Все же Димитрий испытывал не совсем понятное мне уважение к европейскому ратному искусству, он даже приказал перевести с немецкого и латинского языков и сделать Около
сотни списков «Устава дел ратных». В ответ же на недоуменные вопросы, зачем все это надобно, самолично вписал в начало следующие слова: «Сия книга нужна каждому воеводе, чтобы знали они все новые хитрости военные, коими хвалятся Франция, Италия, Испания, Австрия, Голландия, Англия, Польша с Литвой, и могли не только силе силою, но и смыслу смыслом противиться с успехом, в такое время, когда ум человеческий всего более вперен в науку, необходимую для благосостояния и славы государств, — в науку побеждать врагов и хранить целость земли своей». Чего только не было в этой книге: правила для образования и разделения войска, для строя, похода, станов, обоза, движений пехоты и конницы, стрельбы пушечной и ружейной, осады и приступов. Написано все было с военной ясностью и точностью, но у меня от всего этого голова кругом шла и в сон бросало. Не понимаю я этих уставов, слишком много слов об исхищрениях силы телесной и почти ничего об укреплении сил душевных, от которых, в сущности, и зависит победа. Вот и в Димитриевом уставе только один совет дан: пред всякою битвой воевода должен ободрять воинов лицом веселым, напоминать им про отечество и присягу, говорить, что сам будет предводительствовать им, что лучше умереть с честию, нежели жить бесчестно, и с сим вручать себя Богу. Хоть так!
Неутомим был Димитрий и в поиске нового оружия и всяких хитроумных устройств для войны. Умельцев у нас предостаточно, только крикнули, что царь жалует щедро за всякие придумки, сразу набежали, волосы всклокочены, глаза огнем бешеным горят, изо рта слюна во все стороны брызжет, а в руках у многих какая-нибудь игрушка, из дерева или из металла сделанная, у иных же листок, исчерченный линиями угольными. Димитрий все это с интересом рассматривал, дивился, кое-что и на заметку брал. Сделать же успел только две штуки.
Первая была снаряд огненный, который сам по воздуху летал. Даже не знаю, как вам и объяснить, я и сам не очень хорошо понимаю, почему он летал. Пушку я понимаю, кладешь в нее порох, поверх ядро, поджигаешь порох, он взрывается, как ему положено, и взрыв вышвыривает ядро вон из пушки.
идет, там дьяки на любое колечко бирку навесят и в книги свои казначейские запишут. Помню, все, особенно иностранцы, восторгались новым престолом царским, изготовленным по рисункам самого Димитрия. Был он отлит из чистого золота, обвешан кистями алмазными и жемчужными, в основании его располагались два серебряных льва, а сверху он был покрыт крестообразно четырьмя богато украшенными щитами, над коими сиял золотой шар и искусно сделанный золотой орел. И где этот трон сейчас, хотел бы я знать. Или у бояр спросить?
Одевался Димитрий тоже пышно, хотя привычное русское царское одеяние не любил, облачаясь в него только ради церемоний разных. Но оно действительно не рассчитано на такого порывистого молодого человека, в нем можно только шествовать степенно с двумя боярами по бокам, бережно поддерживающими под локти, а, скажем, на коня вскочить невозможно, никакая сноровка не поможет. Поэтому Димитрий предпочитал одежду короткую, облачаясь попеременно то в русский кафтан, то в польский кунтуш. Вслед за царем и все жители московские, и знатные, и незнатные, старались блеснуть одеждой богатой, к немалой радости купцов московских и к усладе глаз, ведь разноцветные наряды толпы весьма украшали улицы столицы.
Я остановил рассказ свой, потому что мне неожиданная мысль в голову пришла. Царствование Димитрия напомнило мне первые годы правления царя Бориса. Как ни ненавидел его Димитрий, а многое исполнял так, как он, можно сказать, продолжал его дело. С другой стороны, чему удивляться? Они оба для блага державы старались, только о ее величии и думали, потому и шли в одном, правильном направлении.
Без различий, конечно, не обходилось. Вот идете вы по дороге, вдруг перед вами завал вырастает, один его слева обойдет, другой справа, а иной и напрямки ломанется. Это от привычки и от натуры зависит. Главное, что общее направление выдерживают, остальное — мелочи.