— Ой, девчата, — сказала нам, — вы вовремя, хотите картошки с курицей?
Мы закивали, усаживаясь за стол. Я приметила, что дверь в Сашкину комнату снова закрыта, и глазами указала Любке этот факт. Та сразу насторожилась.
— Баба Маша, — спросила она, — а Сашка дома?
— Дома, — отозвалась та, ставя перед нами по тарелке с ароматной едой, — в комнате эксперименты проводит.
— Какие эксперименты?
Бабуля пожала плечами.
— Не знаю, я в них не понимаю ничего, говорит, научную работу пишет.
Мы с Любкой переглянулись, и меня осенило:
— Он же на винодельном учился!
— Точно, — поддакнула старушка, решив, что это я ей, — шалопай такой, учился в профильном классе ведь, преподаватели из Академии ездили, а баллов мало набрал, только на этот винный и хватило.
Мало слушая бабулькины речи, мы с Любкой стремительно переглядывались, мысля в одном направлении. Сашка учился на винодельном, нам говорил, что работает тут над одним проектом, но над каким, предпочитал не распространяться. Помнится, в первую встречу с Аркашкой он достал из кармана маленькую бутылочку с горячительным напитком, да и на дискотеке бегал барменом не потому, что покупал у кого-то зелье, а потому что…
Додумать я не успела — Любка отчаянно барабанила в Сашкину дверь, сопровождая сие выкриками.
— Вы с ума сошли? — остолбенела баба Маша, но Любка продолжила барабанить.
— Сашка, открой немедленно, — присоединилась я к ней, и дверь распахнулась.
Приятель стоял на пороге в белом халате.
— Чего разорались? — зло спросил он, преграждая собой проход.
— Мы все знаем, — решительно заявила подруга, — ты…
— Тихо, — цыкнул приятель на Любку, косясь на продолжавшую стоять столбом старушку, — никакой в тебе учтивости.
— Пусти нас, — добавила я шепотом и сделала грозное лицо.
— Да что у вас происходит? — подала голос баба Маша.
— Все нормально, ба, — отозвался Сашка, — эти чокнутые хотят мои эксперименты посмотреть. Заходите.
Он распахнул дверь пошире, и мы оказались внутри комнаты, слыша за спиной недовольные бабулины возгласы. Правда, нам было уже не до них, мы во все глаза рассматривали аппарат, стоявший на столе. По виду он напоминал самый обычный самогонный, который я когда-то в детстве видела у бабушки в деревне, только этот был несколько усовершенствован. Сашка закрылся изнутри и сел на кровать, скрещивая руки на груди.
— Можно было не кричать на весь поселок, — заметил он, — бабуля, между прочим, не в курсе.
— Куда же ты прячешь это чудо? — поинтересовалась Любка, разглядывая агрегат таким взглядом, словно перед ней стояла машина времени.
— В шкаф, — хмыкнул он, — а шкаф на ключ. Бабуле сказал, что лазить туда нельзя, испытательные образцы, мол, света не любят дневного. Короче, наболтал с три короба, она все равно ничего не понимает.
— Ты реально придумал этот напиток? — только сейчас дошло до меня, — ты можешь разбогатеть.
Сашка смешно сморщил нос.
— Ага, — хмыкнул он, — честно говоря, препарат еще в стадии разработки, я же сюда специально приехал, чтобы подальше от знакомых оказаться, а контингент здесь очень подходящий. И стар, и млад, и каждый рад.
— Неужто по деревне слухи не ходят? — удивилась подруга, наконец, оставив агрегат в покое и повернувшись к нам.
Сашка пожал плечами.
— Я анонсирую себя вроде как посредником, чтобы претензии не предъявляли, если что.
— Что, если что? — насторожилась Любка.
— Побочные эффекты, — ответил Сашка, — говорю же, препарат в стадии разработки.
Подруге от этих слов тут же поплохело.
— Мы же его тоже пили, — она взялась за лоб, — кажется, меня знобит.
— Люба, — сказал приятель спокойно, — среди побочных эффектов выделяются такие как тошнота, головная боль и сухость в горле, ничего необычного.
Подруга сразу вернулась в норму, а я смогла вклиниться в беседу.
— Аркашке ты такой же напиток носил?
— Не совсем, — качнул он головой, — там на основе коньяка, вы пили винный. Но эффект будь здоров в обоих случаях.
Любка снова осмотрела агрегат, потом Сашку, и выдала:
— Кто бы мог подумать, что ты создашь что-то дельное.
Приятель хмыкнул:
— Ага, даже вы за добавкой прибежали.
Любка кинула на меня взгляд, я вздохнула, а Сашка нахмурился.
— Наврали все-таки?
— А что оставалось делать, когда ты по столу кулаком бьешь и в отказ уходишь? — не отступилась подруга, — ничего не скажу, ничего не скажу.
— И не скажу, — снова разозлился Сашка, но тут же махнул рукой, — чего хотели-то?
Мы с Любаней снова переглянулись. Мы-то думали, что местный умелец может оказаться тем самым злодеем, но теперь стало ясно, что это не так, раз уж это Сашка.
— Ну? — выжидающе смотрел он на нас.
— Мы подумали, — вздохнула Любка, — вдруг Аркашка не сам помер.
— То есть? — нахмурился Сашка, — убили его? Но зачем?
— Потому что мы вокруг него ходили и про Дымно выспрашивали.
Приятель посмотрел на нас, как на полных идиоток, и я тут же почувствовала себя таковой.
— Глупость какая, — протянул он, правда, задумываясь, — думаете, Аркашка не хотел про Дымно говорить потому, что знал, что там происходит?
Я открыла рот, а Любка следом за мной, почему-то такая простая мысль нам в голову не пришла. Мы-то были уверены, он что-то знает о делах давно минувших, а если и о настоящем ему стало известно? Аркашка испугался или насторожился происходящим событиям и нашему интересу, с кем-то связался, чтобы сообщить информацию. И этот кто-то его убил? Испугавшись, что старик не выдержит и расскажет нам что-то важное? По всему выходило, что это важное так или иначе упиралось в историю Любкиной бабки, и теперь я как никогда жалела, что мы не проявили настойчивость, общаясь с Аркашкой, возможно, даже расскажи мы ему правду, он не стал бы увиливать от нас, как черт от ладана.
— Эй, — окликнул нас Сашка, так как мы обе заткнулись и погрузились в мысли.
— Короче, — встрепенулась Любка, — Аркашка нас насторожил, вот мы и решили…
— Что его отравили алкоголем? — догадался приятель, — и вы подумали, что это сделал я?
— Мы думали на умельца, — поправила его подруга, — но теперь ясно, что это не он.
Сашка немного подумал.
— Не буду отрицать, я таскал ему коньячный напиток, но умереть от него Аркашка точно не смог бы. Не надо забывать, что он до выпивки был охоч, так что мог еще у кого-то затариваться.
— И некто мог этим воспользоваться, — кивнула я.
Сашка вздохнул, качая головой, поднялся и слил согнанную жидкость в ведро.
— Мы могли и выпить, — заметила Любка.
— Тебе вредно, — съязвил он в ответ.
Мы оставили Сашку разбирать аппарат, а сами вышли из дома и направились по тропинке.
— Вариант с умельцем отпал, — начала я разговор, — что теперь делать будем?
Любка задумчиво смотрела в даль, и мне ее взгляд не понравился.
— Ты же не подозреваешь Сашку? — подозрительно посмотрела я на нее. Подруга махнула рукой.
— Никто этого малахольного не подозревает, тем более, он у нас большая школьная любовь.
— Подумаешь, нравился он мне в школе.
— Ты по нему с ума сходила.
— Это было больше пяти лет назад, времена поменялись.
— И вкусы тоже, теперь у нас в почете брюнеты.
— Ты заткнешься? — разозлилась я.
Любка вздохнула.
— Не серчай, Василисушка, это я от страха глупости говорю. По всему выходит, раз бывшая любовь отпала, остается нынешняя.
— Думаешь, Гришка? — я даже остановилась по середине дороги, но Любка увлекла меня дальше.
— Не хочу думать, — приложила она руку к груди, — но сама посуди. У него же стопроцентное алиби: на дискотеке его видели? Видели. А потом вы вроде как поехали к нему и провели ночь в жарких объятьях.
От воспоминаний утра я снова покраснела, Любка на это внимания не обратила, продолжая:
— Но вот ты-то лично никакой ночи любви не помнишь, хотя и не отрицаешь ее наличия. Точнее, даже подтверждаешь, раз пришла ко мне и заявила, что с Гришкой переспала.
— И что? — нахмурилась я.
— А то, что пока ты мирно спала, пьяная в стельку в его доме, он мог спокойненько сбегать до Аркашки и опоить его. Потом вернулся к тебе, напел о ночи любви и заполучил алиби.
Я трагически почесала голову, находя в подругиных словах долю истины. Но верить в то, что Гриша взял и хладнокровно убил старичка, очень не хотелось.
— Может, Аркашка все-таки случайно отравился? — сказала я с надеждой.
— В таком деле случайностей не бывает, — категорично заявила Любка, — но даже если и так, мы должны быть в этом твердо уверены, а это, как понимаешь, невозможно. Надо бы нам за Гришкой присмотреть.
Скачок ее мыслей мне не понравился, а еще больше не понравился взгляд, которым она сопроводила последние слова.
— Я больше с ним спать не буду, — заявила я.
— Ага, — Любка так усмехнулась, что я снова покраснела, но ответить ничего не успела, потому что она продолжила, — спать с ним необязательно, надо его просто охмурить, чтобы он за тобой бегать начал. А когда он переключит на тебя все внимание, ты его отвлечешь, а я…
— Ты собралась и его дом обыскать? — простонала я от озарившей меня догадки.
— Можно подумать, я испытываю от этого большую радость.
— Мне начинает казаться, что да.
Дальше разговор продолжить не удалось, ибо сам объект беседы, не догадывавшийся о наших коварных планах, появился в поле зрения. Он вышел из калитки своего дома, задумчиво хмурясь, увидел нас и сразу улыбнулся.
— Вот стервец, — прошипела Любка, глядя, как Гриша движется в нашу сторону.
— И как я должна себя вести? — заволновалась я.
— Будь собой, но приветливей.
Подобная установка, скорее, сбила меня с толку, Гриша тем временем поравнялся с нами и продекламировал:
— Вот вечер наступил, и ты у моих врат. Решила заглянуть на огонек?
Я разозлилась и собралась ответить, наплевав на Любкины наставления, но она сделала невозможную вещь, а именно ткнула меня в бок и заявила:
— Мне пора, а вы тут разбирайтесь, — она посмотрела на меня многозначительно, — только к ночи вернись.
Я застыла с открытым ртом, не веря подобной подставе со стороны самой близкой подруги, она же сделала ручкой и стремительно удалилась на приличное расстояние, посылая мне весьма отчаянные знаки. Я продолжала стоять и молчать.
— Это мой вид на тебя так действует? — усмехнулся Гриша, — может, тебе выпить, ты становишься гораздо активнее.
Я вымученно улыбнулась, потому как жестикуляция Любки достигла уже критического предела, и я поняла, что если не подыграю ей, она меня просто убьет.
— Можно и выпить, — ответила я, — только немного, а то скоро стемнеет.
— Не переживай, до ночи еще далеко, — Гриша так усмехнулся, что я начала заливаться краской.
Он, между тем, взял меня за руку и повел в сторону своего дома.
— Мне казалось, ты шел куда-то по делам, — запаниковала я, притормаживая.
— Дела подождут, — отмахнулся Гриша, — когда принцесса соизволяет опуститься до простого люда, какие могут быть дела?
Я проглотила издевку и предложила:
— Может, посидим где-нибудь в общественном месте?
— Боишься не устоять? — хмыкнул он, а я снова покраснела, злясь на себя за это со страшной силой. Ответить ничего не успела, потому что Гриша рассмеялся, обхватил меня за плечи и повел к машине.
— Куда мы поедем? — все так же напряженно спросила я его, устроившись на переднем сиденье.
— Ты когда-нибудь занималась сексом в машине? — невинно поинтересовался он, и я взорвалась.
— Прекрати так со мной разговаривать. Я отлично понимаю, что я для тебя всего лишь заноза в заднице, девица, которая посмела дать тебе отпор. Но ты меня в ответ трахнул, так что мы вроде как в расчете.
Гриша выслушал мою речь с неподдельным интересом, вздергивая брови на некоторые мои слова.
— Оказывается, и принцессы знают грубые слова, — сказал он чересчур отчаянно.
— И немало. Так что лишний раз лучше не нарывайся.
Я отвернулась, чувствуя, что Гриша продолжает на меня смотреть. Некоторое время мы так и сидели, потом он включил зажигание и пробормотал с усмешкой:
— Заноза в заднице, значит. Интересно.
* * *
Мы все-таки отъехали от дома и двинули по дороге на выезд из деревни. Гриша помалкивал, бросая на меня взгляды, а я сидела и злилась: на себя, на Гришу, но больше всего на Любку, которая втравила меня в свои дурацкие игры. Чем она там сейчас занимается, интересно? Сразу представилась картина, как подруга лезет через окно в Гришин дом. Особой ловкостью она не отличается, так что зрелище должно быть то еще. Эта мысль внезапно подняла мне настроение, и я улыбнулась, тут же поймав на себе Гришин взгляд.
— Интересно, о чем ты думаешь, — сказал он вдруг. Я нахмурилась, посмотрев на него. — За несколько дней я увидел, как ты улыбаешься, чуть ли не первый раз.
— Ночные кошмары и трупы не очень располагают к веселью, — ответила я на это и добавила, не сдержавшись, — зато ты скалишься постоянно.
— Хочешь увидеть меня серьезным? — вдруг спросил он, а я растерялась и от его интонаций, и от мимолетного взгляда, которым Гриша меня окинул, задавая этот вопрос.
— Да нет, — ответила я неуверенно, — скалься на здоровье.
— Вот спасибо, — развеселился он.
В этот момент мы оказались недалеко от усадьбы, и Гриша съехал на обочину, тормозя.
— Не поздновато для экскурсий? — спросила я его, наблюдая, как верхушки крыш начинают окутываться сумраком.
— Попытка не пытка, — пожал он плечами, вылезая из машины.
Я подалась следом, Гриша проворно обежал машину и отворил мне дверцу, галантно при этом кланяясь.
— Ты швейцаром не подрабатывал? — не удержалась я, все-таки принимая его руку.
Гриша предпочел не отвечать, зато стоило мне оказаться на улице, как он быстро прижал меня к машине, а себя ко мне.
— Эй, — начала я возмущаться, но с длительной речью выступить не удалось, потому что Гриша, недолго думая, начал меня целовать.
Я решила категорично протестовать, но тут же в голове появился образ Любови, печально качающей головой, и я подумала, не грех потерпеть ради дела. Терпения мне оказалось не занимать, правда, в скором времени я уже об этом не думала, всерьез увлекшись процессом. Гришины руки от моей талии переместились в совершенно непотребные места, а губы спустились в область моей шеи, отчего мыслей в голове отнюдь не прибавилось. Тут вдалеке мне привиделся силуэт деда, главного затейника этих мест, следом пришли его слова о Грише, и я с большим сожалением отстранилась.
— Может, экскурсия? — робко спросила я, вышло так себе, потому что дыхание мое было сбивчивым.
Гриша некоторое время смотрел на меня, и его губы медленно расползались в усмешке, потом он взял меня за руку, одновременно захлопывая дверцу машины.
— Экскурсия, так экскурсия, — сказал он весело и потащил меня к особнякам.
Мы прошли до будки, где должен был сидеть дед, но его там не оказалось, в прочем, не припомню, чтобы я вообще его хоть раз видела в этой будке.
— Закрыто, — опечалилась я, хотя и притворно. Гришу подобный расклад не устроил, и он потащил меня к ближайшему особняку. — Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — процитировала я ему слова деда, но он только отмахнулся.
— Да кому мы тут нужны, — сказал мне, заворачивая за угол и натыкаясь на деда.
Я такому раскладу порадовалась. Дед отправит нас домой, за это время Любка уже должна была обшарить Гришины владения, так что я смогу с честью отрапортовать о выполненном задании.
— Что верно, то верно, — отозвался дед, — кому мы нужны на жизненном пути, если весь наш мир — лишь фантазия.
Гриша на эти слова нахмурился, не понимая, видимо, пошутил тот или серьезно. Дедок тем временем подмигнул мне и сказал:
— Привет, принцесса.
— Здравствуйте, — лаконично ответила я, косясь на Гришу, он, прямо сказать, недоумевал.
— Вы знакомы? — посмотрел он на меня.