сам поговорю.
Он уселся за стол и некоторое время красочно рассказывал, что делает с педофилами и прочими мокрожопыми козлами, которые пристают к маленьким девочкам. Мой мозг в это время работал напряженно, решая сразу несколько задач.
Если это была провокация Седого, то кто-то вскоре подскажет мне выход. Если это случайность - чем объяснить такую поспешную напористость ментов и их неосведомленность? Того, что я окрикнул в сквере девчонку и схватил ее за плечо, явно недостаточно для столь сурового обвинения...
Я не успел додумать. Майор, оборвав философскую часть своего монолога, ткнул пальцем в мои деньги:
- Сколько тут?
- Не считал.
- Что так?
- Я не бухгалтер.
- Богатый, что ли?
- Да нет, это все мои деньги. Знал бы - оставил дома.
- Где живешь то?
- В центре.
- А сюда что приехал?
- Тебя, майор, повидать.
- Ну-ну. Так, что? Будем писать протокол?
- Наконец до меня дошло.
- Какой протокол, майор, мы с тобой взрослые люди. Делим эти бабки пополам и я тебя не знаю, а ты - меня.
- Умница, - сказал майор, отсчитывая бабки, - давно бы так. Проваливай. К девочкам не приставай, а то посажу.
- Скажи майор, - не удержался я, - насчет показаний девочки - туфта, да?
- Какая туфта? Все по уму. Ты не расстраивайся, старлей, не ты первый.
- А какой же? - спросил я растерянно.
- Сегодня пятый. Что это вас на малолеток тянет, не можете нормальной бабе заплатить или не стоит?
- Сколько же с этого получает девчонка? - спросил я, подходя к двери.
- Десять процентов. Это для нее удобней, чем под вас, козлов лысых, ложиться.
Хохот майора преследовал меня даже тогда, когда я вышел на улицу.
Если у меня еще и были сомнения в испорченности представителей рода людского, я их прикончил в первом же баре. От солидной дозы коньяка и жары мне стало спокойно.
Выйдя из бара я купил газету и присел, просматривая объявления. Иногда объявления оказывались очень полезными в моей деятельности, подсказывая новые ходы, приемы.
Одно объявление заинтересовало. Какому-то кооперативу под названием "Флора" требовался сторож. Через тридцать минут я был по указанному адресу. Дверь мне открыл некто в форме морского капитана. Он несколько удивленно воззрился на мою, пригласил войти.
Офис оказался простой квартиркой, заваленной кульками с семенами, какими-то ящиками, среди которых нелепо возвышались старинные напольные часы. Еще имелся там большой письменный стол на львиных лапах, тоже заваленный пакетами и бумагами. В этом ералаше копошился полный человек с лицом доброго пожилого кота, которому на круглую физиономию при делали бульдожьи отвислые щеки. Легкая седина выдавала возраст.
- Вы по объявлению? - спросил человек. - Я директор малого предприятия. Мы, понимаете, купили вагон жилой за крупную сумму, надо там пожить. Только никаких удобств. Ну, плиту газовую мы вам поставим, с баллоном, а так ни света, ничего...
Люблю интеллигентов. Пришел к ним с улицы какой-то тип, кто-что - неизвестно, а они уже оправдываются.
- Я, видите ли, военный журналист,- сказал я вежливо. Сейчас на пенсии, хочу поработать над сборником очерков об армии. Мемуарного типа очерки. Но не вам объяснять, как плохо в городе летом. А на дачу не заработал. Так что искал другие возможности, а тут ваше объявление. Я так понимаю, что надо поглядывать за овощами.
- Да, да, - обрадовался полный, - у нас там овощи. Мы, видите ли, семенами, в основном, занимаемся, арендовали землю. Хотели поселить там семью, но пока никого не подыскали. Нам хоть до осени, пока соберем урожай.
- Наши интересы сходятся, - сказал я. - Все условия для работы, да еще платить мне за это будут. Никаких проблем. Человек я холостой, одинокий, не слишком состоятельный. Ваше предложение для меня - находка. Я искренне рад, что встретил не базарных барыг, а интеллигентных людей. Вот мо пенсионка, а другие документы я принесу, если договоримся. Прописка есть московская, так что вам решать. Человек я еще не старый, а инвалидность - в армии бывает всякое...
- Ничего, это не страшно, - обрадовался директор. - О чем речь? Мы не бюрократы какие. Заключим с вами трудовой договор. И оплата по договоренности. Мы только начинаем, поэтому очень много платить не сможем. Но, как я понял, для вас это не главное. Озеро там недалеко, километра полтора, продукты вам возить будем. И машинка есть печатная, старенькая, правда. Будто специально для вас. А то мы вынуждены пока по очереди там дежурить, отрываемся от работы.
- Я готов прямо завтра отправиться.
Я не стал тянуть, вышел, пообещав быть завтра с утра. За паспорт я был спокоен, военный билет тоже был нормальный. Могут трудовую попросить... А, зачем? Что им трудовая пенсионера, бывшего военного? Определенная настороженность проявится, но потом, когда увидят, что я добросовестно сижу на месте, сторожу, печатаю там что-то, исчезнет. Откуда им знать, что мне высовываться вообще нельзя. Даже сейчас, идя по городу, я рискую смертельно. А было необходимо: мне еще следовало сбросить с хвоста Серых Ангелов. Если их, конечно, вообще можно сбросить.
Я зашел в ближайший магазин, купил большой чемодан, смену постельного белья, кое-что по мелочам из носильных вещей, в том числе широкополую соломенную шляпу, которая скрыла мое лицо. Купил еще пачку бумаги для поддержания репутации специалиста по мемуарам, консервы, кухонный нож, вилку с ложкой, чай, сухари...
Глава 16
(Московская область, июнь)
Сложив покупки я закинул рюкзак за плечо на одной лямке и поехал в старухину квартиру. Я собирался сбросить хвост (а может - хвосты) на другой день, в утренних толпах московского столпотворения часа пик.
Подходя к подъезду, я увидел труп на ступеньках лестницы. Скорченное, какое-то вывихнутое тело полулежало на ступеньках. Зловещее предчувствие охватило меня.
В это время послышалось завывание мотора, на дорогу вывернул розовый автомобиль, подламывая кусты примыкавшего к дому кустарника, труп зашевелился, сполз на землю, оставаясь таким же кривым и вихлявым, что-то резануло меня по предплечью, обожгло щеку, автомобиль с тупой настойчивостью танка пробился к подъезду, оттуда выскочили люди, раздалось еще два глухих щелчка, один из этих людей упал, а остальные подмяли оживший труп, послышались чмокающие удары, приглушенный стон, кряканье.
Я тупо смотрел на руку, по которой густо стекала кровь. Потом вспыхнула боль, отдаваясь в висках. Щеку жгло все сильней, прикоснувшись к ней, я обнаружил, что и она в крови.
С прежним ревом излишне повышенных оборотов автомобиль начал пятиться, уползать задом туда, откуда появился. Около вагончика уже никого не было. А с того места, где только что стоял автомобиль, ко мне шел человек в легком светлом костюме. В руках он держал какую-то коробочку и, присмотревшись, я с удивлением узнал автомобильную аптечку.
Он подошел вплотную, тронул меня за плечо и сказал:
- Давайте пройдем в вашу комнату, я осмотрю рану.
В комнате он помог мне снять куртку, аптечку, вынул оттуда нужное и, быстро касаясь меня приятно прохладными легкими пальцами, обработал раны на руке и на лице.
- Ничего страшного, - сказал он, приклеивая наложенные тампоны полосками пластыря. - Две царапины. У меня замечательные аэрозоли, очень удобны для поверхностной асептики.
- Да, - сказал я, - с животными иначе трудно, они не любят терпеть.
- Если вы угостите меня кофе, я не стану возражать, - сказал человек, не реагируя на мой сарказм, - И позвольте представиться - заместитель прокурора Смердяков Иван Ильич.
- И, конечно, Серый Ангел, - сказал я зло, разыскивая анальгин и глотая сразу три таблетки.
- Это вы зря, - сказал прокурор, - вредно для сердечной мышцы. Лучше принять транквилизатор. Вот у меня тут кажется есть седуксен...
Он посмотрел, по-птичьи склонив аккуратную головку, как я неуклюже одной рукой беру кофеварку, решительно отобрал ее.
- Позвольте уж я сам похлопочу. Значит, Серый Ангел? Весьма забавное словосочетание. Вам, прости те, не надоело попадать в истории?
- Весьма, - пробурчал я, усаживаясь на кровать и откидываясь на подушку, - сплошной триллер, а не жизнь, с тех пор, как я про вас узнал.
- Ну, это вы зря. Никакой связи. Это вы покойного Олега Маневина вините за вашу с ним встречу.
Кофе вскипел, он аккуратно положил по ложке пены в чашки, безошибочно нашел на столе соду, добавил мизерную щепотку и лишь потом разлил его.
- Как все складывалось? Из зоны, где вы имели несчастье с ним находиться, ушла информация о ценностях. Некто третий эти ценности похитил. А некто четвертый начал за ним охотиться, чтобы получить свою долю. Этот четвертый косвенно связан с теми, кого вы так пышно именуете Серыми Ангелами. Поступившая от него информация заинтересовала сию организацию лишь частично. В числе похищенного имеется нефритовая статуэтка из захоронений Древнего Египта. По каталогу она в Англии оценена в полтора миллиона фунтов стерлингов. И есть покупатель, почтенный бизнесмен, держатель уникальной коллекции.
Он допил кофе, поставил чашку на стол, посмотрел на нее, склоняя головку, снова ее взял, вышел в кухню и сполоснул над раковиной.
- Мы не претендуем на золотые побрякушки, на камешки там и прочую шелуху, награбленную уголовниками. Нас интересовала и продолжает интересовать только эта статуэтка, о ценности, истинной ценности, ее уголовникам ничего не известно. Да и знай они - не смогли бы реализовать сей раритет в России. И вывезти на Запад не смогли бы.
- Скажите, - прервал я его, - я-то тут причем?
- Вы появились в самый разгар охоты и вас приняли за соперника. Отсюда и выстрел около больницы.
- А сейчас?
- Это вообще нелепая случайность, без всякой связи с тем, о чем мы говорили. Тех двоих, кого ваша умная слониха соизволила придавить, мы схоронили без шума.
- Двоих. А третий... Вы хотите сказать, что он выжил и решил отомстить.
- Его можно понять. Очень сильно изуродован. У него хороший пансион, но вот вбил себе в голову какую-то вендетту.
- А какой вам смысл за меня заступаться? Я-то вам кто?
- Вы человек, который стоит полтора миллиона фунтов стерлингов.
Я пролил остатки кофе на покрывало.
- Видите ли, дело в том, что эта статуэтка находится у родственника Маневина. А его родственник - один из советников президента. Да, не удивляйтесь. жизнь вообще - штука запутанная. Такие бывают странные коллизии. Вот, как-то включил я телевизор, а оттуда - "выключи сию же минуту!". Я, признаться, от растерянности выключил. Потом понял, оценил совпадение, и снова включаю. А оттуда опять: "Я кому сказал, выключи!" Ну, не забавно ли? По статистике, мои ребята специально просчитали на компьютере, вероятность попадания метеорита именно в меня такая же. Так что, не надо удивляться. Политик любят вкладывать деньги в ценности. Очень умно в период инфляции. Вот он и купил эту статуэтку, что тут особенно удивительного?
- Что ж Седой мне сразу не сказал?
- Седой? А, вы имеете в виду генерала. Тогда мы еще не проследили эту вещицу. А вас генерал приласкал на всякий случай. Есть у него черта такая, любит занятных людей. И не зря, прозорливый он человек. И удачливый.
- Но зачем же все-таки вам я? Родственник и так вам ее продаст, если нажмете.
- Он умный и бережливый человек. Мне кажется, что вы его недооцениваете потому что не знаете. Свои ценности он хранит в Варшавском банке с условием, что если с ним что-нибудь случится, они перейдут в собственность банка. Он человек одинокий, завещать имущество некому. И старость, похоже, хочет прожить в цивилизованной стране. Вот и принял меры предосторожности. Тронь его - все отойдет банку. А банк даже нам не по силам.