Потом куда-то брёл, не разбирая дороги. Пока вокруг был город, люди шарахались от меня. Потом город закончился. Но это было не важно. Всё было не важно. Я ничего сделать не сумел. Ничего… Кто знает, рискни я использовать камни сразу, подбери я быстро нужное сочетание – и вдруг я бы смог спасти хотя бы одного? Но я замешкался. Не сумел. Не успел… На что я гожусь? Зачем я родился? Зачем?! Пока я читал эти книги, вокруг гибли люди. Пока я учил алхимию, вокруг гибли люди. От голода. От холода. От болезней. От войн. От чьей-то жадности. От чьей-то глупости. От чьего-то беспредела. Какой толк в моей алхимии? Какой в ней толк? Может, мне надо было учиться драться, как говорил отец? Тогда бы я похитил Славомира с площади. Или бы сдох в гуще схватки со стражниками вокруг помоста. Но так бы хоть что-то попытался сделать. А так я ничего сделать не сумел. Не сумел. Не сумел. Как теперь жить? Как смотреть людям в глаза? Какой смысл в том, что я королевской крови, если я даже одного мальчишку защитить не сумел? Какой смысл во всём моём существовании? Какой смысл? Какой?! Какой?..
Где-то в лесу я очнулся. Сам не понял, где я сейчас стою. Деревья сомкнули кроны надо мной, как чьи-то жадные загребущие пальцы – золотые монеты. Листья только-только начинали менять цвет. Внутри было как-то холодно. И пугающе пусто. Мыслей в голове не осталось. Мне хотелось сгинуть где-нибудь тут, в лесу, и больше не попадаться людям на глаза…
Я бы налетел на Алину, не отступи она назад. Сам не понял, откуда она тут взялась, в лесу. И где Цветана, которая обычно ходила рядом с ней?
- Что-то случилось? - встревожено спросила девушка.
Медленно опустился на колени. И потерянно сказал:
- Трудно, когда от тебя ничего не зависит.
Почему-то она спросила:
- Что-то случилось с твоим другом?
Быстро взглянул на неё – сочувствие на её лице было искренним – и сразу же отвернулся, будучи не в силах смотреть ей в глаза. Около моих ног лежала незабудка. Я сам, не глядя, раздавил её. И даже её…
- Я не смог защитить его, - и с ненавистью добавил: - Я такой слабак!
Её ладонь вдруг легла на моё плечо. Девушка печально посмотрела мне в глаза, ловя мой взгляд и почему-то заставляя не убегать мой:
- Запомни это, чтобы стать сильным. Таким сильным, чтобы больше никто не смог обидеть дорогих тебе людей!
«Да что я могу?» – подумал я и потерянно вздохнул. Она присела рядом со мной, смотря куда-то в сторону. И мы молчали. Оба. Долго. Как будто ей было какое-то дело до меня и моей беды. Как будто мы были вдвоём. Вместе. Потом неожиданно пришла Цветана: похоже, я сам того не замечая, добрёл почти до самого нашего места встреч. Девочка трещала, трещала над ушами, без умолку. Потом ещё и обиделась на меня. Что совсем её не слушал. Я не выдержал и молча ушёл. В Школу не вернулся. Так и шатался по лесу, до темноты. Пока не рухнул без сил и не забылся долгим и страшным сном…
Но это было не всё. Это оказалось только частью моего пораженья. Потому что Борислав отправил кого-то следить за мной. И его шпионы нашли Алину и Цветану. И даже вычислили примерное время, когда мы встречались. Видимо, чтоб ещё больше отравить мне душу, брат со своими воинами явился прямо во время нашей беседы. Я заслонил девушку и девочку собой, потянулся к камням из браслета… Но кто-то из воинов тут же обрушил на мою голову страшный удар, сшибив с ног. Кто-то подошёл из-за спины… Я поднялся… Несколько мгновений люди вокруг меня расплывались… отчаянно заорав, я бросился туда, где стоял Борислав…
- Драться со мной вздумал, а, щенок? – он болезненно пнул меня под коленом, - Совсем обнаглел? – второй его удар сшиб меня с ног, - Завёл тут, видите ли, дружбу с какой-то рванью!
Я попытался сесть – и был отброшен ударом ноги.
- Лезть ко мне с советами вздумал? А, сопляк? Думаешь, я без тебя не разберусь, как своей страной править? – он говорил чётко, раздельно, то и дело обрушивая на меня очередные удары.
И из стражников никто даже не вспомнил, что я тоже сын Мстислава. Так и наблюдали молча, как брат вышибает из меня дух. Вначале я каждый раз поднимался, бросался на него, пытаясь ударить или увернуться. Я не успевал даже сорвать хотя б один камень. А потом он опять сшиб меня с ног. Я уже даже не захотел вставать. У меня даже не хватило сил дотянуться до браслета. Сознание перекрутило от боли. Я съёжился, прикрывая лицо руками. И только хотелось, чтобы всё это кончилось. Только бы кончились эти жгучие резкие удары. Только бы меня оставили в покое…
- Сам потом будешь меня благодарить, - сказал Борислав, отходя. – Ты – принц. Ты не должен водиться с нищими.
Насилу смог подняться. Едва стоял. Тело скручивало от боли. С трудом смог сложить несколько слов:
- Что ты с ними сделаешь?
- Если забудешь о них, то всего лишь побью и вышвырну к врагам. Пусть не смеют возвращаться обратно, - от его улыбки меня опять пронзило кипящей жгучей ненавистью.
Сил нет ни на что. Даже если и использую какой-то камень, то могу не рассчитать. Я уже плохо помню какое вещество за каким… Большая часть их свойств выпала из памяти. Не уверен, что смогу нащупать именно то… Надо чуть отдохнуть… Только бы их не убили в лесу… Тогда я пойду следом… или разыщу их чуть позже, когда сознание прояснится, а руки от запястья до локтей закрою запасными браслетами с камнями… Как назло запасные в Школе, а до неё от сюда ещё идти… И, похоже, на своих двоих…. Да, пользы будет больше от солидного запаса… И ещё головой в ведро с колодезной водой, чтобы мысли стали яснее…
Сплюнув кровь с губы, разодранной его кольцом – Борислав нарочно с острыми шипами вместо камня таскал – повернулся к Алине и Цветане. Те отчаянно смотрели на меня из-за окруживших их воинов. Станет ли их спутник, якобы муж Алины, вступаться за них? Сможет ли он что-то делать? Даже не прибежал на вопли… чужой, может?..
- Простите, мне придётся уйти.
- И ты перед ними ещё и извиняешься? – Борислав отвесил мне затрещину.
Но на сей раз злость удержала меня на ногах. Я вернусь, Борислав. Я вернусь. Если ты кинешь моих друзей в тюрьму – я развею её пылью. Если ты их убьёшь… пеняй на себя… Разнесу твои покои по камню. Даже если сам сдохну при обвале. Больше не хочу терпеть твои выходки! Больше не могу терпеть!
Моих друзей связали и потащили. Никогда не забуду их лиц. Отчаяние Цветаны, мольбу в её глазах и страх, что я их предал. Отец был прав, когда бил меня за лень на тренировках. Отец был прав… я был не прав… Немного ледяной воды на голову… Выпить склянку обезболивающего отвара… Достать шкатулки с запасными браслетами… открыть тайник… Я больше не буду этого терпеть…
Я падал и вновь поднимался… Шёл… шёл… падал… вставал… падал… падал… Я даже немного удивился, увидев перед собой забор Школы… Сил обходить не было… мне ещё в столицу идти…
Кусок забора рухнул внутрь, едва прочертил камнем донизу вторую полосу… После подумал, что мог бы рухнуть и на меня… А впрочем, думать об этом некогда и бессмысленно. Переступив через упавшую часть забора, я пошёл к общежитию, где у меня была собственная комнатушка, выделенная за помощь здешним алхимикам. Там же и мой тайник с запасами браслетов. Только его ещё из-под пола надо откопать… Долго… зато общежитие уцелело… И большая часть моих запасов зарыта в лесу, за другой стороной забора… до туда ещё надо дойти…
Караульные с деревьев было подняли тревогу – встряска отца не прошла даром – однако же быстро примолкли, узнав меня. Я ещё только лопату подобрал на огороде, а около меня уже возник Докучай.
- Что случилось, Вячеслав? У тебя такой вид…
- Я иду разрушать тюрьму. Не мешай.
Парень выслушал меня совершенно спокойно. И деловито уточнил:
- Кажется, тебе обезболивающее нужно. Счас принесу. И ещё каких веществ прихватить?
- Это опасно.
- Естественно, - он ухмыльнулся.
Лопата выпала из задрожавшей руки. И попала бы мне по ноге, не окажись он таким ловким.
- Если доверяешь, я тебе помогу твои запасники раскопать, - предложил лекарь, перекидывая лопату через плечо, - Только сбегаю за обезболивающим.
- И ты... даже не спросишь, зачем мне?..
- Ну, всё и так ясно: надо, значит, надо. Я бы сходил с тобой, если ты не против.
- Борислав тебя в живых не оставит, если попадёшься.
- Прости, но мне наплевать на него, - ответил он, нахмурившись, - Когда я подыхал с голода, ту буханку хлеба мне протянул не он, а ты. И ты меня пристроил сюда на кухню, чтоб я выжил и зарабатывал на жизнь.
Возмущаюсь:
- Ты – будущий учитель Школы. Ты нужен науке и людям.
- Долг благодарности мне дороже будущего.
- Я приказываю тебе остаться здесь.
Докучай закусил губу. И отвернулся.
- Но я буду благодарен, если дашь обезболивающего и какую-нибудь ободряющую настойку… И… если поможешь мне откопать запасники… Мне нужно сберечь силы.
- Жди здесь, - твёрдо сказал парень, положил возле меня лопату – и убежал
Вскоре он уже пришёл с походной сумкой. И с четверть часа или более я потерял: Докучай меня не отпускал, пока не напоил содержимым с дюжины склянок, пока не растёр мазями почти с ног до головы. Даже пирог вчерашний притащил, чтоб я перекусил, пока он колдует над моим телом. А вокруг росла толпа из любопытных учителей, учеников и слуг. Всех волновало, кто так меня избил, куда я собрался. Насилу отделался. Оставил рядом лишь Докучая. С ним вытащили крайние доски из пола в моей комнате. Он разрыл ящик там. Разрыл другие запасники. И как-то подозрительно был задумчив, изучая, как я обвешиваю руки браслетами с отрывными камнями. Как и собирался – от запястий до локтя. И на щиколотки прицепил по нескольку штук.
- Вячеслав, а ты точно не подорвёшься от такого количества? – спросил он встревожено, - Такое ощущение, что ты целый город собрался сравнять с землёй.
- Заткнись, - вздохнул я и, поймав его очередной встревоженный взор, прибавил, - Пожалуйста.
- Скажи хоть, что стряслось! – не выдержал парень.
- Борислав схватил моих друзей.
- И ты ещё меня гонишь?!
- А что ты можешь? Тебя только-только приняли на младший уровень!
- Я много книг прочитал! – обиделся друг.
- Ты самоучка, Докучай. В бою нужен опытный алхимик. Просто нашпигованный знаниями не подойдёт.
- И в бою?.. - произнёс парень угрожающе.
- Может, в бою. Наплевать.
Вскоре я уже выводил одного из школьных коней за ворота. Через подземелье проведу. Если животное пойдёт. А вот когда выйдем на дорогу, ведущую к столице, он мне здорово поможет. Да и в городе буду передвигаться быстрей…
В спешке я не заметил свернувшуюся в траве змею. Конь наступил на неё, она извернулась и укусила… Тот отчаянно взвился на дыбы – и ринулся куда-то, наталкиваясь на деревья, жалобно ржа… Пришлось идти к подземелью в одиночку. Ну, ничего. Чем там поил меня Докучай не представляю, однако в голове уже прояснилось, боль почти заглохла, настроение поднялось… Я дойду… я спасу их… если не поздно, я хотя бы их спасу… Если они… нельзя думать об этом… надо идти… идти…
Я шёл… ещё был овраг, в который свалился… отчаянное карабканье по мокрой земле… потом меня осенило. Пяток камней – и крутой склон превратился в длинную кривую, но умеренно поднимающуюся дорогу… Я шёл… Потом стала сопротивляться нога с зашибленным коленом… подобрал ветку и пошёл, опираясь на неё… я дойду… дойду… я спасу… я не смогу без её смеющихся глаз… я…
На мгновение растерянно остановился.
Я действительно не смогу без неё…
На опушке леса встретил девицу в мужской одежде. Смутно знакомое лицо в обрамлении коротких криво обрезанных рыжих волос. Она преградила мне дорогу. Встревожено спросила:
- Что с тобой случилось?
Посмотрел на неё внимательно. А, точно. Та самая Светлана. Девушка, которая обожает драться с мужчинами. Про неё пошла слава, что она защищает обиженных и слабых женщин, хотя, подозревали, что драться она любит поболее, чем кого-то защищать. Я как-то спас ей жизнь и угостил пирогами. Шутки ради предложил ей ходить в женской одежде, чтобы бить всех нападавших и таким образом отучить их трогать одиноких путниц. И она почему-то вдохновилась моей идеей. Немало разбойников, хамов, воров и прочих недоброжелателей протрясла, пока не пошла о ней слава ещё громче. И здравомыслящие люди стали опасаться одиноких путниц, особливо рыжих, встреченных в лесу, в селе или на дороге… Странно, что наши пути опять пересеклись, да ещё и в такой день.
- Со мной – ничего. Но из-за того, что я часто увиливал от тренировок, сегодня опять не смог защитить своих друзей.
Она искренне заинтересовалось моей бедой, взволнованно уточнила:
- И нет никакой возможности им помочь?
- Есть, и я ей обязательно воспользуюсь.
- Что я могу для тебя сделать? – спросила она, внимательно глядя мне в глаза, - А впрочем, единственное, что я могу – это драться, так что если тебе потребуется мой клинок и все мои умения…
И тут я наконец-то понял.
Разрушение тюрьмы ничего не даст, даже если я и вытащу оттуда целых или хотя бы живых Цветану и Алину. Брат так просто не уймётся. Он будет преследовать их и меня. Доберётся и до Школы алхимиков, поскольку ему наверняка известно, что люблю там бывать. Да ещё и если я нападу на тюрьму и охранников, используя искусственные вещества. Он сравняет Школу с землей и перебьёт всех, кто выживет при нападении и драке. А драка будет страшная. Вольнолюбивое общество алхимиков явно симпатизирует мне, а его опасается. Да и поймут, что за чрезмерное общение со мной их король не пощадит… Алхимики будут сопротивляться… Брат выступит против них… С его-то недальновидностью с него станется разрушить и эту чернореченскую опору… Он вообще только и делает, что рушит… Вот на днях вздумал построить для себя новый дворец, шикарнее нынешнего, оставленного нам предками… Ради этого назначил новый налог… мол, в знак уважения новому королю… И чем дальше, тем бредовее его идеи, тем больше невинных чернореченцев страдают из-за него. Хорошо хоть ещё вороги притихли. Но, думаю, это лишь затишье перед бурей. После исчезновения отца Черноречье испугалось и ослабло. Из брата правитель непрактичный, что особенно опасно в состоянии непрекращающейся вражды и усталости народа… Вадимир не упустит шанса ударить слабого. А значит, появление на наших землях новодальцев – вопрос временный. Ростислав со светопольцами также опасен, хотя и намного более предсказуем. Если они нападут в одно время или один за другим… Да, с Вадимира станется… А народ Черноречья будет порабощён. А то и вовсе уничтожен… и ещё Борислав так и не начал толковых поисков нашего отца, почему-то поверив, что отец погиб. Мол, раз он так исчез, то враги очень старались, следовательно, вряд ли отец сумел выжить. Вот если бы отец вернулся… Если он ещё жив… Но до его возвращения чернореченцам надо ещё дожить. И единственный шанс: это умный человек на троне или мудрый министр рядом с братом. Но брат не слушает дельных советов, ему милее хвалебные оды… Брата надо отстранить от власти хотя бы на время. Но… кто это сделает? Кто окажется достаточно смелым для этого?.. Я… я не настолько дерзок, но… Если я ничего не сделаю, то Цветана и Алина погибнут, погибнут обитатели Школы… А это значит… это значит, что я обязан что-то сделать...
Меня трясло от осознания моей бредовой идеи, но… но в ней было несколько практичных моментов. Хотя я и плохо представлял, как это осуществить на практике. Можно, конечно, в одиночку напасть на тюрьму, с шумом дойти до дворца, временно оглушить брата… но не кинутся ли стражники дворца на меня? Да и как мне пройти от тюрьмы до дворца?..
Эта безбашенная девушка смотрела на меня с участием. Я почему-то поделился с ней моей идеей. И она почему-то ею заинтересовалась. Даже обещала «поднять народ». Сомневался, что это возможно: народу наша семейка и её непрекращающиеся фонтаны идей уже явно поднадоели. Но несколько воинов при захвате тюрьмы и дворца мне бы пригодились. Её брать не хотел, но она не согласилась. Упрямая. Но и умная. Так, вдвоём, мы уже придумали небольшой план. Я, замирая от собственной наглости, пошёл искать нескольких аристократов, которые согласятся помочь. А она отправилась искать согласных простолюдинов. Договорились встретиться после заката за столицей.