Наташа стояла против него и молчала.
- Где ты была? Что случилось? – наконец, первым начал он; озадаченность в его голосе сменилась тревогой. – Ты плакала, милая? У тебя горе?
Его слова, полные искреннего сострадания и нежности, вернули Наташе прежнее самообладание. Она почувствовала, что разрыдается у него на груди, если позволит себе слушать дальше. Она сглотнула комок, подступивший к горлу, и сделала шаг назад. Всего лишь мелкий и осторожный шаг, но Руслан, заметив его, не делал более попыток приблизиться к ней. Его сердце заколотилось в ожидании худых вестей.
- Ты не хочешь ничего мне рассказать? – сказал Руслан. – Не отдаляйся от меня, я ведь не чужой тебе. Ты даже не представляешь, как я переживал эти двое суток!
- Я не достойна твоих переживаний, - еле слышно произнесла она и по мере того, как она говорила, её голос креп, свидетельствуя о том, что она всё уже для себя решила, ясно осознавая, куда ведет эта решимость. - Если бы ты знал, что вчера я предавала тебя во второй раз, ты бы не счёл нужным беспокоиться. Совершенно другие чувства обуревали бы тебя.
- Милая, ты говоришь загадками и мне они не нравятся. Во второй раз? Предала меня?
- Я вижу, эти слова ещё ничего не значат для тебя, но пройдет совсем немного времени, и ты поймешь всю глубину происходящего. Я прошу тебя только об одном – пока я буду говорить, не прерывай меня, - последние слова прозвучали с такой мольбой, что Руслан ничего не ответил и лишь кивнул головой, разрешая ей сказать. Но до того, как она начала, он произнёс:
- Прежде чем ты скажешь первое слово, я хочу, чтобы ты знала – всё, что есть на свете, я способен простить. Моя любовь к тебе настолько сильна, что ни одно предательство не может поколебать её. Не думай о плохом, родная.
- Ни одно, если только оно не касается Димы Рыбакова, - Наташа прямо посмотрела ему в глаза, - но ты так считаешь, потому что думаешь, что Дима мёртв. Да, теперь он действительно мёртв. Несколько лет назад я солгала тебе сказав, что он погиб. Я сделала это ради Стеши – невыносимо было видеть, как ты, простив и снова приняв меня, отвергаешь её, хотя меньше всего девочка виновата в том, что появилась на свет. Я решилась на обман, чтобы спасти дочь. Знаешь, Руслан, этот шаг помог. Ты любил дочь, но ревновал её к биологическому отцу. Тебе была ненавистна сама мысль о том, что этот человек – не какой-нибудь случайный мужчина, а твой извечный соперник! – ходит по земле и тебя с ним связывает Стеша. Вместе с известием о мнимой гибели Димы, умирала потихоньку и твоя ревность. И хоть серьёзные стычки между тобой и Стешей прекратились, до конца холодной войны ещё далеко. Но теперь она вряд ли закончится, - она немного помолчала, подыскивая слова, и Руслан тоже молчал. Он же обещал не прерывать её. – Все эти годы я продолжала встречаться с Димой, но эти встречи были такими редкими! – с чувством воскликнула она и остановилась на полуслове, встретив взгляд мужа. Боль, страх, неверие, как когда-то и она не поверила в смерть Димы, отразились в его глазах. Словно кинолента, пронеслись перед Наташей сцены их совместной жизни – радостные и грустные, но всегда счастливые. Было страшно потерять Руслана в такую минуту, но ещё страшнее было бы жить с этой тайной. – Ты собираешься простить мне это?
Руслан оставался неподвижен.
- Я знаю, что между нами всё кончено, - набралась она смелости продолжить, чувствуя, как самообладание покидает её, - я осталась тебе верной с тех пор, как дала клятву, но не смогла вычеркнуть Диму из своей жизни. Он слишком много значил для меня. Может быть, он был единственным настоящим другом. Но я знаю, что даже дружеские встречи ты способен расценить, как предательство… Несколько недель назад Дима уехал в Южно-Сахалинск испытывать новые самолёты. Он обещал писать – все эти годы мы держали связь именно таким способом – но писем всё не было и я начала волноваться. Я связалась с диспетчером аэродрома, где он работал. Мне сказали, что Дима разбился при аварии. Мне нужно было побывать на его могиле, чтобы поверить в эту жестокую смерть, и до тех пор, пока я там не оказалась, во мне продолжала жить надежда, что его гибель – это какой-то глупый и ничтожный розыгрыш. Но всё оказалось правдой, - она перевела дыхание и вздохнула, - что ж, теперь Дима и в самом деле мёртв и больше не может стоять между нами. Как и всё остальное, - тихо добавила она, - я была в его квартире, взяла альбом с фотографиями Стеши, который он собирал со дня её рождения…
- Ах да! – со злой иронией воскликнул Руслан. – Ведь она его дочь!
Он развернулся и широким шагом направился к дому, словно убегая от всех этих слов. Наташа в нерешительности постояла, сняла очки и последовала за ним. В холле она увидела брошенные небрежно шарф и пальто, и заметила на полу мокрые следы, ведущие в их спальню. Слава Богу, дети были на учёбе, иначе Наташе пришлось бы уделять внимание им, в то время как её больше волновало состояние Руслана. Если он хочет расстаться с ней, пусть скажет об этом сейчас. У неё будет время собраться с мыслями и подумать о том, как жить дальше.
Она робко постучала в дверь и, не получив ответа, нажала на ручку. Дверь оказалась запертой. Наташа в нерешительности постояла возле неё, посещаемая отнюдь не горькими мыслями – впервые вход в её собственную спальню был ей недоступен и этот парадокс позабавил. «Неужели даже в таком состоянии я могу воспринимать шутки?» – удивилась она самой себе. А что ещё оставалось делать? В её намерения не входило вламываться в комнату: то, что она заперта, говорило, видимо, о желании Руслана никого не видеть и ни с кем не разговаривать. Его переживания были известны сейчас только ему одному, и Наташа дорого дала бы, чтобы хоть на мгновение приоткрыть завесу его страданий. Она прислушалась – за дверью были слышны шаги, шелест бумаги, затем всё стихло. Она удержалась от порыва постучать ещё раз и прошла в свой кабинет. Там она неспеша разделась, приняла душ, попросила Беатрис заварить крепкого чаю. Девушка, чувствуя, что произошло неладное, искренне беспокоясь за своих хозяев, тут же засуетилась. Наташа не произнесла ни слова, пока она сновала туда-сюда по комнате, и только один раз у неё вырвался возглас при взгляде на их семейную фотографию: «Ах, Беатрис, думала ли я когда-нибудь, что жизнь сыграет со мной такую злую шутку?!» Девушка ничего не ответила, лишь с состраданием посмотрела на женщину и тихо удалилась, незаметно оставив на подносе с чашкой плитку шоколада. Наташа улыбнулась попытке подсластить ей горькую жизнь, но к шоколаду не притронулась – мысли о Диме перебивали и голод, и любовь к сладкому.
Выпив чай, она села за рабочий стол, достала альбом с фотографиями Стеши и дневник. Следующие несколько часов она провела, перечитывая страницы своей юности, снова и снова возвращаясь мыслями в действительность, и никак не понимая, как такое чудовищное событие, как смерть, могло затронуть её Димку, милого мальчишку, очаровательного мужчину и замечательного друга. Последнее событие его жизни… Наташа вспомнила о бумажке с самарским адресом и о мальчишке по имени Олег – Дима как-то упоминал о нём, но сейчас Наташа не помнила, с чем это было связано. Кажется, Олег был его другом. Наверное, он ничего не знает о том, что произошло. В эти минуты Наташе меньше всего думалось о чувствах мальчика, но ей необходимо было поделиться с кем-то своим горем, потому что держать его в себе становилось невыносимым. Руслан не смог дать поддержку и утешение, да и глупо было ждать его от них, когда ему, может быть, требуется большая помощь – что ж, пусть единственной ниточкой, связывающей её с Димой, будет Олег.
«Здравствуй, мой юный друг, - с этих слов началось её письмо, - так получилось, что в этой жизни нас с тобой связал один человек, а мы так и не познакомились. Единственным напоминанием обо мне будет служить тебе это письмо, которое я посылаю, считая своим долгом рассказать тебе правду – вряд ли ты узнаешь её от кого-либо другого. Прочти статью, которую я вложила в конверт. Мне очень тяжело сейчас, и тебе будет нелегко, но и ты, и я должны смириться с этой потерей. Жизнь продолжается, как ни горько об этом писать. Мужайся, мальчик… Не пытайся искать меня, и будь счастлив».
Она поставила дату, надписала адрес, запечатала конверт, и отложила его в сторону; открыла дневник – чтобы вместе вписать последнюю страничку оконченной повести их с Димой любви. Погружённая в свои мысли и воспоминания, она не сразу услышала, как вернулись дети. И вдруг сердце радостно забилось, стоило ей различить голоса Маняши и Тимура, довольный визг Малыша и спокойную, немного грустную речь Стеши, повелительный тон Пашки – он распоряжался, чтобы места раздеться хватило всем, - и мелодичный напев Эмилии, возвратившейся то ли из ресторана, то ли с тренировок. Руслан не вышел встретить их, значит, это нужно было сделать Наташе.
Как будто свежим воздухом повеяло с их приходом, и душа Наташи трепетала, когда она обнимала своих детей и отвечала на их вопросы. Она для всех нашла ласковые слова и была особенно нежна со Стешей, помогла всем раздеться и высказала горячее желание выгулять собак вместе с Тимуром и Маняшей, пока остальные помогут Беатрис накрыть стол к ужину. Ребята, успевшие соскучиться по матери за эти два дня, крутились возле неё, и особенно старательно путался под ногами Малыш. Наташа сжалилась и взяла его на прогулку. Окидывая всё своё копошащееся потомство лучистым взглядом, источающим глубокую любовь и нежность, она думала о том, что иметь не одного, не два, а целых семерых детей – величайшее счастье, которое только может дать материнство. Если они с Русланом разойдутся, все её дети останутся с ней – при преданнейшей привязанности к отцу процентов семьдесят их любви принадлежат ей, Наташе.
Она вышла вслед за ними, наслаждаясь их обществом и с удовольствием поддерживая разговор. Ассоль неудержимо рвалась вперёд, увлекая за собой Наташу, и, поддавшись соблазну, она заскользила по мокрому снегу.
- Мама, а когда выпадет много-много снега, мы п’ивяжем к Ассоль санки и она будет меня катать, п’авда?! – радостно спрашивал Малыш.
Наташа упала, сверху шлёпнулся Малыш, Тимур и Маняша бросились помогать им и, поскользнувшись, тоже растянулись рядом. Собаки с азартом прыгали вокруг, задорно лая на хозяев, и потребовалось несколько минут, чтобы разобрать эту кучу людей и животных.
Возвращались они домой довольные и разрумянившиеся. Малыш восседал на плечах Тимура, а Маняша оживлённо рассказывала матери об успехах Парнаса. В нескольких метрах от ворот Тимур остановился, указывая рукой на окно, в котором застыла отцовская фигура, и задумчиво сказал:
Мама, смотри!
Наташа остановилась, скорее чувствуя, чем замечая направление его взгляда, и пока дети вокруг неё прыгали, махая отцу в знак приветствия, думала о том, что теперь у неё остался только один мужчина и ни за что на свете она не хочет потерять его.
- Мам, папа сказал, что что-то случилось в заповеднике, - тем же тоном продолжал Тимур, - поэтому ты полетела туда.
Напряжение Наташи спало, она погладила сына по голове и ответила:
- Всё позади, всё обошлось, это была ложная тревога. Но давайте вернемся в дом - кажется, это Беатрис зовёт нас к ужину, - сказала она, указывая на фигурку, вырисовывающуюся в тёмном проеме двери.
К её удивлению, Руслан тоже спустился к столу. Ничего не изменилось в его лице с тех пор, как он заперся в спальне. Пожалуй, он выглядел ещё более бодрым и весёлым, чем в прежние дни их жизни, но даже Наташа не смогла уловить наигранности его беспечности и хорошего настроения. Пока она, недоумевая и тревожась, с трудом глотала пищу, Руслан охотно перебрасывался с детьми последними новостями, расспрашивал о школьных делах, но ни разу не взглянул на жену.
- Папа, а когда мы пойдем в гости к дяде Алёше? – неожиданно поинтересовалась Маняша.
- Да, Милослав и Анюта звали нас на эти выходные, - подтвердила Эмилия, - они сказали, что не будут отмечать без нас выздоровление их отца.
Наташа только сейчас заметила отсутствие Анюты и Милослава, и у неё вырвался невольный возглас:
- Разве Алексея уже выписали? Когда?
Она густо покраснела, встретив холодный взгляд Руслана, сознавая, что оставалась равнодушной к этому событию, но тут же слёзы обиды навернулись ей на глаза – разве её горе не оправдывает этого промаха?!
- Мама, дядя Алёша вчера приехал за ними, - удивлённо сказал Пашка и тут же спохватился, - ты же была в заповеднике! Там теперь порядок?
- Да, Паша, теперь уже да, - помедлила она с ответом и вдруг встала, - извините, я больше не могу оставаться с вами. Мне нужно отдохнуть – у меня голова раскалывается от боли, наверное, из-за дороги.
Она почти выбежала из столовой, испытывая неимоверное облегчение оттого, что осталась одна. Лучше бы Руслан накричал, извергнул бы самые страшные угрозы или выставил её из дома, чем награждал своим глубочайшим презрением и равнодушием! С тоской ожидала Наташа наступающего вечера. Она понимала, что сегодня Руслан будет ей чужим. Она легла в кровать раньше обычного, и когда он вошёл, притворилась спящей. Он приблизился к шкафу, стремительно распахнул его и выбрал из своего гардероба тонкую белую сорочку, серый выходной костюм и галстук с бриллиантовой брошью. Потом он прошёл в ванную, долго был там, и вышел свежий и сияющий. Тонкий аромат одеколона разлился по комнате. Это был подарок Людмилы, его секретаря, сделанный ею ко дню рождения. Ещё тогда Наташе стало ясно, что Людмила без памяти влюблена в своего босса. В присутствии этой миловидной дамы ей приходилось вести себя корректно, но по поводу того подарка они с Русланом немного повздорили. В конце концов, компромисс был найден – одеколоном Руслан пользоваться не будет, пусть стоит себе мирно на полке в глубине бюро.
Но сегодня всё было по-другому. Мужчина, ставший ей вдруг чужим, с незнакомым запахом, насвистывающий какой-то пошленький мотив, сунул бумажник в карман и вышел из комнаты, так ничего и не сказав.
Наташа закусила угол подушки, чтобы не расплакаться, но предательские слезы уже бежали по её щекам и падали на тонкую алую простыню. В этот момент она даже сама не могла бы сказать, что было их причиной – неутихающее горе, или новая боль, вызванная жестоким поведением Руслана. Лишь на рассвете ей удалось заснуть. Всю бессонную ночь она думала о прошедших днях и в воспоминаниях её загадочно смешивались между собой образы Димы и Руслана. Теперь у всех троих начиналась новая жизнь… Внезапно вспомнив о Том, в кого она верила, Наташа достала молитвенник и зажгла свечу. Нужно было оставаться верной самой себе, и где-то в глубине её души поселилась уверенность, что Дима не умер, а просто обрёл новую жизнь. И пока она молилась, словно мягкий ветерок обволакивал хрупкую поникшую фигурку, утешая и поддерживая в тех бедствиях, которые так внезапно постигли её.
Сегодня она впервые заснула без чувства вины, держащего в своем плену на протяжении многих лет и, засыпая, Наташа прощала с трепетной благодарностью и Диму, и Руслана.
Глава 32.
«На грани»
Руслан вёл машину, забыв пристегнуть ремень, и совсем не следил за дорогой. Сейчас ему было всё равно – жить или умереть. В голове царил туман, какие-то смутные образы возникали и таяли в нём; тела, сплетённые в объятьях. Руслан с силой сжал руль. Его воображение со всей яркостью воспоминаний рисовало ему Диму, его извечного соперника. Он ласкал Наташу, и ресницы её трепетали. Руслан с яростью ударил по баранке, увлекаясь игрой непослушного воображения. Наташа оставалась верна, но продолжала встречаться с Димой. Предатели!!! Они все должны быть наказаны, все трое: Дима, Наташа, Стеша!
Навстречу вынырнул грузовик и Руслан едва справился с управлением, чтобы не угодить под колёса. Остановившись на обочине, он перевёл дух, с удивлением и страхом смотря вслед удаляющемуся грузовику. Ещё бы чуть-чуть, Наташа потеряла бы и второго мужчину её жизни. Руслан усмехнулся. А разве она его уже не потеряла? Несколько минут спустя он продолжил поездку, но ярость больше не владела им с прежней силой, лишь грустные мысли роились в голове: неужели его семьи теперь не существует? Наташа уверена, что с гибелью Димы закончилась и их жизнь. А он? Да, она предала его, предала дважды, и он мог бы простить её, если бы любил. Любит ли он свою жену сейчас? Руслан не хотел задумываться над этим.