- Я хочу снять не просто хронику чемпионата, а своеобразный фильм, - объясняла она, - фильм по всем правилам киноискусства.
Виталик вопросительно взглянул на неё.
- Создать из сухих, констатирующих факт кадров историю? А где же начало, конец? Выступление Эмилии – всего лишь сцена из её жизни, её один день, одно её состояние из тех сотен, что в конечном итоге смогли бы составить сюжет фильма. По-моему, эта задача тебе не по плечу.
Аника с удивлением и негодованием уставилась на него, даже Пашка метнул в его сторону сердитый взгляд – как-никак, а Эмилия была его сестрой, и все, что запечатлеет пленка, будет для него святым.
Всё же Аника не удержалась от насмешки.
- И что ты можешь предложить? Ты ведь смыслишь в этом не больше, чем в мотоциклах!
- Может быть, - задумчиво отозвался Виталик. - А ведь у меня, действительно, есть идея, - и он ошарашил их тем, что предложил снять фильм о наркотиках: наполовину быль, наполовину реальность, но обязательно жёстко рассказывающий о последствиях этой страшной болезни. – Нам не нужны актёры, лучше всего себя сыграют наркоманы. Камера есть у Аники, остаётся только вопрос денег. Я думаю, что наши состоятельные родители могли бы профинансировать этот проект.
- Но для чего он тебе нужен? – спросил Пашка. – Тебе мало нашего «Оппонента»?
- Вот именно! – неожиданно резко ответил Виталик. – Мы вечно что-то обсуждаем, но до сих пор не сделали ни одного конкретного шага! Мы же взрослые люди, и мы действительно можем что-то сделать!
Чем дольше Аника слушала этого странного юношу, тем больше заражалась его воодушевлением и верой в то, что такой проект необходим. Фильм о последствиях наркозависимости можно было бы показывать в школах и университетах – нужно только сделать его таким, чтобы он производил неизгладимое впечатление на ребят. Снятый молодёжью и для молодёжи, он должен быть лишён серости и нравоучений, - динамичность и жёсткость послужили бы его основой.
- Ты с нами? – повернулся Виталик к молчавшему до сих пор Пашке.
- Я…
- Ведь у тебя есть знакомая девчонка, сидящая на игле. Ты как-то говорил о ней – почему бы ей не стать главной героиней?
- Я не общаюсь с Бируте, - растерянно проговорил Пашка, - она не знает, что мне известно о ней почти все. Как я подойду к ней?
- Это уже другой вопрос, который предстоит решить только тебе, - Виталик был суров и прямодушен, - скажи, ты с нами?
- Я ещё не решил, - ответил Пашка, вставая и давая понять, что собирается уходить, - было бы, конечно, заманчиво увидеть своё имя в титрах, но, мне кажется, это один из тех вопросов, которые требуют участия души и разума, а не тщеславия и амбиций.
- Паша, - смягчил свой тон Виталик, проникшись его словами, - ты всё верно сказал – давай тогда отложим этот разговор до завтра. Ты иди домой, подумай, а мы с Аникой пока накидаем скелет сценария. Завтра в университете ты скажешь о своём согласии или отказе.
Пашка с удовольствием покинул их компанию – ему казалось, что на него взвалили чрезмерно сложную задачу. Не сам фильм беспокоил его, а мысль о том, что придётся говорить с Бируте. С другой стороны, когда еще подвернётся случай завязать с ней знакомство? Правда, повод для него был слишком серьёзный, наркотики – это не коллекционирование вкладышей от жевательной резинки.
Пашка вернулся домой, раздираемый противоречивыми желаниями. Он мог бы поговорить о своих сомнениях с Маняшей, как делал это всегда, но девочка собралась с Парнасом на тренировку. Тимур сопровождал её и Пашка, увидев младшего брата, вспомнил о новой знакомой.
- Мир тесен, - добавил он, не замечая, как повлиял на Тимура его рассказ о знакомстве с Аникой, - ещё вчера я не знал, что Аника является твоим другом, а уже сегодня мой однокурсник затевает с ней грандиозные планы!
В Тимуре всё перевернулось. Странное волнение охватило его. Смелков же влюблен в Пашку – об этом всем известно, так чего же он крутится возле Аники?
Тимур попросил Стешу составить компанию Маняше, а сам тут же поехал на студию. Скорость и ветер подхлёстывали его ревность, которую он упрямо продолжал принимать за азарт, но когда он появился в монтажной, по его виду нельзя было сказать, что всего несколько минут назад в душе мальчика пронеслась целая буря.
Виталик уже ушёл, унеся с собой наброски и договорившись встретиться завтра. Когда Тимур увидел Анику, она заканчивала читать книгу.
- Привет, - стараясь придать своему голосу твёрдость, сказал Тимур, - наконец-то мы снова встретились.
- Да, и, между прочим, это наша первая самая долгая разлука – прошло уже столько дней, как ты не звонил и не появлялся, - ответила Аника, своим тоном давая понять, что не забыла его странного поведения и хоть сейчас готова выслушать объяснения, но, чтобы не выдать своего волнения, встала и принялась наводить порядок на столе, - я рада видеть тебя, Тимур.
- Судя по твоему тону, я не услышал бы и этих слов, если бы отложил нашу встречу ещё на пару недель, - насмешливо сказал Тимур и тут же встретил недоумённый и рассерженный взгляд Аники.
- Тимур, что с тобой опять начинается?! – с возмущением ответила девушка, но в следующую минуту смягчила тон, полагая, что если она продолжит в том же духе, не все слова будут восприняты им верно. – Я и в самом деле рада видеть тебя.
- Ладно, я знаю, что это так, - в ответ смягчился мальчишка и, чтобы как-то сгладить неловкость ситуации, с интересом принялся изучать содержимое монтажной, - значит, вот где ты пропадаешь целыми днями!
- Как ты нашел меня?
- Пашка сказал. И ещё он добавил о каких-то грандиозных планах…
- Да, он имел ввиду проект, посвящённый борьбе против наркотиков, - заметно оживилась Аника, вспомнив, как прошли последние часы в компании с Виталиком – в жаркий спорах, который юноша на их пике разряжал умелой шуткой, в минутах серьёзного раздумья и в ощущении того сознанья, что они делают благородное и полезное дело, - я расскажу тебе о нём по дороге домой.
- А я хотел пригласить тебя в кафе…
- Тимур, милый, я очень рада, что ты решил проявить инициативу и, наконец, дать нам возможность понять, что происходит между тобой и мной, - Аника ласково провела ладошкой по его плечу, - но сейчас уже слишком поздно, давай выберем другой день.
- Но сейчас всего лишь половина одиннадцатого, - взглянув на часы, хмуро ответил мальчишка, - в прежние времена, бывало, мы расставались далеко заполночь.
- Мне нужно пораньше лечь спать, завтра утром я должна встретиться с.., - она запнулась, обдумывая, как представить Тимуру своё знакомство с Виталиком, - с одним юношей, Пашиным однокурсником, который и предложил этот проект. Вечером у него не будет свободного времени и поэтому мы должны встретиться до его занятий в университете, - начала оправдываться Аника и остановилась, встретив взгляд друга.
- Ты зря думаешь о нем, - небрежно бросил Тимур, - было бы глупо и смешно надеяться на то, что Виталик Смелков может полюбить тебя.
- Ты находишь меня недостаточно привлекательной? – вспыхнула Аника и впервые враждебно взглянула на Тимура.
- Ты самая прекрасная девушка на свете, моя Аника, - пылко возразил Тимур, - недаром я, увидев тебя впервые на набережной, подумал, что передо мной фея! Не спеши обижаться и кидать в мою сторону подобные взгляды – я вовсе не хотел задеть твоё самолюбие. Просто оставь Смелкову моего брата.
- Что… ты сказал?
- Виталик влюблён в Пашку в прямом смысле этого слова, - усмехнулся Тимур реакции Аники, - ему выпало несчастье быть гомосексуалистом, - презрительно добавил он.
- Замолчи! – оборвала его Аника. – Как ты смеешь так говорить?!
- Ты не веришь? Я тоже сначала не верил!
- Ты ошибаешься – я верю тому, что ты сказал, - теперь в голосе девушки зазвучало презрение, - но ты не смеешь говорить об этом юноше в подобном тоне!
- А что такого?
- А ты никогда не задумывался над тем, что такое любовь? Да откуда тебе, маленькому мальчику, может быть известен тот факт, что любовь не различает пола и принадлежит содержимому возлюбленного, а не его оболочке!
- Но это против законов природы, - упрямо пробормотал Тимур.
- Против законов природы! – с ещё большим презрением повторила Аника. – Природа своё всегда возьмет, а твоё отношение происходит от предрассудков. А то, что я влюблена в тебя, будучи старше на несколько лет, тоже против законов природы? – выдала себя девушка, в пылу защищая человека, который успел стать ей глубоко симпатичен. Возможно, она и дальше продолжала бы хранить свою тайну, если бы не поступок Тимура, так сильно возмутивший её.
- Аника! – повелительно сказал он и она замолчала. – Ты по правде испытываешь то, о чём только что сказала?
- Я люблю тебя, Тимур, - после секундного молчания твёрдо ответила она, - и не как брата, а как мужчину, и хотя знаю, что так не должно быть, не могу подавить в себе это чувство. И даже не считаю нужным!
Тимур стоял молча, подавленный её признанием и одновременно смущённый и потревоженный им.
- Аника, - наконец, робко сказал он, - всё было так хорошо. Давай сохраним нашу дружбу. Ты мой самый близкий, верный друг, давай просто представим, что этого разговора не было.
- Будем дружить, зная мое истинное отношение к тебе? – с горечью произнесла она. – Может быть, ты и сможешь, а я нет. В наших отношениях исчезнет искренность.
- Что же ты предлагаешь? Расстаться? Но я не хочу терять тебя! – бормотал Тимур, избегая встречаться глазами с ней.
- Ты потерял меня в тот момент, когда я переступила в себе черту, разделяющую дружбу и любовь. Ты ведь достоин этого чувства, Тимур, и мне не стыдно признаться в нем.
- Значит…
- Значит, - вздохнула Аника, - какой смысл в дальнейших встречах?
Тимур сделал шаг навстречу, но вдруг остановился, словно увидел стену, отгородившую их друг от друга.
- Ты для меня не чужая, Аника, - тихо сказал он, подавляя в своём голосе нотки отчаяния, - и если я не могу ответить тебе взаимностью, то только потому, что ещё не готов для других отношений. Я не маленький мальчик, как ты назвала меня в приступе гнева, но и не тот мужчина, который мог бы сделать тебя счастливой. Мне кажется, тебе просто следует чаще бывать в компании ровесников.
- Достаточно! – Аника отвернулась, не желая показывать слёзы в своих глазах. – Достаточно советов! Мне не нужна твоя взаимность, если ты даже не в силах понять ни глубину, ни истоки моего чувства! Уходи, пожалуйста, - прерывающимся голосом прошептала она.
Когда мальчишка увидел, что её плечи вздрагивают, его первым порывом было кинуться к ней и обнять, но словно пелена отчуждённости обволокла Анику, и Тимур не сделал ни шагу с места.
- Прости, - чуть слышно произнес он и закрыл за собой дверь.
Но он не ушёл, беспокоясь за состояние девушки и терзаемый совестью. Он постоял, прислушиваясь к тому, что творилось за дверью, и раз или два его ухо уловило едва сдерживаемые рыдания. Тимур с трудом подавил в себе желание вернуться и в своих объятьях утешить Анику; он слишком хорошо понимал, что источник её боли находится в нём самом. Он продолжал стоять, потрясенный теми эмоциями, во власть которых теперь попался сам, и вдруг, отчётливо услышав плач, рвущий девушку изнутри, не выдержал и бросился вниз по лестнице; вскочил на мотоцикл и дал полный газ.
Впервые беспокойство и волнение такого масштаба овладели юношей, и он мчался по улицам с такими же скоростью и безудержностью, с какой проносились в его разгоряченной голове мысли. И где-то глубоко в чувстве горечи расставания и потери лучшего друга теплилась тихая радость: «Она любит, любит меня!»
Глава 31.
«Возвращение»
В самолёте Наташа согрелась. Один из пилотов предложил ей горячий обед: он принёс поднос, достал из буфета бутылку фруктовой воды и, держа всё это в руках, нерешительно замер возле двери.
- Что-то случилось, Виталий?
- Руслан Александрович связался с нами несколько часов назад…
Наташа вскинула голову и отрешённость в её глазах стала постепенно исчезать, уступая место сначала недоумению, а потом осмыслению. Руслан! Он и дети перестали существовать для неё на тот отрезок жизни, в котором она узнала о гибели Димы. И как ни больно было ей сейчас, не хотелось возвращаться в тесный и такой уютный круг семьи. Дети её не могли потревожить, но Руслан! Ей придется смотреть ему в глаза и снова лгать… Нет! Наташа встрепенулась – она должна сказать правду. Но как? Ведь Руслан считает Диму погибшим вот уже несколько лет. У неё запершило в горле – неужели своими словами она навлекла на Диму беду? Наташа устало откинулась в кресле, застигнутая врасплох этими мыслями, но уже через мгновение забыла о них, охваченная горем. «Оно теперь навсегда со мной», - тихо прошептала она и непослушные слёзы задрожали в уголках её глаз.
- Виталий, - позвала она пилота, - что сказал… Руслан?
- Руслан Александрович очень беспокоился. Спрашивал, почему его не поставили в известность, что делаем в Южно-Сахалинске и когда вернёмся.
- Что ты ему ответил?
- Вас не было, а мы ничего не знали, пришлось ограничиться парой дежурных фраз, но, мне кажется, - Виталий покраснел, - конечно, это не моё дело, но мне показалось, что Руслан Александрович на грани срыва. Он не стеснялся в выражениях, когда говорил об этом незапланированном вылете.
Наташа больше не задавала вопросов. Её воображение живо и ярко нарисовало образ мечущегося Руслана, держащего руку на телефоне в ожидании звонка или хоть каких-то известий о ней, и устремившего взгляд воспалённых глаз на дверь. Потом воспоминания вернули её в прошлое, на несколько лет назад, когда она сказала ему, что Стеша – дочь Димы, а затем произнесла роковые слова о его мнимой гибели. Тогда она понимала, каких усилий стоило Руслану простить её и в течение многих месяцев налаживать семейную жизнь заново. Отголоски тех страданий до сих пор сказываются на его отношениях с дочерью. Что будет на этот раз? Ей не хотелось предсказывать, потому что душа её была измучена и ничто не могло сейчас причинить ей больше боли, чем смерть Димы. Не лучше ли оставить всё как есть? Пусть она потеряет Руслана, пусть это произойдёт, лишь бы не думать об этом сейчас и не расписывать ход событий заранее.
Перелёт предстоял долгий, но Наташа не потратила эти часы на размышления и поиск выхода из положения. Её естественная усталость взяла верх над эмоциями и воспоминаниями, и уже через несколько секунд она крепко спала, всецело отдавшись на милость судьбы и бога сна Гипноса.
* * *
И всё же, когда она увидела стены родного дома и его мерцавшие уютными огоньками окна в спальнях детей, на душе стало легче. Здесь её родные человечки, заботливый и ласковый муж, милый домашний очаг – здесь её семья, и она почувствовала, что успела соскучиться по всему этому. Она словно вернулась из путешествия по миру мрака.
Едва услышав шум подъезжающей машины, на крыльцо, в чём одет, выбежал Руслан. Видно было, что и он не спал в эту тревожную ночь.
Увидев его, Наташа не сразу решилась выйти. Сквозь тёмные стёкла машины она следила за ним, пытаясь прочесть по его лицу чувства и мысли, которые владели сейчас её мужем. Она жаждала и одновременно страшилась этой встречи. Есть ли смысл скрывать от него правду, которая рано или поздно всплывёт на поверхность? Разве возможно играть, придумывать и лгать, когда лицо её опухло от слёз, а глаза смотрят на мир без улыбки? Нет, сейчас она плохо годится на роль актрисы. Она не сомневалась, что своими руками похоронит их семейную жизнь, но пока горе от потери Димы неизмеримо глубже и оно поможет ей преодолеть отчаяние, последующее за разрывом с Русланом. Наташа понимала, что все её надежды – это всего лишь мираж, и всё же не кривила душей – сейчас больше всего ей хотелось увидеть со стороны Руслана проявление заботы и участия. «Милый, мне так нужна твоя поддержка в эти минуты!» – молил его её взгляд, но Руслану не суждено было увидеть его: Наташа торопливо полезла в сумочку и надела тёмные очки. Когда она вышла из машины, Руслан невольно отступил.