— Не смешно, — сдавленно сказал Мезурье.
— Зависит от точки зрения. Это гораздо смешнее, чем иметь тебя в зятьях.
Антония вскочила с кресла.
— Заткнись, черт возьми! — злобно сказала она. — Если на то пошло, я предпочла бы взвалить убийство на Виолетту, чем иметь ее в невестках! Рудольф ничем не хуже ее.
— Спасибо, голубушка, — послышался от двери вкрадчивый голос. — Как мило с твоей стороны! И что мне делать?
Кеннет сел, опустив ноги на пол.
— Дорогая! — сказал он. — Входи, присоединяйся к компании. Все отлично проводят время.
Виолетта Уильямс все еще держалась за дверную ручку рукой в перчатке. На ней было восхитительное цветастое платье и широкополая шляпа в тон ему. В руках она держала зонтик от солнца. Приподняв выщипанные брови, Виолетта спросила:
— Уверен, что я не буду de trop?
— Ты не можешь быть лишней. Тони просто отплачивала мне той же монетой. Ты ведь знакома с Джайлсом? Входи, моя прелесть, садись и слушай новые откровения.
Мезурье сделал протестующий жест, но Антония вполне логично указала ему, что Кеннет все равно должен рассказать обо всем своей невесте, так что пусть уж покончит с этим. Поскольку внимание Кеннета было полностью сосредоточено на Виолетте, которая подошла к дивану и вполголоса разговаривала с ним, Мезурье использовал возможность спросить Джайлса, почему его машина должна создавать алиби.
— Если ты убил Арнольда, — ответил Джайлс, — и возвращался в Лондон на своей машине, кто увел оттуда машину Арнольда?
К несчастью, Кеннет услышал это и тут же сказал:
— Сообщник.
— У меня не было сооб… то есть… ради бога, перестань вмешиваться!
— Если угодно, сообщник, — сказал Джайлс. — Но кто?
— Разумеется, Тони.
— Кеннет, дорогой, не стоит говорить таких вещей даже в шутку, — мягко упрекнула его Виолетта.
Антония же отнеслась к предположению брата с интересом.
— Ты хочешь сказать, что мы вдвоем устроили заговор, и я заманила Арнольда в колодки, а Рудольф следовал за нами в своей машине и прикончил его? Это бессмысленно, потому что я провела ночь в коттедже, и вряд мне хватило бы времени отогнать в Лондон машину Арнольда и вернуться обратно. Во всяком случае, я этого не делала, так что это исключается. Я знала, что Джайлс что-нибудь придумает.
Мезурье глубоко вздохнул:
— Как глупо, что я сам не подумал об этом! Большое спасибо. Разумеется, меня это полностью оправдывает!
— Ничего подобного! — воскликнул Кеннет. — У тебя мог быть еще один сообщник, и ты мог переставить номерной знак своей машины на машину Арнольда.
— Слишком умно, — возразила Антония. — Рудольф ни за что не додумался бы до такой хитрости, правда, Рудольф?
— Хуже всего в этих людях то, что они намереваются совершить убийство и оставляют все на волю случая, — сказал Кеннет.
Мезурье решил не реагировать на это и, повернувшись к Джайлсу, спросил, уверен ли тот, что это алиби надежно. Джайлс охладил его оптимизм ответом, что не уверен ни в чем.
Виолетта, лениво игравшая замком своей сумочки, подняла большие, непроницаемые глаза к лицу Мезурье и спросила его прекрасно модулированным голосом, что он делал в Хенборо той ночью.
— Пожалуйста, не считай меня бесцеремонной! — сказала она. — Но меня разбирает любопытство. И мне эта поездка почему-то кажется странной.
Ее слова ошеломили Мезурье, что не укрылось от глаз Кеннета, который сел на спинку дивана и заявил:
— Теперь, вероломный, ты у меня в руках!
Мезурье взглянул на него со жгучей ненавистью и ответил:
— Не понимаю, какое это имеет значение.
Этот беспомощный ответ восстановил против него невесту. Антония заговорила суровым тоном:
— Джайлс не сможет помочь тебе, если будешь вести себя как идиот. У тебя должна была быть какая-то причина ехать в ту ночь в Хенборо, и если ты ее скрываешь, это лишь усиливает подозрение.
— Ну, ладно! — сказал Мезурье. — Если это тебя устроит, я поехал с безумной мыслью воззвать к великодушию Верекера, потом передумал и повернул обратно.
— Могу лишь сказать, что мне нужно еще выпить, — сказал Кеннет, поднимаясь с дивана и подходя к буфету. — Чем больше я слушаю Рудольфа, тем больше убеждаюсь, что нам легко свалить на него вину в убийстве. — Он налил себе виски с содовой. — Еще кто-нибудь хочет? — Никто не ответил. Кеннет поднес стакан ко рту, отпил половину содержимого и вернулся к дивану. — Сейчас я работаю над версией, что машина Арнольда оставалась в Лондоне.
Антония нахмурилась:
— Но это означает, что Арнольд должен был поехать туда вместе с Рудольфом, а он на это не согласился бы.
— Конечно, не согласился бы, и, принимая во внимание все обстоятельства, кто упрекнет его? Дело в том, что Рудольф сперва его убил.
— О, какой ужас! — содрогнулась Виолетта. — Пожалуйста, не надо!
Мезурье выглядел слегка бледным и очень разгневанным.
— Очень умно! — сказал он. — И скажи на милость, как ты объяснишь тот факт, что в моей машине нет следов крови?
Кеннет снова приложился к стакану.
— Ты завернул тело в старый плащ, — ответил он.
— Который потом сжег в камине своей спальни, — сухо произнес Джайлс.
— Нет-нет! Срезал ярлык с фамилией портного, завернул в плащ камень и утопил его в пруду в Хаксли-Хит, — сказал Кеннет.
— Недурно, — одобрила Антония. — Но ты не сказал, как он ухитрился убить Арнольда и уложить труп в машину так, чтобы никто этого не видел.
— Когда вам надоест развлекаться за мой счет, — злобно сказал Рудольф, — то, может, позволите сказать, что ваше отношение ко мне просто возмутительно!
Антония удивленно раскрыла глаза.
— Не понимаю, чего ты раздражаешься. В конце концов, Арнольд был нашим родственником, и если мы не находим ничего предосудительного в обсуждении убийства, с какой стати тебе это не нравится? Мы даже не рассердимся, если выяснится, что его совершил ты.
— Кажется, — произнес Рудольф дрогнувшим голосом, — вы отводите мне роль козла отпущения!
— Видимо, — сказал Джайлс со своим обычным спокойствием, — ты не понимаешь… э… чисто интеллектуального интереса моих кузена с кузиной к этому преступлению. Если ты предпочел бы не говорить о нем — дело твое.
— Только само собой, — вставил Кеннет, — оказавшись на свидетельском месте, я вынужден буду сказать, что ты был очень скрытным, когда мы его обсуждали.
— Ты скорее окажешься на скамье подсудимых, — сурово сказала его сестра.
— В таком случае, — сказал Кеннет, допив виски с содовой, — я упомяну о мотиве присвоения денег. Sauve qui peut.
Мезурье сунул руки в карманы и принужденно улыбнулся.
— Надеюсь, присяжные увидят этот случай в более благоприятном свете, — заметил он. — Я не оправдываю своих поступков, но речь идет не о… о краже. Я уже выплатил значительную часть того, что одолжил.
— Дело в том, что Арнольд вовсе не смотрел на это в благоприятном свете, — сказала Антония.
— Тут я с тобой не согласен, — незамедлительно заговорил Кеннет. — Я отнюдь не защищаю Арнольда, но не понимаю, с какой стати ожидать, что его это обрадовало бы. Нельзя стащить у человека деньги, а потом сказать: «Спасибо за ссуду», — и выплачивать долг крохотными суммами. Я нисколько не виню Арнольда за то, что он разозлился, и, более того, его не станут винить присяжные. Они увидят, что у Рудольфа был мотив для убийства, по сравнению с которым мой не стоит рассматривать всерьез.
— Я прекрасно знаю, что нахожусь в опасном положении, — сказал Мезурье. — Однако не стоит пытаться навесить на меня это убийство. Во-первых, у меня в жизни не было такого ножа, а во-вторых…
— Минутку, — перебил его Джайлс. — Какого такого?
Мезурье залился краской.
— Ну… каким можно убить человека. Я, естественно, предполагаю, что это какая-то разновидность кинжала. Обычным ножом вряд ли…
— Ты видел Арнольда Верекера уже мертвым, так ведь? — сказал Джайлс.
Несколько секунд все молчали. Виолетта содрогнулась:
— Мне от ваших разговоров не по себе. Давайте, давайте поговорим о чем-нибудь другом!
— Это еще ничего, дорогая. Сейчас Рудольф сделает полное признание.
Мезурье не сводил глаз с лица Джайлса, но тут неожиданно опустил веки, полез в нагрудный карман и достал портсигар. Раскрыл его, вынул сигарету и сунул в рот. На столе лежал коробок спичек, он подошел и взял его.
— Да, — сказал он, прикуривая. — Ты совершенно прав. Я видел Верекера уже мертвым.
— Случайно проходил мимо, — кивнул Кеннет.
— Нет, я отправился в Эшли-Грин с намерением его увидеть. Когда въехал в деревню, мои фары высветили колодки. Я тогда не знал, что в них Арнольд. Вылез из машины и пошел посмотреть.
— И увидев, что это Арнольд, поехал обратно домой.
— Ну а почему нет? — спросила Антония. — Если Арнольд был мертв, оставаться не имело смысла.
— Он мог попытаться сделать что-нибудь, — негромко сказала Виолетта. — Мог позвать на помощь.
— Женская мысль, дорогая. Рудольф, почему ты этого не сделал?
— Не хотел впутываться. Я видел, что ничего поделать нельзя.
— В котором часу это было? — спросил Джайлс.
— Точно не знаю. Между двенадцатью и часом ночи.
— И в это позднее время ты собирался разбудить Арнольда для дружеской беседы, — заметил Кеннет. — Мне кажется, вся твоя версия требует пересмотра. Лично я отказался бы от нее и придумал новую. Эта никуда не годится.
— Да не собирался я будить Арнольда, — сказал Мезурье, отбрасывая сигарету. — Откровенно скажу вам, я очень переживал из-за случившегося. Не скрою, Верекер хотел меня погубить. И легко мог это сделать. Даже если бы он не выиграл дело в суде, один лишь факт, что я проходил ответчиком по такому делу, навсегда испортил бы мне жизнь. Я… я был в полном отчаянии. Понятия не имел, где искать выход. Я знал, что Верекер собирался ехать в коттедж «Риверсайд», — слышал, как он сказал это мисс Миллер. Конечно, я потерял голову, но решил поехать за ним туда и застрелить его, изобразив произошедшее как ограбление. Я однажды был в этом коттедже. Я знал, что он находится в укромном месте, знал, где можно спрятать машину. Думал — если сумею вломиться — спрятаться за книжным шкафом в вестибюле, и когда Верекер пойдет выяснять, что там такое, застрелить его и скрыться, пока там никто не появился. Вот моя версия, и если она вам не нравится, можете стряпать другое дело!
— Тебе нужно только сказать, что это за другое дело, и я его тут же состряпаю, — пообещал Кеннет. — От этой версии я готов заплакать. Бедная моя сестра!
— Да, но тут есть одна загвоздка, — серьезно сказала Антония. — Эта версия настолько глупа, что люди легко могут счесть ее правдивой. Согласен, Джайлс?
— Вполне возможно, — поддержал кузен.
— Ну, раз ты так считаешь, почему не включить в нее нас всех? — сказал Кеннет. — Скажем, мы отправились убивать Арнольда, но обнаружили, что кто-то уже это сделал, избавив нас от трудов.
— Я бы не советовал, — сказал Джайлс. — Эта версия не вынесет повторения.
— Повторения! — презрительно воскликнул Кеннет. — Когда Рудольф излагал ее, она уже была с бородой.
— Как ни странно, она подлинная, — сказал Рудольф. — И ничем не хуже твоей. Твоя — самая неубедительная, какую я только слышал.
— Да, я прекрасно это понимаю, — сказала Антония, стараясь быть справедливой, — но версия Кеннета все-таки гораздо лучше, потому что ее нельзя опровергнуть, и он не появляется где-то вблизи от Эшли-Грин. Твоя, Рудольф, мне очень не нравится. Не можешь придумать что-то получше? Мы все поможем, правда?
— Я не стану, — ответил Джайлс.
— По-моему, с твоей стороны это очень дурно. Кеннет, как думаешь, что лучше говорить Рудольфу?
— Не хочу в этом участвовать, — сказал Кеннет. — Моя первая идея была самой лучшей: давайте сделаем из Рудольфа козла отпущения. Это решение наилучшее во всех смыслах. Он просто-напросто зануда.
— Может, и зануда, только не надейся, что я позволю ему взять твою вину на себя! — вспыхнула Антония.
— Кто сказал, что мою? Разве ты в этом не замешана?
Джайлс взглянул на часы и снова вмешался:
— Все это очень увлекательно, но можно напомнить тебе, Кеннет, что я приехал для разговора с тобой совсем о другом? Предлагаю закончить эту совершенно бессмысленную дискуссию.
— Конечно! — сказал Мезурье, глаза его горели ненавистью. — Да и я все равно ухожу. Скажу одно: если бы знал, какой бред здесь будет обсуждаться, то ни за что бы не приехал. Хотя, наверное, мог бы догадаться! О, пожалуйста, не трудись провожать меня!
Это злобно-вежливое замечание было брошено Антонии, но та пропустила его мимо ушей, последовав за Рудольфом в коридор, и плотно закрыла за собой дверь.
Кеннет вернулся на диван.
— Что ж, если повезет, это должно расстроить помолвку, — заметил он.
— Ты заслуживаешь выволочки, — беззлобно ответил Джайлс.
— Нет, не заслуживаю! Не делай вид, будто считаешь, что Тони будет счастлива, выйдя замуж за этого противного типа. К тому же он не нравится Мергатройд.
— Мистер Каррингтон, — неожиданно произнесла Виолетта, — что вы думаете о его версии?
Джайлс взглянул на нее:
— Ничего особенного. Я слышал и более неправдоподобные.
— Мне он почему-то не нравится, — сказала она. — И если он действительно не причастен к убийству, то почему не обратился за помощью?
— Он в панике, мисс Уильямс.
Ее лицо приняло презрительное выражение.
— Да, наверное. Лично я не выношу людей, которые теряют голову в чрезвычайных обстоятельствах. Вы хотите поговорить с Кеннетом наедине?
— Нет-нет! — сказал Кеннет. — Речь пойдет только о деньгах. Джайлс, сколько я могу получить?
— Я дам тебе в долг столько, сколько требуется на ближайшие нужды, — ответил Джайлс.
— Хочешь меня запугать? — спросил Кеннет. — Что-нибудь неладно с завещанием?
— Нет, с ним все в порядке. Но помимо того, что будет некрасиво требовать наследство сразу же после смерти Арнольда, предстоит соблюсти небольшую формальность, прежде чем судебные исполнители выдадут тебе какие-то деньги. Нам нужно доказать, что Роджер мертв.
— Сколько времени это может занять?
— Думаю, не очень много. Какая сумма тебе нужна?
— Три сотни не превысят твоих возможностей? — уверенно спросил Кеннет.
— Это предел того, что могу себе позволить. Я выпишу чек, а ты тем временем напиши расписку по всей форме.
Посреди этого занятия Антония вернулась в комнату и объявила, что Рудольф уехал.
— Ну и отлично, — заметил Кеннет. — Он все еще держится за свою версию?
— Клянется, что она совершенно правдива.
— Пусть выложит ее старине Ханнасайду и посмотрит, как тот ее воспримет. Нужно быть совсем наивным, чтобы поверить в такое.
— Должна признаться, я сама сочла ее довольно глупой, — сказала Антония. — Но не хотела так уж обливать ее презрением, потому что он был слегка раздражен. Беда в том, Кеннет, что он плохо понимает нас, когда мы изъясняемся.
Джайлс поднял взгляд и слегка улыбнулся:
— Тони, для спутника жизни это серьезный недостаток.
— Я знаю. Это пришло мне в голову около получаса назад. Надеюсь, я не совершаю очередную ошибку.
— Обычному человеку трудновато понять вас, когда вы, по твоим словам, изъясняетесь, — заметила Виолетта. — Должна сказать, большая часть твоих замечаний, мягко говоря, очень странная.
— Благослови тебя Бог, дорогая, — сказал Кеннет, промакивая расписку. — Какой заурядный ум скрывается за этим красивым лицом!
Она покраснела:
— Если ты считаешь меня заурядной, то странно, что хочешь на мне жениться.
— Я уже объяснял тебе, моя милая. Я обожаю красоту.
— Да, ты так говоришь, но я вижу, что это не мешает тебе ухаживать за девушками с совершенно обыденной внешностью вроде Лесли Риверс.
— Ревнивая кошечка, — заметил он. — Я знаю Лесли много лет. Вот расписка, Джайлс. Я верну долг, как только получу наследство. Кстати, спасибо. Дорогая, теперь я могу купить тебе вульгарное кольцо.