И он промурлыкал:
Кот принес домой на лапах Первый снег, первый снег.
Он имеет вкус и запах,
Первый снег, первый снег...
- Отлично! - вздохнул Ветер. - Чудесно!
У него даже пропало желание веселиться, а так и захотелось побарахтаться в пушистом мягком снегу. А кот снова вспомнил:
- Да и сам Александр Сергеевич нас все-таки очень уважал.
Он повел своим пышным, совсем уже не электрическим, хвостом и вздохнул:
Там днем и ночью кот ученый Все ходит по цепи кругом.
Моторыч проговорил это без всякого хвастовства, но все-таки на правах почти что родственника.
Тут вздохнуло и Облако. Оно внимательно следило за точностью направления, однако ему тоже захотелось порадовать друзей стишком, который оно запомнило возле окон детского сада: «Петушки распетушились, но подраться не решились».
И опять ему не повезло, Моторыч вдруг повел усвдш и, прервав друзей, заметался:
- Кажется, не до этого. Кому-то опять очень нужна помощь...
- Что, отклоняемся от курса? - спросило Облако.
- Кажется, да! - сказала Светка и уже через минуту скомандовала: - Стоп, машина! Якорь в воду!
И хотя якоря у Облака, понятно, не было, оно тут же исполнило команду и остановилось.
ЕСЛИ Б ЗНАЛ КОРАБЛИКОВ!
На дороге стояла машина с белой бочкой, на которой было написано: «МОЛОКО», а на приунывшем сзади «Запорожце» был нарисован красный крест.
Возле молоковозки ходил молодой курносый водитель с канистрой, а из «Запорожца» выглядывала старушка в белом халате и махала флажком с красным крестом. Оба водителя, вздыхая, смотрели на пустую дорогу.
Неожиданно они вместе подняли головы и замерли: впереди, с упругого облака, девчонка в полосатой морской рубашке спросила:
- Что случилось?
- Так случилось! - крикнули разом водители. - Везем молоко, везем лекарства, а бензина-то нет...
- Куда везете?
- В детсад, в лесной детсад! Весь сад чихает и кашляет, а вместо молока и лекарств будет простокваша, - сказал парень.
- Вот какая каша, - добавила старушка.
Ее «Запорожец» попробовал сдвинуться с места, но только чихнул, будто и у него случился насморк.
Моторыч прошелся рядом с машинами, принюхался и согласился: бензина нет!
- Ну что, поможем? - спросила Светка.
- Раз надел тельняшку, живи по закону: один за всех и все за одного! - сказал кот.
- У матросов нет вопросов, - присвистнул Ветер.
Но у Облака был вопрос:
- А как?
- Как-то надо! - сказала Светка и задумалась.
- Надо, надо, надо! - защелкал с дерева бурундук: он тоже родился в тельняшке.
- Но как? - повторило Облако.
- Проще простого! - сообразил вдруг Ветер и похлопал Облако по бокам.
- Что, на мне? - возмутилось Облако. - Что я — лошадь?
- Лошадь не лошадь, а коровкой побудешь запросто, - сказал Ветер. - Из ручьев, из реки вмиг набираешь целый ливень, а тут не осилишь бочку молока? Пустяки! - присвистнул он. - Подставляй бок и тяни молоко! Дуй в дуду и плюй на беду! Давай! - кивнул он шоферу.
Удивленный парень открыл крышку бочки, а Облако стало втягивать в себя пахнущее тайгой молоко и белеть, белеть, белеть. Наконец оно ухнуло: готово! - и, переваливаясь, как сытая буре- нушка, пошагало по воздуху к видневшемуся сквозь лес садику, из которого то и дело доносились чихание и кашель.
— Волшебство... - мигая, сказала старушка.
Ветер аккуратно подталкивал Облако ц весело приговаривал: «Ветер по небу гуляет и коровку подгоняет». А сверху на коровке рядом с Мо- торычем Светка держала прихваченный у пожилой медсестры чемоданчик с лекарствами, и ей очень хотелось показать себя умелой сестричкой.
Через несколько минут они повисли над детсадом, и тут же из облака в бидоны, кастрюли, чашки брызнуло вкусное целебное молоко, а Светка с помощью бурундука раздала детям таблетки и поставила на стол банку с лечебным медом.
Мотор Моторыч покосился: мед мог бы пригодиться самой! Но Светка посмотрела на него с такой укоризной, что кот сразу притих. И понятно: он ведь тоже был не против глотка молока, но старый моряк, тем более пушкинский кот, никогда не позволил бы себе отнять у детворы хоть единую каплю1 Наоборот, каждую лишнюю каплю кот отдавал сейчас двум щенкам-лайчатам, внукам Тайги, вертевшимся возле ребят. А Облако выплеснуло для них хорошую молочную струйку в стоящее у ворот блюдце.
Дети внизу подставляли под Облако пустые кружки и весело кричали: «Облако, облако, дай молока! * Впервые в жизни пили они такое чудесное молоко из такого чудесного облака!
В несколько минут весь детсад выздоровел и уже не чихал, а дружно читал вслед за двумя маленькими грамотеями прилипшее еще в Океай- ске к Облаку стихотворение:
- Не светите, светлячок,
Схватит вас морской бычок.
- Все равно хочу светить.
Пусть попробует схватить!
Последние строчки ребятишки повторяли так весело и громко, что, если бы это услышал Корабликов, он сразу бы поверил, что детские стихи очень нужны, и написал бы еще и десять, и двадцать, и тридцать!
Повторяла эти строчки и улетающая из детсада команда. У всех было самое доброе настроение: попутно сделали такое дело, что всем хотелось новых попутных добрых дел. И попутному Ветру, и Облаку, и Светке. Даже Моторычу, который был не против влепить кое-кому крепкую затрещину, но думал, что это было бы тоже неплохим попутным делом. Пусть не мешает светить, пусть попробует схватить!
И с этими последними словами наш экипаж выбрался на дорогу, чтобы наконец без приключений мчаться вперед к свету, к комарам, к самому Гречухину.
ЕЩЕ И НЕ ТАКОЕ БЫВАЕТ!
Но только они поравнялись с детсадовскими машинами, Облако словно споткнулось от удивления и охнуло:
- Нет, такого не бывает! Чтобы в один день столько раз встречать на пути одного и того же балбеса - такого не бывает!
- Шакаленок! - протрещал Борька.
А Моторыч сказал:
- Бывает, еще и не такое бывает!
Он столько раз встречался с Волосатиковым в таких неожиданных местах, что появление этого пройдохи не вызвало у него никакого удивления. Напротив, он предчувствовал куда более серьезные встречи и столкновения и поэтому проверил лапой, висит ли за бортов увесистая вязанка рыбы.
К детсадовским машинам подкатила пыльная «Тойота», из которой выбрался Волосатиков.
- Хватит читать стишки! - крякнул он и сверкнул золотым клыком: - Слезайте!
- Что? - проурчал кот. - Продаешь знакомых, нанимаешь пиратов, пих-пах! Мбряк называется!
- Ты что, и вправду, сбрендил? - удивилась Светка. - Лучше б помог людям бензинчиком.
- Даром?! - пропел Волосатиков.
- Конечно!
- Еще чего?! - крикнул кто-то за него.
- Фиг, фиг, фиг! - тявкнул кто-то следом.
И кот с ухмылкой вздохнул:
- Не зря Патефоныч говорил: «У него посреди океана капли не выпросишь...»
Но вдруг Волосатиков сказал:
- Ладно, ладно! Вы мне, а я, может быть, им. Учись жить! - кивнул он Светке.
Брать волосатиковские уроки Светка, конечно, не собиралась, но поинтересовалась, чего же хочет он.
- Пустяки! - всплеснул руками Волосатиков. - Вы меня везете к Гречухину, а я им даю бензин.
- Не повезу! - вздрогнуло Облако.
- А фиг! - повторил по-волосатиковски Ветер, и Светка сказала:
- Как бы не так!
- Ну ладно, посмотрим! Мы еще посмотрим! — взвыл Волосатиков и запустил в экипаж булыжником, за что тут же получил по рыжей макушке вязанкой воблы. Он бросился к «Тойоте», на которой вертелся полосатый бурундук, и собрался куда-то мчаться, но машина почему-то не завелась. А Борька, весело затрещав, поскакал по верхушкам деревьев вслед Облаку.
Маленький дружный отряд, полный веселых стихов и песен, летел как на парусах, и новый стишок Корабликова, как хороший парусок, тоже тянул их вперед. Правда, иногда они начинали чихать, но от этого летели еще быстрей. «И все по законам физики!» - думал кот.
Ветер был похож на решительного капитана, Мотор Моторыч - на усатого боцмана, Светка - на боевую медсестру. Облако, конечно, - на хорошую, надежную лодку. А сзади них - такой злой, что волосы на его руках превращались в рыжую щетину, - прыгал по кочкам взъерошенный человечек, все больше напоминавший какого-то
жадного зверька. Он оглядывался и все выше задирал ноги, потому что за ним гналась и громко лаяла лайка Гвардеича Тайга. Она наконец добралась до своих внуков и теперь изо всех сил отгоняла от них всяких неприятных посетителей.
КОТЫ БЫЛИ ВСЕГДА!
Некоторое время команда еще чихала, но свежий таежный воздух быстро изгнал из экипажа эту детсадовскую хворь. И все почувствовали себя еще бодрей, чем до встречи с наглотавшимся злой воды Волосатиковым.
Изредка друзья оглядывались, но вскоре о нем забыли и окунулись в головокружительные запахи леса. В смолистый дух кедра, лимонный - лимонника, в медовый дух акаций. Пчелы гудели так, что Ветер накинул на Светку легкий фартук Борщика, а Моторыч подвернул под себя свой уважаемый хвост и сказал приятелю:
- Не можешь, что ли, завести какую-нибудь моторную увертюру и разогнать этих толстух?
Но Ветер, на лету разбрасывая лепестки, рисовал в воздухе Светкин портрет и напевал любимые слова Патефоныча:
Светка, Светик, Светлячок,
Светлячок, Светлячок.
Светке это было, конечно, приятно. А Моторыч ревниво пофыркивал:
-Ветер-Ветер, ветреный Ветер! Влюбился,что ли?
- Может, и влюбился, - отшучивался Ветер. - Только не ветреный, а самый верный! - убеждал он.
- Ну, кто самый верный, мы еще посмотрим, - кивал головой Моторыч и внимательно смотрел по сторонам. Он видел и слышал все, что было положено впередсмотрящему. И как лизнувший молока Борька радостно трещал: «Оч-чень вкусное молоко! Оч-чень добрая девчонка и порядочный кот! Оч-чень вкусный кот и молочная девчонка!», и как хвастали цветными перьями вертлявые сойки, и как резвились в папоротнике полосатые поросята. Он вертел головой, когда видел, как какой-нибудь медведь-рыболов вдруг выпускал из лап огромную рыбину. Ему уак и хотелось заорать: «Ну и растяпа! », но он сдерживался, чтобы случайным неловким звуком не задеть тишину..
Тишина была кругом. В тишине перекатывались зеленые леса и сопки, тишиной было наполнено далекое голубое небо, и добрые Светкины глаза становились то солнечно-голубыми, то солнечно-зелеными, как тайга.
Но теплый воздух качнул Облако, и Светка вздохнула:
- Наверное, эта тишина жила здесь всегда...
- Конечно, всегда, - почему-то усмехнулся Ветер. - Покой и спокойствие. Даже когда здесь рос бамбук и гигантские папоротники, а в них дружелюбные дйнозаврики охотились друг за другом. Небольшие, величиной с пароходик, с удовольствием закусывали теми, что поменьше -
величиной с нате Облако, а в воздухе скрипели зубами небольшие, как вертолет, птеродактили, оч-чень миролюбивые...
- Нет, я же серьезно, - сказала Светка.
- А я, думаешь, несерьезно? - усмехнулся Ветер.
- Неужели вовсю грызли друг друга? - спросил кот.
- Еще как! С хрустом!
- Ужас! - вздрогнула Светка, а Облако пыхнуло: «Кошмар!» - и так резко оглянулось, нет ли рядом птеродактиля, что собеседники едва не слетели с палубы.
- Правда, это было миллионы лет назад, - успокоил их Ветер. - А потом появились люди, - серьезно сказал он, - которые всегда хотели жить в покое и тишине. И время у них текло тихо-тихо. Как мед. Людям казалось, что оно медленно дрем-
- Как черепаха? - сообразила Светка.
И кот поддакнул:
- Привыкли к черепашьей жизни!
- Они даже поклонялись черепахе, как божеству! - Ветер кивнул вниз: там в зарослях шиповника виднелась каменная черепашья спина. - Они жили так тихо и беспечно...
- Что наверняка прозевали, как нахлынуло другое, злое время! - вмешался, как всегда, кот.
- Время скакало на конях, мчалось на колесницах, размахивало мечами и гнало пленных: скорей, скорей, скорей!
- И они не защищались? — с горечью воскликнула Светка и сжала в руке веник: она бы, как
лунная воительница, бросилась на защиту людей и, главное, детей!
- Говорят, одна женщина с мечом в руке бросилась... Но одной против гудящего времени устоять на черепашьей спине было трудновато, - ответил Ветер, которому смелость его подружки была очень по душе.
- Да просто невозможно, - заключил Моторыч.
- Пролетела буря, погиб народ, - усмехнулся Ветер, а черепаха, - он снова кивнул вниз, - никуда не торопится, спит в своем неподвижном времени...
—А ты поторапливайся, - постучал лапой по Облаку кот, - чтобы нам не превратиться в черепах.
И вдруг, переменив тему, он спросил:
- Ну, были динозавры, черепахи, птеродактили, а интересно, кто еще тогда был?
Прежде этот вопрос Моторыча почему-то не занимал.
- Ну, известно, мамонты, быки, саблезубые тигры...
- А коты были? - уточнил суть вопроса кот.
- Коты? Конечно! Коты были всегда! - сказал Ветер к удовольствию впередсмотрящего, который почему-то стал внимательно приглядываться к камышам и снова поинтересовался:
- А саблезубые тигры в наше время здесь еще могут сохраниться?
- Насчет саблезубых - очень сомневаюсь, - сказал Ветер. - А вот нынешние здесь, конечно, водятся, и зубы у них, должен заметить, тоже
изрядной величины. Я даже могу рассказать одну историю, которая произошла в этих местах...
Тут кот напрягся, завертел головой. И на это была причина, о которой, прежде чем слушать еще одну историю Ветра, имеет смысл хотя бы коротко сообщить.
ОДНА ТИГРИНАЯ ИСТОРИЯ
Понятно, даже в сказочных случаях бывают моменты, когда герою хочется хотя бы на несколько минут уединиться, чтобы привести себя в порядок, подумать в кустах и даже просто размять лапы.
Так вот, в такой момент Моторыч остановил Облако, спрыгнул и, подышав у куста валерьяны, оказался на берегу большого ручья. Чтобы посмотреть, не водится ли в нем приличная съедобная рыба. Он встал на рыжую мохнатую кочку, и вдруг кочка вместе с котом поднялась вверх, а полосатый камыш зашевелился, как живой!
У Моторыча на спине шерсть встала дыбом. Среди камыша появились два огромных глаза и посмотрели на него с таким близким интересом, что он уже хотел прошептать: «Ты и я - мы с тобой одной крови *, но потерял дар речи и непонятно как взлетел на Облако. Взлетел, не зная, взобрался ли сам, или кочка, как огромная лапа, подтолкнула его вверх.
Об этом Моторыч тогда никому не сказал, чтоб не волновать товарищей попусту. Мало ли что
даже бывалому моряку может привидеться в незнакомом лесу! Но теперь он то и дело поглядывал вниз и пружинил когти, готовясь грудью и лапами броситься на защиту друзей.
Светка тоже что-то заподозрила, заметив среди камышей нечто похожее на полосатую спину. Она даже хотела крикнуть коту: « Беги!», но пред4 ставила, как мужественный Моторыч огрызнется, и тоже не стала никого тревожить пустяками.
Теперь, когда Ветер спросил насчет истории про тигра: «Идет?» - она, конечно, ответила: «Идет!»
- Но только короткую! - напомнил кот.
Ему от волнения очень захотелось перекусить.
Да и Светка была не против. Это когда она собиралась стать моделью, то соблюдала диету, а побывав медсестрой, была совсем даже не против чего-нибудь вкусненького борщиклендовского.
Облако сделало на лету перестройку и превратилось в упругий диван, на котором тут же устроилась Светка. Моторыч мигом раскрыл над ней зонт от солнечных лучей, так что можно было наблюдать, как внизу таскают друг друга за хвосты лисята, валяются медвежата, сшибаются пятачками полосатые кабанчики, и, срывая по пути грозди дикого винограда, слушать короткую тигриную историю.
- Не помню, - сказал Ветер, - слышал я это когда-то или видел сам, только сидели здесь, возле костра, три человека с луками и копьями, а неподалеку от них лежала раненая молодая тигрица. Кто-то поставил на ее пути самострел, и теперь в боку у нее торчала длинная стрела.