***
- Ага! - Только и сказал Хамский, увидев меня.
В данный момент он обретался в кабинете инспектора Эванса и, похоже, планомерно доводил горгула до инфаркта.
- Ага! - Сказал инспектор Эванс, окинув меня довольным взглядом.
Похоже, он только что нашел нового претендента на смерть от 'сердечных страданий'. Я тоже хотел бы как-то заявить о своем присутствии, но в третий раз произносить многострадальное 'ага' казалось верхом дурного тона. Потому я предпочел пока что просто понаблюдать за ситуацией. Хамский, поняв, что я пока предаюсь пассивному созерцанию, продолжил с того места, на котором его прервали. А именно: с шантажа Эванса.
- Так вот, - продолжал он, сияя добренькой улыбочкой ножа для разделки мяса. - Вы же не хотите, чтобы ваше начальство узнало о том, что вы берете взятки? Дело это, конечно, в полиции почетное, но вот тот факт, что с многоуважаемым начальством вы не делитесь...
- Хорошо-хорошо, - Эванс вскинул пухленькие ручки. - Я не против вашего участия в расследовании. Более того, я даже предоставлю вам помощника от полиции.
- Мне? - Удивился Хамский, всем своим видом показывая, где он видел этого помощника и чем он занимался в том неприличном месте. К чести Мордреда стоит сказать, что выразил он все это одним лишь взглядом и вскинутой бровью. Этот черт относился исчезающему виду настоящих джентльменов.
- Да-да, - нездоровый блеск в глазах полицейского инспектора наводил на нехорошие подозрения. - Наш лучший сотрудник! Думаю, вам понадобится помощь профессионального эксперта-криминалиста и патологоанатома?
Мы с Хамским выразительно посмотрели друг на друга.
- Вот видите, - энтузиазм в голосе горугла превосходил все мыслимые пределы. - Вы прекрасно сработаетесь!
***
- И это - лучший студент Академии? - Хамский патетично взмахнул руками.
Мы покинули Ментал-Прайсон, и шли по пустынной Психо-роуд в сторону более населенных улиц Нью-Девилла. Я вполне разделял возмущение моего друга, однако же сейчас перед нами стояла куда более насущная проблема.
- Через двадцать часов не станет и такого.
- Смертная казнь в наш современный век, - коллега мечтательно зажмурился. - Обожаю все эти варварские отголоски прошлого.
- Почему Корделия думает, что он невиновен?
Навстречу нам проехала черная раритетная Вальгалла 67 года с затемненными стеклами. Порыв ледяного ветра заставил меня поежиться.
- Принстон, словосочетание 'думающая женщина' - уже само по себе оксюморон. А что может думать эта конкретно взятая женщина...
- Значит, по-вашему, Краттер виновен?
- У нас есть целых двадцать часов, чтобы это выяснить.
- Вообще, его психологический портрет не говорит о скрытой агрессии...
- Друг мой, ваша специализация - трупы. Если бы Краттер был мертвецом - я поверил бы вам безоговорочно. Впрочем, скоро он вполне может таковым оказаться.
***
- Вас ждет гостья, - сухо встретила нас миссис Адсон на пороге квартиры по Хэллвэй-стрит. Экономка неодобрительно поджала губы, выражая свое отношение к подобным леди, и величаво удалилась.
Мы с Хамским заинтригованно переглянулись.
- Сколько мы будем терпеть эту гнусную женщину? - Не выдержал мой друг.
- До тех пор, пока не подействует ваша растяжка... или мой мышьяк.
- Значит, скоро, - предвкушающе улыбнулся Мордред.
- Спорим, нас почтила визитом Корделия Блэк?
- Ха! Я знаю, что это Корделия.
- Что ж, пойдемте наверх и проверим.
- Зачем это?- Не понял Мордред.
- Оставим эту непонятную женщину обживать нашу гостиную? - Ужаснулся я.
- С какой стати вы думаете, что она в гостиной? Таких, как Корделия Блэк всегда тянет пониже и поглубже...
С этой глубокомысленной фразой Хамский развернулся в сторону подвальной двери.
- Вы же... О нет, неужели вы хотите сказать, что она там и жива после ваших растяжек?
Мы остановились перед приоткрытой дверью в подвал, и Мордред специально повысил голос, стараясь, чтобы находящаяся там женщина его услышала, и, в случае если она не являлась мисс Блэк - немедленно бы ею стала.
- Боюсь, она относится к тому виду существ, от которых вообще проблематично избавиться. На протяжении её пути еще не выветрился запах парфюма: мята, базилик и немного кладбищенской вербены. На полу в холле остался след её туфли - небольшого размера лодочки - таких можно встретить множество, если бы не одно но: левая туфля Корделии стоптана на наружу. Посмотрите, носок указывает на эту дверь.
Мы предприняли очередной самоубийственный поступок в нашей дикой жизни. А именно: начали спуск в подвал, где нас ожидали части тел, уйма взрывчатки и непредсказуемая женщина. Что и говорить, это не совсем та компания, в которой я предпочел бы умереть. Хамского, естественно, подобные мелочи мало беспокоили, и он невозмутимо продолжал свой монолог.
- Спускаясь по лестнице, она явно провела ногтями по периллам, взгляните, на них видны заметные красные царапины. По предыдущей нашей встрече вы, Принстон, должны были заметить, что эта женщина предпочитает именно красный лак.
Я включил свет. Анатомический музей моего друга наверняка поражал чье-нибудь менее приспособленное воображение и являлся прекрасной путевкой в обморок, а то и в могилу. По-крайней мере, свою подружку приводить сюда на романтическое свидание я бы не стал. Хамский один раз попробовал, и, по-моему, рука именно этой несчастной сейчас кокетливо выглядывает из банки с формалином.
Женщина, проникшая сюда по доброй воле, обладала поистине железными нервами. Посреди невообразимой паутины, сплетенной моим другом, буквально на цыпочках, стояла мисс Блэк, на этот раз без шляпы, но зато все с той же алой помадой на губах, и все в том же черном пальто.
- О, вижу, вы решили посетить мой анатомический музей? Самое подходящее для вас место, надо признать.
Мой друг обладал тактом циркулярной пилы - то есть, шел напролом, слушая только себя и мало заботясь о последствиях. В лице Корделии Блэк он нашел достойного соперника.
- О, - в тон ему отвечала женщина. - Вижу, вы нисколько не продвинулись в решении моей загадки? Я удивлена, надо признать. Впрочем, всегда считала, что легенды намного превосходят тех, о ком они сложены.
- И что же привело вас сюда в таком случае? - Хамский, словно хищный кот бродил у самого края растяжек, я же благоразумно предпочел вести беседу, не спускаясь с последних ступеней лестницы. - Вряд ли это личная заинтересованность в деле Джерри Краттера.
Корделия рассмеялась.
- Браво! Вы хотя бы догадались, о ком шла речь в моем послании. Впечатляющие результаты! Ни шага больше!
Последняя её реплика касалась Мордреда, который за беспорядочным мельтешением скрывал попытку незаметно подобраться к мисс Блэк, которую я должен был отвлекать разговорами. Корделия оказалась наблюдательной особой.
- Сделаете еще шаг, и я взорву нас всех, - она показательно занесла ногу проволокой.
- Надо же, а я думал - снова натравите на нас своих крокодилов, - Хамский не сводил с неё оценивающего взгляда.
- Я не повторяю одну и ту же шутку дважды - это дурной тон.
Мисс Блэк наконец-то изволила убрать ножку от проволоки, и я смог вздохнуть спокойнее. Фигурально, конечно, выражаясь. В комнате с двумя психами и взрывчаткой, масса острых ощущений вам обеспечена в любом случае.
- И все же, зачем вы здесь?
- О, - Корделия насмешливо скривила алые губы. - Заглянула проверить, как у вас идут дела. И, заодно решить - а на тех ли я поставила? Выводы пока неутешительные. Для вас, разумеется.
- Вот уж на что мне решительно плевать - так это на ваше мнение. - Хамский оставался верен себе в любых ситуациях. Но Корделия прекрасно знала, как нужно разговаривать с гениями.
- Очевидно, вам нужен стимул. Готова его вам предоставить. Сердце вашего друга, Принстона, остановится ровно в тот момент, когда казнят Джерри Краттера. Вот видите, теперь у вас есть личная заинтересованность в этом деле. Подумайте, так ли много у вас друзей?
Хамский задумался, но только на миг. Я же почувствовал настойчивое желание выразить категорическое несогласие с подобной постановкой вопроса, но, увы, не успел. Согласитесь, меня можно понять, не каждый же день становишься объектом гнусного шантажа...
Впрочем, Мордред, как всегда, принял решение за нас обоих.
- Прекрасно, - его кривая ухмылочка сделала бы честь любой пиранье. - Следующий ход за мной, не так ли? И это отнюдь не фигура речи... - Теперь уже мой коллега занес ногу над проволокой. Я почувствовал резкий недостаток кислорода, и мечтал оказаться как можно дальше от этого аттракциона камикадзе. - Что помешает мне взорвать вас прямо здесь и сейчас?
- Может то, что вы взлетите на воздух вместе со мной? - Мисс Блэк отчетливо побледнела, но все еще старалась удержать ситуацию под контролем.
- Мимо. - Хамский опустил ногу чуть ниже. - Достойная меня смерть, вы не находите, Принстон?
- Вы - шизофреник с отчетливыми суицидальными наклонностями, - обреченно подтвердил я. - Впрочем, я не лучше...
- Итак, вторая попытка?
- Вместе с нами погибнет еще множество невинных существ?
- И снова мимо! В их невинности я здорово сомневаюсь. К тому же, взрыв будет узконаправленный и затронет только этот подвал, не больше. А миссис Адсон мне нисколько не жаль - взрывчатка вообще предназначалась ей. Ну а Принстон знал на что идет, и еще может спастись. У вас осталась последняя попытка.
Хамский уже почти касался проволоки начищенной до блеска туфлей. Я, не зная точно, блефует он или нет, принял низкий старт. Корделия сравнялась цветом лица с экспонатами музея.
- Хорошо. Но убив меня, вы никогда не узнаете ответы на вопросы. А их у вас немало, я думаю. Прикиньте сами, что для вас важнее: убить меня, или узнать зачем?
Хамский задумался, Между ним и Корделией бегали вполне ощутимые разряды электрического тока, грозя безо всякой посторонней помощи подорвать нас к ангеловой бабушке.
Внезапно лицо моего друга озарила широкая искренняя улыбка. Корделия поняла все по ней, и ответила хищным оскалом.
- И все-таки, я рискну.
И Хамский со всей силы опустил туфлю на проволоку.
***
Раздались громкие театральные хлопки.
- Браво, - Корделия подходила к нам, уже не особо заботясь о растяжках. - И давно вы поняли?
- Сразу же, - невозмутимо ответил мой друг, поправляя шляпу. - Вы из тех, кто всегда оставляет себе запасные выходы.
- Все гениальное - просто, обезвредить вашу растяжку было делом нескольких минут.
Мисс Блэк остановилась в паре метров от моего друга. Я тоже наконец-то решился спуститься с лестницы.
- Но я что-то загостилась. Помните о вашем стимуле, мистер Хамский. Еще увидимся.
С этими словами женщина кинула об пол что-то, что, похоже, с самого начала сжимала в руке. Подвал почти мгновенно заполнился жутким, слепящим и удушающим дымом, заставившим нас с Хамским резко согнуться.
- Чао, - донеслось до нас с лестницы.
А потом, как это ни банально, наступила полная темнота. Как выяснилось, гении теряют сознание с такой же легкостью, что и обычные черти.
***
Впервые перешагнув порог квартиры 13/13 по Хэллвей-стрит, я подумал, что попал либо в логово серийного маньяка, либо в жилище гения. Впрочем, как я успел выяснить из личного опыта, обе эти ипостаси зачастую весьма плодотворно соседствуют друг с другом в одном существе. До этой поры я считал, что неплохо изучил природу и тех и других, однако же Хамский являл собою противоречие всему и вся.
Он вешал неизменное черное пальто на чей-то скелет, оклеивал стены фотографиями трупов, у него в духовке находилась чья-то голова, и, как я узнал немного позже, он обожал экспериментировать в столовой, не отрываясь от еды. Справедливости ради, стоило бы сказать, что от преступного мира его отделяла тонкая грань, но это было бы ложью. Хамский не признавал граней, и шагал туда и обратно так часто, что предсказать его действия не мог никто.
- Итак, Принстон, что же заставило вас так заинтересоваться этим делом? - Мордред развалился в кресле, достал кальян, и с интересом меня разглядывал.
Почувствовав себя одним из его экспериментов и стараясь скрыть смешанное с недоверием смущение, я прошелся вдоль стен, разглядывая фотографии жертв, газетные вырезки, отметки маркером и паутину из ниток, которыми Хамский отмечал какие-то, ведомые только ему, связи.
- А что заставило вас стать частным детективом? Как вы вообще это делаете?
Хамский глубоко затянулся и выпустил колечко дыма.
- А как вы думаете?
- А почему вы уходите от ответа?
- И почему мы разговариваем вопросами? - Удивился самому себе Хамский. - Знаете что, такие разговоры не ведутся без выпивки. Возьмите-ка там, в баре, бурбон и присоединяйтесь.
Впрочем, вести какие бы то ни было разговоры мы смогли только ближе к утру, когда значительно протрезвели. За какими беседами мы провели полночи, вспоминалось весьма смутно, но, кажется, именно с этого момента и зародилась наша дружба. Согласитесь, довольно странно было бы подозревать во всех грехах черта, с которым сначала вместе пили, а поутру проснулись без единого воспоминания о прошедшем...
***
Сознание медленно ко мне возвращалось. Мир вокруг двоился, мутился и куда-то плыл. Голова гудела, словно огромный колокол, а способность говорить, думать и ориентироваться в пространстве затерялась где-то в глубинах подсознания.
Кажется, примерно так любой литературный персонаж описывает свое возвращение в грешный мир после глубокого обморока. Так вот, господа, все это наглая ложь! Впрочем, готов согласиться, что не каждого литературного героя в сознание приводят тем же способом, что меня...
Потому что хлесткая пощечина и поднесенное под нос вонючее нечто, мало напоминающее нашатырный спирт, не только мгновенно вернули мне способность воспринимать мир, но и заставили попытаться придушить непрошеного доброжелателя. Миссис Адсон запросто вывернулась из захвата, скрутила меня, убедилась, что повторных попыток воплотить бессознательное в реальное уже не повторится, и перешла к Хамскому.
Мой друг в вопросах возвращения в сознание оказался еще более оригинален. Он выстрелил на звук шагов раньше, чем пришел в себя, а когда понял, в кого - то попытался снова. Миссис Адсон считала, что лишние отверстия в организме ей не к лицу, а потому ловко выбила револьвер из рук Хамского, взамен мстительно шлепнув ему на лоб ледяной компресс.
Уходя из гостиной, экономка недовольно посмотрела на нас и сухо произнесла:
- В следующий раз, будьте любезны, теряйте сознание в более приспособленных для этого местах. Настоящие джентльмены не лежат на полу. Счет за вашу транспортировку я включу в свое ежемесячное жалование.
После чего гордо отвернулась и удалилась из комнаты, оставив нас наедине с собственными мыслями.
- Ну и где ваш мышьяк? - Ворчливо донеслось с дивана. Хамский восстал оттуда, похожий на очень несвежего покойника, выбравшегося из гроба, чтобы предъявить нерадивой родне претензии по поводу плохих похорон.
- Полагаю, там же, где ваши растяжки, - я с трудом поднялся с кресла и попытался придать себе более-менее устойчивое сидячее положение.
Мордред скептически меня осмотрел:
- Видок у вас...
Я предостерегающе поднял руку:
- У вас не лучше. Что это вообще такое?
Хамский снова лег, засунул руку под диван и чем-то интригующе там пошуршал. Результат, похоже, его не удовлетворил, потому как коллега передвинулся чуть дальше и чем-то весьма зловеще погремел. Третья попытка увенчалась-таки успехом, и Мордред извлек наружу изрядно запыленную бутыль вина.