— Это первое, что приходит на ум. Увидев, как открыто она подставляется сама и тащит его, он посчитал разумным избавиться от лишнего свидетеля.
Мы развернулись и двинули тихим шагом обратно.
— Вы не смогли найти третьего ребенка? — задала я вопрос, немного подумав. Гриша качнул головой.
— Он словно в воду канул, мы предполагаем, что он поехал в Россию сразу после смерти матери. Я поинтересовался у знакомого, не прилетал ли он в тот год сюда под своим именем, мужчины в списках не оказалось. Скорее всего, он, как и его сестра, воспользовался отцовскими драгоценностями, чтобы сделать себе новые документы. Думаешь, младший сын и есть главный злодей?
— Вполне может быть, — пожала я плечами.
Гриша вдруг остановился и потянул меня за руку.
— Василиса, — сказал сурово, — ты мне долго будешь голову морочить?
Я уставилась на него непонимающе, а он закатил глаза.
— Значит, ты, и в правду, просто дура.
Я открыла рот в полном непонимании.
— С чего это ты… — начала я, но вынуждена была заткнуться, потому что Гриша меня поцеловал.
— Эй, — отстранилась я, — не надо этих номеров, больше тебе не удастся сочетать приятное с полезным.
— Считаешь, я тобой пользовался? — хмыкнул Гриша.
— А ты как считаешь?
Вместо ответа он достал бутылку воды, открыл ее, я не успела опомниться, как Гриша перевернул ее и вылил воду мне на голову. Я так остолбенела, что стояла, открывая и закрывая рот, не в силах вымолвить ни слова.
— Неприятно, правда? — сморщил он нос, улыбаясь, после чего развернулся и пошел к нашей парочке.
Я пришла в себя и разъяренно отправилась следом. Любка с Родионом, видимо, выяснили все, что хотели, потому что мы застали их в объятьях друг друга.
— Василиса, — вздернула подруга брови, — ты хоть кофточку запахни. Родион, конечно, человек почти женатый, но может окосеть от такой красоты.
Я опустила глаза и чертыхнулась, майка, наполнившись водой, облепила грудь и просвечивала. Несмотря на то, что я была в бюстгальтере, выглядело довольно откровенно. Гриша рассматривал мою грудь с нескрываемым интересом, Родион сиротливо разглядывал дерево. Я быстро застегнула молнию на кофте, а подруга хмыкнула:
— Под дождь попала?
— Вроде того, — буркнула я, — какие у нас теперь планы? Будем убираться отсюда?
— Мы еще не закончили, — тут же расцвел улыбкой Гриша, — Люба, посмотри на Родиона, он же прикипел к тебе с нежностью и любовью, хотя я предупреждал его, что лучше завести короткую интрижку, а то проблем не оберешься. Но ведь нет, на все готов ради тебя. Неужто ты его не осчастливишь?
— Не понимаю, о чем ты, — досадливо ответила подруга, и я сделала вывод, что все она прекрасно понимает.
— Расскажи нам, солнце мое, что же на самом деле тебя погнало в деревню?
Любка неохотно стала топтаться на месте.
— Не таись, Люба, — ласково сказал Гриша, а она только покосилась в его сторону.
— Вот хитрец, — покачала головой.
— Я? — казалось, он был потрясен до глубины души. — Мы вам все, как ну духу, хотелось бы в ответ услышать такой же честный рассказ.
Мы с Любкой переглянулись, и она рассказала всю правду с самого начала, а именно с того момента, как наткнулась в квартире бабушки на странное письмо. Я слушала ее внимательно и с удивлением констатировала, что она даже не приврала, а уж когда и наши с ней предположения рассказала, я даже забеспокоилась, все ли у нее в порядке. Видимо, любовь влияет на людей странным образом, вот подруга, например, врать перестала. Родион слушал Любку, перебирая ее пальцы в своей ладони, а Гриша просто глаз не сводил, видимо, как и я, пытался поймать на лжи. Когда она закончила, некоторое время стояла тишина, а потом Родион задумчиво протянул:
— Значит, вход в пещеру зашифрован, а шифр известен только наполовину.
— Первая часть не так сложна, — заметил Гриша, — встань спиной к Черной пещере, отсчитай пятьсот шагов. Если второй шифр столь же легок, мы отыщем вход и без него.
— А то умных мало, — хмыкнула Любка, но мы все-таки направились к пещере.
Отсчитали пятьсот шагов согласно инструкции и замерли, оглядываясь. Ничего похожего на дверь вокруг не было, сплошь деревья да кустарники. Мужчины принялись искать на земле какой-нибудь лаз, но и в этом не преуспели.
— Может, ее просто взорвать, — буркнула Любка, утомленная излишней деятельностью. Поймав очумелые взгляды, тут же добавила, — аккуратно, чтобы не повредить содержимого.
— Если наш дедуля такой умелец, как кажется, — усмехнулся Гриша, — то вполне мог заминировать вход от интересующихся лиц, доступ к подобным вещам у него явно был. К тому же, в земле могут находиться мины с войны, рванет еще что-нибудь.
После последней фразы находится тут нам и вовсе расхотелось. Я представила себе, что было бы, наткнись мы на мину во время наших приключений, и очень захотела домой, или по крайней мере, в Марьино. Тем не менее, мы потратили еще час на поиски, которые не привели ни к каким результатам. После этого было решено двигать в деревню. В Марьино мы вернулись уже в сумерках, надо сказать, изрядно вымотанные. Проезжая по дороге, встретили Сашку, он помахал нам рукой, следуя к дому тети Марины.
— Как дела? — поинтересовался Гриша, тормознув рядом, тот пожал плечами.
— Ничего нового.
Гриша кивнул, и мы поехали к дому.
— Это кто? — спросил Родион.
— Сашка, который ездил с нами в деревню, большая любовь нашей Василисы.
Я нахмурилась, но смолчала. Гриша оставил машину во дворе, и мы завалились в гостиную, устало зевая.
— Какие планы? — поинтересовался Гриша.
Оказалось, планов никаких. На обратной дороге мы некоторое время обсуждали, что же делать дальше, но к решению не пришли, потому как кроме того, чтобы просто искать вход, в голову ничего не приходило.
— Остается ждать развития событий, — вздохнув, сказал Гриша, — наш убийца должен предпринять какой-то шаг. Ему нужно узнать, как попасть в пещеру, значит, ему нужны вы.
Мы с Любкой неодобрительно посмотрели на Гришку, но он пожал плечами.
— А чего вы ждали, когда ввязывались в эту историю? Сидели бы дома, ничего бы не случилось.
Доля истины в его словах была, признавать ее не хотелось, но пришлось.
— Значит, ждем и соблюдаем осторожность, — сделал вывод он, я кивнула. Любка взяла Родиона под руку и сиротливо посмотрела на меня.
— Васечка, ты же не будешь против, если мы с Родей займем комнату, в которой мы с тобой спали?
Я только глаза закатила, и парочка поскакала вверх по ступенькам, негромко переговариваясь. Гриша с интересом повернулся ко мне.
— Я лягу здесь, на диване, — сказала я, предупреждая возможные вопросы или предложения.
— А если на нас ночью нападут? — спросил он в шутку, но я вдруг озаботилась этим вопросом. Встречать врага в одиночестве мне совершенно не хотелось.
— Ляжешь в моей комнате, — сказал он.
— Ладно, только не смей ко мне приставать.
— Главное, сама удержись, — хмыкнул он, а я пошла наверх, громко топая.
В комнате Гриша прилег на кровать и похлопал на место рядом с собой, поглядывая на меня весьма однозначно.
— Мне помыться надо, — сказала я и тут же удалилась в ванную, закрывшись изнутри на щеколду.
* * *
Надо сказать, к процессу помывки я подошла со всей ответственностью, мылась долго и тщательно, стараясь оттянуть момент выхода. Наконец, я вытерлась, надела футболку и шорты и аккуратно приоткрыла дверь. Гриша мирно спал на кровати, подложив руку под подушку, во сне его лицо стало по-мальчишечьи милым и открытым, без своей дурацкой ухмылки парень выглядел просто умилительно. Я тихонько погасила свет, сняла шорты и залезла под простынь, служившую покрывалом. Гриша даже не шевельнулся, я повернулась к нему спиной и моментально уснула. Проснулась я оттого, что хлопнула дверь, следом раздался Любкин смех, и она потопала вниз по лестнице. Видимо, парочка истосковалась друг по другу, раз до сих пор никак не уснут. Тут я поняла, что лежу на боку, а Гриша обнял меня сзади и сопит куда-то в область шеи. Я мысленно покачала головой его наглости, хотя и отметила, что мне весьма удобно и приятно. Потом постучала себя по голове за дурацкие мысли и посоветовала спать дальше. Прошло минут пять, когда скрипнула дверь и раздался тихий голос Родиона. Он звал подругу. Она не откликнулась, и он стал спускаться по лестнице. Я тут же насторожилась, подскочила и растолкала Гришу, включая ночник.
— Что случилось? — потер он глаза, глядя на меня.
— Кажется, Любка пропала, — прошептала я.
— Что? — Гриша сел на кровати, и тут же к нам влетел Родион.
— Любы нет! — выпалил он.
Гриша быстро протер лицо, потом потянулся к джинсам, а я к шортам. Родион тактично отвернулся и начал взволнованно рассказывать:
— Мы были в комнате, она пошла вниз за водой. Минут через пять я подумал, что она долго ходит, спустился вниз, ее нет, окно в кухне открыто.
Гриша быстро спустился вниз, мы следом за ним. Он выглянул в открытое окно и сказал:
— Нужно осмотреть все вокруг, если ее оглушили, могли тащить волоком, под окном в любом случае должны быть следы.
Мы выскочили на крыльцо, Гриша кивнул Родиону в сторону дороги:
— Проверь следы шин.
Родион поспешил к калитке, мы обошли дом и уставились на траву. Она была примята, но так как Гриша ухаживал за газоном, определить, куда пошел человек, было трудно. Тут подбежал Родион:
— На дороге свежие следы от машины.
— Поехали, — кивнул Гриша, мы сели в его машину и выехали со двора.
— В деревне прятаться негде, — сказал Гриша, — значит, ребята на дороге из Марьино, если повезет, сможем нагнать их, пока они не свернули в какую-нибудь деревеньку.
Нам только и оставалось, что надеяться на удачу, но буквально через пару минут Гриша выругался.
— Что случилось? — испуганно посмотрела я на него.
— Тормоза не работают.
Я ухватилась за ручку на заднем сиденье, а Родион внимательно посмотрел на Гришу:
— Справишься?
— Попробую, — хмыкнул он, правда, вид остался серьезным. Следующее время прошло для меня в весьма напряженном состоянии. Мы по-прежнему ехали вперед, Гриша крепко держался за руль, а Родион пялился на дорогу. В моем понимании мало что менялось, разве что у Гриши на лбу выступили капли пота от напряжения.
— Что он делает? — спросила я негромко у Родиона.
— Гасит двигатель, — бросил он в ответ.
Легче мне не стало, и я понадеялась на то, что Гриша справится со своей задачей. Наконец, скорость стала падать, и вскоре мы, дернувшись, остановились на обочине, куда Гриша успел свернуть в последний момент. Он глубоко выдохнул, после чего рукой вытер лоб и вылез из машины, мы последовали за ним. Родион хлопнул его по плечу, я заметила, что рука его подрагивала.
— Что теперь? — бестолково спросила я их.
— Придется возвращаться назад, — зло сказал Гриша.
Мы поплелись в сторону дома, думая каждый о своем.
— Ты вообще поняла, что нас хотели убить? — поинтересовался Гриша.
— Испортив тормоза?
Он кивнул.
— Летальный исход в таком случае выше девяноста процентов, нам крупно повезло.
— Что тебе не нравится конкретно? — спросила я, понаблюдав за ним.
— До этого намерения были не столь очевидны. В лесу нас вроде бы вообще не трогали, в особняке могли поджидать с целью побеседовать, по крайней мере, погоню за нами не послали. Дом могли поджечь с целью припугнуть, если бы вы спали, то успели бы проснуться и покинуть дом. Но сейчас кто-то явно готовился проститься с нами навсегда.
— А Любку похитили, решив, что раз она внучка, то знает все, что нужно, — добавила я, и мы примолкли.
Направление мыслей было очевидно: сначала избавиться от нас, потом заняться Любой, а после этого… Мне даже думать не хотелось, что может случиться. Родион решительно сказал:
— Мы должны ее найти.
Мы кивнули, хотя идей, куда идти искать не было ни у кого.
— Пойдемте к деду в усадьбу, — сказала я вдруг, — он мужик глазастый, мог и приметить проезжающую машину.
Мысль была так себе, но мы двинули в ту сторону. Идти пришлось прилично, мы теряли драгоценное время, злились, но ничего поделать не могли. Наконец, вдали мелькнули крыши особняков. Мы прибавили шагу и вскоре прошли под шлагбаумом по дороге. Было темно и тихо, мы двинули к одному из особняков, как вдруг откуда-то сбоку раздался голос.
— Стой, кто идет?
Я узнала старичка и громко ответила:
— Это Василиса, — и еще добавила, — принцесса.
Тут же зажегся луч фонаря, мы сощурились, с трудом разглядывая старичка с трубкой в зубах.
— И что же ты тут делаешь в такой час, принцесса? — спросил он.
— Мы хотели у вас спросить, вы не видели тут машины последние минут сорок?
Он сердито покачал головой:
— Ты помнишь, что я тебе говорил?
— О чем именно? — уточнила я.
— О любопытной Варваре, которой нос оторвали.
— Помню, но вы поймите, сейчас дело очень серьезное.
— Теперь и голову оторвут, — выдал он с печалью в голосе, и в тот же момент что-то обрушилось мне на затылок, и я упала во тьму.
Открыв глаза, я поняла, что кардинально ничего не изменилось: та же темнота, боль в голове, еще и жутко холодно. Я сделала попытку подняться, но тут же застонала и бросила эту попытку.
— Василиса, — раздался Гришин голос, — ты очнулась?
— Вроде того, — пробормотала я, вглядываясь в темноту и различая три мужских силуэта, — кто с нами?
— Это я, Сашка, — раздался голос приятеля, надо сказать, весьма грустный.
Я снова попыталась встать, превозмогая боль, но тут же поняла, что помимо физического недомогания меня держит рука, прикованная наручниками к трубе.
— Какого черта происходит? — нелицеприятно высказалась я, — вы тоже прикованы?
— Ага, — усмехнулся Гриша, — дед отвлек наше внимание, ребятки подошли сзади и долбанули по башке. Очнулись мы уже здесь.
— А Сашка?
— Меня сцапали раньше, — вздохнул он, — и привезли сюда.
— Зачем? — задала я логичный на мой взгляд вопрос, а Гриша вздохнул:
— Думай, Василисушка, думай.
Я напрягла и без того больную голову, а потом простонала:
— Это он все устроил, дед?
— Соображаешь, — хмыкнул Гриша.
— Любка, наверняка, у них, — заявила я решительно, — нужно выбраться отсюда и найти ее.
— Наручники ты разгрызешь? Поверь, мы тут тоже делом занимались, пока ты была в отключке. Сидят, как влитые.
Я снова высказалась и заметила с горечью:
— Как же я могла не догадаться?
— С чего бы тебе догадаться? С таким успехом можно каждого жителя подозревать.
— Неужто он тот самый третий ребенок? Арнольд.
— По возрасту подходит, но точно неизвестно.
— Не мог он убить Аркашку, — не поверила я, — он же брат ему.
Тут Сашка робко кашлянул.
— Кто кому брат? — поинтересовался неуверенно.
— Долгая история, — отмахнулся Гриша и обратился ко мне, — после всего случившегося ты веришь в его родственные чувства?
— Ребята, — тихо протянул Сашка, — Аркашку, скорее всего, я убил.
— Что? — выпалили мы разом.
Приятель тяжко вздохнул и продолжил:
— В тот день, после дискотеки, вы с Любкой попросили меня сделать вам по бутылочке, но потом надобность отпала, и я вылил согнанное в ведро.
— Помню, — кивнула я.
— Через некоторое время я вернулся в комнату, мне не понравился запах, я стал проверять… В общем, спирт оказался паленый. А я с него как раз гнал для Аркашки коньячный напиток.
Сашка умолк, мы тоже молчали, осмысливая услышанное. Не хотелось верить в такую дурацкую случайность, но жизнь, как говорится, может развернуться на пятаке, так что это вполне могло быть правдой.
— Но ведь на дискотеке никому не стало плохо, — сказала я.
— Там был спирт из другой коробки, его как раз хватило для дискотеки, а потом я вскрыл новую коробку… Когда понял, что к чему, то ужасно испугался. Такие дела вокруг творятся, к тому же вы заподозрили, что Аркашку убили, я подумал, что полиция может подумать так же, и если все вскроется, мало мне не покажется…
— Это ты поджег дом? — ахнула я, а Гриша только матюгнулся.
— Да, — голос одноклассника был донельзя расстроенным, — я подумал, вы решите, что это как-то связано с деревней и тем, что в ней произошло. Потом еще Кристину убили, все вокруг вас стянулось…
— Вот спасибо тебе, — заметил Гриша, а Сашка вздохнул.
— Когда ты отнес Аркашке напиток? — спросила я.