Стеша, у нас ещё целый час впереди – давай проведём его вместе! Ты когда-нибудь была в ресторане со взрослым мужчиной? Мы начнём наш разговор прямо сейчас, а продолжим его в письмах, хорошо? – теперь собственный отъезд не представлялся ему таким страшным, и он широким шагом уверенно направился к привокзальному ресторану, сжимая в своей руке тёплую ладонь дочери, его Стеши.
Глава 26.
«Музыкальная»
Приехав с очередного концерта, я собирался принять душ и отдохнуть, но тут раздался звонок в дверь и я понял, что сегодня о покое придётся позабыть.
На пороге стоял незнакомый юноша. Несколько секунд я колебался и всё же не решился пустить его в квартиру, хотя у него был безобидный вид и обезоруживающая улыбка.
Привет, - просто сказал он и протянул руку, - я Виталик Смелков.
Это имя мне ни о чём не говорило, но руку я пожал.
Тимур, - заговорил он так, словно был знаком со мной целую вечность, - я к тебе по делу.
Сражённому столь откровенным простодушием и непоколебимостью, мне ничего другого не оставалось, как предложить войти. Мы разместились в зале за столом.
Я однокурсник Павла Девушкина, - приступил он к объяснению, - а ты друг Стеши, - он испытующе посмотрел на меня и продолжил, - твой адрес и телефон были в блокноте Стеши и Пашка дал мне возможность связаться с тобой.
С согласия Стеши? – насторожился я.
Нет, она ничего не знает. Пашка как-то спросил её, как она познакомилась с тобой, она и рассказала. Он так и понял, что ей ничего не известно о твоей работе, - он насмешливо взглянул на меня и первая мысль, промелькнувшая в моей голове, была о шантаже. Но Виталик тут же беспечно добавил, - он не стал посвящать Стешу в известные ему детали – всё-таки телевизор он смотрит чаще, а радио его сестрёнка вообще не слушает («Ещё бы! – подумал я. – Она ничего не видит, кроме своего Олега»). Пашка мудро рассудил, что если Стеша ничего не знает о твоём роде деятельности, значит, ты сам не счёл нужным сказать ей. Поэтому он промолчал. Но это всё не касается того, почему я здесь, - и он поведал мне историю, ставшую известной впоследствии под названием «Голубая луна». Я узнал, что после исполнения этого номера Виталиком овладело желание попробовать свои силы на профессиональной сцене, но для того, чтобы реально оценить возможности Виталика, Пашка предложил ему обратиться ко мне.
Всё это, разумеется, происходило стихийно, но по-другому у них не получалось. Виталик тут же достал кассету с записью того вечера и мы вместе просмотрели её. Номер и в самом деле оказался на редкость оригинальным и во всех отношениях замечательным. Правда, на мой взгляд, скорее за счёт Пашкиного голоса, чем вокальных данных Виталика. О чём я прямо и сказал ему.
Ты неплохо входишь в образ, и не фальшивишь, когда играешь, но это скорее приемлемо для театра, а для карьеры певца гораздо важнее слух и голос, если, конечно же, тебя не прельщает однодневная популярность, - добавил я с намёком на альтернативу, - а вот у Паши, действительно, талант. Нужно лишь отшлифовать некоторые моменты.
Девушкины уникальны, не правда ли? – посмотрел на меня Виталик. – Ты дружишь со Стешей, поёшь дифирамбы её брату…
Послушай, - задетый его словами, начал я, но он меня перебил:
Да ладно, ерунда всё это! Я не сильно расстроен и вовсе не хочу поставить отношение к Девушкиным тебе в укор. На самом деле я мало что смыслю в эстраде, но, на мой взгляд, ты классно поёшь. Ты талантливый артист и очень популярен в нашей стране. Я просто подумал, что, должно быть, это здорово – петь и срывать аплодисменты.
Для этого нужно много работать над собой, плюс неплохо было бы, если бы тобой лично заинтересовался Господин Случай, - усмехнулся я, - редко кто может похвастаться врождёнными способностями и фатальным везением.
Я правильно сделал, что обратился к тебе, - он, наконец, перестал ходить взад-вперёд и сел напротив, - во всяком случае, не буду дальше питать себя иллюзиями. Но ты сказал, что Пашка – неотшлифованный камень, или что-то в этом роде…
Так и должно было случиться. У Паши налицо все природные задатки, к тому же усовершенствованные в престижных музыкальных школах Петербурга и Европы, - это я знал со слов Стеши, - ему нужно лишь немного поработать над собой и через несколько месяцев я гарантирую появление новой эстрадной звезды, - уверенно закончил я.
Тогда поехали! – вдруг вскочил Виталик. – Ты должен сказать это Пашке – убедить его не зарывать свой талант в землю! – Да, он высоко ценил этого человека. Ценил и был безнадёжно влюблён.
Я согласился. Но не потому, что собирался рекламировать Пашке прелести эстрадной жизни, а потому, что мне представилась хорошая возможность познакомиться с ним лично и, кроме того, самому убедиться, что он будет молчать о моём роде деятельности. Меня устраивали те отношения, что установились между мной и Стешей, а заглядывать вперёд я боялся. Это был единственный случай в моей жизни, когда я предпочёл пустить ситуацию на самотёк.
Мы нашли Пашку в пустой аудитории университета. Перед ним лежали книги и газетные статьи – он что-то торопливо переписывал.
Пашка, - осторожно позвал его Виталик.
Смелков, я наконец-то узнал, каким путём усваивается наркотик организмом. Здесь нет ничего сложного, - не поднимая головы, начал он, поставил точку и тут увидел меня.
При таких обстоятельствах состоялось наше знакомство, переросшее затем в крепкую дружбу. В тот день Пашка терпеливо выслушал меня и Виталика, и прямо заявил, что у него и в мыслях не было делать подобную карьеру. Для него единственным призванием остаётся работа каскадёром, а тот номер был так, развлечение и баловство. Кончилось всё неожиданно: Виталик холодно пожелал ему успеха на поприще опасных трюков и ушёл, попрощавшись лишь со мной.
Странный парень!
Я привык, - насмешливо сказал Пашка, - его поступки нельзя предугадать. Зачем он притащил тебя? Мне так неудобно – у тебя усталый вид, а ему взбрело в голову сделать из меня певца. Уж если кто и нуждается в наставлениях, так это Эмилия, моя старшая сестра. Правда, есть один положительный момент – наконец-то мы с тобой познакомились. Стеша много о тебе рассказывала – о том, что ты хороший друг и просто замечательный человек. Сколько раз я видел тебя по телевизору: ты всегда производил великолепное впечатление.
Вот поэтому я и скрываю от Стеши некоторые факты моей биографии, - сказал я, - не хочу, чтобы она отождествляла меня-человека со мной-артистом. Она очень впечатлительная девушка, а наши отношения ещё недостаточно прочны, чтобы спокойно выносить бремя моей славы.
С этого маленького секрета началась наша дружба с Пашкой, о которой Стеша узнала сразу же. Она была очень рада, что я переставал быть для её семьи незнакомцем-невидимкой; вслед за тем я был представлен Эмилии, с которой меня связала музыка, Тимуру, Маняше и родителям. Все великодушно согласились хранить мою тайну, но один небольшой инцидент однажды положил этому конец.
Я был у Стеши, когда в какой-то момент меня угораздило напеть «Голубую луну» и девушка, что-то вспомнив, умчалась, чтобы через несколько минут вернуться с кассетой.
Ты ещё не знаешь Пашкиных талантов! – возбуждённо говорила она, включая видео. – Ты не слышал, он тоже пробовал петь? – от другого человека было бы оскорбительно слышать это «тоже», здесь же я лишь улыбнулся про себя. Как назло, в это время в комнату заглянули Маняша и Тимур, и нам троим пришлось выслушивать комментарии Стеши к видеозаписи, а также сожаления по поводу «потерянной звезды», то есть меня.
Ситуация создалась щекотливая. Стеша выглядела настолько простодушной и наивной в глазах своих брата и сестры, осведомлённых обо всех фактах моей биографии, что Маняша, оставшись со мной наедине, сурово произнесла:
Тимур, ты замечательный парень и очень мне нравишься, но я больше не хочу быть свидетельницей смешного положения моей сестры, стоит нам начать разговор о твоей карьере. Вы знакомы почти три месяца, а ты до сих пор скрываешь от неё своё занятие?! Она же доверяет тебе, и на её месте я, узнай всю правду, здорово бы обиделась. Если до Нового Года ты не скажешь ей, это сделаю я!
Это шантаж! – я был вне себя. – Если бы дело заключалось только в доверии!
А выставлять её в идиотском свете – тебе это больше по душе?
И я был вынужден сдаться. Но ещё несколько дней я откладывал своё признание, а потом и вовсе не до того стало – дружба Стеши и Олега дала трещину.
К тому времени я стал вхож в дом Девушкиных, успел расположить их к себе, и меня пригласили на свадьбу. Побывать на ней стоило. Событие обещало быть пышным и грандиозным, и, кроме того, мне предоставлялась возможность услышать голос Эмилии.
Это был первый праздник в ресторане «Звёзды Эмилии», и каждая минута его проходила великолепно, но меня больно жгла одна мысль – вместо того, чтобы делить радость своей семьи, Стеша сейчас провожала Олега. Её ждали позже, ну, а я дольше оставаться не мог – на девять часов были запланированы съёмки новогоднего огонька.
Праздник тем временем продолжался. Из семейного торжества он превратился в настоящее шоу, и я подумал, что, должно быть, Владислав был особенным ребёнком для Руслана, раз он так постарался. После жениха и невесты в центре внимания оказался счастливый отец, который с гордой осанкой и королевским великодушием принимал поздравления. Наташа неизменно была рядом с ним, но сегодня она казалась неприметной и немного грустной. За столом она много пила и мало говорила. Казалось, эта свадьба смущала её. Гораздо счастливей было лицо Анны Меньшиковой, тоже весь вечер не отходившей от отца представительного семейства. Сергей всё ещё был в плавании, а Руслан умел показать себя джентльменом, поэтому она не чувствовала себя обделённой мужским вниманием.
Моих знакомых было мало, я перекинулся с ними двумя-тремя словами и вернулся к своему столику. Как раз должна была начаться развлекательная часть праздника. Я снова подумал о Стеше, но тут на эстраду взошла Эмилия и взяла микрофон. Она была обворожительна и сегодня ещё более походила на Гайде Монте-Кристо. Присутствующие притихли, и оркестр перестал наигрывать мелодию; Эмилия произнесла сначала на русском, а потом на испанском и английском языках поздравительную речь:
Владислав и Моника! Я буду немногословна в своём поздравлении и пожеланиях. Сегодня, наверное, самый торжественный день в вашей жизни. Пусть наступит ночь и придёт другой день, но то мгновение счастья и любви, которым вы сейчас владеете, пусть никогда не кончается! Я знаю вас давно и могу с уверенностью сказать, что более открытых, более добрых, более щедрых и преданных сердец не найдётся больше в целом мире! Ну разве что папа с мамой, - добавила она и по залу разнёсся тёплый смех, - счастья вам и любви! Я не случайно появилась на сцене – с ней связан мой подарок. Я дарю вам песни, пусть написанные не мною, но в моём исполнении. Я просто знаю, что это ваши любимые мелодии. Да-да, Владик, твоя сестра ещё и поёт. Я вижу по твоему лицу, что ты приятно удивлён, - улыбнулась Эмилия и в то же мгновение зазвучала мелодия одной из самых популярных песен девяностых годов. Её чувственная лирика хлынула в сердца людей, проникая в каждый уголок души; Эмилия поднесла микрофон к губам и я поддался вперёд в ожидании прекрасного.
Она пела на английском языке, но смысл был понятен всем. Она пела о той любви, которая рождается из ничего и уходит в вечность, не зная усталости и разочарований. И в тот момент Эмилия являлась самим воплощением этого стремительного чувства, настолько тонко и глубоко лично передавал её мягкий бархатистый голос каждый оттенок, каждый взлёт и падение музыкального ритма.
В первые минуты после того, как стих последний аккорд, я был ошеломлён, смущён и растроган тем впечатлением, которое она произвела. Предчувствие не обмануло меня: в стенах этого заведения только что родилась новая звезда. Не дав никому прийти в себя, Эмилия с огненным азартом подхватила зажигающий ритм испанской гитары и с блеском исполнила песню, звучавшую ранее, насколько я помню, лишь в репертуарах мужчин. После неё Владислав подбежал к Эмилии и подхватил её на руки.
Эмилия, ты только что совершила чудо! – радостно воскликнул он. - Я и Моника никогда не забудем этот неземной, волшебный подарок – твой голос и твой талант! Я смело заявляю всем – моя сестра гениальна!
По его просьбе она повторила первую песню, но теперь уже никто не стоял в застывших от изумления позах – все танцевали, соединяя в своих сердцах атмосферу праздника и чувственный, слегка дрожащий голос Эмилии.
За мой столик сел Руслан.
Тимур, ты что-то смыслишь в эстраде, в отличие от меня, - без тени улыбки произнёс он, внимательно вглядываясь в моё лицо, - скажи, у Эмилии и впрямь обнаружились способности?
Руслан Александрович, это не способности, это талант! – пылко воскликнул я, не замечая его нахмуренного лба. – Оглянитесь вокруг – все до сих пор находятся во власти вокальных чар Вашей дочери!
Ерунда! – небрежно отмахнулся Руслан. – Всё это заслуга музыки и атмосфера праздника. Эмилия всего лишь обладает красивым голосом и необыкновенной артистичностью – но не будем забывать, что она училась музыке с рождения и закончила европейскую школу. Я старался разносторонне развивать детей.
Я вспомнил Пашку и сказал ему о нашем разговоре.
Паша пусть занимается кино и трюками, - улыбка скользнула по губам Руслана, - он знает, что музыка обогащает душу, но она никогда не станет главной в его жизни.
Чего не скажешь об Эмилии, - задумчиво произнёс я, - на этой сцене она лишь делает первые шаги.
Нет, - довольно резко перебил меня Руслан, - немыслимо менять карьеру фигуристки на шаткий профессионализм певички. Это её хобби – великолепное, мой юный друг, но лишь после фигурного катания.
Руслан Александрович, - возразил я, тогда ещё не зная характер этого мужчины до конца, - Вы ошибаетесь. Эмилия и сама осознаёт глубину своего таланта – он не даст ей спокойно жить. И потом – на фигурное катание её отдали Вы, а что касается музыки, то здесь она сама выбирала свой путь, - я и не подозревал, что затрагиваю самое сокровенное в душе своего собеседника; мне казалось, мы всего лишь вели светский разговор.
Мой юный друг, - снисходительно повторил Руслан, - я надеюсь, что ты не будешь забивать голову моей дочери подобными мыслями – ей не нужны единомышленники, - увидев, что я снова попытаюсь возразить, он переменил тему, - меня беспокоит отсутствие Стеши. Что-то слишком долго она провожает подружку.
При этих словах я покраснел, словно меня уличили во лжи.
Да, я надеялся увидеть её. Мне кажется, ей стоит послушать свою сестру, - снова ляпнул я и неожиданно резкая морщинка пролегла между бровей Руслана.
Тимур, тебе достаточно пить сегодня, - он решительно взял мой бокал, - у тебя ещё съёмки. И помни, о чём я тебе говорил.
Он оставил меня в одиночестве переваривать его предупреждение в чуть захмелевшей голове. Эмилия больше не пела, Стеша так и не появилась, Руслан избегал моего общества и, подгоняемый временем, я покинул ресторан.
* * *
С вокзала Стеша поехала к Кире, как они и договорились. Ей было сейчас очень одиноко, поддержка друга пришлась бы как нельзя кстати. Свадьба представлялась ей событием из другого мира; она знала, что должна быть там, но тянула время. Слёзы отчаяния, вызванные разлукой с Олегом и его словами, сменила щемящая грусть, когда она проводила Диму. И в этот момент Стеша не знала, чей отъезд причиняет ей больше боли: Олег был любимым человеком, который предал её, а Дима так и остался другом – верным и бескорыстным. Его присутствие утешало её, а прощание добавило только горечи.
Мы ещё встретимся, - сказал он,- скоро, - и поцеловал в мокрую от слёз щёку.
Стеша рассказала Кире всё до мелочей, и у подруги тоже навернулись на глаза слёзы – так трогательно-прекрасны были обе сцены расставания со слов Стеши.
Олег поступил жестоко, - гневно высказала Кира, всё же умилённая этой мелодраматической историей, - но ты забудешь его. Он же обыкновенный мальчишка.
Их разговор прервал звонок в дверь, и через несколько минут в комнате появился Илья. Прямо с порога он закричал, разрушая атмосферу печали и тихой грусти: